Всё мне знакомо и всё равно

I
Фразой ложусь на диван широкий.
Голос ее, словно шелк, шуршит,
Ласковым шелестом гладит строки,
Приоткрывая души окно.

Жаль, что осталось в ней, мало значит,
Там, за стеклом, лишь тоски полет,
Вьюга укоров шумит и плачет,
Сталью сверкает наветов лед.

Здесь же – легко, теплый чай и мята,
Лампа, негромкий простой уют,
И все равно я стремлюсь куда-то,
Где ни меня, ни стихов не ждут.

Слог не согреется в складках ночи,
Но песней сердца открою дверь
В то, что зовет, что люблю я очень,
К тем, что не любят меня теперь.

Что ж, как хотите… просить не буду,
Знаю, дорога моя ясна,
От холодов не схвачу простуду,
Ведь и сюда прилетит весна.

Смоет морозы и кривотолки,
Треснет стекло, что душе не жаль,
Как мотыльки, полетят осколки,
Звоном раскрасив иную даль.

Сердце забудет тоску и стужу.
Песенной тайною всех любя,
Через окно я взгляну наружу
Или в мечту… или сам в себя.

II
Дом мой оставленный… с кем ты, где ты?
Сердцу запомнилась та весна,
Ветер, цветущей луной согретый,
Трогал озябшую гладь окна,

Душу лаская… в речных истоках
Воды шумели, как мягкий шелк.
Ты навсегда сохранился в строках,
Пусть я теперь далеко ушел.

Пусть нынче холод окутал дали,
Сердце, что добрые чувства шлет,
Встретит одни лишь снега печали,
Да блекло-сизых наветов лед.

Но не замерзну своей любовью,
Помня о ласке земли родной,
Чувство былое раскрасив новью,
Лунный цветок расцветет весной.

Ливнем приятным умою тело,
Грудью вдохну облаков дымок,
Звоны дождливые песней сделав,
Всё растворю в терпкой браге строк.

Грубость наветов – и та мне люба,
Не поскользнусь я на тонком льду,
Выпью созвучий шумящий кубок
И, захмелевши, гулять пойду.

Киньте мне под ноги камней груду,
Плюйте мне в сердце, в души окно,
Я, как и прежде, любить вас буду,
Всё мне знакомо и всё равно.