На злобу дня или письмо в Луганск

Нам теперь всем жить в придорожной густой пыли,
Становится неперпаханной солью земли
И не важно, знали – не знали, могли или не могли,
Если ни у кого не осталось ответа

Если можно что-то спасти: милый благословенный край
Где никто не поставит к стенке, мол, выбирай
И никто не потащит силком в ненависный фанерный рай,
Специально уже для тебя припасенный где-то.
****
Это было летом в какой-то затертом давно году.
И никто не знал, что нам дальше: спрыгивать на ходу,
Подниматься, бегать – какую еще ерунду
Можно будет делать или не делать.

По Луганску носило пыль, ЛЭП тянулась под небеса….
И трещали в побитой трубке счастливые голоса
Нива с открытыми окнами, встречная полоса…
Было время, когда все это казалось смелым.

А теперь ДНР, ЛНР и какая еще фигня…
Слушаешь ящик – ну все, не прожить и дня
Обязательно кто-то придет и выстрелит… Западня!
Теперь точно попались - ну все, зажигайте свечи.

Если что-то должно остаться – пусть будет город под проводами
Нива по встречке (к ней тогда еще не цепляли знамя)
Треп в той разбитой трубке – то что осталось с нами.
То, что было так хрупко и стало вечно.