Монолог. Обида

Наша жизнь – это результат нашего выбора. Кого бы  мы  ни обвиняли  потом, что всё сложилось не так.  И не так, как хотелось бы. Но это был наш выбор! Наше сиюминутное желание, которое мы сами для себя исполнили.
 
 
Я шёл по городу своего детства, по улице своего детства, к дому своего детства.  Дорога от вокзала была знакомой. Она нисколько не изменилась. Даже асфальт, положенный много-много  лет назад, был знаком своими  трещинками и ямками, мешающими быстренько шагать на свидание   девчонкам на каблучках к своим парням.
 
 
Всё было мило и знакомо моему сердцу. Мне хотелось  обнимать каждого встречного, потому что их лица имели выражение,  нисколько не отличающееся от выражения лиц моих соседей, друзей.   Привычными  для меня в годы моего детства и юности.
 
 
Другими были деревья. Они выросли. «До самого неба»! И улица не была такой солнечной и широкой, как много лет назад.  Она стала Уже и  теснее.  А дома стали ниже. И окна домов  не были такими широкими и высокими, как тогда.  Когда я был  влюблён.
 
 
Я понимал, что меня давно никто не ждёт на этой улице. Дом моих родителей  продан за «копейки», лишь бы избавиться.  Родителей я забрал к себе, в Москву.  И моя «любовь» вышла замуж «за первого встречного», как рассказала мне моя  мама после моего возвращения из армии….
Я ничего не стал выяснять. Не стал бегать к ней и доказывать, что я… я … служил! А она!  Она… 
Я просто взял в руки пакет со сменой  белья и рано утром ушёл на вокзал, даже не показавшись ей.
Обида. Обида терзала  мою душу и не давала моему сердцу любить и прощать…
 
 
Шли годы.  Но мне так и не удалось устроить свою жизнь.
В то время я не смог пойти к ней, «шалаве», как сказала моя мама, разобраться и выяснить  - почему? Почему она не дождалась меня?
Я шёл по  улице, которая была мне не настолько родной, насколько уже чужой и непонятной. Я решил дойти до своего дома. Постоять и вернуться к вокзалу.
 
 
До поезда оставалось четыре часа пятнадцать минут…
 
 
Вот он -  мой дом. В  нём  я вырос. В  нём   страдал, влюбившись впервые. Сирень цвела изо всех своих сиреневых сил. Это уже был не кустарник, едва закрывающий крыльцо. Это были деревья, торчащие верхушками из-за высокого  чужого забора!
И берёзка. Её я посадил у ворот  много лет назад.  Перед уходом в армию. Теперь она  стала  взрослым  деревом, крепким и мощным. Осталось перейти дорогу.   Но я не решился этого сделать. Я робел.
 
 
Из ворот вышла женщина.  Уставшая походка. Одежда  на ней явно китайского пошива. Цвета бледно-зелено- голубых оттенков. В руке сумка. Дамская.  В неё можно уместить неимоверное количество продуктов или треть мешка картошки!
Женщина  села на скамеечку у ворот. Положила на колени сумку. Сложила на неё усталые руки. Опустила голову.
Я  смотрел на неё.    С противоположной стороны улицы.   Напрягся. Опустил голову и смотрел уже исподлобья. Потому что стал её   узнавать.   Узнавал наклон головы, плечи, печально опущенные вниз, руки, сложенные на огромной сумке, выражение лица. Оно было почти таким, когда она провожала меня в армию: застывшим и бледным.    Она явно ждала кого-то. Но её ожидание не было трепетным и волнительным. Оно было привычным.
 
 
Из двора на  трёхколесном велосипеде  выехал мальчуган. Не обращая внимания на женщину, проехал мимо  и помчался  по дорожке, шустро крутя педали.  Женщина встала со скамейки и, опустив руки вниз, волоча огромную сумку почти  по земле, побрела следом за мальчуганом.
Не совсем понимая своего поведения,  я тоже пошёл.  Наблюдая за женщиной и ребенком.
 
 
Возле магазина юный велосипедист остановился и подождал женщину. Она взяла мальчугана за руку, припарковала велосипедик у крыльца  и поднялась по ступенькам, на ходу поздоровавшись с вышедшим из продмага мужичком «навеселе».
Я заторопился через дорогу.
-Уважаемый! А как зовут женщину, которую вы приветствовали сейчас?
-Вон ту, чоли? А чо?
-А ребенок – он кто ей?
-Внук, чоли? А чо?
Мне стало всё понятно. Непонятно было одно - зачем я здесь стою. Зачем мне чужая жизнь, чужие проблемы, чужой внук. Чего я хочу?
Посмотрел на часы.
 
 
До поезда оставалось  три часа тридцать пять минут…
 
 
Минут через двадцать они вышли. Мальчик сел на велосипед и  помчался к дому. Женщина, согнувшись под тяжестью ноши, брела следом. Почему я не подойду и не помогу ей? Почему я тащусь сзади, сверля её спину  своим взглядом? Женщина оглянулась.  Я опустил голову и остановился.
Они исчезли за воротами своего дома. Я машинально сел на скамейку под берёзкой.  В голове не было ни одной мысли. Я не понимал своего поведения.  Что держало меня здесь? Что останавливало уйти? Я вообще ничего не понимал.
 
 
До поезда оставалось два часа сорок минут…
 
 
Наступили сумерки. Люди возвращались с работы. Проходя мимо меня, сидящего на лавочке, они здоровались со мной, как со старым знакомым.  Я кивал головой, как будто знал всех сто лет.  И не мог сдвинуться с места. Зачем здесь сижу?
 
 
До поезда оставалось  два часа пять минут…
 
 
Запах сирени усиливался с наступлением темноты. Он уносил меня в прошлое. В те дни, когда я был молод, влюблён, беззаботен. Единственная ночь, проведенная с любимой перед отправкой в армию, вспомнилась до последнего вздоха, до последнего поцелуя. До последнего.   Больше я не видел свою любовь никогда. Она вышла замуж, не дождавшись меня. Моя  мать в первую же минуту, как я вернулся из армии,  сообщила мне об этом.
 
 
До поезда остался  один час пять минут…
 
 
Я встал, еще раз вдохнул  терпкий запах сирени. И медленно побрёл на вокзал.
- Постойте! Я узнала вас!  Не уходите! Пожалуйста!
Возле скамейки, на которой я только что сидел, стояла та женщина, за которой я наблюдал в этот вечер.  Но это была не она. Не она! Но так похожа на ту, которую я любил.  Которая предала меня.
- Посмотрите, это ваш внук. Ему три года. У него никого нет. Ни мамы, ни бабушки, которая любила вас всю свою жизнь.  Его мама уехала за границу против воли матери. Бросила сына на мою сестру.  Теперь и сестры нет.   А у меня большая семья. Дети, внуки…
-Она же вышла замуж… Мне сказали…
-Вам неверно сказали. Она была беременна. И так оправдалась перед вашей мамой. Она ждала вас. Всю жизнь ждала… Мы близнецы. Вы просто об этом не знали. Мы часто шутили с парнями, бегая на свидание.   Вместо друг дружки. Но любила она вас. И кроме вас у неё не было никого. И дом этот купил мой муж по её настоятельной просьбе. Она надеялась, что когда-нибудь вы захотите приехать в свой город, захотите навестить свой дом  и она вам расскажет всё.
 
 
До отхода поезда осталось  двадцать пять минут…
 
 
Я бежал к вокзалу почти на ощупь.  Редкие фонари освещали знакомый с юности асфальт.  Но я бежал! Бежал от прошлой жизни, которая все эти годы не давала мне покоя. Бежал от любви, которая так и не случилась в моей жизни из-за обиды. Бежал от обиды, которая душила во мне любовь и воспоминания о ней. Бежал от одиночества, которое преследовало меня всю мою жизнь.
 
 
До отхода поезда осталось пять минут. ..
 
 
В купе я был один.  Сидел в темноте,  боясь пошевелиться. На моём плече,  сопя мне в ухо,  крепко обняв  рукой мою шею, спал мой внук. Поезд тронулся. Он медленно  набирал ход. И, вдруг, неожиданно дернулся и помчал меня в новую жизнь. Наполненную новыми заботами и любовью.
 
 
Как часто  обида убивает любовь.  И портит нам всю жизнь…