Подборка-3 от 11. 05. 2014г. Памяти А. Река

Александр Река

http://www.stihi.ru/avtor/sreka

***
                В. Пайме

А давай соберем хворост,
у костра посидим, покурим.
У меня на душе то морось,
то и вовсе бушует буря.

У костра посидим, греясь,
разговор заведем долгий;
будем даже нести ересь,
не обидную для Бога.

Будет пламя тянуть кверху
языки. Дым першить в горле.
Разговор будет без смеха,
но, конечно, и без боли.

Ты расскажешь мне о небе
тихим голосом и бесстрастным,
и признаешься, что хотел бы
жить в тайге или на Аляске.

Скажешь тихо: «Костер – символ
человеческого существованья,
он горит – вот его сила»
и подбросишь дрова в пламя.

Будет слышен вороний голос,
будет ветер слепой резче.
Я еще соберу хворост,
и душе станет чуть легче.

Будет горьким на вкус воздух
от рябины красной и хвои,
как лекарство от слез поздних 
и другой неприятной хвори.

Будет время идти долго,
предоставленное себе лишь,
да еще, может быть, Богу.
Я ведь помню, что ты – веришь.

Помолчим. В тишине услышим
Поступь мерную жизни нашей,
Может быть, станем чуть чище,
А возможно, и выше даже.

Наш костер догорит неспешно,
Побредем домой через поле,
С теплотою сердечной, конечно,
И, конечно, с сердечной болью.

Будут тучи копить силы,
И скорей всего хлынет ливень
И оплачет всех тех, кто жили
На земле этой. Да, жили…


***

Последние листья сбросил
тополь, клонясь к воде.
Просто пришла осень
на землю больную, где

бродят хромые птицы,
ищет любовь поэт,
где астроному снится
в луже фонарный свет,

где разбитной ветер
портит прически дам,
где повзрослели дети,
смерть пришла к старикам,

где отдает тиной
вечер, где жизнь твоя
смысл обрела глубинный,
прожитая зазря.


***

Мятая луна в рыхлом небосводе
Тонким огоньком врезалась в стекло.
Звезд большую горсть в пьяном хороводе
Повела метель - снежное вино.

Вздрагивала ночь судорогой белой,
Подмела людей с улицы пустой.
Зрелая зима одиноко пела
Белые стихи над больной землей.

Голуби впотьмах снег глотали жадно -
Тая, растворяясь в плачущей пурге.
Контуры домов, хрупкие ограды
Сдавливала грусть в ледяной руке.

К моему окну прилипало время,
Застывала жизнь тонким слоем льда,
Застывала вечность до тепла апреля,
До весны примерзла белая беда.


***

Рассвет печален и глубок,
и прост, как ни парадоксально.
Растекся он по полю, по
моей душе. Он прост, он - тайна.

Во-первых, он осенний и
от этого немного тусклый,
как очи трезвые мои,
как свет включённой утром люстры.

А во-вторых, он сам себя
обосновать, увы, не может.
Ребенок солнца, сентября
и даже... мой немножко тоже.


Сонный день говорит о вечном...

Рассечённая осенью местность,
кровь засохла, но – не береди.
А в груди холодящая трезвость,
холодящая трезвость в груди.

Притяженье земное что-то
верно значит,а может – нет.
Чем заполнить в груди пустоты,
кроме крови уснувших лет?

Сонный день говорит о вечном
заплетающимся языком.
Нечем сердце заполнить,нечем,
кроме старым,как кровь вином.