Перегуд

       ХLV11

Капитан в отставке, не по возрасту,
А по совокупности причин,
То есть, за бездарность, если попросту,
Потерял трудом нажитый чин.
В феврале сорок шестого, или
Через три недели после дня,
Когда, рвение его ценя,
Звёздочку четвёртую вручили.
А виной всему - тупой народ.
Например, стукач его, Удод*.

Завалил раскрученное дело!
Оставалось лишь последний штрих
Нанести. И сразу брать двоих.
Но, болван!
         Не только не сумел он,
А ещё взорвался с ними, пёс,
Чем ему "подарок" приподнёс.

И теперь он - бывший.
                Он в загоне.
Дело замерло. Преступник рад.
...У солдатки, Шевырёвой Тони,
Лет четыре-пять тому назад,
Некий вор Иньков украл корову.
И, презрев обычай всех воров -
Не касаться грабленных дворов -
Вновь пришел поживу-поздорову.
И не с целью - что-то унести,
А скорей, убыток возместить.

Объяснить бы трюк его не сложно,
Ведь вдова красива, молода,
Вор - парняга тоже хоть куда,
А меж молодыми всё возможно.
Но у них, пригляд установил,
Не было ни блуда, ни любви.


Связи их умело были вскрыты,
Опыт - не гаданье на бобах:
Муж вдовы не найден был убитым
И не числился в госпиталях.
Шевырёв Василий его имя.
Выходец из белых казаков.
Был на фронте взводным,
                а Иньков -
У него в команде.
               Между ними
Был какой-то сговор. Ведь Иньков -
Штучка, от него не далеко.

Взвод в бою погиб. И эти двое,
Может статься, этому виной.
И теперь в бегах. И меж собою
Связаны верёвочкой одной.
Сведений об этом очень мало,
То есть, нет совсем.
               Но в том и суть,
Что увод коровы
               мог сигналом
Быть кому-нибудь о чем-нибудь.
А Удод каким болваном был!
Сгинул сам и дело завалил...

Долго капитан, как поп-расстрига,
На водице жил и сухарях;
Сочинял рассказики...
                Но, ах!..
Вот где настоящая интрига!
В Селивановке уже пятнадцать лет
Проживает Нина Шевырёва,
Та, которой затерялся след
В таборах цыганских.
                Нина снова

Белою акацией цветёт.
Муженька, хорунжего укрыла -
Не нашли. А ведь понятно было:
Хороша, а замуж не идёт.
Тут, оно конечно, ей видней.
Может, и теперь беляк при ней.

Нэпманшей была, карман набила.
И на чем? На глиняных горшках!
При каких-то мизерных печах
Горшколепов крепких разорила...
Это бабе было б не по силе,
Ясно, что хорунжий спрятан тут.
И сынок их, Шевырёв Василий,
Может быть, забрёл в семейный кут.
"Вот бы заарканить сразу двух!
Вот бы!.." - Аж захватывает дух.

...Бывшему начальнику депеша:
"...так и так... позвольте приступить...
Разберусь, надеюсь искупить..."
Словом, на успехах был помешан
Бывший капитан.
             И приступил,
Лишь ответ заветный получил.

          *   *   *

Днем и ночью (было полнолунье),
Несмотря на бабушкин запрет,
Ромка то и дело лез на клуню
Выглянуть. А мамки нет и нет.
Нина себе места не находит,
Даже кони пасмурно глядят.
Лишь Анютку, леший ей не брат,
Общая кручина не изводит.
Ест, гулит, хохочет от зари
До зари, пуская пузыри.

Говорят, житейскую погоду
Мелюзга предвидит наперёд.
Каждый смертный - медиум**, до году,
Тут предвиденье отнюдь не врёт.
Но малыш сказать ещё не может
О ведении.
            А ближним невдомёк,
Что толкует брат или сынок
Жестами. И что его тревожит.
Малышу досадно. И пророк
Угасает в нём в короткий срок.

Очень редко случаи бывают,
Когда люди, с разумом иным,
Этот дар с годами не теряют.
Только не завидуйте вы им.
Мы во всём привыкли видеть сходство,
Что привычно - то и хорошо.
Слишком маленький или большой,
Не такой, как все - уже уродство...
Так теперь, и так было в веках:
Сколько гениев сгорает на кострах!

...Время зА полночь.
                Анюта скачет:
Визг, присядки, солнышко в глазах!
Ручками молотит... Не иначе,
Тесно ей у бабки на руках.
Так бы поднялась и полетела!..
А Ромашка спит, без задних ног.
Целый день на клуне просидел он,
А дождаться никого не смог.
Крепко спит герой, как говорят,
И не ждёт заслуженных наград.

...Слышит Нина - конь заволновался:
Тихо ржет, фырчит...
                За ним второй.
Погодя, знакомый стук раздался...
"Лизанька!.."
        Пружиною герой
Выпрыснул из куреня к воротам,
Да к отцу в объятья прямо - гоп!
Никому не представлялось, чтоб
Лиза справилась с такой работой!
Вытащить кого-то из тюрьмы -
К трём умам бери ещё взаймы.

         *   *   *

Пронеслась неделя, как в угаре.
Много просит вольная душа.
Никогда Кондрат не чеботарил,
Никогда рубанка не держал.
А случилочь - всё в руках пылает:
То сарай поправит, то забор...
Выкрасил крылечко под узор,
И на сенокосе пропадает.
На досуге с детворой поёт,
И хозяйку мамою зовёт.

Но пора вперёд, к заветной цели!
Нина - в слёзы: "Деток не пущу!..
Тут кормёжка, чистые постели...
Лизу сберегла, и их взращу..."
Нину кое-как уговорили,
Из кочевья, мол, вернёмся скоро.
В долгий путь пока что не решились,
Да и нужно связь держать с майором.
Может статься, следствие и суд
В планы что-то новое внесут.

Но при этом Нина настояла:
Чтоб гостей достойно проводить
И детей, как следует снабдить,
Нужно ей, ни много и ни мало,
А деньков четыре или пять
У плиты-жаровни постоять.

Возражений нет.
            Кондрат с женою,
Чтоб недельку даром не терять,
И лошадок налегке размять
После стойла долгого,
                с зарёю
Выехали в город, на завод,
Повидать свой трудовой народ.

Эх, завод!.. Громадина-махина!
Скопище железа и людей.
Летом - зной, зимою холодина
Даже в кузнице, возле печей.
Грохот, смрад, приказы,
                нормы, ругань,
Карточки на хлеб и вермишель...
Только всё это - мимо ушей,
Когда все тебя считают другом...
Сквозь мечту о таборе, Кондрат
Изредка вернуть был это рад.

Жене его легко понять:
Она близка к заводу тоже.
Но пятиться назад  негоже,
Решили - надо выполнять.
...Лиза едет задом наперёд,
Первый солнца луч
           в глаза ей бьёт.

А Кондрата он толкает в спину.
Хорошо ему смотреть вперёд
На дороге видит он мужчину;
В Селивановку, видать, идёт.
Что ни говори, а утром рано
Каждый здравый едет и идёт
Из дому.
       А тут наоборот -
Из ночи до дому. Очень странно.
На гуляку будто не похож:
Не старик, но и не молод всё ж.

Если, скажем, он и с грешным делом,
Как попал сюда в такую рань?
И откуда? Тут, куда ни глянь,
Нет села.
        Даже при свете белом
Тут себе забаву не найдёшь,
Будь ты хоть какая молодёжь.

Человек в плаще. Покрой военный.
Капюшон скрывает пол-лица.
И не просто так, а непременно.
Значит, есть грешки у стервеца.
Пропустил телегу, оглянулся
Мимолётно, вскользь, наискосок,
Показав седеющий висок
И крысиный профиль.
             Вновь уткнулся
В пазуху, где зла держал запас,
Плохо скрытый от цыганских глаз.

"Этот дядька к нам пошёл.
                С бедою.
Лучше повернуть бы нам назад..."
"Что ты, Лизанька... Да Бог с тобою!"
"Точно. Я поймала его взгляд.
Я заметила: он сам боится
Нас, хоть и не опознал пока.
В нём и страх, и жадность паука,
Что к опутанной пчеле стремится.
Страшно ему жало ощутить!
Но что делать? Он в конце пути".

"Ах, ты, Лиза!
             Сколько сочинений
Накопилось в голове твоей!
Не иначе, это след волнений,
Пережитых.
        И сдаётся мне,
Ты к кочевью трошки поостыла,
Степь, дорога больше не пленят.
И в ушах твоих, поди, гремят
Звуки цеха...
        И надёжность тыла.
Что дают оседлость и завод -
С табором в сравненье не идёт.

Почему я мысли твои знаю:
Да они видны. Без колдовства.
Много сам об этом рассуждаю.
Сердце рвётся в степь.
                А голова
С каждым разом холоднее судит:
Делу время, а потехе - час.
Месяц май потехой был для нас,
А июнь - началом дела будет.
Табор выбирать, или завод -
Пусть судьба решит. Она не врёт".
________________
*Без прочтения предыдущих двух книг, дальше будет многое не ясно.
** Медиум - ясновидец.