Покорность

  Это история моей тюрьмы, того, как я в нее попала, и как вышла. Надеюсь, что вышла.
  Так уж получилось, что меня воспитывали очень сложные люди. Сложные и нетерпимые к позиции, отличающейся от их собственной. С раннего детства я скорее была предметом мебели в их окружении, ну, или забавной домашней зверушкой. В другой роли меня не хотели видеть и категорически не принимали. Типичным в моей семье были обман, недоверие и обесценивание искренних чувств. Внешне же семья выглядела нормально, благополучно.
  Проявление чувств для моих родителей считалось чем-то опасным, вредным и ненужным. Моменты моей радости, любви, ненависти, страха, всего, что я чувствовала искренне и чисто, высмеивались с негласным требованием немедленно запрятать их поглубже. И я их запрятала…
  Я молчала и терпела, когда малолетний психопат ударил меня ногой с разворота в солнечное сплетение. Представьте себе девятилетнюю девочку, которая в такой момент никому не пожаловалась. Я не смела проявить и защитить себя, когда надо мной измывались одноклассники. Просто молчала и терпела. Я никому не пожаловалась, когда в девятнадцать лет меня изнасиловал подонок недалеко от дома. Я терплю нападки коллег, несправедливость начальников. Я просто никогда не смела сказать что-то против.
  Теперь весь мир, кажется, состоит из подонков. Из тех, кто, чуя мою уязвимость, мой запрет защитить себя, выползает из своих вонючих нор и пожирает меня. Это были и мои родители, это моя сестра и подруга. Черт возьми, я вообще никому не доверяю! Это, как, если бы вы шли и увидели лежащего человека, а на нем табличку «Ударь меня, я тебе не отвечу». И вы бы ударили. Если вы ударили, значит, вас я тоже ненавижу. Есть слабые люди, есть люди, которые ошиблись и сожалеют об этом. А есть такие зомби, жрущие все, что попадется, не имеющие внутренних границ, делающие от скуки все, что прямо и категорически не запрещено.
  Мне удалось выйти из моей тюрьмы. На самом деле, даже смешно, как это было легко. Потому что это была не тюрьма, а скорее место, где я прятала настоящую себя. Никаких замков снаружи, только изнутри.
  Мне до сих пор страшно. Я боюсь воевать со всем миром. Воевать придется, иначе, как мне почувствовать свою силу. Пожалуй, одному человеку я все же доверяю. Это мой психотерапевт. Ну, и себе, конечно. И надеюсь, что мир состоит не только из подонков, и мне просто не повезло долгое время встречать только их. Надеюсь, я встречу настоящих, порядочных людей, которые не станут жрать меня, будь на мне хоть сотня разрешающих табличек. А молча подадут руку и помогут встать.