Я многих видел

Я многих видел, братцы, очень многих,
Кто порог тюрьмы переступал,
Я видел лохов, злых, убогих,
Но такого не видал.

Пацан еще, совсем мальчишка,
Зашел он к нам, дедам, как на расстрел,
Он весь был в синяках да шишках,
Он шмыгнул носом и в глаза нам посмотрел.

И отразилась, братцы, в этом взгляде
Да вся вселенская тоска.
Деды притихли, словно по команде.
«Рассказывай, - один из нас сказал. –

За что попал ты к нам на зону,
Что натворил, за что тебя сюда».
А парень опустился у порога.
«Я мать свою убил», - он тихо прошептал.

Хотелось бы сказать: «Ты гнида, падаль,
Как мог убить родную мать?»
Но было в его взгляде что-то,
Что нас заставило молчать.

И в тишине пацан продолжил:
«Да просто мать удар хватил,
В момент, когда меня с постели
Сержант в тюрягу уводил.

За что меня сюда – не важно,
О том не помню я и помнить не хочу.
Но только знаю, что однажды
Я на могилу к матери приду.

Склоню колена и ногтями в землю:
«Ты извини, что не похоронил».
Я до сих пор, братки, не верю,
Что это я ее убил».