Писатель пишет...

Писатель делает свой выстрел.
Страниц печатных пробита бронь.
И - на сквозную - быстрее мысли:
Сюжет меняется на другой.
Тот был красивым, замысловатым,
А этот - мясо и кровь кругом.
И вновь изменится: туговато
Читается книга, за томом том.
Он вертит судьбами, все решая
Оставить так или поменять.
Но, мне поверьте, и он не знает,
Куда сюжет повернет опять.
Писатель делает - слово в слово,
За строчкой строчкою пробежит.
Писатель пишет и - все готово:
Шедевр вновь на столе лежит.
И люди видят: читают в мире
Полночных потуг святую блажь.
Приходит день и в пустой квартире
Черновиками плещется ваш Ла-Манш.
Писатель пишет, теряя мысли,
В чернилах пачкая рук картон.
И снова ночью - жестокий выстрел.
Страниц печатных пробита бронь.
Но, мне поверьте, не может долго
Сидеть и молча смотреть кино...
Писатель пишет - и это долгом
Пожизненно клеится на него.
Ярлык убийцы - никто не знает,
Кто этой ночью в его руках.
Писатель видит: его читают,
А это значит - отступит страх:
Страх потеряться среди толковищ,
Пытаясь видеть со стороны.
Писатель пишет - немалой кровью.
И это вечный его ярлык.
Квартира спит, засыпает город.
И лишь один начинает жизнь.
Писатель пишет - и все готово:
Шедевр вновь на столе лежит.
Он пишет долго, сто раз стирая,
Героев мучая и губя.
Но, мне поверьте, и он не знает,
Куда сюжет повернет опять.
Весна идет ли, трещит зимою -
Неважно вовсе, писатель - мир:
В нем через окна Ла-Манш, как Трою,
Захватят Троицей из квартир.
Он - сумасшедший, порой голодный,
Но пишет, если пришла пора.
Таков писатель - и подворотной,
Коль надо будет, своя игра.
Его издательства просвещали:
Ты зря стараешься, толку нет.
Писатель видит: его читали,
А это значит, что нужно впредь
Писать ночами, когда потише,
Писать, рисуя героев книг.
И люди видят: писатель пишет
Себе и даже, опять - для них.
Приходит время и засыпают
Над книгой новой сто тысяч глаз.
Писатель верит - его читают.
Он верит в это за разом раз.
Ла-Манш расплещется в руки мыслью,
Запачкав сердце в чернила тон.
Весь город спит, а писатель - пишет,
Все изменяя, так, раз по сто.
Он пишет, веря, что день подарит
Еще немного скупых слезиц.
Он снова пишет, опять стреляет,
Словами между пустых страниц.
Себя терзая немилосердно,
Он руки тянет к черновикам.
И мысль гложет: а вдруг - посредство?
И что я дальше за мир отдам?
Таков писатель: ревнивец строгий,
Он мир свой прячет за тонны слов.
Но, мне поверьте, он одинокий,
Порой играет с выдуманным котом.
Идут года, через дни листая.
Писатель пишет, писатель свой.
Он видит: люди его читают,
А это значит, что он живой.