Наша жизнь

Наша жизнь не бедлам, но порою похоже,
Что вот-вот и придет этот хаос земной,
Словно водоворот человеческой кожи,
Человеческих нервов и страсти людской.
Добродетелей с детских кроваток знакомых
В этой мутной реке можно не разобрать,
И легко ошибиться, прибиться к другому...
Если честен, а нет, ещё легче солгать.
Да, сегодня у зла очень разные рожи,
А добро огрубело, суровей на вид,
В 41-м году было проще, похоже,
Знать, что ты не предал и пока не убит.
В те суровые дни, из мороза и крови
Красный флаг, как заря, озарял этот мир,
И от ненависти ты не чувствуешь кожи,
Гложет ненависть всех, кто явился на пир.
Да, в тепле понимать, что тепло это благо
Может только  не раз замерзавший в степи,
И про жизнь говорить, что дана нам на радость
Может тот кто сквозь зубы твердил: "Потерпи".
Потерпи и придет этот миг упоенья,
Этот миг долгожданный, желанный, родной.
Словно строчки застывшего стихотворенья,
Что согревшись оттаяли, как-то весной.
И тогда на земле будет воздуха мало,
Мало дней, и ночей будет так не хватать,
Что бы жизнь продолжаясь,  рождалась сначала,
Что бы каждый о счастье своем мог мечтать.
И когда одурев от хмельного блаженства,
Протрезвев, чтоб о прошлом не забывать,
Впишем в память свою, каждый миг тех мучений,
Всех, кто сам погибал, что бы в нас прорастать.
Прорастать из могил, что бы с строй становиться,
Биться насмерть сгорая, и вновь прорастать,
Чтобы все, что намечено в дни роковые,
Все доделать, добить, до конца доказать,
Что не зря затевали мы бунт на планете,
Нет, не зря погибали за мысль о любви
Ко всему человечеству, к будущим детям,
Что красивее нас быть на много могли.
Мы и я, и они, все смешалось в пространстве,
Время было и нет, миг нельзя удержать,
Я себя ощущаю из тех же молекул,
Тех, кого навсегда будут матери ждать.
Ждать любых: бородатых, безусых, безруких,
Кавалеров, героев и просто живых,
И святую любовь ощущая от рук их,
Мы из братских могил прорастем в молодых.