Время лечит

Давно расстались мы с тобой
да не этой уж весной,
не на этой лодчонке скупой,
где я греб, рукава и загривок свои заливая...
Мои весла души
в любви шли ко дну
и я блекло улыбнусь концу лета...
Канет клён по реке
и молитва в тебе
не звучит.
Ты сидишь,
меня провожая - немая...
Быть может ты спишь,
мой штурман без сердца,
коленопреклонно носу
этого тонуще - плывуче' оркестра?
Да, я пою,
да, я не умею!
Вызывая стон волн
о шорохи лодочных стенок...
Как рукоплещет во мне,
так и плещет там на глубине,
на дне вода, как и ты не моя,
не живая...
Осень станет бичом
журавлиных ключей,
что вдали мертвецкого юга слёзками тают.
А твой зонтик сидит
на плече, он манит
приобнять его... рядом,
не кряду...
Появились первые льдинки,
как морщинки пенистых гладей.
Мы плывем уже год,
а может быть годы все,
позабыв всё про лица,
что наши о'ветренны вьюгою стали...

Этот шепот - буран,
мой снежный король,
что воистину он только правит...
И в мгновенье зимы,
на дыханье руки,
что ладони трепетно сжала.
На лодчонке в реки,
что тонем одни,
как наши хладны уста в поцелуях...
Твои слёзы замерзли в снегах
этой трепетной девственной ночи...
Не плывем в никуда,
куда брось - не душа
и настала зима,
где мы с тобой вздрогнем.

Ты сидишь на носу,
песня хлещет корму,
моих уст шепоток усмиряя...
Волны лижут язык
и здесь шорох затих,
моих губ белесый снежок
весь исстаял...

Я мечтал быть вот так
лишь с тобой,
где сам мир, что кругом обрел он покой
и ты меня даже не знаешь...
А моя юнга смотрит лишь вдаль,
я понурил око в печаль,
обожая тебя, твои спину и плечи...

Говорят, что течение лечит?
Да, несомненно,
не смейте перечить!
Как застряли во снегах этих
плясок аврор и астрал
во снегах - этот мир,
рукоплещет...

Моей шутки успех,
как талантлив и смел,
не понять, я боюсь...
О, смеете восперечить!?

Обожаю тебя, твои лики и не поставлены свечи...