комната

*** 
Свитер. Ветер.  
Кошка. Питер.  
Смерть поэта,  
На мосту.  
У кого, в  
Ладони веер,  
Кто стучится,  
В дверь мою.  
Поиграем,  
В недомолвки.  
Осыпается,  
Герань. Ангел,  
Мечется без толку.  
То ли весел,  
То ли пьян. 

*** 
Забыв насыпать сахар в чай,  
В наш дом приходит осень умирать.  
Вот старый тополь вот сгоревший клен,  
Смотри, мои ладони, постарев опять,  
Прилежно взялись за шитье  
Тебе из листьев красных шарф,  
А мне сюртук из желтых.  
На тело голое едва ли даст тепла,  
Ведь это ворожба стрижей и шелкопрядов.  
Где равноденствие, истлевшее зерно,  
Проросшее сквозь легкие монаха.  
Завесит простыней дверной проем,  
Но не спасет от лихорадки листопада. 

*** 
Сентябрь прокрался в июль,  
Будто умер старик хозяин,  
Лавки ремонта обуви.  
И ее разберут на доски.  
Погребальный костер на площади.  
Вечнопьяный  король,  
Отпускает голубя,  
Но не щадит подданных.  
Чердачное солнце брошено,  
В запутанные волосы.  
Опавшие листья сложены,  
По карманам пиджака.  
И призрак отыщет наследника,  
Праведника, шизофреника.  
Спать не раздеваясь,  
Сточив карандаш о скулу листа. 

*** 
Кинь монетку волку в пасть,  
И бросай курить.  
Свет на кухне не погас,  
И жена не спит.  
Серый змей читает сказки,  
Своему птенцу.  
Спит на дне колодца рыба,  
С облаком во рту.  
Длинной тоненькой тростинкой,  
Геометрии урок.  
На фарфоровой луне,  
Чертит мудрый старичок.  
Поцелует сфинкса в лоб,  
Юный менестрель.  
Струны лютни обожжет,  
Пятикрылая сирень.  
Кинь монетку волку в пасть,  
И бросай курить.  
Свет на кухне не погас,  
И жена не спит. 

*** 
Звезда пронзает воздушный купол над городом.  
Рука ищет руку, а находит лишь спинку стула.  
Когда поймешь что танцевать тебе мешает музыка,  
Закрытых окон. Уж лучше схватить простуду.  
Напиться стрижиной прохлады из острого клюва.  
Июль. На черно белой фотографии, небо и крыши.  
Разучивая гаммы по юношески фальшивят,  
Пальцы непривыкшие к расстоянию в триста клавиш.  
Но только пальцы знают, как ты дышишь. 

*** 
Тронь тетиву лука кентавра,  
То же мое сердце,  
То, что теперь по праву твое,  
Как шрамы позднего детства.  
Если захочешь Тебе расскажу,  
Тайну затмений солнца.  
Жемчуг, нанизывая на тетиву.  
Жемчуг. И медные кольца -  
Медленных десять дней. 

*** 
Размешай чернила в стакане -  
Кто из друзей придет к тебе на ужин?  
С завязанными холодом глазами,  
Их шепотом закладывает уши.  
Выцеживая строки из слюды,  
Вытягивая из-под ребер.  
Друзья опять застынут на пороге,  
И к Вашим туфлям упадут цветы. 

*** 
Архитектура словосочетаний и философия  
Несказанных слогов.  
В стране зеленокрылых пеликанов я заново  
Открыл значенье слов.  
В созвездье близнецов - пути трамвая,  
Где челюсти сжимает небосвод,  
Мурашками по коже пробегая. Так  
Под дождем иду который год. 

*** 
Взмах. Ресницы твои,  
Мир на доли чертят.  
Мятый воротник вечности,  
Вечно мятый воротник.  
Трое суток спустя,  
Над столом загорается лампа.    
Очевидно, и невероятно,  
Со стороны наблюдать:  
Мотыльковую хореографию.  
Ты движешься в сторону света.  
Приняв идеальной мерой.  
Вольфрамовую звезду.  

*** 
В такую жару, стекло,  
Лишь одно из сотни возможных,  
Проявлений движения ртути.  
Оставляет пустую раму,  
Как насмешку над обитающим,  
В этой маленькой комнате разумом.  
Но указывает, раз за разом,  
На пробелы между словами,  
Осознанием, что и туда,  
Можно вписать "люблю". 

*** 
Уснуть.  
Рыбацкие снасти и сам рыбак.  
Пахнет морем  доисторический пепел,  
Заключенный в янтарь,  
Солнечно светел,  
Ряд неподвижных вещей.  
Скалы.  
Стопы всего лишь того Голиафа.  
Сетью. 
Если не рыб, то хотя бы стрекоз.  
Каждая стрекоза,  
Бездомна. Каждый,  
Дом, полон стрекозьих гнезд.  

*** 
Дождь играет на ведрах и трубах,  
На лестницах и куполах,  
На гвоздях...  
На всем железе, что  
Окажется в поле зрения.  
И железо подставляет себя,  
Не боясь заржаветь.  
Заржавеет, как пить дать.  
Не давай пить железу,  
Значит не смотри на меня.  
Смотри, как кухня становиться Раем,  
Стул расправляет крыла,  
Чайник подобен органу,  
На фоне дождя.  
Или дождь на фоне Рая,  
Кухни, чайника, стула, окна,  
Тусклого света, ладана, молока,    
Ржавого крана, тетради, полотенец, спичек,  
Тебя. 

*** 
Ни копья, ни копейки,  
Шаром покати,  
В голове моей.  
Белки крути колесо,  
Пока не сорвешь ось.  
Осенью я не певец,  
Певчих печален удел,  
Если песня подобного рода.  
В семье не без певца,  
Как учит еще одна,  
Всенародная.  
Все краны текут,  
Вода утекает на юг,  
Влиться в Неокеан,  
Что бы стать кагором. 

*** 
Я огнедышащий дракон,  
Синица, змей, жираф, грифон...  
Геральдика не Ваш конек,  
Спите дальше мадмуазель. 

*** 
Полная шляпа каштанов,    
Голова набита сухими листьями.    
Чучело огородное,    
Недопрометей.    
В этом маленьком городе,    
Пальцы мерзнут,    
Бельевыми веревками.  
Вспыхну, увидишь ли,  
Видишь ли,    
К каждой веревке,    
За лапку,    
Привязан живой соловей.    
И всем им песни хочется,    
Петь на твоих ладонях,    
Но путаются в веревках,    
Выкручивают мне руки.    
Так и останусь чучелом,    
Приманкой для певчих птичек.    
Буду смотреть не моргая,    
Сапфирами вместо глаз.    
       
*** 
Это уложит меня на лопатки,  
Этот уложит меня на лопатки,  
Эта уложит меня на лопатки,  
И горло проткнет каблуком.  
Из горла будет валить дым,  
День, дом, Святой Валентин,  
В ярко красной обертке.  
Выпускник нефилим, ищет,  
В объятиях выпускниц,  
Смерти или вселенской любви...  
Под червленым крылом наследия,  
Спит настороженный враг. 

*** 
Плаксаваксагуталин.  
Дождь, чернила,  
Ноги прохожих.  
Если твой ангел невидим,  
Ты невидим тоже. 

*** 
Если ясень станет флейтой,  
Если флейта будет,  
У твоих губ.  
Мне не страшно сражаться с ветром,  
Мой милый друг. 

*** 
Так нежно умирает лето.  
Дети играют сдутым мячом.  
Кошки любого цвета,  
Перебегают дорогу и непременно,  
Приносят счастье.  
Солнце тает в балконных рамах,  
А с балкона видна Москва.  
Тайна, у официантов в карманах,  
Всегда кофейные зерна.  
И пыль, попадая в солнечный плен,  
Становиться частью комнаты.  
Август, словно закат эпохи,  
Двадцать первое, двадцать второе,  
Двадцать третье…  

*** 
Я написал двенадцать писем.  
Присно, благословляя почтовые корабли.  
У Вас в роду синдром Аргонавтов,  
И на гербе золотые киты.  
Вскормлены мятой и молоком,  
Матери матери. Спи Медея,  
На улице слякотный полусезон,  
Ноги промочишь и заболеешь.  
В городе нашем Вы инкогнито,  
До океана не ближний свет.  
Кто возьмется лечить простуду,  
Если ни соли, ни раковин нет,  
Под рукой. В дешевой комнате,  
Радио, чревовещатель преклонных лет.  
Выйдешь ли с забинтованным горлом,  
В свет ночника как под ланцет.  

*** 
Благословение искателям Атлантиды.  
Солнце разлив по бутылкам,  
Паруса опустив на дно.  
Луна октября двулика,  
Ляжет орлом в ладонь. 

*** 
Ворчу как старик -  
Эти новые лампочки,  
Ничем не лучше прежних.  
Света не стало больше,  
За последние десять лет.  
Говорят, эти гаснут,  
Гораздо реже.  
Усмехнусь -  
Гаснут! Прежние,  
Умудрялись, перегореть…  

*** 
Белый пес в свете луны,  
Та же луна.  
На четырех ногах.  
Поводит носом. И в дыму,  
Ядовитых человеческих трав,  
Слышит запах родного залива,  
Что держится на якорях.  

*** 
Я начал так: