12. Эмигрантская ворона

В одной прекрасной из сторон,
Средь сонныя дубравы
Кукушки пели про ворон,
Что все они картавы.
И вот, внезапная струя
Разъяла канители -
И в город, в дальние края
Вороны полетели.
Их стаи обращались в прах,
В пространствах растворяясь,
А гнёзда старые в ветвях
С пожитком оставались.
И, заполняя пустоту,
На дармовщину падки,
Ловили лисы налету
Упавшие остатки.

Сижу я раз, верчу хвостом
В гнезде на старой ели.
Вдруг слышу шорох, а потом
И речи зазвенели -
Про необъятные леса
И тёплую конурку;
Про то, как рыжая лиса
Рожает чернобурку...
Качалась ветка в вышине,
В ручье текла водица...
И вот, я слышу - обо мне
В той речи говорится:
"...Вдедь ты, ворона, столь мудра,
Твой нежный лик столь ясен!
Я стих читала твой с утра.
Послушай: он прекрасен!
Слова его легки, как тишь,
И некартавы звуки..."
А тут мне сверху: "Ты летишь?"
- "Кар-р!" - вот и все науки.

Лисицы не приобрели,
Что мы наоставляли.
Мы ж в городской живём пыли,
Забыв тенисты дали.
И дети пташек городских
Не знают слог дубравы,
Которым мой глаголет стих,
Припомня те забавы;
Которым пели в униссон
Листочки, птички, речки -
И плыл по небу пряный звон,
Сплетая дым в колечки…
Тем слогом чудным ветерки
Расчёсывали ели,
Покуда шишек островки
В овраг не улетели…
И сказки дух, как был - исчез:
Запруда на запруде…

Пусти кукушку в сонный лес -
Ворона лес забудет.