Весна! Весна! А силы иссякают

Весна! Весна! А силы иссякают,
и если устно можно отшутиться,
то отписаться даже не мечтаю, –
отбрить кого-то, от толпы отбиться!
И не пора ли, став мудрей и старше,
расширить рамки заданных пределов
и в смертности и бренности сознавшись,
дать отдохнуть натруженному телу?!

С сопротивленьем, мало отличимым
от компромиссов в жизненном укладе,
вниз оползаю мягко, – ни причины
для недовольства при таком раскладе!
Ведь боль ещё достаточно терпима
и даже раздражает для порядка
мозолью наболевшего любимой, –
святым углом, намоленным, что надо!

Теряю сколько в доле незавидной?
Достаточно изношенный морально,
не уступаю силе очевидной,
что станет вскоре призраком реальным!
И как-то выживаю, зацепившись
за трижды тривиальную идею –
звучанье речи, как вчера влюбившись,
от внутреннего голоса балдея!

Меня, тебя не видно и не слышно,
но разве свет и воздух благодарный,
цвет первозданный можно ограничить,
как бездну неба мелкой подлой правдой?!
Так пусть строфы недостаёт финальной,
на выдохе не хватит и мгновенья
провозгласить в своём конце начало
и объявить день смерти днём рожденья!