На берегу моих печалей, книга. Подача седьмая

Часть 2. "ВЕЛИЧИЕ БОЖЬЕГО МІРА".

 
Глава третья: «ПЁСТРЫЕ ПЕЙЗАЖИ»


НОКТЮРН

Как странен узор из ветвей на стене.
Как странна стена в освещении лунном.
Как странна луна в этом мире безумном.
Как странно, что странными кажутся мне
Луна и стена, и узор на стене.

А как вам понравится ночь за окном?
И это окно? И прозрачность границы
Меж ночью и комнатой, где мне не спится,
Где странные мысли приходят о том,
Как странно все это своей простотой?

ВОСПОМИНАНИЕ О КРЫМЕ

Угомонился гомон моря.
Опали кружева волны.
И шарфик голубой у мола
Упал. Спокойствия полны
Земля и небо. Стихла буря.
Спустились сумерки с горы.
Над нею – дым, как будто курят
Там где-то. Бабы во дворы
Впустили ночь. Она хозяйкой
Позанимала все углы.
Тень от свечи метнулась чайкой.
И мир стал пленником у мглы.
Но вдалеке, за горизонтом
Рождался новый светлый день
Под голубым прозрачным зонтом,
В прозрачной голубой воде.

ЛЕДОВИТЫЙ ОКЕАН

Льдообильный, лебединый,
Ледовитый океан.
Самолётный, самородный,
Само-выстраданный край.
Песням – тесно, пресно льдинам,
И морзянок вой и лай –
Лютовитый, людовитый
Ледовитый океан.
Ты во сне приходишь синим,
С радугой во все глаза.
Белолицым принцем зимним –
Все сказать,
С собою звать.
Пролетала лебедица, уронила перья-пух.
Скрылась синяя водица
Под налетом льдин и вьюг.
Шлёшь в подарок мне снежинку,
Снег, морозы, иней, льдинку,
Манишь холодом, но я –
Слышу дальний голос солнца,
Он – как огненный маяк.
А Полярная звезда
Тает утром без следа.

***
                И.Григурко               
Иванушка, свет-солнышко моё!
В зелёных травах росы голубеют,
Пчела ромашку исступлённо мнёт,
И предаётся радостному пенью…
Лечь на траву, умыть лицо росой,
Смотреть, как птицы исправляют почерк,
Без устали летая, – это всё
Безумно
как смотреть в твои шальные очи.

ТУМАН

Туман.
Города не стало.
Город уплыл.
Поменялись местами
Вода и пыль.
Шум городской вот – рядом,
Возьми рукой.
Туман, холодным ядом –
В окне – дугой,
но не радугой,
а мутным пятном:
Не радует.

***
Свинцовые тени
Упали как темень.
Упали – примяли
Усталую зелень.
Упали в провалы
Реки серебристой.
Поднялись туманы –
Старинную пристань
Украли. Туманы
Плывут, наступают –
И тают, и тают
Свинцовые тени.

ТОПОЛЯ

Вдоль дороги стоят тополя –
Словно строки поэмы – положены набок.
Начальные буквы большие – их корни,
Вершины – как окончания строчек,
Неровны.
Зато зарифмованы с ветром:
Так ладно качаются вместе.
А листья – как гласные буквы
Округлы,
Смягчают удары.
Бьёт солнце –
Огонь распалил тополиную душу –
Потом зажигаются листья.
Верхушкою жёлтой
Рисуют они по вечернему небу
Луну и печальные тучи.
Читаю поэму –
Стоят неуклюжие строчки –
Стволы тополей
Вдоль дороги.

ФОТОГРАФИЯ

Неба много. Листьев мало.
Тих и светел лес весенний.
И траву еще не смяло
Летней сушью. За весельем
В лес идут устало люди.
Он – лекарство против стресса.
Все тревоги позабудем.
В щедром шумном храме леса…
…На полу – луч солнца тает.
И тихонечко из блюдца
Ёжик молоко лакает.
Он пришёл из леса к людям.

СУТКИ

День и ночь – сутки прочь.
Всё золото бродяги-фонари
На мелочь бликов разменяли ночью,
И у крыльца сиятельной зари
Они стоят униженно и молча.
Бриллианты света брошены в снега.
Слегка от этой щедрости бледнеет
хмельное солнце. Медленно река
Седого дня у берегов темнеет.
И вот по ней в серебряной ладье
Приходит час таинственный, полночный,
Пророчит грустно о грядущем дне
И раскрывает звёзд тугие почки.

НА ВОРОБЬЁВЫХ ГОРАХ

Впервые вижу этот синий полдень,
Увенчанный прозрачной глубиной.
Зелёный плащ его расшит по моде –
Багрянцем, золотом и тонкою резьбой.
А там, внизу, туманный вечный город
Отмежевался от меня рекой,
Как будто отвернулся, но не скроет:
Ко мне он тайной силою влеком.
Стихия города не терпит полукровок,
И я его до времени щажу.
Я по земле так трудно и неровно,
Как после невесомости хожу.

ЛИВЕНЬ ПОСРЕДИ НЕДЕЛИ

Медвежьи озера лежат под Москвою.
Мне память навеки оставила снимок:
На травы нанизаны бусы росинок,
Озера покрыты туманной тоскою.
Вдруг тучи, поддавшись слепому влеченью,
Упали в озера, на лес и дорогу.
Обрушился ливень в траву-недотрогу.
И полдень потух и уплыл по теченью.
В машине горячей, внезапно ослепшей,
Притихли два сердца от близости лета.
А лес зашумел, забуянил, как леший,
Горстями бросая в нас сполохи света.

... Забыли о ливне умытые ели,
И чёрный асфальт, пролетевший по чаще.
Но помнят Медвежьи озера о счастье,
Что выпало нам в середине недели.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГОРОД

Лежали сонные озёра,
Запомнились они не зря:
На их поверхность илюзорно
Легла вечерняя заря.
Запрыгал горизонт по кочкам,
Как шляпу, солнце приподняв.
А за щетиною лесочка
Уже потухшие поля
Ложились в сумерки густые.
Дул ветер тихо, не со зла –
Бежали волнами косыми
Колосья спелого зерна.
Наш «бобик» ехал неохотно
От этой вечной красоты
В тот город, выкрашенный модно,
Который шумен и постыл.

ВЕЧЕР

День кончился.
Последний луч стрелой калёной
Вонзился сочно в яблоко заката.
И яд смертельный капелькой зелёной
Скатился к неподвижному агату.
И все померкло, тайным сном одето.
Вошли в пещеру привереды дня.
И снова стала девушкой Одетта –
Идет под жадным взором колдуна.

***
Какой закат! Торжественный и злой.
Томится небо тяжестью сплошною.
И что-то там горит за пеленою:
Сочится свет сквозь облачный заслон.
А лес молчит. Его тоска не гложет,
Ему за горизонты не шагать.
Кошмарной ночи пагубная гать –
Не для него. Он спит на дольнем ложе.
Какой закат! Спокойствие конца.
Из чёрных мест слетаются туманы.
От запада не отниму лица
И завершу собою эту драму.

***
День пришел со своею скрипкой.
Тень пришла со своей печалью,
И молились и пели хрипло,
Укрываясь от зноя шалью,
Кем-то связанной из улыбок,
Оказавшимися обманом…
День ушел раскалённой глыбой,
И печаль уплыла туманом.

ВАЛЬС

В небе танцуют вальс при свечах
Тёмные тени в поздний час.
Звёзды колеблются в такт движений
Чёрного шёлка от рук круженья.
Звёзды плавятся словно свечи.
Их заслоняют женские плечи.
Музыка с неба густо льётся.
Но никто на земле не проснётся.
Только одно недремное око
За поздним вальсом следит до срока.
Бал закончат рассвета речи.
Старый слуга потушит свечи.

ИКЕБАНА

На хризолитовые листья
Упала ветка хризантемы.
Свои узорчатые тени
Расставил сад.
А солнцу – литься,
В кристалле неба преломляться.
А мне – стоять и удивляться,
И Божье чудо узнавать.

ПОДСНЕЖНИК

Еще берёзовый листок
Спит в почке, словно в колыбели,
Но горизонт не так жесток,
И небеса заголубели.
Застой морозной немоты
Сумели пережить деревья.
Осядет снег, и с ним на "ты"
Заговорит подснежник – время!
Как на берёзовой коре,
Проталина в снегу чернеет.
И в этой тёпленькой норе
Весна подснежники лелеет.
Еще листок – и вся листва! –
Не пробудились к жизни новой.
Но лес подснежники листал
И знал: наступит лето снова.

БЕРЁЗА

Всю зиму перешла по вьюгам вброд,
Не слушая морозные угрозы,
И вот весну встречая, у ворот
Стоит, ссутулясь, белая берёза.
На тонких ветках – гнёзда воронья,
Потяжелее шапки Мономаха.
Накаркали: от чёрного вранья
Запятнана берёзкина рубаха.
Холодный снег отпрянет от ствола.
Весенний свет прольется как награда.
Ей сарафан зелёный соткала
Уже весна для майского парада.

КАПЛЯ ЗА КАПЛЕЙ

Кто прорыл этот ход
Среди каменных стен,
По которому ветры
Выходят на свет?
Кто наполнил в пещерах
Колодцы озёр?
Кто на мелкую гальку
Скалу перетёр?
Это – ты,
Голубое заветное слово дождя,
Бесконечного моря родное дитя.
Капля светлой воды – это ты.
Ты одна!
Что не снилось гигантам,
Свершила вода.
Капля к капле,
За каплею капля опять…
Сердцу б это терпенье у капли занять!

*** примечание: слова "мир" и "мІр" употреблются автором согласно старой орфографии.