Слезы осени

О, не зови меня, не мучь!
Скользя бесцельно, утомленно,
Зачем у ночи вырвал луч,
Засыпав блеском ветку клёна?
Её пленит зеленый чад
И дум ей жаль разоблачённых,
И слёзы осени дрожат
В её листах раззолочённых…
______


Зимней бесснежной осенью  сын уговорил меня прогуляться по  дачному поселку поздним вечером.  Луны не было, и даже границу неба и крыш домов не найти – крайняя степень темноты. Свой фонарик погасили.

Чем дальше отходили от дома, тем неуютней и даже страшней становилось.  Причем то не была боязнь живых существ – хотя  опасные собаки вполне могли оказаться на пути.  Окружающий мир не то чтобы полностью исчезал,  но как бы слипался в одно неразличимое целое.  Так вот дети, слепив фигурки из пластилина, потом снова объединяют их в один комок.  Умственные силы уходили на то, чтобы по едва уловимым приметам не наступить в лужу, не споткнуться и не угодить в канаву.  На  серьезные мысли времени и сил не оставалось.

Изредка попадались на участках светящиеся точки у земли: фонарики, собирающие свет солнца.  Но они не рассеивали тьму, скорее подчеркивали ее.

И уж совсем редким подарком  вдруг возникал  свет фонаря на столбе, мерцающий  сквозь листву. Разные эпохи пережил поселок:  десять лет без электричества, когда вырос на месте леса; потом фонари на каждом столбе; а затем, вместе со всеми, погружался во тьму.  И теперь отдельные, почему-то уцелевшие и горящие фонари выглядели фантастично: как свечи, которые забыли потушить за двадцать лет.

Сначала видишь только само присутствие света.  Затем пятна света и тени постепенно осознаются как цельная картинка.  И только потом, небыстро, и не всегда, узнаешь место и вспоминаешь  какой-нибудь эпизод – всегда один, в отличие от наслаивающихся дневных ассоциаций.  Например, я шел с поезда, дети бежали мне навстречу, и дочка споткнулась, расшибив колено…

Минуем фонарь, - и снова цельная темнота.   Только на платформе – то ли оттого, что много яркого  света и сразу все осознаешь, то ли оттого, что за много лет слишком много раз бывал здесь, -  моменты прошлого начинают вытеснять друг  друга,  как и днем.

Конец обратного пути мы идем, как на огонек маяка:  специально оставили свет на веранде.

Сын быстро уснул, успев задать несколько вопросов о жизни.  Я же долго ворочался, размышляя.  До сих пор казалось,  мне уже знакомы все сюрпризы дачной осени.

Сегодня же я встретился прямо-таки с иллюстрацией мыслей Хайдеггера.  Сначала просвет бытия  (Lichtung – просвет, просека, освещение), точно свет прожекторов, поданный на сцену, и только в нем возможно появление мысли и осознание.  И прошлое тоже непросто: только самое главное, самое тайное действительно было как бывшее и потому остается навсегда с нами. Остальное же мельтешение мелочей – лишь прошедшее и ушедшее…

Последнее, что вспомнил, засыпая, - и настоящее приходит из будущего.
__________

А свод так сладостно дремуч,
Так миротворно слиты звенья
И сна, и мрака, и забвенья…
О, не зови меня, не мучь!

(Иннокентий  Анненский.
Электрический свет в аллее)
________

Контекст:   http://www.stihi.ru/2013/12/07/4559
            http://www.stihi.ru/2013/08/18/3804
            http://www.stihi.ru/2013/09/13/4440