Возвращение
примерно, пять на три,
Хотя верней сказать бы вышло -
комнатушка.
И те, кого я мог уговорить
Моё предодиночество нарушить,
Входили в эту комнату мою.
И после их внимательных вторжений
Я разлюбил заезженный уют,
Но полюбил расчётливейших женщин
Из тех, что появлялись только раз,
Поскольку повторение бесцельно.
Мы доживали вместе до утра,
И разовость людей казалась ценной
Не оттого, что преданность - порок
И власть её бывает столь огромна,
А оттого, что хочется порой
Возненавидеть всякую подробность.
Я был уверен: стань пустым мой дом -
Мне с тишиной один в один не сладить.
И я сбегал куда-нибудь не глядя,
Как будто в переменах был мой долг,
Который не исполнить взаперти.
И я кружил похожими дворами,
Но признавал, что некуда идти,
Что сам я оказался одноразов.
А женщины и мнимые друзья,
Как фонари предутренние меркли.
И мир, что целиком объять нельзя,
В действительности стал поддельно мелким,
Рассыпался, как свежая волна,
Что к волнорезу катит неуклонно.
Но старая берёза у окна
И говор воробьиный заоконный,
Которые служили с первых дней
Простым напоминанием о доме,
Представились значительно важней
И сделались значительно весомей
Извечного желания сбегать
От собственного же гостеприимства.
И реки возвращались в берега,
И было так приятно вновь прибиться
К причалу, где знакомо стало всё.
И признавая вновь себе подобных,
До грубости привычных, но подробных,
Не знать, куда течение несёт.
И жизнь воспринимать не как пробел,
Не как дорогу в крохотном ущелье,
Но как попытку многих возвращений
К первоначальности и к самому себе
Свидетельство о публикации №114050209125