Царская версия

    ЦАРСКАЯ ВЕРСИЯ

Погиб поэт, как неврастеник.
Его терпели, он всем пел.
Уж камер-юнкером, без денег
двору изрядно надоел.

Утратив признаки терпенья,
как Цербер за женой следил.
Себя бы вспомнил в дни веселья,
как сам ты с женами шалил.

Приехал молодой повеса,
француз, Адонис и барон.
Увидел женщину, прелестна,
возможно, что нанес урон.

Даны чужие жены, дурень,
для поклоненья и любви.
А ты сычом слонялся, хмурен,
забыв, что прежде сам шалил.

Юнец стремился породниться,
с тобой сблизиться совсем.
Зачем попробовал беситься?
Делиться надо лучшим всем!

Жуан и близкая картина
красиво строилась в дому.
Графы Нулин. Ты же не скотина?
Пей чашу полную свою!

Своей башкой, плешивой, мудрой,
был должен вроде понимать:
Жена, младая, скрытной, чуждой,
желает тоже обнимать!

И проявив мужскую зрелость,
как люди лучшие двора,
мог показать мужскую смелость
и громко проорать "Ура!"

Зачем по пустякам стреляться?
Как будто появился вор.
Не лучше ль вольности отдаться?
Смирясь, перенести позор.

Сходить к и попу, покушать хлеба,
испить не крепкого вина,
сказать своё "спасибо" небу,
увидеть, где своя вина.

Долги заплачены редактор,
игрок и прыткий человек.
Твои труды в ларец, компактный,
положат, пусть продолжат бег.

Изучил событья школьник,
и возник сомнений вихрь:
Пушкин, Царь, Дантес был шкодник?
Кто кому казался псих?