Сказка про рай и про черта

(Магический реализм)

Я проснулся опять с бодуна поутру.
Похмелиться мне нечем. Ни капельки.
Матерился и думал: «Сейчас я умру»,
А в глазах – только искры, да крапинки.

А под глазом моим наливался синяк,
Словно вечер зарею багровою,
И, что было со мной – я не вспомню никак,
Видно память совсем уж хреновая.

И, как будто, я умер, на небо попал,
И увидел ворота тяжелые.
На воротах я вывеску: «Рай» прочитал,
Сразу думы ушли невеселые.

А кругом облака, и не вижу я дна,
Только мысль промелькнула пронзительно:
«Может, там наливают стаканчик вина,
Что с похмелья мне очень пользительно».

И, тогда, постучал я в закрытую дверь,
Мне открыли, спросили – что надобно?
Ну, а я отвечал, что хочу я теперь
Жить в раю и дышать только ладаном.

Но сказал мне ответственный ангельский чин,
Секретарь по работе с молитвами,
Что пускать меня в рай он не видит причин,
Много ходит нас с рожами битыми.

Я просился и ныл, обещал завязать,
Жизнь начать с середины, как новую,
Ну, а он пробурчал про какую-то мать,
И захлопнул ворота дубовые.

И на землю упал я, с похмелья дрожа,
Словно обруч желудок мой стискивал,
Будто я проглотил пожилого ежа,
И он в сумраке выход разыскивал.

Так, в глубоком овраге один я лежал
И страдал от похмелья и холода,
А, немного спустя, черт меня увидал,
Видно в ад возвращался из города.

Он ко мне подбежал и руками всплеснул,
И, заохав, от жалости сморщился,
А потом часа на два рекламу загнул,
Пока я там ругался и корчился.

Он меня призывал с ним отправиться в ад,
Говорил – сомневаюсь напрасно я,
Что я буду всегда там доволен и рад,
И, что ад – это место прекрасное.

Он мне в ухо лукавым журчал говорком,
Что в аду я не буду обиженным,
Никогда не замерзну в котле с кипятком,
На дрова там давно цены снижены.

Хоть велят сковородку лизать языком,
Но до этого – жарят оладушки,
Обо всех там заботится адский профком,
Во главе с его собственной бабушкой.

Он кривлялся и врал, но всегда принимал
Вид серьезный и душеспасительный,
Руку мне пожимал и хвостом все вилял,
И билет мне совал пригласительный.

Только, я устоял, и, конечно, послал
Черта, вместе с хвостом, к его бабушке,
Ну, а членам профкома в аду пожелал
Поперхнуться горелым оладушком.

И, чтоб гордость в овраге свою доказать,
Я сказал ему тоном презрительным,
Чтоб пошел он туда, где живет его мать,
И советом снабдил убедительным.

Чтобы он поскорей утопился в пруду
И забрал с собой бабушку старую.

Пусть прекрасно в аду – я туда не пойду,
А пойду собирать стеклотару я.




Апрель, 2014