Смеётся вежливо

ЧЁРНЫЙ  ДАН

Я был, друзья, на первой строчке
всего единственный разок.
Такие жёлтые листочки
и узкий в дырочке глазок.

Туда подглядывают суки,
ссучившийся вчера пахан.
Летят из завихрений звуки –
мы наливаем их в стакан,

и пьём до дна всю эту гадость,
себе, желая неудач.
Но вдруг исчезнувшая радость
приходит, унимая плач,

что раздавался на пригорке
несостоявшихся времён.
Я открываю в поле створки,
ко мне заглядывает клён.

Такой, как я он – облысевший,
смеётся вежливо, в глаза
глядит, на стул в саду присевший,
на то, как движется гроза

Я, побывав на первой строчке,
понял, как говорит пацан.
Споткнулся словно бы на кочке,
упасть не дал мне чёрный дан.


ВСЁ  СПРАВЕДЛИВО

Я – первый на второй странице,
четырнадцатым был вчера.
К вечерней будет как зарнице.
Откуда дунут, нет, ветра –
подхватят, ввысь стихи поднимут? –
Опустят, может, до нуля.
Скорее втопчет злобно в тину,
кто капитанит у руля.
И снова я стою двадцатым,
но это только лишь с утра.
Я был и остаюсь поддатым
и, радуясь, кричу: "Ура! –
четырнадцатым стал мой рейтинг!"
Никто не слышит это, да! –
Уверен, хоть меня убейте,
не буду первым никогда
на первой рейтингской странице
всё справедливо, господа,
где удивительные лица,
давно приписаны туда.


АРИВИДЕРЧИ

Замайданю я, однако –
посажу под зиму лук.
Остальное, знаю, враки –
валится перо из рук.
Написать хотел поэму,
охладел и бросил пить,
вылетели с ходу темы...
...и связующая нить
треснула посередине,
показалось мне вчера –
на дрейфующей я льдине,
а вокруг – одна мура.

И не виден галс неторный,
но пока что шторма нет.
Ветер буйствует проворный,
а от солнца тусклый свет
режет глаз луны на волны,
он бросает серебро,
все лукошки с верхом полны.
Вынул стрингер, как ребро,
толи жёсткости серийной,
толь отстойной тишины.
И стоит на аварийной
неизвестной всем длины.

По долине ходят смерчи
непонятностей сухих.
В памяти: "Аривидерчи!" –
прокричал он, и затих.