Былинное. Песенное

Вдоль дорог  –   полынь трава. Ох, и горькая!
В рукавах вчерашний день с пылью спит.
На пиру и возле дрог гостьей столько я
Слез лила, что предпочла храму  –  скит.
 
Ночью небо холодно...
                Рогом колется
Желтый месяц об окно, черен дол.
Не поёт веретено...
                Но околицей
За добычей смерть идёт в чей–то дом.

Жизни рубль...
                А в сладком сне дети малые
Беззаботно видят ангельский лик.
Ночь на убыль...
                От тревоги усталые,
Души греет забытья краткий блик.

Завтра  грянет торжеством или тризною,
Заберет в котомку горе ли, смех.

Лишь паломник, устыдясь, с укоризною
В покаянии отплачет за всех...

***

Сегодня я узнала, как стареют,
Устав в который раз от повторений...
Сегодня я узнала, как немеют,
Как стайкой улетают сновиденья...
Пойду теперь я по миру скитаться  –
Смеяться с дураком и плакать с нищим,
Со злобным душегубом поквитаться б!
И... потеряюсь, как иголка, в тыщи
Таких же обездоленных, убогих,
Идущих милей мрака до рассвета...
Кто, в скорби обращаясь только к Богу,
Горбушке рады, тёплой капле лета.

***

– Что ты, малая пичужка,
Замерзаешь на ветру?
На–ка сердцу погремушку –
Стих...
– Была я на пиру...
Мёд пила, да в сердце горечь
На минутку приспала!
Зазвенела синью полночь,
Неба звали купола.
Побрела дорогой дольней –
Гасли свечки деревень.
Средь осеннего раздолья
Для ночлега выбрав пень,
Прилегла... Так было любо! –
Зори щурятся с небес,
В травах бродит чудо-юдо,
Зла исчез плешивый бес.
Он, наверно, скачет, липкий,
на оставленном пиру.
В ухо заползет улиткой,
чтоб начать свою игру.
Зависть рвётся в наговоры...
Разбросает, хохоча,
Ложь... И тут же – брань, укоры!
Бросит с барского плеча
тьмы колючей покрывало.
Из кувшина горьких слёз
порасплещет зла немало –
чтоб надолго и всерьёз.

Среди поля сон – в купели –
Тишина, благой уют.
К утру  травы поседели..
Ей идти... Да разве ждут?

– Ох ты, ангел мой мятежный!
Эта сказка – яко быль...
Свет души твоей – безбрежный...
В глаз попала сердца пыль...

***


Дорогой дольней вечный странник
Бредёт, опершись на клюку.
Селений суетных изгнанник.
Иных садов плоды в соку
Согнули плечи уговором
Нести вину глухих веков,
Безмолвным старческим укором
Смотреть в глазницы дураков,
Чьи солнца душ сглотнула тьма,
Где бесов злая кутерьма.

Один всегда...  В пыли дорог...
Но, Боже, он не одинок!

Седые волосы туманом
Струятся по плечам. И странно
На зорьке, пробуждаясь, мир,
Как старый и больной эмир,
Потрет затекшие колени,
Кряхтя: "Немилосердно время!
На многолюдье обречен,
Я, крестной скорбью облучен,
Извержен в суету навек...
Последний светлый человек,
Усталый странник, неба гость,
Ты –  в горле к покаянью кость!"

***


...И глаза ей достались Батины –
Жарко–хлебные. Но свинцом
Наливались, когда крысятиной
Пахло в погребе. Молодцом
Ей родиться бы, а не девицей:
Сеять рожь да траву косить.
А в избе за закрытой дверцею
Делать что? И кого просить
Постелить рушниками полюшко
Под копытами у коня,
Заплести лентой в косу волюшку?
Попросила: "Пошли меня,
Батя наш, Чьи поля небесные
Пораскинулись над жнивьём!
Дай водою умыться вешнею.
Коли дашь, так и поживём!"
И послал Он её за Правдою,
Через горы и тёмный лес,
Что за полем вставал громадою.

И пристал к ней на тропке бес...
Но недолго выл – поперхнулся он,
Проглотив свой поганый свист,
Грозным взглядом был наповал сражён,
Как осенний опавший лист...

Долго девица по дорогам шла,
Семь одежд износив в пути.
Лишь беду да злость, да враньё нашла,
Правды–матушки не найти!
Всюду сеяло горе горькое
Слёзы стылые да полынь.
Месяц плыл кверху острой долькою,
Поп читал над крестом "...Аминь"

А потом были земли сытные,
Где текут кисели и мёд.
И жила на них лживость скрытная,
Что сердца превращала в лёд.

И дошедши таки до краюшка
Всех полей, исчерпав всяк путь,
Не найдя в людях света, заюшкой
Попросила в траве уснуть.

"Закачай меня ветром шёлковым,
Не нашла я, что Ты просил!..
А без правды мне только волком выть –
Даже выдохнуть нету сил...
А без правды уж не поверю я
Ох, ни радости, ни беде!
Мне без правды – пеньком, не  деревом
Корни в жажде тянуть к воде..."

Говорила так, тихо плакала…
И уснула, лишившись сил.
Показалось ей: с неба падали
Росы ясные...
                – Я  просил
Стать отрадою, утешением,
Сердце жаждою опалить
К Правде той, что ушла отшельником,
Покаяния спрятав нить...
– Как найти мне, Отец мой ласковый,
Сколько жизней во тьме брести?
– Будет жить в тебе теперь – сказкою.
Нить возьми, начинай плести!

И с тех пор: прилетает ноченька,
Землю синим укрыв крылом,
А с небес тихо льется: "...Доченька...",
Нить журчит под веретеном...