Венок сонетов 3

1.
Идущие неверными путями,
К вам обращен мой нервный трудный слог,
Для песен обитателям дорог,
Не жалко рифм и клеточек с полями.
Для тех, кто пишет днями и ночами,
За буквой буква, за листком листок,
Не важно, что всему назначен срок,
Их ритмы не считаются с часами.
Десятки лет прожить, как этот миг,
Здесь можно порицать иль восхищаться,
Ответ лежит на письменном столе:
Мы так живем. Нельзя не изощряться,
Рожденному на ветреной земле.
2.
Рожденному на ветреной земле,
Не будут чужды прелести скитанья,
Изведавшему рельсы мирозданья,
Нельзя подолгу дома жить в тепле.
Горячий чай, цветочки в хрустале-
Какой уют, какое обаянье,
Но этим ли наполнено сознанье,
Когда душа уже навеселе.
Дорога-вот единственное счастье!
Всех тех, кого я в жизни повстречал,
Ко мне привел очередной причал,
В дни благодати или в дни ненастья.
А тем, чьи вещи, как мои, в узле,
Мы не дадим пропасть в холодной мгле.
3.
Мы не дадим пропасть в холодной мгле,
Тому, кто любит нас без сожаленья,
Ему от всех болезней исцеленье,
Бальзам, в любовном сваренный котле.
Поднаторев в сердечном ремесле,
Не знает человек отдохновенья,
С его счастливых губ слетает пенье,
А слезы-лишь узоры на стекле.
Чем заменить ту жизненную силу,
Что излучать способен только милый?
Любите, если будет вам дано,
Свои грехи замаливайте сами,
Ведь это совершенно все равно,
Звезде, что вечно следует за нами.
4.
Звезде, что вечно следует за нами,
Знакомы и отчаянье, и страх,
Что, появившись в трепетных сердцах,
Пройдут по ним глубокими следами.
Порывам ветра,шквалами,цунами,
Не оставляя камня на камнях,
Умчатся в ночь. Не сохранятся в снах.
Злопамятными злыми зеркалами,
Откуда эти веянья тоски,
Сжимающие пальцами виски?
Природу их не объяснить словами.
Чернильный полог опускает ночь,
И не всегда способно нам помочь,
Средь тьмы небес сияющее пламя.
5.
Средь тьмы небес сияющее пламя,
Которому доверился поэт,
Порой способно оградить от бед,
Но час пробьет-а он не за горами-
И, средь проблем с холодными глазами,
Останешься ты, брошен и раздет.
Никто не сможет дать тебе совет,
Что делать с бесполезными слезами,
Вчера еще под властью страстных слов,
Я был тотчас же зарыдать готов,
Но роли поменялись на мгновенье,
И я стою на ветреной земле,
Ведь здравый смысл и трезвое сужденье,
Как жемчуг, что рассыпан был в золе.
6.
Как жемчуг, что рассыпан был в золе,
Я нахожу крупицы пониманья,
Фильтруя вновь полученные знанья,
Что светятся дипломом на челе.
Бредя по горным тропам на осле,
Стремясь достигнуть пика созерцанья,
Хотя о том, что вижу, знал заранее,
И счетчики иллюзий на нуле.
Но, рьяным пастухам вселенской боли,
Вести себя по жизни не позволю,
Пока я тверд и сам сижу в седле.
Со мной бредет мой полудохлый гений,
Что был взращен в садах стихотворений,
И дан поэту в счастье и во зле.
7.
И дан поэту в счастье и во зле,
Был выбор, как и смертному любому,
Сдувая пыль с семейного альбома,
Я в детство вновь уплыл на корабле.
Узко пространство, как Па-де-Кале,
Но бесконечно далеко от дома,
И вторит, как звучанье метронома,
Лишь сердца стук во временной петле.
Но прошлое не сделает погоды:
Я стал совсем другим за эти годы,
И, даже понимая,что неправ,
Пер напролом и землю рыл рогами,
За что осмеян, как тупой жираф,
Прекрасными беспечными богами.
8.
Прекрасными беспечными богами,
Я был обласкан, как любимый сын,
И,средь зеленых солнечных равнин,
Я бегал, соревнуясь с облаками,
В долину рек с крутыми берегами,
Вниз,с головокружительных вершин,
Я прыгал и считал,что до седин,
Останусь нотой в поднебесной гамме.
И знаю-ошибиться я не мог,
Седины только подошли не в срок,
Я думал, что страданьям не подвластен,
Гордился и не слушал никого;
Но не считайте, будто я несчастен:
Что нам людских злословий торжество?
9.
Что нам людских злословий торжество?
Что нам косые взгляды отчужденья?
Мы сами можем раздавать презренье,
Не опасаясь потерять всего.
Порою возмутится естество,
Подверженное вихрям треволненья,
Терзаемое ледником сомненья,
Мы не старались уберечь его,
Бросаясь в омут, дорогим рискуя,
Пытаясь тщетно истину познать,
Мы выставляем круглую печать,
На дарственную надпись поцелуя,
Ведь как бы ни считало большинство,
Священно лишь искусства колдовство.
10.
Священно лишь искусства колдовство,
Когда я в темной золотой короне,
Иль в серебром расшитом балахоне,
Творю эскизы-странное родство:
Полет души и кисти мастерство,
Я ощущаю в каждом полутоне,
И ликованье муз в блаженном стоне,
Художника волнует существо.
Но вот сюжеты-вечное движенье,
В моих рисунках-судеб отраженье,
Темны цвета палитры душ и тел,
Ад или рай-кто боле многолюден?
Уверовать бы в лучшее хотел,
Но неизменно грех царит средь буден.
11.
Но неизменно грех царит средь буден,
Там, где лишь добродетель быть должна,
Блестящим уж не надобна она,
А нищему к ней доступ долготруден.
Поток нравоучений ветх и нуден,
Но заповедь не стара ни одна,
Любовь и свет вселяла в нас она,
А страх ее потери-беспробуден.
Я так хотел чего-нибудь достичь,
Но оборвался мой победный клич,
Кто шел вперед, дорог не разбирая,
Нередко слышит погребальный звон,
Я думал,что стою у двери рая,
В тот час, когда пришел Армагеддон.
12.
В тот час, когда пришел Армагеддон.
Стоял я на краю ужасной бездны,
И полчища лишений и болезней,
Вокруг меня плясали ригодон.
Никем не охраняемый кордон,
Подгнивший мост и поручень железный,
Вы ограждали мир мой бесполезный,
От царства незапятнанных мадонн.
Но, отвергая смутное соседство,
Надеясь на победы прошлых лет,
Безумец и законченный поэт,
Я выбрал то, к чему привязан с детства.
И там, средь слез и карканья ворон,
Венок сонетов в муках был рожден.
13.
Венок сонетов в муках был рожден,
Таким стихам подобны только дети,
Мы тоже появляемся на свете,
Когда вокруг забыт покой и сон.
От плоти плоть-божественный закон,
От крови кровь-Творец за нас в ответе,
Сомнений нет. Но вспомни о поэте...
Все замыслы порушить может он,
Не тех любя. Вступает в спор с судьбою,
Не чувствуя ошибки за собою.
И я такой же. Жизнь всего одна,
Но, что бы ни шептал мне глас Иудин,
Она была в награду мне дана,
И понял я: отныне неподсуден.
14.
И понял я: отныне неподсуден,
Я не боюсь вершителей судеб,
Я честно ел свой зачерствевший хлеб,
И горечь пил из множества посудин.
Какой мой шаг был боле безрассуден?
Не тем решать, кто мысленно ослеп,
И напророчил мне холодный склеп:
Мой путь, как сон, неповторим и чуден.
Тем,кто,узнав,принять меня не смог,
Я не попутчик.Иногда и Бог,
Не виден мне меж бурными страстями,
Но,не забыв ни одного лица,
Одним из вас я буду до конца,
Идущие неверными путями.
15.
Идущие неверными путями!
Рожденные на ветреной земле!
Мы не дадим пропасть в холодной мгле,
Звезде,что вечно следует за нами.
Средь тьмы небес сияющее пламя-
Как жемчуг,что рассыпан был в золе,
И дан поэту в счастье и во зле,
Прекрасными,беспечными богами.
Что нам людских злословий торжество?
Священно лишь искусства колдовство,
Но неизменно грех царит средь буден.
В тот час,когда пришел Армагеддон,
Венок сонетов в муках был рожден.
И понял я: отныне неподсуден.