Артемий Веркольский

Над Верколой месяц спит в зальделых яслях.
И горит как бисер россыпь талых звезд.
Был Артемий в детстве-тих,
                богобоязлив.
Тепля в хрупком теле светлолепный пост.
Он
  тайком зарывшись в рожь и повилику,
Слушал как кузнечик в гущах чабреца.
Сжав в зеленых лапках крохотную скрипку,
славил Бога Сына,Духа  и Отца.
Он в закат впивался взглядом сине-нежным,
А закат как лебедь сев в зацвелый пруд.
Резал крылом воду,
                в очи,
                небо врезав,
Пока солнце шею терло как хомут.
Он в косьбе умаясь,
                спал на голых кочках.
Мял траву в охапку,чтоб вострить косу.
Божий страх засмолен,
                был в нутро как в бочку.
Божий дар,c молитвой,
                прикипал к лицу.
Яровая мята,
           зверобоя стебли,
На пожне стелились гладко на гумно.
На пласты, кромсая глинистую землю,
брел с отцом Артемий,
                вслед за плугом.
 Но, 
Стрелы хлестких молний грудь изрешетили,
гулкий гром блистая
                над гумном вскипел.
Переплавив душу,как сребро в горниле,
взмыл его дух в небо,
                нестерпимо бел.
И капеллы ангелов,
                Божья сегидилья,
К благосенной неге,
                облачных пенат,
праведную душу с пеньем возносили,
Над жнивьем вздымая,
                словно орлий плат.
Лишь односельчане,в неразумьи бренном,
сволокли в лес тело,
                застелив корой.
Тлел,чтоб неотпетым
                и не погребенным.
Рявкнув:
       «За грехи он,был убит грозой!»
Но,
   в бору сосновом дьякон Агофоник,
Грузди рвал,
            мня лаптем васильковый цвет.
Вдруг узрел в бересте на замшелых дровнях,
Как струится ровный,
                неизбывный свет.
В пего-рудной роще,
                люди оробели.
Тело на телеге к Церкви привезли.
Но,
  как в омраченьи прежде не отпели,
воздать чести хвальной снова не смогли.
В рожь закат пробрызнул,
                край небес оплавив.
Въелась лихорадка в кожу словно тля.
Но в стране Кеврольской Бог святого славил,
от мощей целенья неоскудно шля.
Полились молебны,
                зорь раздув кадило.
Половели пашни в белоцветьи вод.
Раз,у коновала голову скривило,
так,
    что та свернулась задом наперед.
«Отроче Артемий!» бойко он взмолился,
«Водрузи на место,
                шалую главу!»
И в мгновенье ока конюх исцелился,
и сознал раскаясь,
                горклую вину.
Женщина с младенцем,
                плача пала к гробу.
И угас свербящий яростно озноб.
В Церкви же устроен,
                был предел Святому.
Положили мощи в златошитный гроб.
Образа Святого рдели в дщицах рошних,
Здравье подавали щепки от икон.
Лишь витые стружки
                зачерпнут пригоршней,
И стихал в страдальцах неутешный стон.
Холмогорский житель
                был тоской изгрызан,
изнурен недугом
               Вспомня о святом,
отрока узрел он,в белотканных ризах,
с веточкой цветущей
                и резным крестом.
Дивный отрок молвил, взор, склоняя долу,
благостно врачуя глаз незрячих резь.
«Человек, что страждешь?
                Встань,гряди в Верколу,
отслужи молебен,
                чтоб избыть болезнь».
А Устюжский пахарь,
                в жгучем иступленьи,
разорвать пытался цепи скорбных лет.

И взмолился рьяно,
                алча избавленья,
отроку благому,
              дав святой обет.
Но забыв про клятву,
                снова, как и прежде,
боль кишки скрутила,
                хоть сигай с моста.
Но придя в Верколу,
                плакал неутешно,
И недуг растаял,
                в удах навсегда.    
Афанасий Пашков
               по пути в Кевролу,
встал на отдых,
               с хворым сыном
                на руках.
Вдруг вскричал сынишка«Отвези в Верколу,
Лобызать святого, чудотворный прах!
У целебной раки
               отрок встрепенулся,
Залощив бересты в оловянный крест.
А ковыль на взгорьях как причетник гнулся.
И с шестов кричали петухи окрест.
Шли в Верколу люди
                по дороге жесткой.
Шли в Верколу люди,ошалев от слез.
Шли в Верколу люди
                по равнине плоской,
в восковом свеченьи ситцевых берез.

Над
   заросшим прудом лес кряхтит сосновый.
«Отроче Артемий,Господа моли!
Чтобы как в Верколу,
                чтобы как в Верколу,
По тропинке пыльной
                лет
                мы к Богу шли.
Пусть шумит, качаясь на покосах клевер
Нынче, как и прежде
                в среброзвонный час.
Берестяный отрок
                милостник Артемий,
из гречишной дали,
                молится за нас!
                2007г.