Озеро. И. Ш

Этот юноша не знал, кто он, хотя видел себя так, словно глаз его был радаром. Радар, направленный на поиск самого себя, непременно покажет нечто, уходящее в бесконечный минимум. Там. где минимум- всегда есть надежда на максимум. Это и мучило юношу. Он знал, что не знает - иные не знали и этого, не знали сна сомнений, круговорота капель, не знали того, что если аксиома не требует доказательств в силу очевидности, то доказательств требует сама возможность существования очевидности, и так без конца по лабиринту, который являет собой самое неповторимое строение Вселенной, наряду с ней самой- он имеет начало, не имея начала, он должен иметь конец, и не может его иметь. И Юноша знал, что так жить нельзя, так можно только думать.
Он был окружен озером с кристалльно чистой, свежей, бурлящей, но холодной водой, наполненной опавшими листьями прошлых жизней. Это был его островок, их Остров, и они были неразлучны, хотя ни он не думал об озере, ни озеро о нём. Реципрокное всё не есть ли Любовь?
Но нет...Жизнь кипела за пределами этого озера, этого островка. Юношу звали, его ожидали, не ожидая. Что-то кричали вороны, кружась над головой; город вдали, скрываемый промышленным туманом, призывал присоединиться к похоронной процессии, освоить похоронные профессии, выучить похоронный гимн- гимн великой страны людей. Увядающие одинокие травинки беспомощно жались к дрожащим, но бесчувственным, ногам. Шел дождь. Вернее, он пытался смыть пыль с лица юноши, но не было пыли в отражении озера, и потому всё казалось бесконечно бестолковым. Ветер хотел поднять юношу; дождь умывал его; травинки взывали к нежности; серое небо грозило задушить, сжать, усыпить. Далёкий город давал последнюю надежду- людей.
Там были люди. Они маршировали и пели песни. Красными были их лица, и за краснотой их не было видно ни дыма, ни следов города. Красным было их небо. В том городе ходили улицы, такие же красные, нарядные, как на подбор.
И мысли там заменяли песни, и озеро заменяли витрины.
Люди работали, отдыхая. Лишь юноша не знал этого.
Когда-то он был в городе, и ему приснился сон. Сон тянул его, сомнамбулой. сквозь лабиринты Солнца. Там, где светила Лампа, он стал искать Солнце, там, где был красный-он нашел нечто без отражений. Вы знаете, чем отличается зеркало от близнеца? Люди не знали. Юноше пришлось узнать, страшной сомнамбулой он пошел сквозь сны, тропами из людских кошмаров, дабы вкусить запретный плод. Он, наверное, не любил Бога. Никакого Бога. Он был аномалией, ведь на каждую Матрицу с неистребимой логикой теории вероятностей найдётся свой Нео.
Лабиринт привел его к Солнцу. Солнце не желтое, и оно не светит.
Это Озеро было его последней подругой. Озеро считалось отверженным, и многих оно погубило- многие утонули в нём. Отныне его боялись, и лишь тогда Юноше суждено было прийти.
Шла последняя Осень мира. Последние люди умоляли его уйти, пойти с ними...наверное, встретить Новый год. или что-то вроде Ядерной Зимы. Что-то, что не имело конца в истории.
Но нужен был конец. Все тонули в этом озере по его вине. Юноша преодолел разделение- он шагнул сам. Утонул. Утопился, как сказали люди. И многие думали, что причиной- его одиночество. Они ещё и думали...
Озеро было им самим. И он вышел из порочного круга. Он был уникален - он не побоялся своего отражения, себя.
А люди продолжали радоваться...больше веселья, больше, больше, больше...
Шла последняя Осень, и не видно было, как плакал дождь...