Читательский обзор. Марина Гареева. Апрель-2014

Перенесено из - http://www.stihi.ru/rec.html?2014/04/30/6437

ЧИТАТЕЛЬСКИЙ ОБЗОР. МАРИНА ГАРЕЕВА (апрель 2014)

В этом цикле очень сильная полифония. Тексты не просто разговаривают друг с другом, они криком кричат (особенно в гражданской лирике); разбиваются о заиндевевшее окно; перекликаются и переливаются. Не собиралась ничего говорить о них – глупо, но мне казалось, это плохая примета, но эти диалоги становились всё громче и громче, поэтому решила от них избавиться, озвучив.

Начну, пожалуй, с эха

~..~ неуловимого ~..~

МАРИНА НЕМАРСКАЯ "Остановлюсь на полпути, а потом... "
http://www.stihi.ru/2014/03/28/4362
ГАЛИНАС "новенький"
http://www.stihi.ru/2013/04/11/4025
ЛЮ ПИКАЛОВА "Чешир"
http://www.stihi.ru/2013/11/20/760

Возьмём хотя бы дом (“в котором мать напоминала отца”):

/Остановлюсь на полпути, а потом
вперед отправлюсь и дойду до конца,
и по дороге мне припомнится дом,
в котором мать напоминала отца/

– удивительное ощущение: как будто каждый полуоборот героини (в память) сопровождается шагом во что-то новое (да и сама по себе строчка про мать не отпускает не только до конца стихотворения, а и долгое время спустя);

“новенького”, в котором я вообще не слышу слов, точнее того, что они обозначают, а слышу какую-то невербализируемую – отчаянность? неприкаянность вопроса?

и “чешира”, в котором автору удалось подыскать самое сложное – определение памяти. Увы, всё так и случается, отлично помню то ощущение, когда ещё не постаревшая на день улыбка ускользает – и ты начинаешь ненавидеть себя за то, что не так – смотрела? не так запоминала? загромоздила башку не тем? А тактильные ощущения сильнее. И живут дольше. Да и с точки зрения охоты на звук (и даже на поэзию) эта строчка – настоящая удача:

/ Прикосновенье на коже долго живет, как тень /

А второй голос /как будто комментирующий происходящее/, дающийся в /скобках/, хорошо вплетается в шерсть Чешира.

А мне, право, нравятся переходы между этими стихами. Как ни странно, я бы не группировала их под грифом /любовная лирика/ – не потому, что я её не люблю, отнюдь, а потому, что они всё-таки – неуловимы.

Неуловимая история девушки-Орфея, которая не оборачивается только на шаги нелюбимого, преследующего её, тем самым благословляя его на вечную жизнь:

«Деревья будут шелестеть: обернись,
зачем шатаешься в миру, как изгой,
и по дороге мне привидится жизнь,
где нелюбимый ходит следом за мной»
http://www.stihi.ru/2014/03/28/4362

Непостижимость интонации, которая создаёт ощущение от стиха, кажется, без помощи слов, хотя и со словами здесь всё в порядке, перья даже – «разлохматятся»!

Ангел мой ангел, ребенок заброшенный
длинные ноги, ботинки с галошами
хочешь, спою тебе песню хорошую
удочерю навсегда

Купим гипюра на новое платьице
высушим перья, они разлохматятся
розовым щеки тебе напомадим и
будем гулять во дворе

Ты, предположим, полюбишь шампанское
я – рисовать акварельными красками
дни потекут незаметно и ласково
ну, соглашайся скорей

Снежные лужи становятся тёплыми
пьяные люди гуляют под окнами
почки набухли апрельскими соками
ангел мой ангел, дитя...
http://www.stihi.ru/2013/04/11/4025

Но всё-таки в стихе Галины больше несказанного, чем сказанного. И это выстреливает в итоге. Или просто почки распускаются?

+ связка^шампанское (так и не купленное), тёплые лужи (уже уставшие ждать) и пьяные люди вместе с риторическими вопросами хорошо играет в этом стихе. Ведь не гуляет героиня со своим ангелом во дворе. Поэтому хотя это стих от имени так и не состоявшейся мамы, звучит он сиротливо. Нашла наконец-таки слово.

И вот ещё что. Хотя я не видела «фрагмент коллажа 'Новенький Ангел'», о котором упоминала Галина (впервые подсмотрела отзыв автора о собственном стихе), зато я внятней смогла сформулировать своё ощущение от стиха, прочитав интервью Марины Азизян а именно эту часть:

«Марина Дмитревская. Марина, какое ваше самое сильное художественное впечатление?

Марина Азизян. Наверное, из детства. После блокады, которую мы провели в этой комнате, где мы с вами беседуем, я попала в детский дом в г. Йошкар-Ола, а вернулась оттуда довольно диким, недоверчивым ребенком. Моя мама Анастасия Ивановна Соколова работала в Эрмитаже, к тому времени, когда я вернулась из детдома, у меня уже была сестренка, но жили и после войны довольно сурово. Театров, концертов не было пока в нашей жизни. Но дома был рояль, мама иногда играла, рассказывала мифы Древней Греции. К началу зимы, когда надо было заклеивать окна, утеплять дом, она сооружала между рамами сказочные миры. Там из ваты, стеклышек, под которыми прокладывалась синяя бумага, возникали озера с заснеженными берегами, полями, речки, на берегу которых росли деревья с голыми ветками, кусты под снегом, елки. Туда же помещались фигурки зверушек из елочных украшений, все это щедро посыпалось нафталином, который сверкал, как настоящий снег, когда солнце заглядывало в наши окна»

У Галины вроде бы и другое окно, но, по-моему, они перемигиваются.

И неумолимость удачного сравнения памяти с Чеширом
http://www.stihi.ru/2013/11/20/760

Кроме художественной ценности, этот образ кажется точным с точки зрения психологии. Правда, отличная зацепка в определении ускользающего.


~..~ любовное ~..~

совсем другое и по-своему хорошо!

И это, несомненно, стихи Елены Наильевной и Анны Арканиной

ЕЛЕНА НАИЛЬЕВНА "я не хочу об этом"
http://www.stihi.ru/2013/11/07/10639
АННА АРКАНИНА «Про Это»
http://www.stihi.ru/2008/03/02/2393

Но вот что интересно. Если в первом чувствуешь себя неловко, как будто подсматриваешь (или подслушиваешь?) за чем-то сокровенным, то во втором волшебство последнего катрена, такого живого и настоящего:

«Мы одомашнили шум прибоя:
Голые волны и чаячий крик.
Нас на земле было сколько? Двое?
Мир не досчитывался двоих…»
http://www.stihi.ru/2008/03/02/2393

нарушается названным Этим. Думаю, в стихе Анны волшебство будет намного сильнее, если оно не будет названо. Ведь последняя часть того стоит!

А вот в стихе Елены
http://www.stihi.ru/2013/11/07/10639

заклинание срабатывает на все сто. И ты чувствуешь и тишину, сосущую под ложечкой

/я не хочу об этом говорить
что я замру - лишь скажешь мне "замри"
при этом сам замрёшь тоской щемящей/

и сумрачность

«смотри: от чучел зайцев и ворон
нас окружает страх со всех сторон
матрёшками укладывая в ящик»

и озноб, столь знакомый всем прогульщикам ночи

/мне страшно
я почти что не спала
мне пресен суп на белизне стола
мне холоден халат и свежесть спальни/

и надвигающуюся пустоту отчуждения

/и чуждо отраженье в зеркалах
и злато не горит на куполах
молчат колокола, и берег дальний
не манит/

И всё это, слава богу, разрушается в конце. Такой доверчивой в своей искренности мольбой:

«прими её из маленькой горсти
прости меня, капризную, прости
что я ещё жива от поцелуя»

И вот на этих строчках я верю, что ладонь героини всё-таки теплая. А значит, согрета. И не нужен никакой ответ на вопрос: «я доживу в душе твоей до мая?», не нужно слушать город, диктующий свои правила:

«смотри в окно: туманная Москва
велит шептать какие-то слова
чтоб не молчать о том, что одиноки
и ты и я»

Потому что молчать можно и с далёкими людьми. Но быть маленькой, капризной и не притворяющейся можно только с человеком, который тебя любит.

Неуловимое, любимое…

~..~ вечное ~..~

В вечном у меня

“второй ковчег”, “старый порт” и “рекуче”…

НАТАЛЬЯ КРОФТС "Второй ковчег"
http://www.stihi.ru/2012/04/19/3826
ЕВГЕНИЙ СЕЛЬЦ "Старый порт"
http://www.stihi.ru/2014/04/05/6420
АРТЕМОНА ИЛЛАХО "Рекуче"
http://stihi.ru/2012/12/27/995

О «Втором ковчеге»
http://www.stihi.ru/2012/04/19/3826
я уже писала автору:

«Замечательный стих. Хорошо, что нашёлся.

Наконец-то поняла, от кого мы произошли…
Я сначала подумала, что это она на палубе. Дракониха. А потом поняла – он. И это ещё больнее и очень по-женски: даже в стихе спасти героя… а впрочем, и так и так больно.

По-моему, это самая настоящая сказка. Почему-то нас с детства учат лгать и принимать ложные истины ; la: «всё закончится хорошо, а дальше начинайтесь как хотите». Увы. Не всё, не всегда, не как хотим… Но какая любвища в этом рыке чудовища слышится и какая степень отчаяния и потерянности в дрожи последних строчек запрятана. Ошарашивает. Пусть у настоящих сказок и нет будущего, в них есть настоящее, с которым нужно учиться жить.

Отличный стих, в общем. Спасибо!»

А вечный он – потому что из категории того, что нужно пережить. И почему-то осознание того, что всё так и было – на самом деле, ещё до нас, что это не ты – урод, крыльями бьющийся о стену, даёт надежду.

«Старый порт» (http://www.stihi.ru/2014/04/05/6420) вечен в отрешённости и …. Остановившемся мгновении. Наверное, единственное мгновение, которое можно остановить, не умертвив – это мгновение, живущее в волнах. В приливах, отливах. Вот океан – это жизнь? или смерть? Почему-то мне кажется, что старый порт знает ответ на этот вопрос. А автор знает, как подметить, передать, не исказив, но преобразив. Тех же чаек:

«Чайки, как сухая штукатурка,
в воду осыпаются с небес»!

Ну чудо же. И правда «вечное вместилище чудес», а не стих.

И «Рекуче»
http://stihi.ru/2012/12/27/995

Да простит меня автор, но по сравнению со второй частью первая кажется игрой. А вот вторая до одури настоящая. Приведу её полностью, так как разделять её нельзя.

II Кони-тверди

шили весть о новоселье
к сёдлам молнии-послы
кони-тверди, синь и зелен
в поле северном паслись

хороводили веселье
всё быстрее и быстрей
оборвали синь и зелен
звенья кованых цепей

медленеют обороты
стихло шумное село
вышел мальчик за вороты
не темно и не светло

и не грозно, и не тихо
словно яблоки пекут
машет мальчик хворостинкой
рубит голову цветку

приподнял старик дубину
только не на что серчать
не идти за домовиной
колыбельку не качать

не водить на луг веселье
по ромашке не гадать
кони-тверди, синь и зелен
оборвали повода

где голубки? где гадюки?
всё крапивой поросло
вышел дед, за дедом внуки
а за ними всё село

только мальчик шёл в крапиве
без ожога-волдыря
синь и зелень конской гривы
по ворсинке собирал

© Copyright: Артемона Иллахо

И заворожено повторю:

«ловит дедушка на кольца
полумесяцы подков
убежали злые кони
хрупать звезды с черенков»

Да и дело не в них. Не только в них. Извините, но я не буду разбирать этот стих. Но этот мальчик в конце. Артемона, а вы ведь убедили меня, что он ходил по крапиве. Когда был ребёнком. А не только по воде.


После вечного хочу

~..~ чистое ~..~

СЕРГЕЙ САМОЙЛЕНКО «Ночь, как сказано, нежна»
http://www.stihi.ru/2014/04/09/2835
ВЛАДИМИР МАРКИН "Время вешней воды"
http://www.stihi.ru/2007/08/07-602

Пусть по нему человек потопчется

СЕРГЕЙ САМОЙЛЕНКО «Ночь, как сказано, нежна»
http://www.stihi.ru/2014/04/09/2835

Эта ночь обманчиво проста, но в ней ярко вырисовывается образ лир. героя (ох, как же я не люблю это определение, но тем не менее). Уже в первой части слышится такое себе бормотание – жужжащее в первом катрене (сколько в нём /ж/!):

//Ночь, как сказано, нежна. Жизнь, как водится, ужасна.
Снег, идущий вдоль окна, осторожен, будто вор.
Если свет не зажигать, невозможно не прижаться
лбом к холодному окну, выходящему во двор//

Округлённое во втором, рычащими горловыми: «на дворе горит фонарь» (да и сами по себе строчки про фонарь очень хороши. а про снег – точно подмечены):

//На дворе горит фонарь, освещая площадь круга.
Снег крадется аки тать, налегке и босиком.
Я гляжу на этот снег, и от снега, как от лука,
то ли слезы на глазах, то ли в горле снежный ком//

Кстати, в этих горловых (это не термин, конечно, а моё ощущение от второго катрена) уже чудится /ухогорлонос/, то бишь /навуходоносор/.

Думаю, заслушавшийся читатель сможет и дальше проследить звукопись этого стиха, мне же не столь интересно разобрать звуки по полочкам, как отметить то, что зацепило.

Радует, что автор не испугался резких слов, не стал их стыдливо прятать за шторкой. Потому что и «шнобель», и возглас «во бля!», и «хребтина» – здесь очень к месту. А вместе с варежкой

/Обухом по голове, по хребтине ли оглоблей, -
к Рождеству такой мороз ударяет, что держись.
Что ж ты ходишь подшофе, приговаривая: во, бля! -
греешь варежкою нос, проклинаешь эту жизнь./

и детским заклинанием «эне-бене, крибле-крабле» выходит взапрадавшний персонаж. Живой, непосредственный и какой-то незащищенный, что ли. Потому и симпатичный.

Что касается последней строчки. Я понимаю, что она должна выбиваться. Но всё же я на ней поскользнулась и шлёпнулась. Лёд, видать, под снегом! Стало обидно до слёз, и тут до меня дошло. На фига она нужна. Ведь персонажу стиха было так же обидно на протяжении всего стиха. И можно ему проэмпатировать, конечно, но только последняя строчка помогает испытать это ощущение самому.

Во /времени вешней воды/
http://www.stihi.ru/2007/08/07-602

– своя площадь круга:

«Круг общения лампой настольной очерчен. Берёшь
книжку с буквами, лузгаешь семечки литер,
давит горло и колет дарёный, неношеный свитер,
ни гроша за душой и души - ни на ломаный грош»

Совсем другая, но тоже со сдавленным горлом. Сухим таким горлом, как будто от семечек.

Кроме того в стихе Владимира плотность снега жёстче. Что я имею в виду: из мягкого снега можно что-то слепить. В /ночи/ Сергея (http://www.stihi.ru/2014/04/09/2835) история лг катится таким комом, обрастая новыми подробностями жизни. А в стихе Владимира (http://www.stihi.ru/2007/08/07-602) – снег жёсткий, колючий даже. Да и не ступает на него герой. Смотрит изнутри.

И в этом /времени/ очень ярко видится голубая канадская ель:

«Голубая канадская ель оживляет оконное дно.
Как тебя занесло на пустырь среди сирых домишек?
Мы сравнялись сегодня с тобой по количеству шишек,
как бы ни было это сравнение зло и смешно»,

да и время воды точно передано: «и сочится из крана, и тикает время воды».
Только вот воды эти разные. Те, что камень точат и из крана тикают. И талой, которая уже за порожком камней.

Ирония у Владимира немножко колючей, чем в первом стихе.

А уже растаявший финал льётся в предпоследней строчке

/время талой воды и нетленна надежда на случай/

Но песня это жизни? или смерти? – каждый ответит сам – «когда годовое кольцо запоёт под еловой иглой».

Стих Владимира более замкнутый. Не выходи из комнаты, мол.

Зато автор даёт ответ на вопрос: «Что интересней стены и стула»? – Книга с семечками литер (с). Пожалуй, да.

Но из комнаты лучше не выходить, /ночь/ Сергея это подтверждает.

А впрочем, вряд ли самые прочные стены способны защитить от этого времени.

~..~ человечное ~..~

О «гражданскую лирику» (название которой я не люблю, мне ближе человечное) вообще можно пальцы обжечь. А во времени следующих стихов сложно находиться

ВАДИМ ЛИАНДРЕС "Ложка"
http://www.stihi.ru/2014/03/04/3064
ИГОРЬ ДЖЕРРИ КУРАС "Это время"
http://www.stihi.ru/2012/11/03/1772
АНДРЕЙ МАРТЫНОВ СЛОВО "я не был казнен с генералом чарнотой"
http://www.stihi.ru/2014/04/09/7218

но при всём при том хорошо, что все эти стихи встретились. По одиночке каждый из них как зависшая в воздухе петля. А вместе, как ни странно, они дают какую-то надежду. На то, что если люди слышат – то способны и говорить (читай: изменять) услышанное (читай: настоящее). Или просто связать из этих петель удавку тому, кто их навязал.

Иначе выйдет альтернативная история

~..~ будущее? ~..~

(а! знак вопроса из настоящего прицепился)

СЕРГЕЙ МАКСИМОВ 33 «Во всём ищу хорошее»
http://www.stihi.ru/2014/03/26/8849

Первый стих мне кажется добротным. Вот если перечитывать это слово по буквам – д о б р о т н ы м. Таким он и есть. Хотя заслонку /ничего/ я бы заменила конкретным словом. На мой взгляд, избегание резких, но верных в нужном месте слов придают стиху оттенок стёба, а ведь он вполне серьёзен. Разве что одну из трёхлитровок я бы извела (уж больно близко они друг к другу, но это мелочи). Сама же интонация стиха добродушная: она перекрывает напускное ёрничанье и даёт если не надежду на лучшее, то возможность существования хорошего.

Или солярисная мечта о доме.

СЕРГЕЙ ИВКИН "Homedreams"
http://www.stihi.ru/2014/04/15/7229

Здесь история рассказана, даже показана. Но оживает она с конца

«на Венере жарко. должно быть Марс
принял нас радушней бы, если-кабы…
здесь хотя бы в пищу пригодны жабы
и в зиготах бродит отличный квас.
звёзд не видно. облачно. иногда
появляются радуга или эллипс.
винтовые черви идут на нерест,
и тогда по крышам стучит вода»

Всё, что было до, вся та картинка – настолько отстранённо описана, что воспринимаешь её как субтитры после фильма. И всё-таки очень хочется, чтобы фильм начался с конца. Хрен с ними, жабами, всё лучше гриба в полнеба.

А этот эффект хорошо работает на стих.

Возвращаясь из будущего в человечное сегодня

В /ложке/ Вадима (http://www.stihi.ru/2014/03/04/3064) отлично передано состояние через внешние предметы:

«По новой ложка разогрета, спасибо печке и борщу.
Ответы требуют ответов, а я вопросы в них ищу.
Как, свет луны не принимая, о лампу бьется мотылек,
так не желает боль немая, чтоб я в слова ее облек.
Произнесешь, и будет хуже, ну а с немых какой там спрос.
И остывает снова ужин, и в потолок летит вопрос:
"Как там, у вас, все происходит и происходит ли вообще?"
И сыт. И силы на исходе. И ложке холодно в борще»

Таким образом, всё необлеченное в слова переносится на них и говорит куда больше, чем мог бы рассказать герой. Ну и нюансы, конечно, важны. Ведь не просто ложка разогрета, а «по новой».

Забавно, что в моём списке этот стих идёт сразу после Истопника… (http://www.stihi.ru/2011/12/01/9942)

Ода истопнику

… Истопник выходил во двор, налегая на дверь сплеча –
Как сминал бы ордынский строй перед лагерем аксакала.
Дверь хваталась за зимний воздух, похрипывала, ворча,
Расшибалась о стену лбом и сочувственно пропускала.

Истопник выходил как царь, бросив под ноги кочергу.
Увидав старика, капель заливалась искристым смехом.
Серебрилась у ног Россия, подтаивая в снегу,
Вдоль заборов, плетней и стрех разносясь воробьиным эхом.

Постоит истопник, дивясь, как бывает металл пунцов,
Как легко вековым стволам топоры рассекают жильца…
… Догрызая в огне поленья как пригоршню леденцов,
Простодушно вздыхает печь, ожидающая кормильца.

© Тейт Эш

Вот так-то, не остыла печь..(леденцы-то какие зримые! и хорошо вписываются с точки зрения масштаба: для печи-то и поленья – леденцы)

Но в Истопнике совсем другое одушевление – в нём предметы живы сами по себе и читатель изначально видит мир глазами истопника, а в стихе Вадима ложка оживает именно благодаря состоянию лг, сытого по горло заданными, но так и не услышанными, летящими в потолок вопросами.

Отвлекусь немного от них, вернусь в

~..~ прошлое ~..~

В истопнике:

Дух перехватывает в первом катрене. Как будто морозного воздуха вовсю хапнула. Правда, чудесное начало, без всякой подготовки, хрясь:

«… Истопник выходил во двор, налегая на дверь сплеча –
Как сминал бы ордынский строй перед лагерем аксакала.
Дверь хваталась за зимний воздух, похрипывала, ворча,
Расшибалась о стену лбом и сочувственно пропускала»

Во второй части интересно вот что: несмотря на то, что в ней как будто прописана динамика

//Истопник выходил как царь, бросив под ноги кочергу.
Увидав старика, капель заливалась искристым смехом.
Серебрилась у ног Россия, подтаивая в снегу//

по-настоящему картинка (у меня лично) улетает только с последней строчкой – «Вдоль заборов, плетней и стрех разносясь воробьиным эхом», исчезая вместе с ней. Может, это происходит ещё и потому, что капель всё-таки слышится, а не видится. А даже серебрящийся, подтаивающий снег остаётся неподвижным, но своим посверкиванием создаёт ощущение живости недвижимого. Кстати, отличный перенос со свойств снега (серебриться, подтаивать) – на Россию, которая оживает благодаря этой фигуре речи. Гипаллаги, то есть

[кому интересно, что это, цитирую отсюда: http://centrolit.kulichki.com/centrolit/mnemolim.html: «Гипалла;га. Перестановка эпитета. Очень распространенная фигура при описании, например, природы, когда на нее переносятся эпитеты душевного состояния л.г. /Бреду в молчаньи одиноком/ (Брюсов) — одинок может быть л.г., а не его молчание. В более широком смысле — любой перенос элемента одной синтаксической группы в другую, с ней смежную: Тебя за щекой, как денежку, / серебряно сберегу (Вознесенский)…»]

И конец без назидательности, спокойный такой. Созерцательный

/Постоит истопник, дивясь, как бывает металл пунцов,
Как легко вековым стволам топоры рассекают жильца…
… Догрызая в огне поленья как пригоршню леденцов,
Простодушно вздыхает печь, ожидающая кормильца/


и снова в сегодня:

ИГОРЬ ДЖЕРРИ КУРАС "Это время"
http://www.stihi.ru/2012/11/03/1772

Это время потом назовут довоенным —
будут слушать наши глупые песни, смотреть наши пошлые сериалы
и думать, пожимая плечами: какого хрена?
чего же им всем не хватало?

А потом и сами напишут свои, ещё более глупые песенки,
сами снимут свои, ещё более пошлые и тупые ситкомы,
но тоже исчезнут в каком-нибудь новом кровавом месиве,
в каком-нибудь новом Армагеддоне.

Всё никак не заснуть: то песни поют, то протяжная взвоет сирена,
то кровавое что-то мерцает. Он вглядывается, смотрит сквозь небо устало
и думает: ну какого же хрена?
чего же мне не хватало?

«Это время» Игоря слегка рэповое, с хорошо спрятанными рифмами, с крепко затянутым усталостью небом, сквозь (!) которое он смотрит (намеренно не пишу с прописной, здесь каждый волен выбирать как смотреть: снизу вверх или все-таки сверху. Но это не столь важно. Важно, что «сквозь небо»). В нём нет пафоса, но глубокий раневой канал. Даже небо поранили…

Чтобы как-то перекрыть песенки, можно Strange Days послушать
http://youtu.be/2jIyRZqVVl0

Меня слушать больше не придётся. Больше, чем я сказала о стихе Андрея ("я не был казнен с генералом чарнотой" http://www.stihi.ru/2014/04/09/7218), я не скажу:

это стих на краю могилы, которая осыпается с каждым произнесённым именем. Носитель которого при этом оживает.

Но это звучит очень мрачно. Поэтому вспомню историю друга. Однажды он придумал такой себе проект под названием «Воскрешение мёртвых», создав одноименную страничку, на которой писал первое, что в голову взбредёт, о людях, которых никогда не существовало:

«Я не Бог.

Мне не дано вернуть ушедших.

Но: я могу сохранить их следы. Чтобы тот, грядущий, кто будет наделен сверхчеловеческой силой, не забыл о них.

Придет ли он? О да! Иначе остальное не имеет смысла.

Об ушедших. Мне не так важно, кем они были. О себе они расскажут, когда вернутся. Я пишу о них то, что приходит первым в голову. Надеюсь, этого следа будет достаточно тому, кто их воскресит»

© Copyright: Воскрешение Мертвых, 2013

Странно, но они вышли настолько живыми, что даже я поверила в их настоящесть.

По-моему, Андрей тоже воскресил тех, кто мог бы быть людьми. И это здорово, потому что, воскрешая их, закапываешь монстра их погубившего. Даже монстра времени.

И добавлю

~..~памятное~..~

Но это будет живая память, точнее, память в которой живые существа. Двуногие и не очень, как в стихах Светланы и Татьяны:
ВЕТКА ВЕТКА ЛА СВЕТЛАНА "дорогая тётя Тома"
http://www.stihi.ru/2013/05/06/2691

ТАТЬЯНА ВАСИЛЕВСКАЯ 2 "Танкер Дербент"
http://www.stihi.ru/2014/01/12/12930

Дорогую тётю Тому сложно описать. Казалось бы, а что делает автор, описывает ведь. Но эти описания не создают портретный образ, надувшийся, смотрящий со стенки или зыркающий с ордена (с), привет Ильичу. А такую непоседливую героиню, что сложно её удержать в пределах листа. Того гляди учалапает куда-то:

*вот тетя Тома с ведром
спустилась с третьего этажа
в заплеванный двор
и кому-то грозит
и кивает головой
и опять на кого-то сердится
не замечая сидящего на лавочке управдома*

Очень интересно следующее определение:

«подорвавшие ангельское терпение
даже такой женщины как она»

Думаете, это автор так решил? Неа. Это, скорее, спрятанная прямая речь тёти Томы о себе самой, которая тут хорошо играет. Автор её просто запомнил и удачно передал.

Ну и говоря о композиции стиха. Это классическая мадленка Пруста:

«вот у окошка кресло стоит
а в простенке старое пианино
ничего течение лет не изменило
даже быт
боже мой как это мило
и с чем это еще сравнимо»

Кажется, что автор присел в кресло у окошка, и, заглянув в него, увидел картинку из другой жизни.

Финал говорит не столь о повествовательнице, как о тёте Томе. Все звёзды одиноки, увы. Даже «в тридесятой коммунальной галактике», «в галактике 31 июня» и в тех самых бл-ских рамках:

«ну а я иду на кухню
ставлю на плиту полную кастрюлю воды
отодвинув в сторонку тетитомины яства
и собираюсь помыть наконец это святилище
одинокой тетитоминой звезды
в тридесятой коммунальной галактике
в созвездии 31 июня
в рамках беспросветного житейского б-ва..»

И «танкер Дербент»
http://www.stihi.ru/2014/01/12/12930

«Из расхристанной хаты звучит патефон.
Облака - "на ножах" с подгоревшим омлетом.
Физкультурник-сосед поутру оживлён,
Нас беззлобно шугает:«Детёныши, вон».
Мы с подружкой несёмся вприпрыжку, а следом
Колокольчиком - алый шифон»

Яркий образ, который сразу видится – это образ платья. Может, так происходит потому, что героиня с этим колокольчиком пробежит целый день, и как иначе он прозвенит уже к вечеру…

Из словечек, которые я люблю (из личного словарика каждого): «детёныши». Вот казалось бы одно слово. А им можно оживить человека, даже нескольких – и физкультурника и самих детёнышей. Хата тоже хороша. А облака почему-то отзываются к маме и оборванному завтраку.

Дальше очень хорош Ленин

«Ленин с ордена зыркнул поверх головы», ага. А вот кавычки перед «Вы» я бы извела.

В существование Бублика тоже веришь и Тайки! Ведь ровно так подружка и назовёт другую, автор не сбивается на взрослый тон, а передаёт свои прошлые впечатления своим детским голосом. Ну а с точки зрения стилистики: «Заедая пломбиром воскресное утро» – это класс. И вкусно ведь:

«Неужели дружок не милей кинолент?» -
Бублик с порванным ухом взирает понуро,
Не виляет хвостом на горячий привет.
Оставляем страдальцу мосол на обед,
Заедая пломбиром воскресное утро,
Едем с Тайкой на «Танкер Дербент».

Дальше будут и умозрительные образы «Темнота молодёжь на ряды нанизала»; верные, чеканные

/Мы выходим из детства, из мирного зала…
Репродуктор чеканит слова/;

точно подмеченные – «по хмурой людской круговерти» и сюрреалистичные («Всё бомбёжка сотрёт красным ластиком смерти»), но настоящие.

И хорошо, что автор заканчивает не ими. А внутренним ощущением, контрастом внутреннего состояния и окружающей действительности, которая живёт по законам ещё не нарушенного времени:

«Холодеют ладони,
А на Свислочи так раскалён парапет,
Что озноб – это просто навязчивый бред»

Которое не хочет тонуть, как и Танкер.


Вот такой не обзор, диалог текстов, который хотелось показать. Прошу прощения, что в него не вошли все тексты (или это меня не хватило на большее), но решилась показать и его. Отдельная просьба к ГР: воспринимать его вне конкурса обзоров (мне и так работы хватит, – ворчливо
попробуйте только еще меня чем-то нагрузить! – весело.

Да. Разговоры с самой собой это высшая форма полифонии или всё-таки шизофрении? Надо у Бахтина спросить). А если серьёзно, правда, я просто хотела показать услышанное.


И напоследок я всё-таки отмечу стих Анастасии Орловой "Ляли и гули"

АНАСТАСИЯ ОРЛОВА "Ляли и гули"
http://www.stihi.ru/2014/03/31/7528

Настоящий стих для детей – старшеньких, не такого возраста, как в самом стихе. Только его нужно с верными ударениями читать: гули / ляли ! – с паузой между слогами и долгими гласными. – Тогда можно увидеть широко распахнутые глаза ребёнка.

Очень хочется, чтобы в новом мире можно было видеть так

~ удивительно