Никак не называется

Не прислоняться? Я не слон –
Причеловечусь.
Заняться нечем –
Пальцы поручней на слом.
Я устал испытывать на прочность свою печень,
От жизни утром просыпаясь, видеть сон
Забвения, клокочущего пульсом,
Движений – миражей реальных дел.
Уж или веки ломью пальцев подниму ль сам,
То или сношен, выцвел – есть охолодел.
Кондуктору я вывалю всю мелочь –
Купюру тысячну небрежную в ладонь.
Как хорошо, что я понять сумел, о! –
Бумага, что?, Когда вокруг огонь.
Восход не отложить бессонной ночью,
Взойдёт желтушное и снова ключ в замок –
Эх, снова вылазка из целого во клочья,
Эх, снова, смогши, я скажу: «Не смог».
Я буду плакать на чужой рубахе,
Пока мне небо точит карандаш.
С бумагой ветер прилетит в зубах и
Свобода, мне команду дашь.
Что мне до сути, если я напуган
Пустым молчаньем лютой тишины?
А вы ввязали в липкость формы круга?
А были ли вовне или внутри нужны?
Резина шин гарцует на бетоне –
Я смерти шепчь во шелесте услышал.
Клич гибели буравит, пассатижит
И эха изо всех сил унисонят:
«Осторожно, двери закрываются,
Следующая станция никак не называется…»