посвящается Эди Седжвик

Эта девочка не поджигала мир -  ее подожгли.
Просто выжгли всю энергию через авангард и вены,
нагло выбросив в забытый век.
Эту девочку окрестили суперзвездой и поп-дивой,
забыв про ее ранимую душу среди песчаных бурь калек.
Она боролась и была на высоте,
В ней в симбиозе и грусть, и веселье.
Она любила так, как дети любят своих неверных родителей,
И поникла без любви.
Эта девочка была музой. Ею восторгались, на нее равнялись,
Но одного не учли - она хотела быть всего-то похожей на Одри Хепберн из “Завтрака у Тиффани”,
А превратилась в русалочку аля нью-йоркская версия.
У нее было 4 спутника жизни: кокаин, сигареты, алкоголь и анорексия?
У нее была болезнь душевности сердца! А кокаин, как пережиток свободы 60-х.
Ты перестаешь осуждать наркотики до того, как они лежат у тебя в кармане.
И вы не знаете, как теряется рассудок от пустоты и непонимания.
Ей посвящали и посвящают песни, ее стиль копируют и сейчас.
Воспринимают ее как винтажную обложку или инфантильную пустышку,
Калифорнийская девчонка, прекрасный цветок,
которого сгубили яркость лампочек андеграунда и изобилие провокационной свободы.
Она была испорчена искусством, потому что была слишком к нему близка.
Эта девочка, с комком тоски и груза обстоятельств и семейной пустоты,
Комбинировала тельняшки с барахолки и дизайнерские наряды,
Это было невероятное изобретательство,
Бунтарство долгих и томительных в искушении и стратегической душевной борьбы 28 лет.
Сомнения, сожаления, радость и досада - это лишь первое, что приходит на ум.
Я не знаю, что она чувствовала в последний свой день,
Но думаю, она вспоминала Себя –
Ту Эди Седжвик — звезду и королеву,
и Эди Седжвик — художницу и прекрасную леди.
60-е, Америка вырвалась из консервативных оков
Сразу в пучину безмятежности, экстравагантности, вечеринок
И авторского кино,
Тогда еще что-то изобретали и оправдывались своим творчеством зависимость.
Буря, революция и огонь –
Была ли она пустышкой или нераскрытым сундучком – этого никто не узнает,
Это только ее.
Это она – темные колготки, балетное трико,
Ярко подведенные глаза расплывчатости судьбы наперекор.
Длинные ресницы, шарм прекрасной девы,
Она конечно не Мария, но племянница Евы.
Эта бабочка прекрасна, но скорее мотылек,
Так многообещающе взошла на трон
И исчезла в дыму проклятий и завистливой молвы.
Малышка Эди, за ней длинный шлейф хауса мира, за ней раскаяние и мольбы,
Несправедливо забытая муза Энди Уорхола и Боба Дилана.
Девочка - красотка Эди Седжвик.