Другая глава из поэмы

Детство — особая тема.
В сердцах его бережём,
Но странностям нашего времени
Ищу я истоки в нём.
В том давнем, хрупком и жутком,
Сумели мы, не по годам,
Перерасти промежутки
Эгоистических драм.
Сюсюкания в интонациях
Не пытайтесь найти —
Просто печаль оккупации
Наследила в груди.
Вытянуть в одну линию
Об этой поре рассказ —
Не удалось в извилинах,
Хоть и пытался не раз.

Кадры, картинки, сюжеты —
Сложены кое-как —
Памятные моменты
В реке по названию Факт.
Просто волнуют сердце,
Или рождают гнев —
Строки о собственном детстве,
Через судьбу пролетев…

Детская память цепкая
Вынесла из тех лет
Много картин свирепых,
Боли, обид и бед.
И по объявленным спискам,
Я и мой старший брат
Ходим в новый нацистский,
Так сказать, детский сад.
Где решено онемечить
Несмышлёнышей, нас —
Память ребячья покрепче —
Помню всё, как сейчас:

«Айн, цвайн, драйн …
Дер хазен лифт …
Фир, фьют, зекс, зибен …
Дер Бер Зис …
Ах, ноин, цен …
Дер элефант штейн …»
Может «Зер гуд», не очень —
Но всё-таки: «Ка-ра-шо!..»

Видя величия манию
Гитлеровских солдат,
Трудно поверить — «Германия
Пришла Россию спасать!»
И не забыть вовеки мне,
Чему свидетелем стал,
Как пятилетнего Петю
Фашистский солдат расстрелял —
За что? Просто на каску немецкую
Сел он, как на горшок —
И смех окровавлен был детский
С криком — «Не ка-ра-шо!»

Отец воевал на фронте,
Мать пряталась у подруг,
Только бабушка вроде
Пары услужливых рук.
Скажут — прачкою будет,
Скажут — пойдёт убирать, —
Кто же её осудит —
Внуков-то надо спасать.

Детская память цепкая
Вынесла из тех лет
Много картин свирепых.
Боли, обид и бед.
Это моя история,
История нашей страны —
Это история скорбная
Второй мировой войны.

О ней уже рассказали
Писатели, очевидцы,
Те, кого истерзали
И истребили страницы.
И Вы, герои Отчизны, —
Слава её и честь, —
Своих не щадивших жизней,
Спасибо, что Вы ещё есть.
Вычертились трагедии
В сердце, в семье, в стране,
Но русского духа наследия
Вам хватило вполне.
Чтоб выдержать натиск силы
И побороть свой страх,
Чтоб Родина водрузила
Над вражьей страной свой флаг.
Жаль, что осталось Вас мало
В годы новой беды,
А дети свободы не встали
В редкие Ваши ряды.
Вы ж не могли представить,
Занятые трудом,
Что дети Вашей державы
Покроют себя стыдом.
Покроют себя позором,
Ради своих нажив,
В страницы новой истории
Сделки с врагами вложив.

Я не в замочной скважине
Подглядел мира зло,
Без искажений и скрашиваний,
Можно сказать — повезло.
Видел его воочию
На протяженном пути —
Чувствовал средоточие
На спине и в груди.
Сталкивался то и дело
На дорогах судьбы —
То-то жизнь поредела,
Но уплотнились гробы.

Всё, что в пути обнаружено,
Всё, что украсило путь, —
Дорого мне и нужно
Глубже в себя запихнуть.
Чтобы никто не осмелился
Вызнать и замарать,
В пошлых своих интересах
Чувств моих славную рать.
Чтобы я мог торжественно,
Гордо на старости лет,
Выставить дней естественность
На показательный свет.

Годы, давят на плечи мне
Всё, кажется, ощутимее —
Видимо, тайны высвечивая,
Истины не шутили.
Всё, что веками признано
И то, что досталось мне,
Преобразилось жизнью,
Мной понятою  вполне.
Я не ищу причины
Изменять её курс,
Но и покорно и чинно
Плыть по нему не берусь.
Автор своей дороги —
Праздников и тревог —
Ни под каким предлогом
С пути я сойти не мог.
Лозунгами нацистскими
Братство людей дробя,
Ставят они в зависимость
Нашу страну от себя.
Нашу страну могучую.
Зажиточную страну,
Дрязги раздоров замучили,
У капитала в плену.
Все они спровоцированы
Недругами извне —
Это войны нацистские
В Приднестровье, в Чечне.
Национальная почва —
Абхазия, Карабах —
Тем же червём подточен
Нашего братства размах.

Черви — они размножаются,
Но против них борьбу
Надо вести безжалостную,
Чтобы спасти судьбу.
Черви, они живучие,
Всё-то портят они —
Как наше братство могучее
От червей сохранить?
Боже, прошу тебя, смилуйся,
В братстве все веры равны —
С верою нашей воистину
Братьев в страну верни.