Шут Бога

Когда стремглав, неотвратимо,
На город наступает ночь,
Макаю я перо в чернила,
Себя не в силах превозмочь.

Лаская белый лист бумаги,
Дрожащей, нервною рукой.
Рисую точки, запятые,
И буквы вывожу порой.

Ложатся строчки на бумагу,
Как люди в чистую постель.
Рукой испачканной в чернилах,
Я их качаю колыбель.

Друзья зовут меня поэтом,
Я отвечаю, это зря.
Великий Пушкин был поэтом,
Я шут у трона короля!


Рецензии