Посуда

– Ну, какая она, расскажи нам, – Вера Михайловна взволнованно присела на край стула, не отрывая взгляда от своего немного смущенного сына Федора, поведавшего только что о решении вступить в брак.
Разговор происходил на кухне старенького дома семейства Скороходовых, чайник только что угомонился, сумерки за окном сгустились, и атмосфера располагала к доверительному разговору.
– Вы знаете, какая она хорошая, – заговорил Федеор. – И на доброе дело быстрая, и себя не выпячивает, а красивая какая… Как она первый раз на меня посмотрела, так у меня сразу сердечко екнуло.
Федор откашлялся, отхлебнул чая и продолжал:
– А еще она швея, да такая мастерица, что и свою семью обшивает, и соседям напротив помогать успевает. А еще она… дочка пресвитера, но это не главное, конечно.
И он увлеченно продолжал рассказ о невесте, которую присмотрел на другом конце Беларуси. Умолчал Федор, правда, о том, как на днях разговаривал с Натальей (а возлюбленную его звали именно так) и до того чувства в нем всколыхнулись, что сказал он ей немного подождать, положил трубку, сел на мотоцикл и преодолел 650 километров за несколько часов, представ перед опешившей девушкой с букетом цветов и продолжив разговор уже, так сказать, с визуальным контактом.
– Ну, а к родителям своим она как относится? – спросил, поправляя очки, Василий Петрович, отец Федора.
– Ой, родителей своих она уважает, на «вы» называет, маме корзину с картошкой с места на место не даст переставить – из рук забирает и сама несет, папа в комнату зайдет – она встает и место уступает… Но я вам сразу скажу: моя жена у вас посуду мыть не будет! – вдруг сменил тему, а вместе с тем и интонацию Федор. – Я не хочу, чтобы она здесь как служанка работала. Да и место жительства мы себе сразу подыщем отдельное, написано ведь в Библии: «Да оставит человек отца своего и мать свою и переедет на новую квартиру»… Ну, или как-то так, я не помню точно, дословно.
Василий Петрович недоуменно переглянулся с Верой Михайловной и отвечал:
– Да мы и не собираемся жену твою будущую эксплуатировать, мы ее даже в глаза еще не видели. А жить – живите у нас хотя бы первое время, никто ведь вас не гонит, места хватает…
Разговор продолжился заполночь. Родители выбор своего сына предварительно одобрили, теперь надо было обсудить следующие этапы строительства новой семьи.
Через две недели у дома Скороходовых остановился проделавший долгий путь микроавтобус, из которого вышла Наталья со своими родителями, братом и сестрами. К калитке сразу подбежал Федор, а на пороге будущих родственников встречали его немного растерянные, но радостные отец и мать, из-за спин которых с любопытством выглядывали их младшие сыновья.
После того, как все шумно перезнакомились и прошли за стол, разговор, после некоторой заминки, завязался. Сначала представители двух семейств пораспрашивали друг друга в поисках общих знакомых, которые сразу же нашлись. Обстановка потеплела, и всем захотелось узнать, как все-таки Федор и Наталья познакомились и пришли к такому ответственному решению.
Родителям Федора выбор его все больше и больше нравился: девушка держалась скромно, но на вопросы отвечала смело, лицо ее и вправду было красивым и чем-то напоминало им черты их сына.
Незаметно прошел один час общения, затем еще один. Русло разговора несколько раз резко меняло свое направление, как вдруг Василий Петрович подтолкнул под столом свою жену:
– Гляди, – шепнул он ей, кивнув в сторону Натальи. Пока остальные оживленно обсуждали вопрос, где следует жить молодым, та тихонько встала, собрала грязную посуду и начала мыть ее. Довольный Василий Петрович с улыбкой подмигнул Вере Михайловне. Последние сомнения рассеялись.

28.04.2014