Он умирал

Сейчас понимаю, всё шло по плану:
Глушь, озеро и толстый, вроде, лёд.
Он сам завел себя в эту яму,
Продумав всё наперёд.

Назначил время, назначил место
И знал, что я опоздаю,
По лесу сквозь снег, липкому как тесто,
Я волочился тяжелыми шагами.

И вот я его вижу, он метрах в ста,
А рядом с ним прозрачный лёд,
Очищенный  форме креста,
И стало ясно: он себя обрёк.


Мой друг на доставке работал
И в тот последний раз свой
Рядом с последним поворотом
Он не заметил силуэт чужой.

Удар в капот, по тормозам,
Но поздно. Тело лежит на дороге,
Друг выбежал. Шок. Не ожидал.
Подошёл. В шоке. Там ребенок.

И мальчик, не имея пути назад,
Захлёбываясь кровью, умирал,
Не отводя от друга взгляд,
И крест в руке сжимал.


Я думал, друг оправился,
Но тут ошибка. Вдруг
На озеро отправился,
Решив закончить тут.

Он улыбнулся мне,
Помахал рукою бледной
И исчез в темной воде,
Будто его и не было.

Я подбежал ко льду, а он на глубине,
Смотрит взглядом спокойным,
Шевелятся губы, шепчет мне:
"Прости". Всё как во сне.

Я протягиваю руку, но тщетно всё,
Лёд не разбить, он исчезает
В плотной и черной воде.

Зову на помощь, вокруг никого нет,
Так ведь и было задумано. Кричу
За что... за что это мне?
Он исчез. И ответа не получу.


Мне тяжело всё вспоминать.
Я потерял его, а мог бы и спасти.
Нужно было лишь сказать,
Что смерть своего сына я ему простил.


Я не в силах что-то исправить
Не в силах до них дотянуться
И мне с этим жить.
Жить с воспоминаниями

Как он умирал,
А я не мог прикоснуться.