Не люблю

Шаламов, моя любимая лагерная проза, чистейшим стилем, прекрасным языком пишет, и абсолютный пишет кошмар, хуже, чем "Один день Ивана Денисовича" Солженицина.

Он нарочно так пишет; и герои его прозы далеко за последней степенью отчаянья находящиеся таким вот языком думают. Они так себя противопоставляют, лагерному окружающему миру, состояниям кромешного отчаянья: они всё равно не теряют сложности своего внутреннего мира, способности видеть красоту... природы... на лесоповале и образно с чем-то что-то такое сравнивать.

Сад густ, как тесно набранное Ж.
Летает стриж, как сросшиеся брови.
Вечерний воздух звонче хрусталя.

Хрусталь, заметим походя, разбит.
М. был здесь императором три года.
Он ввёл хрусталь, шампанское, балы.
Такие вещи скрашивают быт.
Потом республиканская пехота

М. расстреляла. Грустное курлы
Доносится из плотной синевы.
Селяне околачивают груши.
Три белых утки плавают в пруду.
Слух различает в ропоте листвы
Жаргон, которым пользуются души,
Общаясь в переполненном аду.

М. не узнал бы местности. Из ниш
Исчезли бюсты, портики пожухли,
Стена осела дёснами в овраг.
Насытишь взгляд, но мысль не удлинишь.
Сады и парки переходят в джунгли.

И.Бродский "Гуернавака"

Агата Кристи Ак   14.06.2014 04:34   •   Заявить о нарушении