Оживились

Я  НЕ  ТУЗ

Ну и что, что жизнь фигова,
коммунизм, что ль строим вновь?
Я не туз, король червовый,
у меня к стихам любовь.

Потому и днём, и ночью
я пишу не для себя,
извините, между прочим,
в том моя, друзья, судьба.

Катаклизмы, словно клизмы,
помогают, но не всем.
Мы – Поэты не капризны.
Не боюсь я острых тем.

Но боюсь я равнодушья
безответной суеты.
Кто страдает от удушья,
понимает новые мечты. –

Состояться в беспределе,
не пойти стезёй в обман.
Я родился не в апреле,
а в заниженный туман.

Надоедливость печальна,
повторение – бурда.
Выражаюсь я не сально.
Вышел снова не туда.

Заблудился, и опешил,
расседлал свово коня.
Мне запомнился не пеший,
а вокруг него возня.

Он, конечно, злобный леший.
Друг ему сам сатана.
Прочитавши, молча взвешай,
где находится страна.

На этапе по этапу
гонят вежливо толпу?
По подлянке тихим сапом.
Но написано на лбу.

Обойдётесь без свободы,
вам по ящику соврут.
Во попали мы на годы –
давит многоликий спрут.


ДО  БЕЗВЕРИЯ

Ой, вы подлое, ваше отродье,
ваша совесть погибла давно.
Ну, какое, скажи, благородье? –
Разведённое водкой вино
выпивают в присест, не стесняясь
окружающих плотной толпой.
Я пред вами, товарищи, каюсь,
что, вот так недоволен собой.

Не виной ли моё равнодушье
на базаре забытых веков?
Нам в империи было не лучше
под давленьем идейных оков
до безверия в странностях этих.
В безысходности робких начал,
и оставшихся песен неспетых,
находился где ветхий причал.


ЗАНИМАЙТЕ  ЛОЖУ

Отчего мне неприятен
ваш, причёсанный на вид,
но безумно неопрятен –
от него гнильцой смердит
в пропаганде нет границы
для вранья под интерес.
Оживились снова лица,
призрак подлости воскрес.

Утверждают об обратном,
вверх ногами становясь,
и, усилив троекратно,
ложь рекою полилась.
Замайданить толи тоже?
Но в стихах наврать нельзя!
Занимайте, люди, ложу
но не лажу, вы ж друзья.