Моя мечта

Моя мечта – глухая деревенька, уходит встарь, как почва из-под ног,
Но узнаю сажень косую  в Женьке, и ручеёк – уральский говорок.

На сенокос. До мозолей – с литовкой. Кто ел пеканы  или лебеду,
Тот знает цену хлебу и похлёбке. Я ж с малолетства прикипел к труду

И помню, как отец твердил когда-то, что жизнь прожить – не поле перейти.
Не потому ли пот солоноватый и запахи земли в одной горсти.

Льёт солнце свет, что лисий хвост на взгорке, грибы шагают строем на парад.
Лошадкой скачет по глухим задворкам звонкоголосый клич "вперёд", "ур-р-ра!"

«Ур-р-а-а! Ур-р-а-а!» - встречаем воскресенье. Гуськом идём на речку босиком
И ловим раков  там до посиненья, потом  бредём  домой порожняком.

– Хлоп! Хлоп!– пугач мальчишеской «войнушки» вдруг лихо из засады, будто гром,–
Штурмуют крепость рыжие веснушки, и только пыль окрест стоит столбом.

В субботу  бани  топятся в округе. И гонят самогон, и брагу пьют,
А дальше – драки…  Мне ж искать в испуге спасительный у бабушки приют.

Когда-то было так в деревне детства. Что изменилось тут? Хотел бы знать.
Дрожит, дрожит встревоженное сердце, и вздрагивает в страхе чья-то мать.

Бывало так, и мама в полушалке от горькой доли гнулась, как лоза,
И напрягалась, словно нить на прялке,  когда терзала жгучая слеза.

Спустя  полвека дорожу и верю, не плачу, не жалею, не прошу
Я открываю в память сердца  двери, как будто сено в детстве ворошу.

… Мне жаль, петух не протрубит побудку, насесты опустели на селе,
Не зарычит собака в серой будке, дом сиро прижимается к земле.

Не замычит бурёнка в переулке, никто не гонит стадо поутру,
Пастуший кнут не рассекает гулко молочные туманы на юру.

И Женьки нет уже на белом свете, связали  путы «Трои» мужика,
По холмику лишь бродит шалый ветер да по небу гуляют облака.

Что делать нам, живущим  по соседству? Кому нести  встревоженную грусть,
Что перешла  от предков по наследству? Ужели только будоражить Русь?

Жить на земле  по совести, по правде – наиглавнейший мой и твой маршрут.
И что нам перемены и преграды, коль светлые порывы не умрут!

Моя страна опять по первопутку шагает, как в неведомую даль.
Гутарит люд всерьёз и в шутку, мол, нам-то не впервой глотать печаль.

Глотаем мы сполна, на всю катушку, у русских  по-другому «не моги».
И решетим  из «калашей» друг дружку, как будто мы заклятые враги.

Моя мечта – жила бы деревенька, не зарастала б сонною травой,
Не убегали б в город Галки, Веньки, сияло б солнышко над головой.

Жила б страна, жила, и жили б люди, как люди, в мире света и любви,
Без «калашей» и грохота орудий, и без тельца златого на крови.
…
На крылышках конька из захолустья я по утрам считаю облака,
Чтоб в городе святого Златоуста осталась хоть одна моя строка.