разреветься, снять с тебя отпечатки пальцев

я стоял растерянный
по среди комнаты.
я стоял в самом центре. самый брошенный. самый холодный.
я стоял и ждал.
я там стоял и так долго ждал.
что ты за мной  вернешься.
я так долго ждал тебя. я так сильно надеялся.

идеальный мир. с идеальными лицами я не знаю, что я должен был сделать
я не знаю.
объясни же мне.
напиться мне,
разреветься, снять с тебя отпечатки пальцев каких-то немцев или австрийцев, которые рассматривали и трогали тебя,
как сувенир
без души.

проходили месяцы, проходили хуже, чем прохожие в метро,
чьи взгляды оставляют на тебе плевки
и на твоем пальто оседают их грубые, торопливые мысли.
все равно, что испариться/ исчезнуть/ вычистить все
что связано со мной и моими стихами и даже моими ручными крысами.
я ведь не дурак.
я ведь
не дурак, слышишь.
я ведь все понимаю.
меня наверное неправильно воспитали,
когда в ответ на грубость я не давал сдачи,
когда ты собрал вещи
и выбросил все мои стихи в центр урны в твоем сердце.
когда я искал номера телефона дрожащими руками, чтобы дозвониться до тебя под грубым званием "абонента",
и я искал единственное уединенное место в Берлине.
чтобы насколько хватило силы, кричать.

я узнал, только спустя две недели, что ты уехал в другую страну.
просто так. не оповестив. не оставив мне ни письма, ни слова.
и я стоял по середине комнаты.
такой брошенный. такой растерянный. такой холодный.
и я стоял. я стоял и так сильно надеялся,
что ты вернешься за мной.
ведь даже
дети в нашем дворе, домой
забирали игрушки.