Моей бабушке

 Светлячок лампадки Образ гложет,
Только из кромешной темноты
Божий лик достать никак не может.
Смутно лишь бумажные цветы
Видятся, да в блестках жесть оклада.
Стоя на коленях на полу
Бьет поклоны (света ей не надо)
Бабушка, оборотясь к углу.
«Отче наш» прочтет всенепременно,
Следом - о Пречистой Деве стих.
А потом начнет попеременно
Вспоминать угодников Святых.
После, к Богу обратясь, попросит
Грех простить. Какой? Откуда быть?!
И в конце еще совета спросит:
Как ей, грешной, нужно дальше жить?
Я дремал, покуда продолжался
Монотонный, еженощный стих,
А сквозь сон мне в уши пробивался
Монолог «О, Господи, прости!»:
Сына, что плевал в святые лики,
Был антИхрист или антихрИст?
Моего отца за грех великий:
За служенье Бесу – коммунист.
Мертвые, живые поминались.
Все, а ведь огромная родня…
И глубокой ночью добиралась
До детей и лично до меня.
Засыпаю. Шепчет на коленях.
И с утра, не открывая глаз,
Слышу шепот. Бабушка Елена
В той же позе молиться за нас.
Час пробьет, и вдруг проявят милость,
Скажут: тяжек груз грехов твоих,
Но одна старушка так молилась
За тебя. Хватило б на троих.
Вот уже в трубу архангел дует.
Дверь откроют к ангельским садам.
Я увижу бабушку седую,
Заждалась, небось, родная, там.               
Просияет вся, меня увидя,
Встанет неожиданно легко.
Скажет: «Ты устал с дороги, Витя,
На-ко пей парное молоко».