На пороге весны
мглу склонять к многоточью,
чрез ухабы-овраги
расстелив лист бумаги.
Тел хозяев-хозяек
хладнокровный прозаик
не пустил на дорогу.
Я один, слава богу,
но уже у границы,
на последней странице
в белой оправе тьмы
фолианта зимы.
Нет одиночества, нет тоски.
снега искоса так глазки
смотрят на путника, точно как,
те, кому ясно, что рядом – враг,
всё с недоверьем они глядят,
помня, что вскоре земля наряд
белый сменит на пестрый, яркий.
Холодно мне в час раздумья жаркий.
Значит, тая снег, до конца
скоро растает, опав с лица,
в форме для пресной воды семян,
о чём он и пишет всю жизнь роман.
Свидетельство о публикации №114042510034