я вынашивала тебя, как ребенка...

я вынашивала тебя, как ребенка, | все это время хранила под самым сердцем.
ты должен был родиться прошлой угрюмой осенью, | как по мне – время одно из лучших.
а доктора крутили нудную пленку, | песню, отдававшуюся чертовым герцем
в моем размягченном мозгу. трясли своей проседью, | обрекали. и из глаз распухших
вымаливалась вода. осенью меня, | блаженную, обухом добили с порога:
плели что-то про «мертв» и «уже давно».  как могла я | поверить дезинформации?
казалось, все мне цинично лгали. хрипя, | застыла опустошенно у перехода.
где взяла крайние силы? кто знает: можно/нельзя | ли жить научиться в прострации,
сливаться с ней, наличествовать бескровно. | вселенная окропилась иссиня-черным.
ты выжал из меня соки, напившись под завязку, | но так и не появившись на свет.
удушливый вакуум и чувство, словно | проехались острым и прижгли раскаленным.
для матери-одиночки, планировавшей сказку, | мучительнее агонии нет.

прокручивался калейдоскоп прошлого. | вытравляла, захлебываясь рвотой, кровью.
так собственноручно стягивала лихую петлю | на лишь зарубцевавшейся шее.
люди смеялись в лицо, тыча пошлостью | грязных пальцев, испещряя словесной дробью,
протираясь в крошево, внимая своему гнилью. | безучастная  - значит, мудрее.
по прошествии времени себя нашла, | отыскала смирение и даже лайт-лад:
все стало чудиться непреложным – мои потемки. | вырезанными внутренностями
цеплялась за встречных (не хватало крыла). | засыпала под реактивный гул канонад,
ныряла глубже в мира, пряталась и вела толки | с воображенными сущностями -
это сидело внутри меня. то беречь, | что признаков жизни вовсе не подавало.
тебя отнимали. потрошили беспощадные, | разрезали инструменты-шпаги.
твою смерть внушали, тщетно фильтруя речь. | но я кутала живот в тепло одеяла.
мозг абсорбирует факты да дрянь: плотоядные | вынудили подписать бумаги.

думала, справедливости нет. до тех пор, | покамест ты не явился ко мне ночью сам.
уже повзрослевший, но холодный по своей трети | оттого, что был вскормлен не мною.
множилась в легких рассада грибковых спор, | которые вытравил в одночасье бальзам,
ныне и присно, и во веки веков на планете | именуемый каждым любовью.