письмо бывшему другу

Снится по 20 кошмаров за ночь и по одному в обед,
никаких катастроф, происшествий, вселенских бед —
просто ты вне связи, и я тебе не могу передать привет,
обыкновенный такой привет.

Отключили связь: ни слова не доходит до адресата,
и не важно — далеко ли вы или сидите рядом,
просто смотришь прямо в глаза — и пустоту там
видишь вдруг; Бродский прав — она хуже ада.

Просто все, что такое живое внутри нас билось —
вмиг исчезло, вымерло, испарилось,
мне так много и важно с тобой говорилось,
что теперь — только вечная немота.

Ну и ладно:

что слова мои были? Пираньи да барракуды,
все пропитаны болью, как яд цикуты,
и пока я плодил через них тоску, ты
всё учился выдержке и молчать.

Мне теперь бессильность джиннов стала понятна —
вроде, можешь всё, но ты, вероятно,
будешь вечно в лампе — и неприятно,
что не в силах разрушить эту печать.

Моя ложка ненависти в бочке счастья
незаметна почти, но вот стала частью
всех моих свершений, удач, побед —

ненависть красной нитью вьется сквозь календарик,
и полезной бывает, и силы дарит,
и когда отчаялся — то ударит
отрезвляюще: мол, ты не ведал бед.

Я учусь отключаться от этой силы —
и молчать, даже если невыносимо —
как бы ненависть не просила
что-нибудь интересное рассказать.

Черт с ней! Черту бы под ней и точку —
я вот выдумал камеру-одиночку
из словечек, что строю сначала в строчку,
после в столбик — а надо бы отказать

себе в праве, думать, что я — особый,
и что тот, кто предал достоин злобы —
я так долго следил за собою в оба,
что, пожалуй, почти ослеп.

Слава богу — почти! Если оторваться
от себя, то ведь можно увидеть, что расставаться —
это многому учит; учитесь ж, братцы,
на примере того, кто был так нелеп.

27.05.2012