Смерть - дело обыкновенное

Позднее озарение

(вместо предисловия)

Читаю и перечитываю этот рассказ всегда помногу раз. Сегодня я наконец-то «донабрал» его на ПК. Не могу читать этот рассказ без слёз: слёз любви и слёз смеха. С одной стороны, виден мой православный взгляд («порченая» девушка, блуд, прелюбодеяние), с другой стороны – наивность и некая примитивность в этом рассказе потрясающие. Но главное для меня здесь одно – я верил и в 2012 году и до сих пор верю в Любовь, парадоксально боясь при этом женщин. Мой во многом «монашеский» взгляд противостоит любвеобильности любого поэта. Другое дело, что моя любовь всегда платоническая, всегда страдаю только я, а не предмет моей любви. Такая вот дихотомия, такая казуистика. Но всё равно я желаю читателю «приятного просмотра», ибо и перед смертью я всё равно буду повторять свою любимую аксиому: Бог есть любовь.

Олег Куприянов, 18 апреля 2015

I

Смерть – дело обыкновенное – думают многие люди. Человек имеет начало жизни и конец жизни, всё течёт и всё изменяется, всему есть предел.
Так думал и герой нашего рассказа Александр Абрикосов.
Александр – обычный русский парень, неглупый, но и не выдающийся, закончивший, впрочем, школу с серебряной медалью.
В семнадцать лет, будучи одиннадцатиклассником, Александр по уши влюбился в ученицу параллельного с ним класса «Б» Ангелину Болотову.
О! Это была такая чистая, нежная и преданная любовь, что нам в наш век свободной любви такие отношения могут показаться просто сказкой.
Александр не дёргал Болотову за косички и не носил домой её портфель (возраст у него был уже не тот), но он деятельно любил её, любил всем сердцем, абсолютно чисто, без капли телесности, пошлости и сладострастия.
Они дружили, гуляли по тёмным аллеям в парке своего провинциального города «Надеждинск», которого дотошный читатель пускай не ищет на карте нашей необъятной  Родины.
Александр очень долго боялся не то что поцеловать – только лишь приобнять Ангелину.
А Геля была прекрасна, гуляя по городу в ситцевом синем платье, аккуратных туфельках и маленькой соломенной шляпке. В Гелю нельзя было не влюбиться. Это было божественно прекрасное, ещё почти детское существо.
Александр неизменно выходил на прогулки в строгом тёмно-синем пиджачном костюме, черных лакированных ботинках с тонким мысом и с непременным своим красным галстуком.
Геля и Саша смотрелись ровно как молодые жених и невеста.
Но кончили влюблённые школу, поступили в институт (Саша в инженерный ВУЗ, а Геля на врача), как потекла для них совсем другая, отличная от школьной жизнь.
Саша учился очень хорошо, Геля средне, иногда даже хватая на экзамене столь неприятную и досадную для ответственных студентов «тройку».
Но самое неприятное заключалось в том, что в начале третьего курса Геля неожиданно для себя влюбилась в своего однокурсника, человека романтичного и вместе с тем во многом парадоксально циничного. Его звали Аркадий Мятлов.
Дело дошло до того, что Мятлов сумел склонить  Гелю на блуд, и в итоге ему пришлось спасаться женитьбой, так как горе-совратителю пригрозил расправой отец Ангелины, отставной армейский полковник Евгений Владимирович Болотов.
Но Мятлов был человек практичный, и жениться он, конечно, очень не хотел. Но ему пришлось покориться, и дело началось с помолвки.
В это-то время и стал сходить с ума Александр Абрикосов. Он рвал на себе волосы, неимоверно ревновал, грозился родителям покончить с собой. Его любовь к Геле была очень сильной, и за время институтских двух курсов она только окрепла.
И вот в один прекрасный день (в смысле погоды, так как стоял тёплый июнь) Александр поставил свою жизнь на карту: или он пойдёт и отобьёт Гелю, сорвав ненужную для  самой девушки свадьбу, или пойдёт и бросится с высокого моста в местную реку Концовку.
Это уже был отчаянный, смелый и роковой шаг.
Александр шёл по городу подавленным и замученным, погружённым в свои мысли человеком, а затем сел в трамвай.
В трамвае он невольно подслушал рассказ одной седеющей женщины средних лет другой, уже сильно пожилой женщине лет шестидесяти пяти.
- Сын у меня умер, Варя, сын. Понимаешь! Единственный. Так любила его, так ухаживала, лелеяла, баловала Бог знает как, а он в итоге в двадцать лет связался с этой компанией алкоголиков и наркоманов, и сам сел на иглу. Лечили, конечно, лечили заблудшую овцу, но не спасли. Умер Ваня. Одна я осталась теперь. Муж умер, Иван оставался, как луч и смысл в этой жизни. А теперь ничего не осталось, всё прахом пошло. Горе это…
- Что я тебе могу сказать, Марина, - вздохнула её собеседница. – Жизнь, знаешь, такая штука. Плохая, в общем, штука. У меня у самой муж все тридцать пять лет нашей совместной жизни пьёт, бил меня страшно не раз. Сын – так тот уже два года от молодой жены гуляет. А ведь у них недавно ребёночек родился, девочка, Танюшей назвали. Вот и воспитываем дочку я и сноха моя. А смерть, Марина, я тебе скажу – дело обыкновенное. Все мы  смертны, все когда-нибудь перед Богом предстанем. Ты, главное, молись за сына своего, в церковь ходи, свечки за упокой души его ставь и поминай грешную его душу. Дай Господь всем нам не только счастья, любви и радости, но и терпения великого, смирения, чтобы мы могли крест свой до конца нести. Так-то, Маринушка.
Александр внимательно слушал рассказ двух бедных женщин, но только лишний раз падал духом. Да, жизнь ничего не стоит, она мгновение, пшик. А смерть – обычное, житейское, мирское дело. И если он покончит с собой, то сделает только лучше. Родные, конечно, будут страдать, отец с матерью сойдут с ума, но себя он  от всех будущих мук этой проклятой жизни освободит. А Геля пусть помнит потом, как он её любил. Любил, но потерял. Разрешил этому Мятлову лишить её чести, заставить её жениться на себе, в сущности, этого нисколько не желая. Просто у Мятлова не было другого выхода.
Саша знал, что Мятлов её нисколечко не любит, а Геля свою любовь к нему, Саше Абрикосову, сохранила, и будет хранить всю жизнь.
Так, может, разорвать ему этот гордиев узел, предложив Геле руку и сердце, взяв к себе в жёны уже «порченую» девушку, которую он безумно любит, а Мятлова выгнать навсегда из дома Болотовых. А? Несомненно, так он и сделает, и не надо ему рвать на себе волосы, сейчас он придёт к Геле и исправит ситуацию. Сейчас. Сейчас.

II

С тревогой звонил Александр Абрикосов в квартиру Болотовой. Ему открыл дверь её отец  Евгений Владимирович. Было видно, что Евгений Болотов не очень-то рад приходу Александра.
- Не ждал тебя, Саша… Ну что ж, заходи, раз пришёл.
- А Геля дома?
- В своей комнате. Через  неделю, ты знаешь, у неё свадьба.
Александр постучался в дверь Ангелины, и она ему почти сразу же открыла.
Саша хотел обнять Гелю, но она не далась, отдёрнув его руку.
Разговор был грустный. Геля не видела другого выхода из её отношений с Мятловым, кроме как позорной свадьбы.
- Геля, но ведь я люблю тебя, и ты знаешь, насколько сильно и искренно моё чувство.
- Да, Саша, я знаю. И я люблю тебя, и всегда буду любить. Но отец настаивает на этой свадьбе, он хочет наказать таким образом Аркадия, а меня обелить, будто я и не порченая совсем и что будто я просто безумно люблю Мятлова.
- Но это всё чушь собачья, Геля. Ты для меня не порченая, ты – святая.
- Нет, не говори так, Саша, не надо. Мне всё так больно.
И она заплакала. Саша нежно приобнял её, и Геля разрыдалась у него на груди.
- Не надо… всё это…уходи.
Саша встал, попрощался с родными Гели и ушёл.
Он шёл по улице, куда глаза глядят, потом как бы очнулся и отправился к мосту через Осетровку.
Он подошёл к очередному светофору. Темнело. Дорогу переходила молодая женщина  с коляской. Александр сразу заметил летевший в пятидесяти метрах  ей навстречу джип. Машина летела с бешеной скоростью. Саша соображал секунду. Он выбежал на дорогу и толкнул женщину с коляской. А джип, летевший на красный свет, подбросил Сашу в воздух, и парень перекувырнулся несколько раз, отлетев в сторону от машины на десять метров. А джип, как ни в чём не бывало, поехал дальше. Саша  потерял сознание. Очевидцы катастрофы вызвали по сотовому скорую. Сашу отвезли в больницу, в реанимацию, где он лежал под капельницей.
Очнётся он ещё не скоро, предварительно увидев замечательный сон, приснившийся ему во время десятиминутной клинической смерти. Вот он.

Сон Александра Абрикосова

Рай

Александр стоял в белой комнате, где не было никакой мебели. Вдруг сбоку открылась невидимая дверь, и в комнату вошёл молодой человек. Он поздоровался.
- Ну что, привет, Саша, рад тебя видеть.
Александр застенчиво кивнул незнакомцу головой.
- Не стесняйся, Саша, меня нечего бояться, я безобидный такой человек, юморной, прикольный порой. Я ангел. Я часть тебя, часть твоей души и человеческой сущности.
- А где мы? – спросил Абрикосов.
- В чистилище, – ответил ангел. Сейчас пойдём гулять по Раю.
- А…понятно. А Богородицу я увижу?
- Конечно.
А Господа моего Иисуса Христа?
- Тоже.
- О, тогда я согласен.
- Ну что, пойдём?
И они вышли из комнаты через дверь, в которую входил ангел.
Дальше простирался длинный коридор.  Наконец, наша двоица вышла на лесную поляну. О, какой это был красивый пышный луг с необычными экзотическими цветами и дивными животными!
К парням подошла молодая, ослепительно красивая Женщина.
- Здравствуй, Александр! – светло улыбнулась Она. – Узнаёшь Меня?
И Саша упал на колени. Он дерзнул дотронуться до края Её платья, плакал и просил Богоматерь простить его за мысли о самоубийстве, за нежелание жить, за потерю веры в Бога.
А Богоматерь улыбалась и только нежно гладила Сашу по голове.
- Я всё знаю. Не волнуйся. Я бы никогда не допустила твоего самоубийства. Я люблю тебя, как мать, ты мне сын, а для сына ничего не жалко. Все вы на Земле Мои дети, а Я ваша любящая мать. Не плач, утри слёзы.
Но Саша плакал навзрыд, и ещё не скоро успокоился.
- Пойдём, я проведу тебя по Раю, - сказала Богоматерь и взяла Сашу за руку.
Они шли по поляне. Вдалеке виднелись ослепительно белые дома, целый посёлок, и Дева сказала, что там живут святые.
- У них отдельные комнаты, просторные светлые горницы, им там так хорошо, Саша, ты даже представить себе не можешь. Чем выше этаж в доме, тем больше заслуги того или иного человека перед Богом. У всех разные дома и разная сила благодати в жилище в зависимости от их земных заслуг перед Богом.
- О, Дева Мария, как бы я хотел там жить!
- Я думаю, Саша, что в своё время ты будешь там жить. Главное - твори на Земле добрые дела, а Я буду молиться за тебя своему Сыну и нашему с тобой Богу.
- О, как бы это было замечательно, Богородица! Но я вот всё думаю, и эта мысль не даёт мне покоя: разве я уже не умер, если нахожусь в Раю?
- Нет, ты ещё не умер, и Я должна перед твоим возвращением на Землю показать тебе Ад.
И они углубились в лес.

Ад

Ад – это место, где отсутствует любовь. Это место, где вечно плачут.
Абрикосов увидел Ад как зловонное бесконечное болото, где мучились души всех нераскаявшихся грешников. Саша и Дева Мария шли по узкому мостику через Ад, и демоны вместе с грешниками тянули за брючину Абрикосова к себе.
- Прекратите! - сказала Дева. – Этот человек ещё живой и может загладить свои грехи.
А Саша Абрикосов весь трясся, словно осиновый лист. Он боялся этих мерзких созданий, демонов и страждущих грешников, они были ему отвратительны.
Но скоро Саша и Богородица снова вышли на светлую, благоухающую поляну.
- Ну что, Александр, пришла нам с тобой пора прощаться, – с улыбкой сказала Богородица. – Мы с тобой ещё обязательно встретимся. Я буду часто снится тебе в снах, а ты, главное, люби свою Гелю, Гелю люби, она прекрасная и добрая, очень милая и чистосердечная девушка.
- Я обещаю Тебе это, Пресвятая Богородица!
- Ну что ж, тогда прощай!
И Александр проснулся.

III

Я всегда верил, что любовь облагораживает человека, она делает его сильнее, выносливее, придаёт ему смысл в жизни. Любовь была альтернативой «обыкновенной» смерти для Александра Абрикосова. И он ухватился за эту последнюю тростинку.
Пока Александр полгода усердно лечился сначала в стационаре в больнице, а потом у себя дома под присмотром родителей, Геля вышла-таки замуж, и Аркадий Мятлов начал в скорости от неё гулять.
Он выбрал себе в любовницы тридцати-пяти летнюю ещё роскошную стерву Галину Соблазнову, которая, говорят, была неотразима в постели. Этим она и привлекла Мятлова.
Один раз Аркадий ехал по дороге домой, возвращаясь с подмосковной дачи своей любовницы.
На повороте он не справился с управлением и вылетел на скорости двести километров в час в кювет. Машина с Мятловым несколько раз перевернулась, и Аркадий еле остался жив. И опять, как и в случае с Александром, он пережил клиническую смерть. Почти тот же сон, те же наставления Девы Марии, укорявшей Мятлова в прелюбодеянии.
Из больницы Аркадий Мятлов вышел уже совсем другим человеком. Он расставил в своей жизни все точки над «i». Он вышел замуж за свою любовницу Галину, поняв, что это его путь и его настоящая любовь. Теперь, ходя каждый раз в церковь по воскресеньям, он отмаливал свой грех совращения Ангелины Болотовой. Мятлов тоже по-своему любил Ангелину и желал ей искренне счастья в её безусловно нужном браке с Сашей Абрикосовым.
Геля заслуживала счастья. В ЗАГС Абрикосов нёс её на руках. Они не могли нацеловаться. Поистине, их брак был скреплён на небесах. И только тогда Александр понял, какая это глупая и ненужная вещь – смерть, когда впереди у него десятилетия счастья. А смерть пусть закусит пока что свои удила. Когда-нибудь он о ней ещё вспомнит. Потом.

август 2012