Ода сомнению

Нестабильны мои шаги,
И внезапны воспоминанья.
Все изъезжены кабаки.
Опускаю руку в карман я,
А в нем нету уже ничего,
Кроме камушка с берега моря.
Да, паденье мое велико,
Но теперь я могу на просторе
Стать ребенком, которым всегда
Быть мечтал я. Не нет и не да
Никому отвечать я не должен.
И могу наблюдать, как звезда
Путь проходит, который положен.
 
Быть в покое – не значит любить,
Быть рожденным – не значит навеки.
Если сходятся многие реки,
То не значит, что морем им быть.
От рождения к смерти идем,
По пути всяких благ достигая.
Постоянно фортуну зовем,
Ее милость кусками глотаем.
Отчего же несчастливы мы?
Почему не достигнуть нам рая?
Нам не выйти из этой тюрьмы,
В которой мы срок отбываем
Пожизненный. Сами себе
Мы построили карцер бетонный.
Всех высот достигая в борьбе,
Мы в ярости неугомонны.
В сражение жизнь превратив,
Себе мы поставили рамки,
И смерти, совсем не пожив,
Свои оставляем останки.
И даже достигнув всего,
Мы все равно смерти подвластны.
И не понимаем того,
Что век наш прошел понапрасну.
 
Я шагнул в эту темную ночь,
Продолжая свои рассужденья.
Желая лишь боль превозмочь,
Пытаюсь уйти в светлый день я.
Как можно уйти в пустоту,
Приветствуя гибель сознанья,
Забыв жажду жизни, желанья,
Вино и любовь, красоту?
Оставив мирские проблемы
Для мира. Уйдя по-английски?
И милую память о близких
Оставив. Не можем, ведь все мы
Живем лишь для собственных выгод,
Пытаясь найти свое счастье.
Когда наши чувства остынут,
И вырвутся стоны из пастей,
Тогда завершим свою битву,
И, в ней потерпев пораженье,
Достанем мы острую бритву,
Любое оставив сомненье.
 
Судьбе до конца покорившись,
Я понял своей жизни цель.
И, с неба на землю спустившись,
Я сел в эту гадкую мель.
Я знаю: весь срок нашей жизни-
Не более, чем приговор.
И мы все больны даунизмом,
Чего мы не видим в упор.
Повсюду ища наслажденья,
Отринув всю нашу мораль,
Мы сможем продолжить движенье,
Крепчать каждый день, будто сталь.
Ведь правила – ограничитель,
А ценности – наша тюрьма.
И норма, как строгий учитель,
Она направляет сама.
 
Как мне это все надоело,
Как хочется боль превозмочь!
И кинусь опять я всем телом
В холодную, чуждую ночь.