Сердце матери

1.               

Я часто замечаю,
                становясь взрослей.
Нет красивей в мире,
                материнских глаз.
Сердце молодое - наших матерей,
Это - сердце Бога,
                любящего нас.
Мать провидит сердцем,
                что для глаз сокрыто,
В нем всегда вершится,
                скрытная работа.
И ее сердечная,
               жаркая молитва,
Нас хранит,
          живыми сводит с эшафота.
Сердце мам,
           привыкло плакать и молиться,
Нас храня,
          в торосах
                и средь снежных льдин.
К гибнушим в болоте
                как тростник склонится,
И обвив нам руки
                вырвет из трясин.
Сердце мамы
          льется в колокольном звоне.
Ведет в гавань
             сбитые с курса корабли.
Сердце мамы - яспис,
                в зубчатой короне,
Бога  заскучавшего,
                по святой любви.
Каждый,
       пуповиною к матери прикручен,
Пьет
    как из березы
                животворный сок.
В дыме туч барашковых
                и в раю не будет,
Нам без сердца матери
                в наслажденьях прок.
Сердце нашей матери
                в муках нас рождало,
Лопаясь от боли ,
               в дебрях скорбных лет.
Из себя мучительно
                нас произрастало,
Звонкой погремушкой
                нам гремело вслед.
Дым нам лез за шиворот,
                в горестной минуте,
Когда сердце матери,
                полонял пожар.
От него, взлетали мы,
                вверх как на батуте,
Звезды словно варежки
                запихнув в рукав.
Тянемся мы к матери,
                чтобы отогреться,
Тянемся как к солнцу,
                не расцветший куст.
И глаза у матери
                словно руки - сердца,
Гусениц снимают,
               с веток наших чувств.
В материнском сердце,
                развалясь привольно,
можно отдышаться,               
                отдохнуть,
                поспать.
Чтоб луна казалась
                белым медвежонком,
Что, в созвездьи каждом
                видит свою мать.
Мы стремимся к звездам,
                ошалев настолько!
Нас волнует площадь
                марсовых полей.
Засосало нас
            в звездную воронку.
Куда, мы улетаем
                от наших матерей?
Земля наша мама,
               рассудите трезво,
Что ее,
       делить нам,
                среди войн, страстей?
Отдает себя нам,
                как арбуз разрезав,
Наша мать,
         на сотни
                крохотных частей.
Как делить нам маму,
                что нас всех любила?
Как ломтями резать,
                нам ее любовь?
Как на маме строить,
                дачу или виллу,
Как качать в цистерны нефтяную кровь?
Крыть ее асфальтом,
                рыть на ней бассейн,
Выкачать всю воду
                с ее глаз - морей.
Мать стоит босая,
                как петля на шее,
Хамская брезгливость
                ушлых сыновей.
                2.   
Сердце матери,
              что,
                нас любило,
                ласкало,
Мы забыли совсем,
                безнадежно забыли.
Мать устала,
            но, сердце ее не устало,
Как и руки,
           что,
               вечно стирали и мыли.
Мы  забыли,
            про мать,
                под скрипучий шум прялки,
В нашей памяти,
               жалким обрывком осталось,
Как над детской кроваткой,
                ее сердца лампадка,
нежным меркнущим светом
                переливалась.
               
            
       3.      
Жизнь как водопад,
                в нас клокочет гулко.
 в кого мать себя,
                свою жизнь вложила.
Сердце нашей мамы,
                скрытная шкатулка,
с фотографией
             пожелтевшей сына.
Сердце матерей,
             в бой ведет с окопов.
Так Матросов,
             в брызгах               
                солнца бронзовея,
Заслонил собою дуло пулемета
Одев сердце мамы,
                ладанкой на шею.
Рухнул в смерть с разбегу,
Ниткой жизнь порвалась.       
Он лежит не дышит…
                ввысь               
                глаза закинув.
Мать все видит, знает,
                сердце в ней взорвалось,
вместе с милым сыном,
                наступив на мину.
Так смотрел матрос,
                ввысь,
                теряя силы,
И артелерист, без вести погибший,
Как пульсирует
              солнце над обрывом,
Как большое сердце,
                мамы, их любившей.
Сердце мамы в нас
                прорастет глазами.
Нас везде найдет,
                нам везде поможет.
Сердце мам,
           звеня,
                глухо кандалами,
Шло в Сибирь за сыном,
                быт, терпя острожный.
Ставя жизнь детей,
                выше личной жизни,
Наш сосновый крест
                тащит на Голгофу,
Выведет из ада
              светозарной нитью,
Возродит,
         восставит,
                если рухнем снова.

Сердце мам стояло
                у Креста Господня,
с вором,
        с тем,что справа,
Но, не с тем,
             что слева.
Нас ведет по жизни,
                выжженой звездою,
Сердце мам,
          как брошка
                воткнутое в небо.
Если,
     нас стереть в порошок любого,
А потом, над морем,как песок разсеять,
Сердце нашей мамы,
                даже с дна морского,
Сына возродит из золы
                как феникс.
У стола сидит,мать в платке рязанском,
За окно глядит,
              и скорбит бездонно.
В щели пирамид просочась как масло,
может воскресить,
                тень Тутанхамона.
Только б он, родной,
                сыном ей считался.
И Нерон и Фюрер чьи-то дети были.
Наша мама в нас!
                Как,кто б,не старался,
Выскоблить из сердца,
                ее кроткий лик.
Сердце наших мам,
                машет нам с перонов,
Верещит щеглом
              залетев в окошко...
Сердце наших мам,
                в сцепленных вагонах,
в подстаканниках
               звенит чайной ложкой.
Сердце наших мам,
                это стол с блинами,
Самовар дымящий,
                чашек хоровод.
В сердце наших мам,
                лошадь запрягали,
В сирый и голодный,
                сорок третий год.
Родина бродила в рваном сарафане,
В дыме коннонад.
                Лживое искусство,
нарекать себя родины сынами,
кто не дорожит,               
              нашей верой русской.
               
 4.   
Русский был солдат Женя Родионов,
Гонявший в подворотнях
                сизокрылых голубей.
На горячий юг, шли спешно эшелоны,
И сердце в юном пареньке               
                забилось чуть сильней.
Что Родина успела дать,
                ему,
                простому парню?
Что неокрепшего птенца,
                звало, манило в бой?
Он часто вспоминал,
                свой двор и голубятню,
Хлебая суп из котелка с картофельной ботвой.
Постигнуть тайный смысл наук,
                еще вчера старался,
Пел на гитаре, он ..и вот,
                река,      
                обрыв крутой.
А он ни разу, и ни с кем,
                еще не целовался,
А завтра в бой,
              а он забыл,
                письмо послать домой.
Лежит в бараке он сыром,
                прикрыв лицо шинелью,
Конверт с письмом
                слегка дрожит,
вздымаясь на груди.
Какие там теперь в Москве,
                сентябрьские метели?
Не бось,
       вовсю летит с ветвей
                кленовый серпантин?!
Как прежде,
          лужи под окном,
                черемуха опала,
И мама бледная,
              всю ночь
                печатает конспект.
Ах, осень,у нее глаза
                моей усталой мамы,
Как два осиновых листка,
                кружась
                упали в снег.
К утру глаза завесил сон,
                письмо с груди упало.
И словно кровяной фонтан,
                ввысь брызнула заря.
Лишь выла глухо, вдалеке
                бездомная собака,
Встречая пасмурный восход,
                чахоточного дня.
                5.   
К земле ложатся низко птицы,
                предвидят бой похоже,
Чеченцы злобные начнут,
                палить со всех сторон.               
Как сок рябины брызнет кровь,
                Из под мальчишьей кожи.               
В руках сжимая автомат,
                из дыма выйдет он.
Он выйдет,
          С черно-дымных стен,
                и жуткий плен,               
              Чеченский плен,
Его ни грамма не страшит.
С себя снять крест он не спешит!
Как можно снять Россию-мать,
                с себя с крестом нательным?
Ведь,
    Бог с Россией для него,
                понятье - нераздельное.
И только вой,
            собачий вой,
                И этот бой,
                последний бой!
Он скоро, плечи разогнув,
                смеясь,               
                в бессмертие шагнет.
Над полем,
         рощей…
               и рекой,
                и над своей родной страной,
Как ставни сохлые избы,
                он грудь вдруг,
                настежь          
                распахнет!
Ну, а пока, он мирно спит,
                и на полу письмо лежит,
И пусть Господь его хранит,
                пока живой,
                пока он спит!
Он жизни не успел испить,
                любил он Родину как мать,
Знать,
      мученичеству  сродни,
                в России жить и умирать.
Сквозняк под койку заглянул,
письмо вздохнуло на полу,
Как мамы скорбный,
                долгий вздох,
«Прощай,прости меня сынок!»
Мать в сердце образ твой несет,
                она- письмо твое прочтет!
Загадка русская души,
                какая есть,скажи,
                скажи,
        ты,парень с взглядом голубым.
Напрасно силятся понять,
                те,кто во всем видят наживу,
Кому на Родину плевать.
Кто он?
       Что он?
              Какую он,преследовал идею?
Да, никакой!
            Он лишь любил,
                тонуть в ржаных полях,
Где рожь качает на ветру,
Гусиной тонкой шеей.
И Бога русского, любил,
                в берестяных лаптях!
Он мать любил,
             он, навсегда
                в бессмертьи потонувший,
продолжит в вечности уже,
                свой прерванный полет.
Так пса обняв,бродяга спит.
В холодном рву уснувший,
И сердце мамы с рук его,
                сцеловывает лед.
А мы, стирая ноги в кровь,
                всю жизнь,спешим куда-то,
К  друзьям,
          к работе и к жене
                от матери бежим.
И сердце мамы,
             как письмо
                погибшего солдата,
В кармане нашей гимнастерки, пожухшее лежит.
 2003г.