Антоний Великий

   
В пустыне дремлющей под сенью,
Скребущих неба пирамид.
Жил отрок в крохотном селеньи,
Под тенью шелестных ракит.

Оставил он свой дом и лемишь
Услышав в храме в час дневной,
«Иди, раздай все что имеешь,
И взявши Крест, гряди за Мной!»

И вот с котомкой за плечами
В пустыню, путь направил он…
Всю ночь дожди его стегали,
Жег днем  горящий небосклон...

Налипли тучи снежной пеной.
Он на извилистой тропе,
Поднос увидел драгоценный
На солнцем выжженной земле.

Но погасив в душе сметенье
Святой решимостью храним
Он осенил крестом виденье
И блюдо превратилось в дым.

Речные волны утихали.
Лишь он полой касался волн.
И крокодилы замирали.
Пред осеняющим перстом.

Сбираясь по скале отвесной
Он мог в мгновение  одно
Сорваться в пропасть гулкой бездны,
Разбившись вдребезги о дно.

Деревья изумрудным дымом
Качались сонно тут и там
Но он бежал от красок мира.
Ища приют средь диких скал.

Где взор ни что не восхищало,
Чтоб не коснел молитвы труд.
В скале расщелина зияла,
В которой он нашел приют.

Все смолкло, лишь шакалы выли.
Молился он в щели сырой.
Вдруг духи злые обступили
Его грохочущей толпой».

«Ты как посмел плебей презренный,
Покой нарушить наш унылый?
Один был дух как волк ощерый,
Другой как лев с косматой гривой.

И по неведомому зову
Они накинулись как тать.
Шакалы, тигры, львы, драконы
Стали терзать его и рвать.

Очнулся он в селе убогом
В изнеможении от ран.
Какой-то путник одинокий
Сбирал цветы средь диких скал.

Услышав крик и вой звериный,
Он, поспешив, нашел его
Укрыв парчевою холстиной
Привез на лошади в село.

Едва очнувшись,в боли жгучей
Он начал путника молить, -
«Не сдамся злобе их кипучей
Назад меня скорей свези».

Деревья, четки жолклых листьев,
Перебирали на ветру.
Но он спешил от шума жизни
Сокрыться в душную скалу.

Вновь духи там свирепой стаей
Зубами скрежетали зло,
Но в близь уже не подступали,
Как будто их чего-то жгло.

Шум потонул в пучине ночи.
Молитва с уст его течет.
Луны забольный колокольчик
Беззвучный звон над миром льет.

Вскипают годы буйным садом,
Уж, глаз фиалки отцвели.
И серебристым водопадом
На плечи волосы легли.

Не редко в буре искушений,
Корабль веры шел ко дну.
Но он молился в час сомнений,
Благословляя тишину.

Скала однажды раскололась
И он услышал над собой,
Как с неба лился тонкий голос, -
«Терпи Антоний… Я с тобой!»

Зачем одни скорбят без меры,
Другие счастливы вполне?
Терзался он в сомненьях веры,
Но голос был, - «Внемли себе!»

Как часто утро звездной пылью,
Стряхала ночь с макушек гор.
И нимфы перед ним кружили,
Как дым  курясь, пленяя взор.

Раз в келью стук его раздался.
И дверь разбилась как стекло, -
«Я блудный дух!», пришлец назвался,
«Я козни плел тебе, на зло.

Ты победил меня и грозы
Твой дом минули стороной».
Как звезды в снег, роняя слезы,
бес в миг исчезнул за горой.

Однажды скалы затрещали,
Как будто их крошил вулкан.
Из жерла, вырывая пламя,
Возник огромный истукан.

С кудлатой шерстью и колючей
Он головою в небо врос.
Казалось, что на лунный лучик.
Он нанизает жемчуг звезд.

Гора рычала в блеске молний
«Исшел из адских я низин
Ты победил меня Антоний!
Я тьмы усталый властелин».

И думать стал Святой нередко,
«Таких, как я в юдоле нет!
Пусть солнце в небе рыжей белкой
Проворно скачет с веток лет.

И голос был, «Есть муж светлее.
Спеши скорей, средь мглистых скал,
Живет старик в глухой пещере,
К нему укажет путь шакал.

Взяв в путь воды и булку хлеба,
Святой пустился в путь средь гор,
Где в голубую сетку неба
Лучи вплетают свой узор.

Пришел к пещере он пологой.
На встречу вышел муж Святой
Склоняясь до земли убого,
С белесой пышной бородой.

Сказал он,вверх вздымая вежды,
Людей не видел я давно!
Сто лет уже медведем снежным
Зима скреблась ко мне в окно.

Носил, мне пишу белый ворон.
Я совершал свой подвиг тут.
Всю жизнь я видел только горы
Да неба выцветший лоскут.

Тебя увидеть мне отрадно,
Но ангел смерти уж в пути.
Ты поспеши скорей обратно
И тканный саван принеси.

И лишь Святой за горной кручей
Сокрылся, как во мгле небес
Возник хор Ангелов поющих
И светом озарился лес.

Они влекли на легких  крыльях
Святую душу в облака…
И львы когтями землю рыли,
Чтобы сокрыть Священный прах.

Плыл месяц розовым дельфином
Над пенной грудой облаков…
Летели дни, шли годы мимо,
Из них сплеталась цепь веков.

Пустыня тайну сохранила,
Средь саксаулов и репьев.
И нам спустя века вручила,
Легенду древнюю о том…

Как в гроте дремлющим под сенью
Скребущих неба пирамид,
Жил Старец в крохотном ущелье.
Под тенью шелестных ракит

Произрастил он кротким словом,
Средь скал монашеский уклад.
В пустыне голой и суровой,
Вскипел вдруг яблоневый сад.

По всей земле монахов лики,
словесной вспоены водой.
Макарий и Сисой Великий,
Плоды –с той яблони святой.

Разлилось в небе звезд сиянье.
Им над пустынней несть числа.
Моли,Антоний Египтянин,
За нас Всещедрого Христа!
                2001г.