Номера авторов:
Тур 1:
Автор 1 ) Татьяна Вл Демина
Автор 2 ) Елена Картунова
Автор 3 ) Нина Злаказова
Автор 4 ) Алекс 74
Автор 5 ) А.А.Осипов
Автор 6 ) Ольга Хворост
Автор 7 ) Лариса Кравц
Автор 8 ) Елена Севрюгина 3
Автор 9 ) Адела Василой
Автор 10 ) Ольга Альтовская
Автор 11 ) Анна-Мария Ситникова
Автор 12 ) Bor_G
Автор 13 ) Людмила Вяткина
Автор 14 ) Елена Талленика
Автор 15 ) Артемов
Автор 16 Наталья Илларионова
Автор 17 ) Надежда Николаевна
Автор 18 ) Валентина Сидельникова
Автор 19 ) Инна Симхович
Автор 20 ) Сергей Момджи
Автор 21 ) Татьяна Овчинникова 4
Автор 22 ) Равиль Валеев
Автор 23 ) Надежда Лазебная
Автор 24 ) Нина Дедлова
Автор 25 ) Ирина Шабалина
Автор 26 ) Ирга Ната
Автор 27 ) Галина Прокопец
Автор 28 ) Александр Веселов
Автор 29 ) Петрович Владимир
Автор 30 ) Ольга Рачицкая
Автор 31 ) Наталья Смирнова 5
Автор 32 ) Людмила Нижегородцева
Автор 33 ) Марина Быстрова-Докс
Автор 34 ) Владимир Узланер
Автор 35 ) Клименко Ольга
Автор 36 ) Сергей Кривонос
Автор 37 ) Репин В.
Автор 38 ) Кирилл Сорокин
Автор 39 ) Евдоким Сухоруков
Автор 40 ) Андрей Краснобородько
Автор 41 ) Елена Сапсан
Автор 42 ) Татьяна Шкодина 2
Автор 43 ) Диана Пташинская
Автор 44 ) Алекс Амур
Автор 45 ) Ольга Клен
Автор 46 ) Ли Идем
Автор 47 ) Алла Константиновская
Автор 48 ) Натико
Тур 2:
Автор 1 Елена Картунова
Автор 2 Ольга Альтовская
Автор 3 Людмила Нижегородцева
Автор 4 Лариса Кравц
Автор 5 Елена Севрюгина 3
Автор 6 А.А.Осипов
Автор 7 Татьяна Вл Демина
Автор 8 Надежда Лазебная
Автор 9 Равиль Валеев
Автор 10 Александр Веселов
Автор 11 Надежда Николаевна
Автор 12 Наталья Илларионова
Автор 13 Алекс Амур
Автор 14 Ирина Шабалина
Автор 15 Кирилл Сорокин
Автор 16 Ли Идем
Автор 17 Клименко Ольга
Автор 18 Bor_G
Автор 19 Ольга Рачицкая
Автор 20 Артемов
Автор 21 Владимир Узланер
Автор 22 Анна-Мария Ситникова
Автор 23 Марина Быстрова-Докс
Автор 24 Татьяна Овчинникова 4
Автор 25 Наталья Смирнова 5
Автор 26 Андрей Краснобородько
Автор 27 Сергей Кривонос
Автор 28 Алла Константиновская
Автор 29 Репин В.
Автор 30 Петрович Владимир
Автор 31 Евдоким Сухоруков
Автор 32 Адела Василой
Автор 33 Людмила Вяткина
Автор 34 Татьяна Шкодина 2
Автор 35 Ольга Хворост
Автор 36 Елена Сапсан
Автор 37 Ирга Ната
Автор 38 Галина Прокопец
Автор 39 Диана Пташинская
Автор 40 Елена Талленика
Тур 3:
Автор 1 Ли Идем
Автор 2 Равиль Валеев
Автор 3 Ольга Альтовская
Автор 4 Елена Картунова
Автор 5 Александр Веселов
Автор 6 Кирилл Сорокин
Автор 7 Людмила Нижегородцева
Автор 8 Лариса Кравц
Автор 9 Анна-Мария Ситникова
Автор 10 Наталья Илларионова
Автор 11 Елена Севрюгина 3
Автор 12 А.А.Осипов
Автор 13 Bor_G
Автор 14 Ольга Хворост
Автор 15 Елена Талленика
Автор 16 Сергей Кривонос
Автор 17 Надежда Лазебная
Автор 18 Людмила Вяткина
Автор 19 Ольга Рачицкая
Автор 20 Галина Прокопец
Автор 21 Андрей Краснобородько
Автор 22 Ирина Шабалина
Автор 23 Наталья Смирнова 5
Автор 24 Петрович Владимир
Автор 25 Репин В.
Автор 26 Марина Быстрова-Докс
Автор 27 Татьяна Шкодина 2
Тур 4:
Автор 1 Елена Картунова
Автор 2 Ольга Альтовская
Автор 3 Bor_G
Автор 4 Александр Веселов
Автор 5 Елена Севрюгина 3
Автор 6 Кирилл Сорокин
Автор 7 Ли Идем
Автор 8 Ольга Хворост
Автор 9 Анна-Мария Ситникова
Автор 10 А.А.Осипов
Автор 11 Наталья Илларионова
Автор 12 Людмила Вяткина
Автор 13 Ольга Рачицкая
Автор 14 Репин В.
Автор 15 Сергей Кривонос
Автор 16 Петрович Владимир
Автор 17 Ирина Шабалина
Автор 18 Андрей Краснобородько
Автор 19 Наталья Смирнова 5
Автор 20 Марина Быстрова-Докс
Автор 21 Татьяна Шкодина 2
Тур 5:
Автор 1 Ирина Шабалина
Автор 2 Елена Севрюгина 3
Автор 3 Александр Веселов
Автор 4 Ольга Альтовская
Автор 5 Bor_G
Автор 6 Елена Картунова
Автор 7 Ольга Хворост
Автор 8 Сергей Кривонос
Автор 9 Татьяна Шкодина 2
Автор 10 Наталья Илларионова
Автор 11 Ольга Рачицкая
Автор 12 Репин В.
Автор 13 Андрей Краснобородько
Автор 14 Петрович Владимир
Автор 15 Наталья Смирнова 5
Произведения:
Тур 1
1.Хотя бы
Татьяна Вл Демина
Утихли грозы, пришли туманы,
И зарябили рябины кисти.
Настало время читать романы
Неторопливой Агаты Кристи,
Дремотно гладить на кошке пятна,
То сидя в кресле, то на кровати,
Чтоб теплил воздух камин приятно,
Да пусть, хотя бы, обогреватель.
Живу примерно и аккуратно,
Тая надежду, хоть раз, сорваться.
Оставь упрямство, вернись обратно,
Залечим ссору без операций.
В окне дождливая рябь густая -
То жду просвета, то вновь не верю.
Хочу смеяться, листву бросая,
Хотя б заплакать, по крайней мере.
2.Плёс
Татьяна Вл Демина
Шоссе. Машина катит резво
Среди сосёнок и берёз.
Спешу осенним днём воскресным
В старинный волжский город Плёс.
Спешу, чтоб там не торопиться,
Попасть в купеческий мирок,
Забыв на целый день столицу,
Понять, что леность - не порок.
Пить чай со сливочной помадкой
В речном трактире, у перил,
И ностальгировать так сладко
О днях, в которых я не жил.
Бродить по улицам в безделье,
Купить сушёных окуней...
Денёк покажется неделей,
А жизнь - прекрасней и длинней.
Машины времени не надо,
Моя "старушка" подойдёт,
И век ушедший где-то рядом,
За жёлтой рощей, в Плёсе ждёт.
Когда настанет час проститься,
Стряхну медлительность, как сон,
Взяв курс на зарево столицы,
Включу мобильный телефон.
3.Я сохраню тебя в себе...
Елена Картунова
Сентябрь, как бог, во всем пригож и светлолик.
Невозмутимо щедр на летнее тепло.
Остатки роскоши спустить готов за миг.
Зачем скупиться, если лучшее прошло?
И почему не подразнить,
не поиграть
в любовь и нежность?
Не ласкаться у плеча,
небрежным ветром…
обнимая всех подряд
лучом, проникшим прямо в сердце
невзначай?
Я сохраню тебя в себе…
но не лжецом…
Очарование покоя… Мягкий свет.
Твое задумчивое, доброе лицо
и деликатный солнце-утренний привет…
Но это – после…
А сейчас – обычный день
с обычной магией нирваны сентября…
Люблю загадочные блики на воде,
затишье вечера,
луны капризной бра…
и предзакатную прозрачную тоску
о не случившемся и…
слишком неземном…
Я это тоже непременно сберегу.
Таким, Сентябрь, ты...
и останешься со мной…
4.Иная Вселенная
Елена Картунова
Ночь расплескалась теплом умиления, глядя в окно на уснувшего ангела.
Мир очарован уютным сопением.
Сны в изголовье полощутся факелом, свет разливая на щеки и ямочки… спутанный локон, сияющий золотом.
Вспыхнула, тая, улыбка загадочно…
С кронами ветер беседует шепотом, шторой играя…
Иная Вселенная.
Пахнет покоем (дышать - не надышишься).
Где-то цунами горбатится пенное. Стонет планета, вздыхая затишьями…
Спи, моя внученька.
Главные глупости бродят еще далеко - за туманами.
(Вырастут дети – дурному научатся, взрослая жизнь до обидного - странная)...
Спи, моя звездочка, грея уставшее сердце флюидами детской невинности.
Жизнью наполнились листья опавшие
(зернышко веры – и горы подвинутся)…
Завтра отправимся в «джунгли» за сказками, встретим улитку с прозрачными рожками.
В чаще цветочной – открытия разные прячутся, хитрым узором уложены.
Время, тасуя привычки и ценности, прежнее счастье поставит на голову.
Только, чем ближе к закату и вечности… станет роднее солдатик из олова.
Спи, мой котенок…
Быть маленькой – здорово…
5.акварель Коровина
Нина Злаказова
За рекою Симонов монастырь
и закат - дал же Бог красоту такую!
На покатом берегу трава и кусты,
ничего не думает мальчик, просто рисует.
Рисует, акварельные краски у брата взял,
как получится, так и выйдет,
и если б много об этом он думал сам,
не рисовал бы, верно, и ничего не видел.
Закат, Москва-река, бережок в траве,
Симонов краснеет вдали, а возле
человек — купец, наверно, на голове
картуз, и смотрит, и вдруг спросит:
- И сколько стоит картинка твоя?
Мальчик смотрит в ответ, не понимает.
День растает сейчас, не останется дня.
Позапрошлый век и конец мая.
На месте остались река и май.
Оказалось, эти двое самые прочные.
Мальчик на берегу, монастырский рай
и картинки высшие полномочия.
6.Читая Бродского
Нина Злаказова
Вот так вот о забвенье написать -
игра Камен в пиру у Мнемозины.
С камеями не путать.
Славно, что молчать
не принято листве берез, коре осины.
Деревья говорят в лесу - среди своих,
где можно лишних слов не отпускать на ветер,
дыханье каждое звучит почти как стих
александрийский,
теплотой согретый.
Торжественны движенья шумных крон,
но проще жесты удлиненных веток,
о том, что всё проходит,
разговор,
спокойный, без эзоповых пометок.
Здесь умолчим,
там сделаем нажим,
отметим влажным голосом и взглядом,
от умолчаний далеко ль до лжи
до маленькой, а с ней большая рядом?
Здесь ничего такого.
Тишина.
Торжественность обычного обряда
знакомых собеседников. И глубина,
и жизнь не на показ, и краткий спор -
случайному попутчику отрада
спокойный, как дыханье, разговор -
о памяти, о том, что остаётся.
Кора истлеет в пыль,
припав к земле,
землею станет, к дереву вернётся
с подземной влагой.
О добре и зле,
корнях могучих мирового древа,
объединившего мой прах и небеса,
расскажет Мнемозина.
Дальше Ева,
праматерь женщин, выплачет глаза,
о рае сожалея невозвратном.
О Мнемозина, ниспошли забвенье,
прошу тебя!
В твоем дыханье сладком
мой отдыхает слух и крепнет зренье.
7.Дон-Кихот
Алекс 74
Они опять к тебе подкрались сзади,
И резанули по спине ножом!
А ты не знал, что враг сидел в засаде?
И ты упал - «коварством поражён».
Ты вышел биться с поднятым забралом.
Чего добился – глупый «Дон-Кихот»?
Когда тебя обходят слева, справа,
Что толку гордо пялиться вперёд?
Ну почему ты им не строил козни,
И не готовил «адской» западни?
На поле боя, есть, дела серьёзней,
Чем страх: «Не стать такими, как они»!
Но ты воскрес. Ты до конца не сгинул.
И снова грудью прёшься на врага,
И снова поражён ударом в спину!
Да-а, видно жизнь тебе недорога!
Брось всё к чертям! Не раскачать «болото»!
Но только, СТОП... Ведь ты же, победил…
Пока ты претворялся «Дон-Кихотом»,
По рейтингам ты их ОПЕРЕДИЛ!
31.12.11-1.01.12г.
8.Гнать рыжее солнце
Алекс 74
Гнать рыжее солнце по летним полям,
По тёплому ветру, по пыли дорог,
Куда-то к закату, к вечерним кострам,
Меняя, на месяца тоненький рог.
Взять отсвет огня, что дрожит на струне,
И новою песней в полёт отпустив,
Услышать, - как гаснет она в тишине,
Всю ночь до утра, словно чашу, испив.
А утром - бросаясь в сплетенье путей,
Секрет горизонта стремясь разгадать,
В обход городов, мимо летних полей,
Гнать рыжее солнце, - опять и опять…
… 16.06.13г.
9.Память. Анна Виктория Герман
Алексей Алексеевич Осипов
И даже в краю
наползающей тьмы,
за гранью смертельного круга,
я знаю, с тобой не расстанемся мы.
Мы - память,
Мы - память.
Мы -
звездная память друг друга.
Р. Рождественский.
Просто любила жизнь…
Просто хотела петь.
Разве мечта – болезнь,
Чтобы её терпеть?
Нежная, словно пух,
Светлая, будто смех,
Легкого ветра вздох,
Что разделён на всех!
Чистая, как слеза,
Звонкая, как ручей.
Музыки вечный зов,
Горькая боль врачей!
- Анна! – Зовёт весна.
- Герман! – Рыдает дождь.
- Где ты? – Седеет снег, -
Где ты сейчас поёшь
Песню земных надежд,
Смелость людских удач,
И незнакомых звёзд,
Падших слезами, плач?
Землю укрыла тень
Ангельского крыла
В день, когда ты за грань
Частью тепла ушла.
Режет глаза опять
Звёздная пыль судьбы,
Но не заставит смерть
Голос любви забыть.
- Анна! – Звенит капель.
- Герман! – Поёт листва, -
Песня несётся в даль.
Память твоя – ЖИВА!
10.Пульс каравана
Алексей Алексеевич Осипов
Идём который день мы? Какой по счёту вечер
В истоме наши тени легли наискосок?
Ломаются колени, и душный встречный ветер
На солнце вялит вены – кругом царит песок!
Верблюды тянут шеи, держа по курсу морды,
Чем дальше, тем сложней им хранить синхронный шаг.
Мы – маски, корки соли, мы бьём свои рекорды,
Хоть вовсе не герои…. Наш путь лежит в Димашк.
Кончаются припасы, и силы – на исходе.
Лишь солнце диском красным спешит уйти в пески,
Даря короткий отдых, суля забыть о поте,
Но жаль, в краях безводных пустеют бурдюки.
Огромные сольпуги выходят на охоту –
Их стрёкот в каждом ухе издёвкою звенит.
Безжалостное время стремительно уходит,
Чтоб, съев наутро темень, жара взошла в зенит.
Оазис будет завтра, у пекла на границе,
Где можно будет спрятать коросту губ в воде.
В барханах, шагом рваным, тягучей вереницей,
Усталым караваном мы встретим новый день.
Короткой передышки нам просто не хватает.
Пустыня жаром пышет, слагая даль в мираж….
То дальше он, то ближе – надежда тихо тает,
Но пульс чеканит: «Выжить!», сквозь путь упорный наш.
О! Где же ты, Пальмира, Царица злой пустыни,
В песчаных лапах мира невянущий цветок?
Уста песков зыбучих твоё исторгнут имя,
Позволив нам домучить последний общий вздох!…
11.Рассказ рыбака
Ольга Хворост
- Знаешь, я парнем отчаянным был всегда.
Да и в русалок не верил, совсем, как ты…
Только случилась однажды со мной беда:
С другом сидели вот так же мы у воды;
Звёздное небо, над морем плывёт луна,
Он закурил, я на волны гляжу, и вдруг
Вижу: русалка качается на волнах -
От нереальности перехватило дух,
Взгляд ее - точно над бездной водоворот,
Плавится воля в пожаре зелёных глаз -
Плачет, смеётся, куда-то с собой зовёт…
Глядь, а по морю дорожка ко мне легла..
Тут убежать бы, ослушаться, не посметь,
Только не сбросить дурмана её оков:
Я понимаю, что это - дорога в смерть,
А на душе почему-то легко-легко.
Море такое прозрачное – только тронь -
Кажется, что зазвенит на все голоса;
Вдруг опустилась луна на её ладонь
И звездопадом осыпались небеса.
Я начинаю от счастья сходить с ума…
Тут деревенский петух прокричал рассвет;
Морок прошёл, над водою исчез туман,
Я оглянулся на друга, а друга – нет…
12.Я здесь была...
Ольга Хворост
Я здесь была, я точно здесь была,
я помню этот сад и этих птиц,
беседку и шуршание страниц
открытой и забытой кем-то книги,
царапину на краешке стола,
встревоженной дворняги хриплый лай,
я даже помню, как жужжит пчела.
над зарослями спелой ежевики.
Я здесь была… конечно же была,
иначе б не узнал мои шаги
взъерошенный пурпурный георгин
и не кивнул приветливо и мило,
а я не ощутила бы тепла...
мне кажется, здесь жизнь моя текла,
но я отсюда всё-таки ушла,
а почему - теперь уже забыла.
13.Возвращение
Лариса Кравц
Возвращаюсь к тебе, постепенно тебя возвращая.
Наша дружба как зыбь на вчерашней спокойной воде.
Ты же помнишь, однажды умчалась я с птичьею стаей.
А теперь вот наощупь, впотьмах возвращаюсь к тебе.
Я тобой надышусь, открывая всё новые грани.
Буду тенью твоей, лёгким облаком из пустоты.
Возвращаю тебя из глубин своего подсознанья,
И сама возвращаюсь в твои откровенные сны.
Возвращаюсь в июнь. Вместе с ним проливаясь дождями,
Понимаю, мы есть лишь пылинки на вечной земле.
Мне бессмысленно строить уже грандиозные планы.
Возвращаюсь обратно по узкой чужой колее.
Возвращается губ кисловато-кизиловый привкус.
Я так долго ждала наступления лучших времён.
Вот в сердца проникает любви исцеляющий вирус.
Возвращается жизнь вместе с летней росистой травой.
Возвращаю мечту, по случайности что потерялась
В незнакомых местах, в позаброшенном дальнем краю,
Где с рассветом её поглотила седая туманность.
Я по малым крупицам себе возвращаю мечту.
Возвращается ночь, неизбежно тебя возвращая.
Годы стылой разлуки из памяти просто сотрём.
В наших душах хранилась любви сокровенная тайна,
Чтобы по возвращенью мы счастливы были вдвоём.
14.Строй каравеллу
Лариса Кравц
Мир, он так прост и так сложен одновременно.
В нём все события слишком неоднозначны.
Нынче, мой мальчик, строить начни каравеллу.
Завтра, возможно, всё будет совсем иначе.
В завтрашнем дне засияют другие звёзды,
Или ты станешь другим идеалам верен.
Действовать надо сегодня, пока не поздно,
Чтобы успеть построить свою каравеллу.
Жизнь, понимаешь, порою бывает скверной.
То ты обласкан, а то вдруг - оскал шакалий.
Так что не медли, мой мальчик, строй каравеллу,
Чтоб поскорее в свой путь отправляться дальний.
Но возвращайся в ту гавань, откуда родом,
И не страшат пусть цунами, всегда будь смелым.
Помни, мой мальчик, минуют того невзгоды,
Кто увлечённо строит свою каравеллу.
Что ждёт тебя в этом бурном житейском море?
Шторм или штиль? Покажет доподлинно время.
Если же ты победишь со стихией в споре,
Правильно, значит, строил свою каравеллу.
15.Монолог старого актёра
Елена Севрюгина 3
Мир держу на весу, кожа стёрта от маски железной,
Чтобы Вы разглядеть моих слёз не сумели под ней!
Зритель, не обессудь! Я сегодня немного нетрезвый,
Выходить к Вам на суд с каждым днём всё трудней и трудней!
Вдруг сфальшивлю? Совру? Не проникнусь мне заданной ролью
И не справлюсь с предательской дрожью морщинистых рук?
Не сумею до всех донести ощущенья героя,
Осознав: мой восторженный зритель мне больше не друг!
Я сегодня нетрезв! Мне сегодня особенно грустно-
Мой гримёр, завершая обряд, всё качал головой,
А по трезвой поре уходить – это тоже искусство,
Если ты уже стар и без сил, но пока что живой!
На промокший асфальт ворох листьев кленовых ложится,
А у входа в театр оживлённые люди снуют-
Я сегодня уйду проживать не казённые жизни,
А свою! Понимаете? Данную богом свою!
Мой последний спектакль...Отчего же так зритель невесел?
Я держать на весу этот мир за полвека устал-
Раскачаю его, и, конечно, добро перевесит
В чудный миг, когда гаснут софиты, и все на местах!
16.Волшебный трамвай
Елена Севрюгина 3
Испуганный город вот-вот упадёт,
Бродяги-коты осыпаются с крыш,
А старый трамвайчик по рельсам идёт,
Пронзая звонками тревожную тишь!
Дома накренИлись - в небесную хмарь
Испуганно пялятся окна-зрачки,
А старый трамвайчик несётся, как встарь,
Что прочим - беда, для него - пустяки!
Ему так по нраву знакомый маршрут,
Которым он ходит и в зной, и в метель,
Но взрослых туда никогда не берут –
Волшебный трамвай возит только детей!
Его остановки – Аллея Мечты,
Проспект Волшебства и Таинственный Лес!
Пусть падают крыши, дома и коты,
И мёрзнет вода на оконном стекле,
Пусть стаей облезлой кружит вороньё –
На страхи и грусть установлен лимит!
В волшебном трамвайчике Детство моё
С улыбкой ребёнка взирает на мир!
17.Море
Адела Василой
Настилало море гать -
Водоросли-травы,
Выводило погулять
Пудельков кудрявых.
Подгоняло ветерком,
Подсыпало сладкий корм...
Не утонут пудельки,
Не озябнут лапки,
Разовьются кудельки
В пенистые шапки.
И - вприпрыжку по волнам:
Корабли по нраву нам!
Чтоб на мачтах - паруса,
Да "Весёлый Роджер",
Приключенья, чудеса,
И мороз по коже!
18.Лужа-море
Адела Василой
Лужа-море у крыльца
Чуть-чуть сморщена с лица.
Цветом - чисто бирюза,
Отражает небеса.
Листик с тополя упал,
Яхтой серебристой стал!
Для всего двора - сюрприз:
Отправляемся в круиз!
Сел на ней жучок: - Привет!
Головастик: - Ваш билет!
19.Туманы стелются в лощины
Ольга Альтовская
Туманы стелются в лощины,
И боль, и память притупляя.
О, незабытые мужчины,
С кем я была невинно злая,
С кем я была ненужно щедрой,
О ком, всплакнув, меняла мненье!
Нас разводили километры,
Года и недоразуменья,
Слова случайные и взгляды.
О, вы – любовники ли, сны ли? -
Мои ошибки и награды!
Простите, если не забыли,
Мою привязчивость и трусость,
И горечь с запахом ванили.
Мой сероглазый облик русый
Забудьте, если не простили.
И глаз, и черт былую живость...
И у одра в печальном зале,
Явив пред прахом жизни лживость,
Скажите: мы ее не знали.
20.И опять с тишиною сосватан
Ольга Альтовская
И опять с тишиною сосватан
Этот вечер упавших снегов.
Льётся бережно пламя заката
На земли белоснежный покров.
По предметам скользит, озаряя
Бесконечные зимние сны.
Этот час полюбила не зря я.
Это – час неземной тишины.
Всё – значительней, одушевлённей.
Уходящим огнём занялись
Голубые цветы на плафоне
И рябины увядшая кисть.
21.А, старая знакомая, зима...
Анна-Мария Ситникова
А, старая знакомая, зима,
В роскошной шубе собственной персоной!
Не виделись давно, как жизнь, кума?
Колдуешь над округой нашей сонной?
Красиво: на деревьях – кружев вязь,
Холодный блеск озёр в ажурной раме,
Дорог размытых быстро скрылась грязь
Под чистыми пушистыми коврами.
Когда порой осенней ветрость-мгла
Терзала нервы, волком злобным воя,
Ты знаешь: я ждала тебя, звала,
Надёжности хотела и покоя.
Что долго задержалась-то? Нет-нет!
Колючий снег не сыпь на рукавицы,
Тебя я не виню, лишь ягод цвет
Закрась, чтоб не мешал душе забыться.
Рябиновый огонь давно не мил,
Хочу, чтоб всё на свете стало белым!
Мети ты изо всех зимовьих сил!
А, впрочем, до меня ли тебе дело?
Серебряная кисточка в руке,
На стёклах в свете лунном – чудо-травы,
И россыпь звёзд на сбившемся платке -
Ты рождена не знать людские нравы.
Хотят они песнь вьюги в летний зной,
В саду замерзшем – вспышек первоцветов,
Медовых яблок спелости – весной,
А осенью дождливой – красок лета.
Рисуй, зима, забыв про суету,
Колдуй, волшебной силы не жалея,
И пусть любовь-рябина на беду
Горит, под тяжким пологом алея!
22.Повесть о собачьем храбром сердце
Анна-Мария Ситникова
Жил в тайге, в избушке небольшой (там растёт заветная морошка
У крыльца и пахнет черемшой, да к реке протоптана дорожка),
Дед Егор, что сызмальства привык духам кедра на заре молиться,
Чей старинный крепкий дробовик был знаком медведям и лисицам.
Как-то по весне(сошёл весь лёд), вышел дед на лодке порыбачить.
Вдруг увидел: на бревне плывёт маленький щенок – улов-удача.
Омуты в той речке глубоки. Быстрое течение беднягу
Потащило вниз, на дно реки, сильно завертев бревно-корягу...
Пёс спасенный дедушку лизнул в крепкую морщинистую руку,
Преданно в глаза ему взглянул, обретя хозяина и друга...
Неразлучны стали с той поры. Зайца брали след, где снег был талый.
Из-под белой длинной бороды дед собаку кликал: «Славный Шалый!»
Дни слагались в годы. Раз зимой, из глухой таёжной тёмной дали,
Волки отощавшие, ордой, забредать в посёлок ночью стали.
Не боясь ни дыма, ни огня, выли на луну, блестя глазами,
И однажды на исходе дня, подошли к избе, скрипя зубами.
Притаились. Пёс залаял вмиг, возле будки бегая кругами.
Взяв с собой надёжный дробовик, вышел старый дед на бой с волками.
Тень метнулась серою стрелой…Человек, от боли задыхаясь,
Вскрикнул. Дробовик другой рукой вскинул, кровь стирая с малахая,
Выстрелил в упор, тотчас свалив волка на пустынную дорогу.
Изо всех своих собачьих сил цепь порвал, бросаясь на подмогу,
Пёс, что до безумия любил своего хозяина и друга.
Снова запах пороха. Застыл зверь второй. Кружила злая вьюга.
Молод и силён был третий волк, скалил зубы, нападая лихо,
Но, уткнувшись носом в рваный бок, сполз в овраг, поскуливая тихо.
Вновь атака. Шёл неравный бой: на одну собаку – волчья стая!
Небо прорезал звериный вой. Выстрел. Тишь. И, кровью истекая,
На снегу, что волчьими изрыт лапами, лежал отважный Шалый…
Плакал дед Егор над ним навзрыд, хоть и слыл охотником бывалым.
Крики раздавались от реки – люди подходили из посёлка.
Злобных глаз редели огоньки – волки убегали в ночь. Позёмка
Капли алой крови на снегу заметала. В облаке метели,
До крыльца, фонариком светя, раненый добрался еле-еле…
Заживали раны от клыков под бинтами, стянутыми туго.
Шкуры волчьи сохли на печи… В память о погибшем верном друге,
Там, где загорается восход и макушки кедров пламенеют,
И шумит на речке ледоход, надписью валун весной краснеет.
Тоненько в утра стучит капель, издавая звуки малых терций.
Жаворонка льётся с неба трель – песня о собачьем храбром сердце.
23.Явление
Bor G
Две женщины зашли в панельный дом.
Подъезд был по-домашнему изгажен,
Лифт раскурочен, но не в этом даже
Особенность явления, а в том,
Что женщины зашли. Сквозь бездну лет,
Сквозь двери с вечно сломанной пружиной.
Их вынесло из тьмы, подобно джинну,
От трения влекомому на свет.
Протёрлись иль притёрлись жернова
Небесных мельниц. Остроту момента
Я сознавал с бесстрастьем монумента,
К подножию которого слова
С венками возлагают в процедуре
Ненужной и бессмысленной тоски.
И боль скреблась в зудящие виски...
Так что ей всё же нужно, этой дуре?
А также той? Зачем пришли за мной?
Ведь столько лет – ни окрика, ни взгляда.
Я не хотел командовать парадом,
Я просто обручился с тишиной.
Открылась дверь.
– Не заперто. Прошу.
Не надо разуваться, ради бога.
Устали? Да, тяжёлая дорога.
Конечно, помню. В памяти ношу
Ваш светлый лик... Какой, простите, стёб?
Мне так же грустно, так же больно, право.
Я помню наши юные забавы.
И взрослые. И времени сугроб
Давно растоплен и вскипел, чтоб слиться.
И видеть вас мне радостно. Почти...
Что мемуары? Вот лежат. Прочти.
Пардон, прочтите. Думал, мне двоится...
Две женщины, два омута, два срока.
Два взгляда. Я, сутулясь, леденею…
Одна была Надеждою моею,
Другую звали Верой. До того, как
Всех совратило сумрачное время.
И надругалось, просто и со вкусом.
Я рядом был. При этом не был трусом.
Нас развели. Как водится. На племя...
Две женщины. Вой рвётся сквозь завязку,
Что я скреплял вином, тоской и страхом...
У них в руках простая урна с прахом.
Моя Любовь.
Два слова чёрной краской...
Но даты нет рождения и смерти!..
Жду наставленья. Свыше. Или сбоку...
– Вот кисточка. Вот место. Вышли сроки...
Дописывай. Мы, собственно, за этим...
24.Занесённые ветром
Bor G
"- Какая прекрасная сегодня луна!
- Да, но если бы вы видели ее до войны..."
(Оскар Уайльд)
Никак на племя не сойдутся Север с Югом. В пылу исконной рабской жажды деклараций.
Уносит ветром чьи-то судьбы. И по кругу – цветная плёнка с бледным видом папарацци.
На тех экранах не в чести ретроспектива, где самый кассовый из фильмов – мимо кассы.
Луна с повадками партийного актива ласкает время с аппетитами Бокассы.
В потёмках публика в загоне не робеет. Закон не писанный... и пламенным, и пленным...
И племенным, точней, потомственным плебеям: всё на роду, а остальное – по колено.
Нет просвещения верней, чем летаргия. И нет плевательниц удобней, чем колодцы.
Враги являются с экрана, но другие. Они иные... иноверцы, инородцы.
От старой плёнки запах бремени и тлена. Из кваса старого не выйдут верфи Гданьска.
Подлунный мир – всегда худой и довоенный. Хоть нет войны, конечно... кроме как гражданской.
Для Авраамов хватит места близ Голгофы. Актёров хватит, чтобы Линкольны не смели...
Пускай слова ещё порой слагает в строфы забытый свет в своём миру в конце тоннеля.
Пусть иногда ещё доносится крещендо, и кода доступа даётся непослушным.
Вот только в меру пустоты и в рамках бренда мы кроем тело и в залог отводим душу.
Бросают камни недобитые пророки за край уютной персональной ойкумены...
Заносит ветром с нами старые уроки, в которых просто неуместны перемены.
25.Геометрия судьбы
Людмила Вяткина
Я судьбой росла не балованная,
Жизни линия чёткая значится -
Не прямая она, а ломаная!
Видно, я ей не дочь, а падчерица.
Всем удача, с небес дарованная,
Мне ж не розы - кусты шиповника!
И любовь у меня - ворованная,
Бьюсь, как муха, в сетях треугольника.
Мрачно хмурится небо заспанное
На домов, чёрно-белых, графику,
И погода стоит неласковая -
Снова спад у меня по графику.
Знать, такая стезя уготованная,
Только серым она расцвечена.
От незнающих зашифрованная,
Чьей недоброй рукой начерчена?
26.Каждому своё
Людмила Вяткина
Кому что, а поэту – поЭтово,
Не могу объясняться я прозою.
Кто-то пусть говорит: «Фиолетово»,
А по мне – пусть всегда будет розово!
Взгляд на жизнь – он у каждого собственный,
От циничного – до удивлённого.
Чёрно-белый – он скептикам родственный,
В спектре розовом – видят влюблённые.
Я из тех, кто фатально-очкастые,
Пусть в душе неудачи – занозами.
Больно ранят нас стебли шипастые,
Но опять мы любуемся розами.
Снова небо зарёю окрасится
И восход будет розовый-розовый!
Не жалеется мне и не плачется.
Я люблю тебя, край мой берёзовый!
27.шов...
Елена Талленика
шов после «кесарева»... розово... ближе к...
четкая линия – делит живот не вдоль...
ей бы...под «закисью» слышать: терпи, мужик,
а не оплакивать ... бабью – тупую боль...
реки молочные – каменно тянут грудь...
ей бы – снять лямочки...сдернуть постылый лиф...
дать себя высосать сотне наследников Тутти
всех, новорожденных – кто так сейчас криклив...
опустошенной – крепко стянуть бинты...
бритоголово – выскользнуть из волос...
в сумку дорожную – полис ... и срок беды
в карте на роды... в которой -лишь только рост
остался неизменным...
28.рукописи не горят...
Елена Талленика
рукописи – не горят...
сжечь их вольна –
жду полночь:
рукописи не горят –
тщетны усилия все...
сев перед зевом огня –
вымолила божью помощь:
пеплом - лежит ...
золой ...
выгорела совсем...
из темноты – шаги...
кто-то...
вошел неслышен
«рукописи не горят?» -
не любопытен тон...
не получив ответа –
«вон»
деликатно вышел...
броситься бы...
догнать...
спрятаться под пальто...
рядом – пройти квартал...
нужд никаких - не зная...
не торопясь обратно...
там –
крематорий души...
не открывая рта - ...
будто в губах - сквозная
ранка, через которую-
рот крепкой нитью – сшит...
кто я ему?
никто...
скука чужих историй
сблизить
никак не может...
перед глазами –
листы...
все,
что могла бы
сказать
в них –...
сожжено в крематории..
рушить мосты -
оказалось
делом совсем простым...
29.Развязанным шнурком...
Артемов
Развязанным шнурком
день норовил попасть под ноги,
а я тащил его силком,
как май когда-то из берлоги.
Он притворялся дурачком,
кликушей бился в подворотне
и вот теперь лежал ничком
мальчишкой в трусиках коротких.
Я спасовал, не дотащил,-
силёнок, видно, не хватило,
а где-то в доме стыли щи
и всё, что в нём тогда остыло.
Остыло всё ещё с утра,
когда пришла, вдруг, телеграмма,
что мама тихо умерла
и мы теперь одни без мамы.
С тех пор тот день во мне шнурком,
застывшим в горькой, страшной коме,
не день, а горя в горле ком,
в глазах убитых глаукомой.
15.07.2012г
30.Пусть солнышком счастье взойдёт у иконки...
Артемов
Пусть солнышком счастье взойдёт у иконки,
я трижды за вас у неё помолюсь,
протру свои мысли и чувства суконкой
и вам подарю с этим солнышком Русь.
Что счастье без счастья страны и народа,
что счастье без ситца российских берёз,
без сказки из детства про пень и колоду,
без счастья иванов, алён и серёг?
Что счастье без счастья несчастных детишек,
что Русь приютить до сих пор не смогла,
которым то надо всего лишь затишек
да толику света, любви и тепла?
Что счастье без счастья сестричек, братишек,
а их, слава Богу, у нас ещё тьма,
не всем ещё, правда, хватает растишек,
но главное пусть не прихватит сума.
Что счастье без счастья отца или мамы,
без счастья в глазах у забора щенка,
без счастья гроша на буханку в кармане,
без счастья дворцов и дорог из песка?
И всё же пусть солнышком счастье с иконкой
хотя бы на цыпочках к вам подойдёт
и дальше прольётся пусть песней негромкой,
которую вы и Россия вся ждёт!
30.06.2013
31.Пустое
Наталья Илларионова
Войти, швырнуть на стол ключи,
Пробив дыру в вуали пыльной,
Вот так, без видимых причин
Себя не ощущая былью.
Шагнуть, как тень в пустую тишь,
Ее ничем не нарушая.
Ты просто грезишь, просто спишь…
Я возражаю, возражаю!
В застывший дом впустить луну,
В сердцах с окна срывая шторы,
И вдруг зацепит как струну –
Шаги и смех, и разговоры…
Туда – бездумно, как в пожар.
Идти, смеяться, верить, ехать…
И понимать – опять муар,
А в нем такая же прореха.
И проще звоном из руки,
Повиснув в призрачных тенетах,
Менять себя на сквозняки
И миражи, как горсть монеток,
Затем бессмысленно ронять,
Не глядя - аверс или реверс.
И возвращаться и опять
Стоять с ключами возле двери…
Не взлает пес, не встретит кот,
Не будет сказано ни слова.
Как безотрадно и легко
Входить в пустое из пустого.
32.Я и ты
Наталья Илларионова
"Всё под контролем - я запутал следы,
Никто не узнает где я, а где ты"
С. Г.
Я пробуждаюсь в этом теле…
Бегу и путаю следы,
Но те прожилками слюды
Вмерзают в рыхлый лед апреля.
И четко выписан пунктир
По мере моего движенья,
И мышцы жжет от напряженья
Луной, не скинутой в надир.
Летит, распластан над стернею
Мой силуэт - один как перст -
Лишь ветер на загривке шерсть
Шевелит властной пятернею.
И я рычу, и этот рык
В груди вибрирует до боли
И рвет последний флер контроля…
Но точно знаю, в этот миг,
Когда меж нами нет границы,
Ты дремлешь где-то там во мне
И лапами сучишь во сне,
И сам не знаешь, что приснится…
33.Дом Детства. Забытый дом
Надежда Николаевна
Старый домик на краю деревни,
Здесь не вьется из трубы дымок.
У забора заросли сирени.
На калитке страж - большой замок.
Здесь витает запах запустенья.
Поросли бурьяном двор и сад.
Бродят в этом доме сновиденья,
Грустно в окна смотрится закат.
Птиц не испугает скрип калитки.
Покосилась у крыльца скамья.
А на ставнях паутиньи нитки.
И в саду не слышно соловья.
"Люди, где вы?" - скрипнут половицы.
В печке ветер пошуршит - вздохнет.
На столе лежат клубок и спицы…
В доме одиночество живет.
34.Поднимается в небе зоренька
Надежда Николаевна
Поднимается в небе зоренька,
Росы падают на траву,
Тишиной полна моя горенка,
И слезинка скользит солёненька,
Не во сне она, наяву.
Обольюсь водой родниковою -
Остужу печаль да тоску.
Наряжусь потом в платье новое,
А на плечи - шалку пуховую,
И на поле выйду к стожку.
Упаду я в сено душистое,
Улыбнусь последней звезде,
Что встречает солнце лучистое,
Прогоняя изморозь мглистую.
Здесь печали моей предел.
Алой ниткой сердце заштопаю,
Не скажу о том никому.
Посажу рябинку у тополя
И тропинку возле протопаю,
Почему-зачем - не пойму.
35.Я слышу тишину
Валентина Сидельникова
Я слышу тишину, душой и сердцем слышу,
Где тонкую струну ослабить не могу.
Я слышу тишину, а сердце тише, тише…
Деревья сладко спят, закутавшись в снегу.
И хлопьями с небес летит неслышно вата.
В безветрии молчит и лес, и всё вокруг.
Так нереально всё, и кажется, что снято
Кино, идёт сеанс, и не включили звук.
Я двинуться боюсь, чтобы невольным вздохом,
Сей сон не разбудить и сказку не спугнуть.
Задумчиво глядит светило белым оком
И приглашает всех послушать тишину.
36. Карнавал
Валентина Сидельникова
Есть мудрый смысл
В чудачестве таком,
А умный часто ходит дураком.
В. Шекспир «Двенадцатая ночь»
Я люблю, карнавал, твои яркие краски,
Твои шутки и песни, наряды и пляски,
Когда можно расслабиться ярко и смело,
Когда чувства открыты, а лица – под маской.
Мы всегда, даже в старости, чуточку дети.
Нам близки и приятны чудачества эти.
Почему ж мы боимся смешными казаться?
Под замком – наше детство, а чувства – в запрете.
Мы боимся, что вдруг кто-то пальцем укажет,
Засмеётся над нами, обидное скажет.
Но ведь смех над собою, веселье без маски
Нам лекарством от ханжества на душу ляжет.
37.Нежаркий солнца луч...
Инна Симхович
Споткнулся солнца луч нежаркий
О неупавший поздний лист.
И на листе, застыв подарком
Светясь, он робко смотрит вниз..
Травою проросла дорожка,
Слегка лучом освещена.
И сквозь закрытое окошко
Из сада музыка слышна....
38.Cверчок
Инна Симхович
Я - тот сверчок, который притворился,
Что позабыл свой давешний шесток.
И на другой случайно примостился.
И счастлив был. И песню вёл, как мог.
Сверчки меня встречали благосклонно,
Подвинувшись и место рядом дав.
Сверчали, ночи проводя бессонно.
И столько смысла было в тех словах...
Там ни корысти не было, ни фальши
Прозрачен свет. И невозможна мгла.
На том шестке сидеть бы мне и дальше -
Да удержаться там я не смогла…
Я - тот сверчок, который вдруг забылся,
Оставив свой насиженный шесток,
Кто жизнь иным хотел наполнить смыслом.
A поговоркой мудрой пренебрёг...
39.Я не любитель громких псевдонимов
Сергей Момджи
Я не любитель громких псевдонимов,
Хотя могу другие уважать,
Мне скромности давно не надо мнимой
И старый стал, мне нечего скрывать!
Я прожил жизнь, хоть тяжело, но честно,
Пусть много я ошибок совершал,
И мне набили шишек полновесных,
И сам за них свое я отстрадал.
Стихи мои, в них изливаю душу,
В них все мое, прошла вся жизнь моя,
И правду о себе я написать не трушу,
Судьба у каждого всегда своя.
И не боюсь насмешек я знакомых,
И незнакомых тоже не боюсь,
А отзывов иметь себе толковых,
Мне все равно, как я ни назовусь!
И сам себя я осужу всех строже,
И на Земле - сам главный судия,
На небесах меня осудят тоже,
Но там уж будет лишь душа моя.
Не надо закрывать лицо руками,
И от стыда "волной краснеть",
И неуклюже топать сапогами,
Потупившись, на месте в пол глядеть!
За жизнь душа страдать приноровилась,
Да если еще будет честный суд,
Как чистою водой она б умылась,
Чтоб засияла, если есть в ней суть!
Ну, а пока, фамилию и имя,
Хоть трудно, но нести стараюсь я,
И честь отца держать, а псевдонимы,
Мои пусть дальше носят сыновья!
27.05.2006г.
40.Старая бригантина
Сергей Момджи
В доке стоит бригантина,
Порван у ней такелаж,
Старости это картина,
И символичный коллаж.
Полузабыт ветер странствий,
Может, бывает во сне,
Он обвевает прекрасный,
Иль это чудится мне.
Мне не поднять белый парус,
Я среди зим, а не лет,
Нет, я ребята, не каюсь,
То во мне плачет поэт.
Ради кого мне бороться?
Бури выслушивать стон,
Если зашло моё солнце,
В море ушло на поклон.
Лижет прибой мои ноги,
Просит меня и зовёт,
Позарасли все дороги
И ваш пират уж не тот.
Будут ходить к вам другие,
Тот, кто был молод, поймёт,
Все молодые - крутые,
Коль не в торговый лишь флот...
07.10.2012г.-02.12.2012г.
41.Где же ты, весна?
Татьяна Овчинникова 4
Город мой, укутанный снегами,
В ожиданье тёплых дней устал.
Снегопада неуёмный шквал
Залепил глазницы стройных зданий.
Вновь зима разгуливает в соснах,
Наряжает тополя в гипюр,
Дарит клёнам шляпки от Кутюр,
Людям шлёт бодрящий день морозный.
Злясь на мир, ветрило-горемыка
Заметает за калиткой след.
Нот весёлых в его пенье нет:
Он ноктюрн насвистывает тихо.
В молоке небесном спит Ярило,
А снежинки бьются о стекло...
Задержалась нынче отчего,
Отчего, весна, о нас забыла?
Солнце, встань! Капризничать довольно!
Помоги порядок навести:
Срок прошёл, зима уж не в чести,
Просится душа моя на волю.
Где же ты, весна? Я жду - приди!
42.Вечность
Татьяна Овчинникова 4
Лето. Утро. Море. Островок.
Солнце в облаках улыбку прячет,
Как котёнок, лучик-коготок
Выпускает на песок горячий.
Приглашает: "Поиграй со мной.
Пошалим, поплаваем немного."
И ныряет в омут голубой,
Оставляя светлую дорогу.
Разлетелись птицы по домам,
Встретив утро с первыми лучами,
А меня игривая волна
Радостно в объятья заключает.
На песке от мокрых ног узор,
Кем-то позабытые сандалии...
В двух минутах - голубой простор,
Светлой точкой - золотистый лайнер,
Будто флаги, чайки над волной...
Время переходит в бесконечность,
Потому что плещется ОНО -
Море, вытекающее в вечность.
43.Под белым покрывалом забытья
Равиль Валеев
Под белым покрывалом забытья
Пытаюсь угадать знакомых лица,
А память, обретая ветхость ситца,
Как куча позабытого тряпья.
С упорством, в шерсть налипшего, репья
Из детства прорывается криница.
Ступни ласкает на дороге пыль,
Как бабушки любимой нежно руки,
И сказки незатейливые звуки
В сознании вдруг прорастают в быль.
Блестит в причёске проседи ковыль,
От колыбельной засыпают внуки.
Ушёл в небытие последний дед,
Конфетами запомнились поминки,
В глазах бабули чуть дрожат слезинки,
Но горе не тревожит непосед –
Едва из дома гроба смыли след,
Листаем мы «Весёлые картинки».
В мороз кряхтит натопленный барак,
Узоры на стекле картиной в раме,
Подарок новогодний клеим маме,
Да он не получается никак.
Я вспоминаю маленький пустяк,
Всплывающий в мозгу, как в мутной Каме.
Из всей семьи остался только брат,
Мы оба подошли к последним главам
Но не страшит стоянки вечной гавань –
Детей и внуков трудно нам собрать.
Прощальный в детство направляю взгляд,
Всё укрывает белоснежный саван.
44.В Ялте дождь умывает платаны
Равиль Валеев
В Ялте дождь умывает платаны,
Полирует листву у магнолий,
И промокший неубранный столик
Предлагает прохожим стаканы.
Мех нахохлили мокрые пальмы –
Вянет зелень озябших ладошек.
Как предтечу возможной пороши,
Дождь играет мотивчик печальный.
Уезжает Прекрасная Дама,
Возвращаясь к супругу и сыну.
От печали разлуки я стыну,
Ведь у зрелых любовь – это драма.
Вот аккорд нашей песни финальный,
До конца отыграли мы роли –
Обнимаемся с хрустом, до боли,
Поцелуй ненасытно-прощальный.
Наш роман отсекли с лязгом двери,
В Симферополь отъехал троллейбус.
Продолженье – решаемый ребус,
Но в счастливый конец мы не верим.
45.Наедине
Надежда Лазебная
Мир многосолнечный – слепой,
Извечно шаткий...
Здесь превышается легко
Лимит остатка
Страстей, кипящих, как смола,
Как глина вязких.
Я в келью прячусь от тепла,
От были – в сказку.
Любуюсь светом из окна
И облаками...
Как чётко истина видна
В безлюдном храме.
Минуты медленно текут,
Почти застыли.
Лучи рождают перламутр,
Мешаясь с пылью...
46.Я и моя тень
Надежда Лазебная
Она любит меня, но дразнится,
красота ей моя без разницы,
негативную видит сторону,
будто я не белее ворона.
Временами, бывает, прячется,
проверяя себя на значимость,
разуверится – ходит следом и
критикует и опосредует.
Что ли взять на неё – обидеться,
но она не со злости, видимо,
мы ведь две половинки целого,
бело-черного черно-белого...
47.Струны лета
Нина Дедлова
Я гитару настрою
и песню спою
Про ушедшее, жаркое лето.
Про любовь и друзей,
про хмельную зарю
От души буду петь до рассвета.
Струн волнующих лад ,
как лавандовый мёд ,
Чуть горчит,
но заманчиво сладок.
Может быть,
мне звезда в небесах подпоёт,
И падёт
будто жест листопада.
Мне так хочется сердца щемящим теплом
Поделиться,
чтоб вам захотелось
Просидеть до зари
под сосновым крылом,
Сознавая мгновения ценность.
48.Жаркий вечер
Нина Дедлова
Багровый вечер душу лечит...
Но как - вот только не пойму.
По горизонту курс прочерчен
Светилу, что уходит в тьму.
И, задыхаясь от волненья,
Лохматит ветер облака...
И кажется от сотворенья
Так не горел ещё закат.
Лучи последние, как стрелы
Пронзают небо. Млеет свет.
Заката жаркого пределы
Таят особенный секрет,
Где буйство красного, сжимаясь,
Рождает розоватый след
И потихоньку улетает
Как сизый дым от сигарет.
49.К лесу - словно другу
Ирина Шабалина
Холод. Ветер. Мокрый снегопад…
Слякоть, грусть осеннего распутья.
В сизой мгле теряю снова путь я,
И бреду куда-то наугад.
Сотнями иголок колет снег.
Ветер бьется яростно по кругу,
И бреду я к лесу, словно к другу,
Веря, что согреет… Как во сне.
Странница с израненной душой…
Злобные слова острее лезвий.
Снега пелена повисла. Лес в ней
Растворился зыбким миражом.
Лес осушит капельки с ресниц,
В лапах елей спрячет и укроет,
Запахом целебной, зрелой хвои
Вдохновит и мысли прояснит.
Вот и лес. И лужи на траве.
Пни гнилые в прошлогодней прели…
От дождя не укрывают ели,
Не согреться в мокнущей листве.
Ветер стих, верхушки теребя.
Холод. Сырость… Ложь осталась ложью…
Спрятаться в лесу от ветра можно,
Жаль, что не укрыться от себя.
50.Вокзал осени
Ирина Шабалина
Промчалось лето - поезд скоростной,
На краткий миг успев остановиться...
Встречает осень хмурой проводницей,
забыв зажечь фонарь переносной...
Вокзал темнеет - времени рубеж.
Он от дождей как от рыданий вымок,
пропахший серым, сумеречным дымом
сгоревших листьев, рухнувших надежд.
Как долго здесь придется ожидать
под стук дождей по ненадежной крыше,
с тоской смотреть на дворик грязно-рыжий:
Когда ж его побелят холода?
Дремать во тьме унылой до тех пор,
пока зима отвьюжит, отметелит,
и зазвенят весёлые капели,
сверкнёт травы зеленый семафор.
И радостно стряхнуть остатки сна,
когда скворцы объявят звонким хором,
о том, что прибывает поезд скорый,
в котором мчится юная весна.
51.вдоль окна
Ирга Ната
Звезды как свечки
и тающая тишина,
худенький вечер
топает вдоль окна.
маленький странник
в ленте дорожных лет
ищет пространство
для голубых планет,
учится звезды
им зажигать во тьме.
это не просто -
верить в кого-то, нет.
каждым движеньем
сердце вдыхать во мрак,
жить в отраженьях
точно таких бродяг,
чтобы однажды
камни его пути
стали созвездьем
млечного конфетти...
52.И ты, как я
Ирга Ната
И ты как я,
И мы не Боги,
И нам судьба насыпет скорби.
Два воробья,
Две недотроги,
Как два глупца / ах, если б! что бы!/
И ты не тот,
И зря стучало,
И зря рвалось живое пламя.
Наш легкий плот
Не стал началом,
Он развалился у причала.
И ты как я,
И ты в дорогу
Берешь печаль свою на плечи.
У нас ничья:
Одна – немного.
Один, прости. Прощай, так легче.
53.Ты...
Галина Прокопец
. Тем и страшна последняя любовь,
. Что это не любовь, а страх потери.
. . Е.Евтушенко
В прозрачной дымке теплится рассвет,
Коснется луч скамейки осторожно,
Тебя со мной сегодня рядом нет,
А значит, жизнь сегодня невозможна.
Всего два дня... Ко мне вернешься ты
Из прошлого. К нему ты на свиданье
Два раза в год летишь. Пусть там всего кресты,
И пустоты заполненной молчанье.
Он был мне друг, нет, больше, даже - брат,
И на двоих лишь были крылья наши...
Хоть выжил я, но я не виноват,
Судьбой был сделан этот выбор страшный.
Ты прилетишь, вернется жизнь ко мне,
Как будто бы очнусь от сна хмельного...
И вновь я НЕ услышу, как во сне
Его любимым назовешь ты снова...
54.Осенняя тишина
Галина Прокопец
По осеннему асфальту каблучки ее стучали
Листья желтые шуршали, подпевали, подпевали,
И кружились в грустном вальсе, не прислушиваясь к такту,
Листья кленов и осинок. Дождик зазвенел в антракте.
Режиссером Бабье лето над природой колдовало.
Только небо, изумившись, все молчало и молчало:
В тишине оно ловило паутинки странных мыслей,
И, все клавиши скамеек в старом парке перечислив,
Собрало себе на память все забытые улыбки
Незатейливых влюбленных. И залив закатом зыбким
Разрыжевшуюся осень, тишиною завернулось
И, рассыпав звезд комочки, небо сонно улыбнулось…
Ночь спустилась так неслышно, как спускаются наветы.
Осень в душу соскользнула рыжим цветом, рыжим светом…
55.ЛюбоFF со шкварками
Александр Веселов
...А ты сказала:"Гад!". Потом сказала:""Сволочь!"
Схватила труселя - и выбежала вон.
И город Ленинград сморозил тут же: "Полночь."
Так глупо, невпопад, а, впрочем,- поделом.
Сначала - полумрак, а дальше - жизнь курсивом:
блондинки у шеста, неоновый стриптиз,-
всё как-то напоказ. Ничтожно и фальшиво.
Как будто бы вперёд, но неуклонно вниз.
...Прошло всего три дня...И было очень плохо.
Наверно, у меня какой-нибудь синдром...
Я жарил на плите со шкварками "картоху",
решив, что "вот поем - и сдохну под столом".
...Потом открылась дверь...потом разбилась ваза,
которой антиквар меня сумел достать...
Да чёрт с ней! Я простил тебя почти что сразу
И чуть не стал от глупой радости икать.
Я начинал любить по-новой шею, профиль...
Проматывал назад, дивился слепоте.
И был ужасно рад...А жареный картофель
давно уже остыл на кухонной плите.
56.День в Париже
Александр Веселов
Я снова был у жизни на пиру:
бледнел никчёмной плотью день вчерашний,
мир затекал стремительно в дыру
под жестью юбки Эйфелевой башни;
а воздух пах цветами и винцом;
день целился и бил прямой наводкой;
графиня с перекошенным лицом
жевала стейк и запивала водкой.
К полудню я был с городом "на ты",
уплёл "тартар", заел его "фромажем"
и видел,как парижские коты
хвостами день вымазывают сажей.
А вечером, сбежав из Мулен-Руж,
бродил по улочкам и улыбался криво,
рассматривая эйфеля иглу,
как сублимат мужского позитива.
57. Элоизе - Пьер Абеляр. Неизвестное письмо
Петрович Владимир
Я Вас даже случайно не встречу,
Не дождусь силуэтом за шторами.
Даже вечность не может быть вечной.
Вечность там, где бессильна история.
Пустота. Лишь пространство и время,
Где и души не связаны узами.
Под землей, на земле ли, в Эдеме,
Вы – моя. Но, увы, только Музою.
Милосердный простит мне надежды.
Он простит, Вы лишь только простили бы,
Милый мой, серебристый подснежник*,
В чьем роду королевские лилии.
Сквозь удачи, мечты и потери
Я плыву без звезды и без паруса.
Вы всего-то на гОд повзрослели,
Я же нА год, на целый состарился...
Мне пространство ссутулило плечи.
Мое время, как будто пришпорено...
Я Вас даже случайно не встречу,
Не дождусь силуэтом за шторами.
Воскурю Милосердному свечи...
«Осени меня, Боже, надеждою!»
Коль Вас в жизни грядущей не встречу,
Благодарен за эту, прошедшую.
*Подснежник пролеска (Scilla) (сцилла), род многолетних трав семейства лилейных.
Философ, теолог, поэт Пьер Абеляр был на два десятка лет старше Элоизы.
58. Элоизе - Пьер Абеляр. Ненаписанное письмо
Петрович Владимир
Я знать хочу, на что бы ты решился?
………………………
Пил уксус? Крокодилов ел?
Шекспир. Гамлет. Перевод Б.Пастернака.
Знаю я, мне изменит судьба.
Ты исчезнешь, исчезнешь, растаешь...
Счастлив тот, кто ласкает тебя,
Но вдвойне, тот, кого ты ласкаешь.
Мне бы пустынь, мечеть иль костел*...
Мне б молитвы творить отупело...
Мне бы тело измучить постом,
Чтоб забыло оно твое тело.
Мне б ослепнуть от бдений, от слез
Чтоб навеки забыть твои очи.
Чтобы их не искать среди прочих,
Мне б забыться без снов и без грез...
Мне б жевать крокодилов стекло,
Уксус пить беспробудно и грубо**
Так, чтоб губы от жажды свело,
Что б забыли они твои губы.
Мне б оглохнуть, что б слышать не мог
Голос твой, что во мне не истаял.
И я б камнем привратным замолк,
Зная – ты на него наступаешь.
*Отчаяние Абеляра (последовавшее за известной "хирургической" операцией) не имело границ.
Согласно одной из легенд, он пытался даже продать душу дьяволу.
**Любовные обеты старых времен.
59. 12 часов
Ольга Рачицкая
Я сегодня живу в твоём завтра.
Не кляни календарный листок!
Серый вечер кружится как ястреб,
Заглотив жирный лунный кусок.
В снах тревожных разбитая чашка...
Вот же снится порой дребедень!
У тебя же рассвет нараспашку –
Начинаешь мной прожитый день.
Что нам нынче кудесники-маги!
Я сама поверну время вспять:
На заветном листочке бумаги
Номер рейса шестьсот тридцать пять.
60. Игроки в кости
Ольга Рачицкая
Густела тишина как на погосте.
Лишь поздним гостем дождь стучал в окно.
Всё сочтено.
Играли мысли в кости.
Душа молчала - будто всё равно
Чей выигрыш моих полночных бдений.
Качались тени длинные, с версту -
Пастух Морфей гнал стаю сновидений
По мокрому беззвёздному мосту.
Мне б сновидёнка ухватить лисицей.
Зарыться с головой в дремотный пух.
Испуганно кричат ночные птицы.
Тревожно мысли переводят дух.
И снова кости.
Выигрыш.
Пастух.
61. Фотография
Наталья Смирнова 5
(Маме)
Над Невой развели мосты,
Фотография в стиле времени.
Только кто это - я иль ты
В крепдешиновом платье кремовом?
Волны катятся, как слеза,
Расстаются друзья со школою.
У девчушки - твои глаза,
А улыбка - моя, веселая.
Чье же фото в конце концов
Под стеклом в деревянной рамочке?
Две судьбы, но одно лицо...
Это МЫ! Понимаешь, мамочка?
Две крупинки одной мечты,
Словно тихая песнь вполголоса.
Просто я - это та же ты,
Только чуть посветлее волосы...
62. Ты слышишь меня?..
(Письмо от мамы,увиденное во сне)
Наталья Смирнова 5
Шумит и бросает в дрожь
Промозглый осенний ветер.
Пусть нет меня.Ну так что ж.
Ведь я же БЫЛА на свете.
Застыли кусочки льда
В сердечке твоем горячем.
Пусть нет меня...Не беда.
Попробуй взглянуть иначе:
Запомни, что я вернусь.
Душа моя вновь, как прежде,
Тихонько развеет грусть,
Окно распахнув надежде.
И сразу утихнет боль,
И высохнет дождь на крыше.
Ты чувствуешь? Я с тобой.
Ты слышишь меня?...Ты слышишь.
Сегодня ровно семь месяцев,как меня покинула мама...
63. Осень у порога
Людмила Нижегородцева
Мокрая дорога...
Осень у порога
Холодом дохнула,
В роще прикорнула,
Стихла, затаилась,
Листьями прикрылась
И готовит краски;
Нарисует сказку:
Лёгкими мазками -
Небо с облаками,
Алым перламутром -
Призрачное утро;
Бросит на дорогу
Дождику под ноги
Золотую груду -
Листопада чудо;
Спеленает плавно
Пледом из тумана
Парки и сады.
Летние следы
Скроет понемногу
Мокрая дорога...
64. Прерванный сон
Людмила Нижегородцева
Он бился настойчиво в сердце и в кожу,
стучался в виски -
мой сон долгожданный, на сказку похожий,
без слёз и тоски.
Но скрипнули ставни усталым металлом
столетних крючков.
И я поняла - это лета не стало...
Под серую песню дождей и ветров
прекрасные листья, как яркие рыбки
в прозрачной реке,
струились и падали.
Грустною скрипкой
запел вдалеке
заржавленный флюгер усталым металлом
над Башней часов.
И я поняла - это осень настала...
Под серую песню дождей и ветров,
прощаясь, пичуг перелётные стаи
печально кружат.
И след их вдали очень скоро растает.
Придёт снегопад.
...Глаза закрываю - любимые лица
и дым от костра.
А прерванный сон
вдруг однажды приснится
и мне улыбнутся дожди и ветра.
65. Петербургу
Марина Быстрова-Докс
Я помню город, он угрюм и мрачен,
Там пасмурное небо не манит,
Дождями контур лета обозначен,
И отливает вечностью гранит.
Там солнце бледно и рассветы серы,
Промозглы и туманны вечера,
Но каждый штрих проникнут чувством меры,
И легкостью гусиного пера,
Которым были пушкинские строки
Начертаны у невских берегов.
Там первые усвоены уроки,
И первая подарена любовь.
В палитре строгой старых переулков
И белых романтических ночей,
Как камни драгоценные в шкатулке
Смешались акварели всех мастей.
Мой город! Предосеннею порою,
Когда впервые мир предстал глазам,
Ты краски дал, что стали мне судьбою,
И чистый холст, где каждый пишет сам.
66. Уход не близкого человека
Марина Быстрова-Докс
Когда уходит кто-то в мир иной,
как будто искажается пространство,
всплакнёт расстроенной струной
поверженное постоянство,
забьется в угол суета,
стыдясь своей никчемной сути,
и пасть разверзнет пустота,
столетья приравняв к минуте,
промчит коротенький состав,
где "зайцем" едет боль в вагоне,
и, черной точкой в небе став,
печаль оставит на перроне.
Потом все встанет на места -
пространство, время, окна, двери.
Залепит рану суета.
До следующей потери.
67. У кафе Гамбринус
Владимир Узланер
Полуночное кафе...
Рюмки под ликёрчик...
Блёстки импортных конфет,
Месяц рожи корчит.
Под неонами молчит
Красно-синий котик -
В фиолетовой ночи
Полу-спит, негодник.
Томно губками согрет
Кончик сигареты,
А губнушки на стекле -
Что твои секреты!
Так помечен был тобой
Тёмно-красной краской
Этот вечер голубой
В чёрной водолазке,
На высоких каблуках,
С тонкими часами,
С розой в трепетных руках...
Что же будет с нами?
Мы не встретимся ни с кем
В городе огромном.
Всё висит на волоске,
Словно в полудрёме...
Словно смотрим изнутри
Из глубин колодца...
Там где светят фонари
Путь наш оборвётся?
По невидимой струне
Мы скользим в обнимку,
Буду я твоим Рене*,
Ты – моею нимфой.
Где шагаем не спеша –
Там, ещё согрета,
Еле теплится душа
Брошенной планеты.
Я прильнул к тебе сильней -
Чтоб не растворилась
У неоновых огней,
У кафе “Гамбринус”.
* Имеется в виду Рене Магритт – бельгийский художник сюрреалист
30 сентября 2013 г.
68. Магаданская любовь
Владимир Узланер
Тебя выигрывали в карты зэка простые, паханы...
Ты не вписалась в перспективы ожесточившейся страны.
На всю катушку отсидела, стара, дряхла не по годам.
Тебя отбросило, как щепку, на вечно-мёрзлый Магадан.
Я побывал на тех же нарах, и в доходягах не ходил
Лишь потому, что ВОХРой правил знакомый с детства кахетин.
Я – бывшиий зэк и враг народа, когда-то был в инженерах,
Отец мой тоже бывший бывший, великосветский генерал.
Служу уборщиком в детдоме, там в прачках трудишься и ты.
А ночью в темноте мы... любим, стесняясь нашей наготы -
Тел, не расцветших, не прошедших биологический свой цикл.
Ты не пригодна к материнству, и я не подойду в отцы.
Обнявши в темноте дремучей, читаю пальцами тебя -
Несостоявшуюся личность, и я жалею, матерясь,
Обоих нас, ненастоящих, доусреднившихся, простых:
Тобой не сыгранные фуги, не поднятые мной мосты.
Но по крупице, поэтапно, предубежденья разрубив,
Мы на осколках наших судеб построим храм своей любви -
Из скудной утвари домашней, тоскливых и морозных дней,
Былых воспоминаний, песен, что чем старее – тем грустней,
Совместных ужинов на кухне, о нас с тобой прекрасных слов,
Наперекор постановленьям, державе варварской назло.
Отгородились мы от ночи покровом белой простыни,
Отгородились мы любовью от ненавидящей страны.
28 ноября 2012
69. Простучите колеса...
Клименко Ольга
Простучите колеса свой обратный отсчет
В дом, знакомый до боли, тот,где мама нас ждет,
Тот, где спелые вишни смотрят прямо в окно,
Свет последнего кадра, завершенье кино!
Где отец светлоглазый шутит с нами в саду,
Разве дом этот милый больше я не найду?
Где ж вы, чудо- колеса? Между рельсов трава,
И испуганно вьется у мосточков плотва!
Ах, как облачно – нежны там по вёснам сады,
Как чудесны рассветы, как закаты чисты!
Ржавью съело колеса: скрежет, холод и лед!
Лишь во сне греет душу лепестковый полет…
70. Ровно в полночь убежало лето...
Клименко Ольга
А сегодня в полночь убежало Лето,
Башмачок оставив на тропинке где-то,
Превратилась в тыкву быстрая карета,
Изумруд янтарным заменился цветом!
Не само решило - время поджимало,
И теперь уж Осень – королева бала…
Но совсем недолго.Ведь уже с Покрова
С балом королевским ей прощаться снова,
Золушкой исчезнет Королева Осень,
Башмачок кленовый на дорожку бросив.
Ночью новогодней Зимушка-Зима,
Стразами украсит чудо - терема,
Туфельки примерит в новогодней зале,
И Весне подарит средь цветов на бале!
Пусть Весна танцуя, чуть примяв травинки,
Башмачок оставит Лету на тропинке!
71. Вдохновенно, в устремленье смелом...
Сергей Кривонос
Вдохновенно, в устремленье смелом,
Весело друзей к себе позвав,
Маленький художник хрупким мелом
На асфальте лошадь рисовал.
Прокатилось солнце торопливо,
Одобряя мальчика игру:
Лошадь розовой была, и грива
Тоже розовела на ветру.
А когда, осев густым туманом,
Над землею распласталась мгла,
Живописца из окошка мама
Голосом негромким позвала.
Сохли полотенца на балконе,
Звякал ветер дужкою ведра.
А мальчишке снилось, будто кони
Цокали у окон до утра.
72. В твоем лице есть что-то от весны...
Сергей Кривонос
В твоем лице есть что-то от весны,
От всех апрелей будущих и прошлых.
Проталины морщинок осторожных
Улыбкой добрых глаз освещены.
В твоем лице от лета что-то есть,
Когда приходишь ты, теплеют будни,
И на душе становится уютней,
Как будто добрую прислали весть.
В твоем лице и белизна зимы,
И осени задумчивость лесная.
Что будет с нами завтра, я не знаю,
Но знаю, будет мир с названьем «Мы».
И, небо исписав наискосок
Безоблачными буквами созвездий,
Хмельная ночь нам окна занавесит
И бережно прижмет к виску висок.
73. Был обычным закат на речном берегу...
Репин В.
Был обычным закат на речном берегу,
Резко крякая, утки тянули в луга,
Рассказав всё, как есть – я, конечно, солгу,
Потому что картина душе дорога.
Я сравню это солнце, туман, горизонт
С розовеющим перлом на длани земли,
Я добавлю чирков свистокрылых полёт,
Чтоб моими глазами увидеть могли
Как прекрасна земля, как парным молоком
И журчаньем таинственным манит вода,
Как сплетается кружево лёгких стихов
О картине, что завтра уйдет навсегда.
Эта мысль очевидна, прозрачна, проста:
С этой древней землёй ощущая родство,
Я на белое чистое поле листа
Изощренных метафор несу волшебство.
74. Голавль
Репин В.
Ночь. Со спиннингом, без рыбы, налегке
Возвращаюсь я с рыбалки по реке.
Вьется тропка, слева – Мста,
Прохожу я вдоль куста.
Закидушка тут стоит – опять пуста?
Осторожно я схожу под бережок,
Слышу – дергается ветка-сторожок;
Леску в руку – и удар!
Надо мной звенит комар,
Над рекой висит холодный белый пар.
Тьма. Ворочается рыба под водой,
Надо мною в небе – месяц молодой,
Еле виден блеск звезды,
Ближе, ближе плеск воды,
Щас рванет – и далеко ли до беды!
Подтащил, на берег выворотил в ил,
Поплотней прижал, под жабры ухватил,
И стою на берегу,
Отдышаться не могу:
Я тебя, голавль, в сердце сберегу…
75. А я Вас помню
Кирилл Сорокин
А я Вас помню. Много лет назад
Вы мне с какой-то стати улыбнулись,
А, уходя, ещё и обернулись,
И я запомнил Ваш прощальный взгляд.
Не помните? Вам часто говорят?
Вы, вероятно, многих так коснулись,
Толкнули в грудь и больше не вернулись,
Но память, знаете, престранный аппарат.
Помилуйте, Вас не в чем обвинить,
Ну, разве, что костры по Вам не плачут
За зелень глаз, но нам, по счастью, жить
Не довелось в том веке – вот удача!
И всё же… почему остановить
Я Вас не смог? Всё было бы иначе.
Декабрь 2012г.
76. Зонт сломался
Кирилл Сорокин
Зонт сломался, лопнули все спицы,
Вывернуты хрупкие суставы,
И на дождь, что в темноте резвится,
Не осталось никакой управы.
Взрослые давно и смотрим хмуро,
Без зонта не мыслим непогоды
И, под крышей скрючившись понуро,
Провожаем скомканные годы.
Сколько дней проходит по привычке,
Скольких звёзд, увы, не замечаем.
Сколько нам ещё до переклички? -
А уже оградку размечаем.
Зонт сломался? Завтра будет новый! -
Новый зонт себе позволить можно.
А сейчас, как этот лист кленовый,
Поживём давай неосторожно!
Октябрь 2012г.
77. Переправа через реку Стикс
Евдоким Сухоруков
Ах, новобранцы на войну идут.
Шинели в скатку – портрет не нов.
Ах, новобранцы на войну идут.
Готовьте дырочки для орденов.
Булат Окуджава (из не написанного)
Начиналось все просто.
Посредине был остров.
А за островом – берег другой.
Оба берега наши.
Порубали мы каши.
И вперед нас повел командир удалой.
Переправа качалась.
Наша юность кончалась.
Мы шагали, не зная о том.
В небе мирно синеющем
Появился на бреющем
Самолетик игрушечный черным крестом.
Нам немного осталось.
Только самая малость.
Добежать и зарыться
В надежный песок.
От его пулеметов
Беззащитна пехота.
Он заставить нас хочет уйти на восток.
Не целован ни разу,
написал синеглазой –
Вы причина моих
Удивительных снов.
Только некуда деться.
И около сердца
Пулевые пробоины –дырочки для орденов.
Как бы ни было больно,
как бы ни было трудно,
Вы – живые, зачем вы
Живете за нас?
Ведь нам хочется тоже -
Мы ведь очень похожи -
Целовать уголки этих ласковых глаз.
В. Высоцкий (из не написанного)
------
Все завершилось. Лишь тени в шинелях стоят.
Мрачный Харон проплывает, чья лодка в грязи
Тени смеются, хохочут и в голос Харону кричат:
Мост разбомбили! Обратно нас,брат,отвези.
78. Сладкие звуки оборванной речи
Евдоким Сухоруков
Сладкие звуки оборванной речи.
Вздохи и слезы. Вам кошка намыла
На променаде случайные встречи!
Все это было. Ах, все это было.
Бремя страданий пришлось Вам по вкусу.
Вы уходили и вновь возвращались.
Вы уезжали то в Крым, то в Тарусу.
Вас утешали, и Вы обижались.
Неисполнимо желанье любое,
Если оно произносится всуе.
Вам так хотелось носить голубое,
Черное смотрится плохо в июле.
Сладкие звуки оборванной речи.
Вы полагали - он быстро забудет.
Кто же мог думать, что сон будет вечным.
Все это было. И все это будет.
79. Ещё один шанс
Андрей Краснобородько
Налетело тепло, вперемешку с дождями и гриппом -
Даже в паре с зонтом не получится выйти сухим.
Поливает с утра в монотонно-размеренном ритме,
Словно кто деловито смывает людские грехи.
Дождь идёт неспроста, побуждая к внезапным поступкам,
Отделяя Вчера от Сегодня незримой стеной,
И не трудно понять по особенным знакам и звукам:
То, что свыше дано - в этот раз не пройдёт стороной.
Тает снежный пирог, и в растущих проталинах черных
Из набухших семян пробиваются к свету ростки.
Ускоряя разбег, новой жизни расходятся волны
Затаённым заветным желаньям зимы вопреки.
И природа, проснувшись в лице новоявленной мухи,
Что сидит на окошке и пялит фасеточный глаз,
Новый дарит сезон, и опять собираешься с духом,
Вдруг всерьёз ощутив, что даётся ещё один шанс.
80. Он и Она
Андрей Краснобородько
Ещё вчера дождливый ветер
Точил темнеющий сугроб,
Но день с утра погож и светел,
И пропадает снежный горб.
Весна накрыла торопливо.
И воздух - тёплою волной!
Он, чуть нетрезвый, но счастливый,
Купив цветы, летел домой.
Раскован, статен и улыбчив,
С копной растрёпанных волос,
Простой навязчивый мотивчик
Себе насвистывал под нос.
Подъезд, исписанная стенка,
Под ней армейская кровать...
Он пробежался по ступенькам,
Но не успел звонок нажать:
Она не глядя дверь открыла,
Услышав свиста перелив,
Букет взяла, но опустила,
Цветок случайно уронив.
И вдруг подкинула монету
На новый бежевый палас,
Взяла из пачки сигарету,
Зажгла, слезу смахнула с глаз.
Потом присела, снова встала,
Монетку кинула в карман,
Произнесла: - Я так устала...
И подхватила чемодан.
Она ушла, не скрипнув дверью,
Печально плечи опустив...
Не осознав свою потерю,
Он всё наигрывал мотив.
- Когда вернёшься? - без ответа
Вопрос рассеянно повис...
Лишь на полу, в полоске света,
Остался брошенный нарцисс.
81. Конечно же ангелы не умирают
Елена Сапсан
Конечно же ангелы не умирают…
Они улетают на Землю из Рая
затем, чтоб родиться (не в душах, а нами:
с людскими телами и голосами).
Затем, чтоб вдохнув изумрудие жизни,
от боли кричать и учиться молиться
по новому: в землю уткнув свои лица,
креститься при каждом «…и ныне и присно…»
И ждать… и взывать: «Где мой Ангел-хранитель?»,
Из глины лепя вожделенные крылья…
Как многие спросят: «За что нам, Учитель?»,
Как мало услышит: «Вспомни, кем был я…»
Вот так и слетают они листопадом:
Где вестью благой, где навязчивым спамом.
Бездонье зеленое бережно прячет
От сети апостольской ангелов спящих.
82. В две тысячи тринадцатом
Елена Сапсан
В две тысячи тринадцатом
Сошлись
Закат, рассвет, война и жизнь –
По-русски. Нацело*.
Увы, Любовь Воскресшая
Солдат
Не воскресит, как города
Для новых, бешеных.
Победа! Свет! До августа,
Малыш.
Помянем, как ты Фениксом летишь
На руки пагоды.
*по Ефремовой, по Ожегову: Нацело - Без остатка, полностью.
В 2013г. Пасха, Воскресение Христово отмечались 05 мая.
83. Встречая Новый год...
Татьяна Шкодина 2
Мама прятала в шкафу на верхней полке
Запылённую коробку с чудесами…
Доставали раз в году. И сразу – к ёлке!
Я сама, своими детскими руками
Вынимала, замирая от восторга,
Наполняя дом стеклянным тихим звоном,
Невесомые игрушки… Долго-долго
Любовалась я то шаром золочённым,
То смешными медвежатами в беретках,
То задорными цветными петушками.
На колючих и таких душистых ветках
Волшебство искрилось яркими огнями…
И встречая Новый год, я засыпала
Рядом с ёлкой, в неуклюжем мягком кресле…
Было нужно мне для счастья очень мало –
Так бывает … К сожаленью, только в детстве.
84. Шоколадный вечер
Татьяна Шкодина 2
"Шоколадом лечить печаль..."
(М.Цветаева)
Шоколадом лечить печаль -
Так по-женски и так наивно.
Мне помогут потоки ливня,
Мягкий плед и горячий чай.
Там, за шторой – стена воды.
Опустели дворы, скамейки…
Из бесформенной пухлой лейки
Хлещут струи на все лады.
И мне кажется, на часах
Стрелки дрогнули и уснули.
Дом притих, как вечерний улей,
Шоколадом уют пропах.
Сладкий чай и мохнатый плед,
Ну, а большего мне не надо.
…И плывет облаков армада
Сквозь туманную толщу лет…
85. Я живу на окраине лета
Диана Пташинская
... Я живу на окраине лета,
Где в лесу водопады звенят,
Где сливаются в нежном дуэте
Шелест ветра и трели цикад...
Где русалки резвятся в прибое
В океане при полной луне,
Воздух терпкий от сладкого зноя
Льнет под вечер к прохладной волне...
... Я живу на окраине лета.
Ну а ты — в седине февраля,
На далекой, холодной планете,
Где в безмолвии стынет земля.
Где закаты печально-красивы,
А рассветы прозрачно-нежны,
Но... бывает до боли тоскливо
От звенящей вокруг тишины.
Вспомнишь ты обо мне у камина,
Пепел жизни былой вороша,-
Вспыхнут вдруг угольки, как рубины,
И немного оттает душа.
Ты почувствуешь запахи моря,
Поцелуй ветерка на щеке,
Ты увидишь парящие горы,
Звезд морских на горячем песке...
Ароматы ночного зефира
Негу томных мечтаний сулят.
... Я живу на окраине мира.
Между нами – лишь Вечности взгляд...
86. Поздней осени темное золото
Диана Пташинская
Поздней осени темное золото
Заметает снегами зима…
Небо дышит безрадостным холодом,
Тонут в белом тумане дома…
Птичьи крики уныло-тревожные
Отзываются в сердце тоской...
Затихают шаги осторожные,
По холодной седой мостовой...
Я иду, словно тень, вслед за осенью,
Ты мои забываешь черты…
Снег ложится холодною проседью,
На погоста сухие цветы…
Лист осенний в руках рассыпается,
Все вокруг от мороза звенит…
В сердце льдинки-осколки вонзаются,
Но оно не болит… не болит…
87. Вещи
Алекс Амур
Открываю вещи, называю вещи,
И смотрю на мир, приподняв зарю,
Он похож на сон, потому и вещий
Потому, что я на него смотрю.
Выдуваю женщин, одуваю женщин,
Надуваю женщин, тертых в неглиже,
И люблю то больше, и люблю то меньше,
Забываю женщин, забываю же...
Виноватый вечер, и горбата вечность,
Времени горбушка, солона печаль.
Пой сверчок заплечный, ангел не перечит,
Ангел гуттаперчив, мне его не жаль.
Закрываю вещи, забываю вещи.
Забываю вечно не смотреть в окно,
Там где Бог увечный задувает женщин,
Там где больше-меньше, Богу все равно.
88. Перевернутое
Алекс Амур
Перевернутый звук затих,
Ну, а может того и надо,
Чтоб собраться, извергнуть стих
Водопадом слов, водопадом.
Кто-то вывернул океан,
Стала небом его пучина
Или я был сегодня пьян
Тишиной, но она горчила.
Перевернутый смех услышь,
Разве слезы души не лечат...
Перевернутый мой Иртыш
В небесах стал дорогой млечной.
Перевернутый дышит Омск,
Месят воздух бессильно шины,
Беззащитный, похож на мозг,
То ли Одина, то ли Шивы.
Не узнать до каких глубин
Я стихами бываю выжат,
Потому и живу один
На один, а не чтобы выжить.
89. Упавшие слова
Ольга Клен
Слетает слово с губ,
Как с дерева листок...
В эфире - перестук
Слов, превращенных в ток,
Им возведенных в куб.
Подхватит ветер лист,
И слово с ним взлетит.
Поток речист, ретив,
Он лечит и вредит.
Невидим. Грязен. Чист.
Листок нельзя вернуть
На ветку. Клей не клей.
И слово - водолей -
Не соберешь с полей.
А сожалений - чуть...
Осенний лист упал
И сгинул до весны.
Слова приходят в сны.
Убиты... Спасены...
На тризну... И на бал...
90. Ненужные крылья
Ольга Клен
Бескрылые птицы
Уносятся в небо:
Застывшие лица,
Смотрящие слепо.
А люди крылаты!
Но смелость исчезла:
Закована в латы,
Зашорена честно.
Шагая устало,
В плену тяготенья,
Пред вечностью талой
ПознАем смятенье:
Желание сладко
Вдохнуть полной грудью,
Расправить лопатки,
Наполнить их сутью...
Сознание выльет:
"Никто не летает!"
Ненужные крылья
Махнут птичьей стае...
91. Ах, ты ласковый...
Ли Идэм
Ах, ты, ласковый...
Ах, ты, влюбчивый...
Твои взгляды и речи...
Не напрасны ли?..
А не лучше ли?...
Мне ведь нечем...
- Мне нечем!-
Ответить тебе...
Даже если вдруг
К твоему теплу
Потянулась навстречу,
И озябших рук
Я не отниму,
Все же нечем...
- Мне нечем!-
Ответить тебе.
И промозглое
Одиночество
Холодит мои плечи...
Разве возле я?
Мне так хочется,
Но мне нечем...
- Мне нечем!-
Ответить тебе.
Это прошлого
Тени длинные
Гасят робкие свечи...
Он - хороший мой,
Он - любимый мой...
И мне нечем...
- Мне нечем!-
Ответить тебе....
92. Ледяная параллель
Ли Идэм
Я люблю тебя!
.........Я люблю тебя!
И от мысли одной хмелею:
Мне бы рухнуть в твои объятия
С высоты своей параллели.
Мне б снежинкою новогоднею
В твоих жарких ладонях таять,
И у губ твоих складку горькую
Поцелуем своим расплавить.
Мне взорваться бы фейерверками,
Колокольцами раззвенеться,
И в зрачков твоих черном зеркале
Отразиться под грохот сердца.
Колесо судьбы повернуть, скрипя,
Хоть на миг один...
.......................Но жалея,
Отпущу тебя....
.................Остаюсь, любя,
В ледяной своей параллели...
93. Приговор осени
Алла Константиновская
Озарила простор
красно-желтая яркая вспышка -
это осень в упор
расстреляла округу неслышно.
Отзвучал птичий хор,
на прощанье махнув нам крылами,
поменяв коленкор,
тишина догорает кострами.
Ближе стал дальний бор,
замерев, будто встал на пуанты,
сентября приговор:
до весны сдать зеленые банты.
Пробежав вдоль дорог,
растерял в спешке лес свои кудри,
заплатив ими долг
перед грустью осенней и мудрой.
Но невзрачным не стал,
молодцом норовя оставаться,
лишь озяб и устал
до зари в листопаде купаться.
94. Черныши
Алла Константиновская
Мотыльками большими листья
Покидают насесты свои,
Чтоб укрыть пелериной лисьей
Обнаженные плечи земли.
Впечатлений набравшись за лето,
В путь-дорогу спешат черныши,
Разграффитили серость рассвета
Клювы их словно карандаши.
Ну, и мне черканите, что ли,
На прощанье автограф свой,
Чтоб глаза напрягая до боли,
Я искала вас в небе весной.
.
95. Во сне я увидала королеву...
Натико
Во сне я увидала королеву.
Не шахматную. Женщину земную…
Под небосводом, призрачным и серым,
Она корону носит огневую.
Она одной руки одним движеньем
Свои войска в атаку посылает.
Она не принимает пораженья –
Она всегда и всюду побеждает.
Ей слабости неведомы и беды,
Ей горе незнакомо. Счастье – тоже.
Изнанку жизни так и не изведав,
И сны свои никак не потревожив,
Она сама во сне ко мне явилась.
Но ничего сказать мы не успели…
Проснулась я.
Она же – испарилась –
В свой сон.
В свой тронный зал.
В свой мир – без цели…
В чем смысл явленья? Не пойму нисколько.
Ну, сон…
Ну, королева в нем…
Бывает…
Но вот глаза – с земной живой тоскою –
О чем-то до сих пор напоминают…
96. Зажгите... спичку
Натико
Ростиславу
(по рассказу Александра Грина "Зеленая лампа")
К темноте не привыкнут люди.
Кто на мрак, кто на тень пеняет…
Солнца, света в кромешной жути
Нам хронически не хватает.
Все ругают густую темень,
Забывая, что мрак не вечен.
Просят солнца – но этим светом
Каждый житель земли отмечен.
Если нет жить в потемках силы,
Если сумерки непривычны,
Если тьма за порогом стылым –
Зажигайте…
Хотя бы спичку…
2 Тур
1. Монолог двери
Елена Картунова
Я когда-то наивной была, нараспашку.
А теперь - на замках… Изменила «сим-сим».
Словно карта закрытая.
Лишь на «рубашке»
то узор поменяю, то «пурпур» - на «синь»,
чтоб не скучной была деревянная плоскость -
это требует старый дверной этикет.
Выставлять напоказ потемневшие доски
и облезшую краску - не строгий запрет,
но приличия ради – не стоит… не надо…
Язычки у замков – еще те мастера
ущипнуть,
придираясь к огрехам фасада.
Дверь должна быть с «лицом».
Это вам не нора.
Лучший выход – завеситься сплошь зеркалами
(проходящие мимо - увидят себя)…
И твои тараканы - в надежном чулане,
и жильцы – ни гу-гу, будто нет… или спят.
Но случается - вдруг открываешься настежь
под напором весны.
Продувает… насквозь.
Все летит кувырком, полный хаос и… счастье -
на пороге - желанно-нечаянный гость.
Закаленный пароль отдается без боя.
Мир, укрытый от глаз, будто преданный пес
тычет носом в ладонь, одурев от покоя
(он устал на цепи… до скулежа… до слез).
Тайники распечатаны (щедрость безумца).
Хорошо, если глупость взаимная… Но!
гость бывает не тот… Чай не выпит.
А блюдце
от расстройства надолго зависнет луной…
2. Разговор с тишиной
Елена Картунова
Лижет берег волна, будто губы в жару,
оставляя кипящую млечную пену.
Пёс на пляже затеял с вороной игру.
Та вспорхнула на камень и смотрит надменно.
Здесь почти никого. Пахнет рыбой. Свежо.
У души с тишиной разговор – это свято.
Нынче каждый... для Неба... почти что чужой,
и потерян язык, бывший общим когда-то.
Очумевшие чувства в тисках городов
затянулись корой, от металла оглохнув.
Где убежище тайных, живительных слов
из молитвы души? – затвердевшие крохи…
Может, ветер нашепчет? … пчела нажужжит?
настрекочет кузнечик, листва набормочет?
И растает визгливая армия лжи
истеричных страстей, оголтелых до точки.
Распрямится спина и захочется петь,
признаваясь в любви без особой причины
солнцу, птицам, петляющей узкой тропе…
Ни регалий не надо, ни званий, ни чина…
3. Нежнее ночи. Сонет-акростих
Ольга Альтовская
Неоновые пятна фонарей
Едва видны сквозь липовые кроны.
Желанный мой! Собой меня согрей!
Нам ночь благоволит. Шатёр укромный –
Еловый плен – напитан тишиной.
Ещё минут так много до рассвета.
Никто нас не увидит. Стороной –
Огни машин. И тайною одеты
Чужие сны – нам дела нет до них.
Иди ко мне! Весь мир – для нас одних…
4. Бабье лето на Покрова
Ольга Альтовская
Бабье лето на Покрова...
Под ногами шуршит листва.
И с деревьев, шурша едва,
Ниспадают покровы.
И, прощение нам даря -
Греет солнышко октября,
И ласкает нас день, горя,
Золотой и багровый.
Блики в солнечном шалаше.
Дремлют заводи в камыше.
Тишина и покой в душе
От тепла и уюта.
Эту негу бы пить и пить!..
Паутины летает нить…
И, наверное, стоит жить
Ради этой минуты.
Бабье лето - халиф на час -
Не останется про запас
И наполнит печалью нас
По прошедшему свету.
О, неспешно гори и рдей!
Радуй кротким теплом людей –
Нас, под шорох седых дождей
Утекающих в Лету.
5. Безмолвие рождает чудеса
Людмила Нижегородцева
Морозной ночью слышен шёпот звёзд.
Когда дыханье - словно паутинка,
кристаллы льда похожи на снежинки,
шуршат, не тают...
это шёпот звёзд.
А может, это звук твоих тревог?
Одна...
Постель осталась неизмятой.
Входная дверь, замками небогата,
внимает щелкой
звук твоих тревог...
Подкожно небо вводит свой регистр.
А ты, очарованием Вселенной
застигнута коленопреклоненной
и слышишь -
дарит небо свой регистр.
Несложно помолчать хоть полчаса.
Себя почувствуй центром мирозданья -
тотчас со всех сторон, как на свиданье,
слетятся звуки...
хоть на полчаса.
Безмолвие рождает чудеса.
6. вверх ли, в разные стороны...
Людмила Нижегородцева
Ветер северный высвищет
десять метров в секунду...
Листья, листики, листищи -
разноцветное чудо,
вверх ли, в разные стороны -
время краткой свободы...
Мысли - чёрные вороны,
речи - стылые воды,
веки полуприкрытые...
Где ты был настоящим:
в доме с окнами мытыми,
с той,
на золоте спящей?
Выбрал блёстки мишурные,
замок - гипс декораций.
Снова что-то сумбурно я...
Можешь на ночь остаться.
Листья, листики, листищи...
В смертном танце круженье
с ветром северным.
Сыщешь ли
несвободы мгновенья?
7. Улетела...
Лариса Кравц
Я любил свою любовь от зелёной весны и до хмурой осени, поздней осени,
До тех пор, пока деревья золотой своей листвы всей не сбросили, с крон не сбросили.
Я любил свою любовь от вечерней зари вплоть до зорьки утренней, ранней утренней,
И душа моя сияла летом в солнечные дни светом внутренним, ярким внутренним.
А потом зима пришла и метелью закружилась с ветром, стужею, лютой стужею.
Вмиг позёмкой в те края, где любовь мне часто снилась, путь завьюжило, весь завьюжило.
В ожидании чудес сердце радостно не бьётся, стынет в холоде, в жутком холоде.
Мир придуманный исчез, лишь надежда ввысь несётся к солнцу голубем, белым голубем.
Сладкою была любовь, горечь нынче и боль, грудь сдавило тяжестью, сильной тяжестью.
Сердце крохотно-мало, грусть проникла в него, позади все радости, в прошлом радости.
Я взрастил свою любовь, но она не со мной, улетела с вороном, с чёрным вороном.
Я кричал ей вслед: «Постой!» - обжигаясь слезой, а она всё в сторону, снова в сторону.
8. Играй, пастушок!
Лариса Кравц
Всегда норовят ускользнуть стихотворные строки.
Но если успеть, до восхода их можно поймать.
Промолвил мудрец: «Всяк, к своим обратившись истокам,
Земную сумеет в тот час обрести благодать.»
Пойду по тропе, что за старой, скрипучей калиткой,
Возьму туесок, наберу чудодейственных трав,
Проникну в тот мир, эфемерный, непрочный и зыбкий,
Найду пастушка, чтоб он мне на свирели сыграл.
Пусть чистые звуки польются протяжно и звонко,
Призывно маня в безмятежную, светлую даль.
Забыв обо всём, я блаженно замру от восторга,
Безмолвно любуясь на дивной красы пастораль.
Исчезнут мгновенно вселенские беды-печали.
Останется лишь шелестящая зелень лесов.
Играй, пастушок, чтобы песни твои не молчали,
Чтоб не был ты хрупким виденьем из призрачных снов.
И мнимая рушиться сразу начнёт парадигма, -
Невечна любовь, словно вспышка она коротка.
Но славен тот миг, когда чувство внезапно возникло
От взгляда, касания, ласковых рук пастушка.
Играй, пастушок, создавай мелодичный орнамент,
А я в него буду стихи незаметно вплетать.
Твой солнечный образ пусть символом юности станет,
Зовущим вернуться в тот мир иллюзорный опять.
Играй, пастушок!
9. Простая история
Елена Севрюгина 3
"Что ж это с нами случилось такое?
Что это?
Просто любовь"
(Римма Казакова)
Прошлой ночью я тебе приснилась,
Этой ночью ты пришёл во сне…
Было то, что с нами вдруг случилось,
Непонятно ни тебе, ни мне,
Странно, что ни разу не встречались
Мы с тобою в жизни до сих пор,
А во сне почти не разлучались,
Счастьем поражённые в упор,
Жили под чужими именами
В замке из воздушных, светлых грёз-
То, что в эти дни случилось с нами,
Было невзаправду, но всерьёз…
Плыли ночи, розами увиты,
Но однажды, летнею порой,
Выйдя на реальные орбиты,
Мы случайно встретились в метро.
Было жарко. Все куда-то мчались,-
Вдруг, с улыбкой подойдя ко мне,
Ты спросил: «Мы раньше не встречались?»
Я тебе ответила: «Во сне!»
Где-то над землёй запели птицы,
А вокруг внезапно вспыхнул свет…
Что же с нами вдруг могло случиться?
Думаю, вы знаете ответ!
10. Венецианский сон
Елена Севрюгина 3
Шуршали кринолиновые юбки,
Был взгляд обворожительным и томным,
И то и дело вздрагивали губки,
А летний день тянулся монотонно…
-Взгляни, он ждёт! Откликнись, Виолетта!
Зачем ты очи долу опустила?
Прекрасный паж, Венеция и лето –
И вот Любовь тебя уже настигла...
В который раз мне сцена эта снится:
Роскошный зал и пышная веранда,
По сторонам – растения и птицы,
И в этом сне зовут меня Миранда,
Я – дочь венецианского вельможи,
Я в роскоши и неге утопаю,
Пусть Виолетта чуть меня моложе –
По красоте я ей не уступаю,
Она и я – завидные невесты,
От женихов порою не отбиться,
Моя сестра, что очень неуместно,
Уже успела в бедного влюбиться,
И только я одна об этом знаю
(Боюсь, отец понять её не в силах…)
Иди, сестра, пришла пора признаний!
Я верю в чудо! Господи, спаси вас!...
Я просыпаюсь…Звёздочки, как стразы,
Блестят в ночи так праздно и не ново!
Я не была в Венеции ни разу,
Но почему она мне снится снова?
11. Бабьего лета не будет!
Алексей Алексеевич Осипов
Кутаясь в тогу лимонной листвы, утренний ветер шептал мне в испуге: «Жутко, ей-богу! Слыхали ли Вы? – Бабьего лета отныне не будет!»
Прелый туман затопил берега речки пугливой седым покрывалом. Речка журчала, пускаясь в бега: «Чуете? – Бабьего лета не стало!»
Лишь пересмешник, покоем земли не соблазнившись, горланил надсадно, тщетно пытаясь меня разозлить: «Бабьего лета не будет? – И ладно!»
Старый сапожник, латая башмак, что прохудился промозглой весною, плакал: «В природе творится кошмар! Сыро! От этого кости все ноют. Страшно, сынок, не зимы ожидать – так уж устроена наша планета – ужас, когда среди прожитых дат места не будет для бабьего лета!»
Я обречённо на небо смотрел, ждал, что разверзнутся водные хляби…. Тучи разверзлись… ОТ СОЛНЕЧНЫХ СТРЕЛ!
Осень вздохнула… и…
как-то по-бабьи!..
12. хотела...
Алексей Алексеевич Осипов
Она - это маленький винтик системы, что выпал из темы,
И - дрогнули стены!
Рефлексы пространства нарушили квазистатический базис,
Разрушили связи!
Вселенная, ритм потеряв, задыхалась, и рухнула в хаос!
Она же - смеялась!
Она убегала из душного склепа... немного нелепо,
И, попросту - слепо.
Она покидала пределы рассудка... немножечко жутко.
Всего на минутку...
...к нему бы! К нему бы прижаться хотела! Прижаться всем телом!..
...и в бездну слетела...
13. Кувыркаемся на татами
Татьяна Вл Демина
Поползла по щеке помада,
Разливается пот водой...
Обходить за версту бы надо
Эту секцию айкидо.
Но к тебе, моему сенсею,
Ежеутренне я бегу
И, в глаза поглядеть не смея,
Под рукой твоей гнусь в дугу.
У меня лишь зелёный пояс -
Ты на чёрный недавно сдал.
Оступлюсь, упаду, раскроюсь,
Ощущая руки металл.
Ты уложишь меня по схеме -
Основательно, хорошо,
И нежней твоего атеми*
Разве только японский шёлк.
Но досадно: в часы свиданий
По-спортивному мы близки -
Кувыркаемся на татами,
Отрабатываем броски.
Ожидаю: шепнёшь хоть слово,
Я ведь женщина, не снаряд,
Но таинственно-ледниковый
На себе ощущаю взгляд.
Тренируемся страстно, долго,
Отдохнуть бы пора давно,
У меня растрепалась чёлка
И расхристано кимоно.
С тренировки бреду по парку,
Кислородный цежу коньяк,
И твоим поцелуем жарким
На предплечье цветёт синяк.
*Атеми - ударный болевой приём.
14. В укрытии
Татьяна Вл Демина
Был последний завтрак ранним -
Наспех, всухомятку.
Не убил, а только ранил
Выстрел под лопатку.
Оставляю кляксы крови -
Снег теперь испорчен.
С автоматом наготове
Выжидаю молча.
Подходите-ка поближе,
Парни в камуфляже,
Наших нет, а вас - излишек,
Хоть один поляжет...
Только с тыла подползает
Бывший друг Никола.
Метко бьёт, предатель, сзади...
Не люблю пейнтбола.
15. Все проходит
Надежда Лазебная
Нам лето приказало долго жить,
отмерив по положенной версте,
оставило над пропастью во ржи
распятыми на собственном кресте
пугать под небесами воронье
лохмотьями несбывшихся надежд,
рецепт на осень теплую вдвоем,
что вилами прописан по воде.
Сбежавший поезд в лету укатил
и омут ощущений не вернет,
период ледниковый впереди
на время перекроет кислород.
Попросит снисхождения судьбы
скупая на эмоции зима,
гадая в святки (быть или не быть?)
над временно сошедшими с ума.
Возможно, образумит нас к весне,
отучит растворяться в миражах,
как доктор, наблюдая сквозь пенсне,
желание за прошлым убежать.
16. И в сказках тоже бывает грустно
Надежда Лазебная
Лежу на кресле, ленив, обласкан,
рубаю whiskas, имею паспорт,
блистаю шёрсткой, здоров, стерилен,
но будто кто-то подрезал крылья.
Пусть раньше звался котом помойным,
нещадно дрался в кошачьих войнах,
питался, стыдно сказать, мышами,
искусан блохами был и псами.
Но было классно реветь белугой
на крыше старой, шаля с подругой,
вилять облезлым хвостом игриво,
с разбега прыгать потом в крапиву.
Да что за мысли мне душу травят,
когда портрет в золотой оправе?
Не покидает такое чувство,
что в сказках тоже бывает грустно...
17. В бокале чешского стекла
Равиль Валеев
В бокале чешского стекла
Мускат тягучий золотится,
И осень в Ялту, как Жар-Птица,
Прохладу с моря принесла.
Раскрашена в кармин листва –
За горы солнышко садится.
Как птичка, замерла рука
Под тяжестью моей ладони,
И в сердца похоронном звоне
Звучит печальная строка
На ленту пышного венка
Роману, что в грядущем тонет.
У каждого из нас семья,
Зовут домой родные лица.
Под столиком дыханье шпица:
«Ну погуляли вы, друзья,
А дальше вместе быть нельзя».
И перевёрнута страница.
Разлуки светлая печаль
Так незаметна в море смеха.
Внезапная любовь, как веха,
Уходит в памятную даль,
Не получилась пастораль.
Всё, как в рассказе. Ялта. Чехов.
18. Памяти Татьяны Алюновой
Равиль Валеев
(сложное рондо)
Если выпита чаша цикуты стихов,
Если сердце трепещет струною на грифе,
Если, как про тебя, миф звучит о Сизифе,
Если давит петля первородных грехов,
То Поэзии всё поглощающий зов
На своём заставляет прожить логарифме,
И бежит по бумаге заточенный грифель,
Волшебство порождая из уличных слов,
Если выпита чаша цикуты стихов.
Время копотью село на храмовой плинфе,
Скорбь Изольды кричит о наследнике-принце –
Не разрушить вовеки проклятья оков.
Не рождают поэты стихов-пустяков,
Если сердце трепещет струною на грифе.
Как девицы простые, античные нимфы
Обращаются к нам через пропасть веков,
И, отдавшись на милость забытых богов,
Ты проходишь со львами ворота в Коринфе,
Если, как про тебя, миф звучит о Сизифе.
Сняв с души навсегда оборонный покров,
Чтобы в небе леталось среди облаков,
Разобьёшься до смерти на чёрствости рифе,
Задохнёшься от боли на искренней рифме,
Если давит петля первородных грехов,
Если выпита чаша цикуты стихов…
19. Баллада о горах
Александр Веселов
В далёких горах – молчаливые камни
И скалы, что бритвы – не трогай руками.
Там только орланы парят горделиво.
Там вечность диктует слова и мотивы.
Однажды пришёл в те места незнакомец –
И горы тот час же отметили: горец.
Он сел у подножия диких громадин
И с нежностью древние камни погладил.
И вдруг, словно некой подвластные силе,
Огромные горы как будто ожили…
Он их попросил: «покажите мне тропы!» –
А те отвечали: "Пожалуйста! Топай!" -
Рассыпав под ноги с полсотни тропинок.
И терлись по-пёсьи о кожу ботинок.
Тропинки его привели к водопадам,
Где дикой воды освежила прохлада.
Он пел возбуждённо, а водные струны
С горами шептались: "Да он просто юный!"-
И, глядя на глупые выходки эти,
Хихикали сами, как малые дети.
А горы бубнили: "И правда,хороший"-
Запрятав улыбку в морщинистой коже.
...Но кто-то из прошлого с парнем был связан.
Назвался «врагом», говорил, что «обязан».
Он тоже нашёл эти дальние горы.
Он выследил горца …и щёлкнул затвором…
И зло усмехнулся в прищуре-прицеле…
…И горы от горя – окаменели.
20. Ёж и гадюки
Александр Веселов
Ползли по лесу две гадюки,
Меж кочек вились не спеша
Под леса сумрачного звуки.
...И тут увидели ежа.
А ёж был зол: он снова - папа
(за миг блаженства - год труда),
Ежа сжимала в цепких лапах
В ежовых варежках судьба.
В кармане у него - ни цента ,
Ушёл из дому, не пожрав,
Ежу не дали под проценты
И под залоги овердрафт;
Жены подруги - просто с-сучки,
Вчера подставил лучший друг...
Короче, ёж дошёл до ручки.
...И тут заметил двух гадюк.
-Ну, ё-моё, вот это встреча!
Признаться, очень-очень рад!
(Но умозрительно,конечно,
другой рассматривал расклад:
Детишки славно бы поели;
Из шкурок сделаю чалму;
Для яда есть десяток целей ) -
И гадам руку протянул...
- Ты знаешь, ёж, мы рады тоже!
Ползём аж с берега реки...
Но вот руки подать не можем.
Ты понимаешь, не с руки.
-Ну, что сказать? Вольны вы сами
Искать друзей. Обиды нет!-
И завертелся под когтями
Ежей классический обед.
Для тех, кто мало обеспечен,
Вокруг все - змеи и враги.
Сожрут тебя во время встречи
А скажут: "не подал руки".
21. Хочу выходной! - монолог телефона
Надежда Николаевна
Кто бы дал мне хоть день - выходной!
Я свидетель бессонных ночей
Бестолковой хозяйки моей.
Так устал я. Пора мне в ремонт.
Не даёт мне она отдохнуть,
Всё терзает, всё тискает, жмет..
Ну, а тот - все молчит, идиот…
И её не жалеет ничуть!
Как люблю я тепло её рук!
Её ушко готов целовать
(Так нескромно!) опять и опять.
Только я ей испытанный друг.
Что ж теперь получаю взамен?
Брошен на пол, (он вновь не звонит)
Чудо просто, что я не разбит!
Как же хочется мне перемен.
Микросхемы политы слезой.
(Неприятно, скажу вам сейчас)
Я хандрил, отключался не раз,
Дать хотел я хозяйке покой.
Пусть ей встретится кто-то другой,
Чтоб забылись печальные дни,
Чтоб не плакала больше. Ни-ни!
Чтобы меньше общалась со мной.
Вот тогда, наконец, отдохну.
Верьте, может устать телефон.
Завернусь я в чехол-капюшон
И с зарядником вместе усну.
22. Весеннее настроение
Надежда Николаевна
Рыжей краской волосы покрашу.
Спрячу вовсе эту седину!
Хоть годами я и стала старше –
Хочется вернуть свою весну.
Вновь апрель мне дарит солнца брызги!
И кружится в счастье голова!
Я весной любви хочу от жизни –
Ярких красок праздник, карнавал…
Пусть смеётся надо мной прохожий,
И в душе завидует чуть-чуть,
В день весенний - солнечный, погожий
Мне под силу мир перевернуть!
Распахну весне навстречу душу –
Как ребенок прыгая по лужам!
23. Осень
Наталья Илларионова
Зонты как паруса над морем луж,
И в нем же отражаются зеркально.
Такая вот - размыта и печальна...
И небо нависает темной сталью,
Как будто целый мир безмерно чужд...
Идет она бездумно под косым
Движением воды от тучи к почве,
Как будто ничего уже не хочет,
Маршрутом от аптеки и до почты
И дальше сквозь соседний жилмассив.
И ветер движет первой сединой
Из выбившейся пряди стыло-влажной.
Подкраситься забыла... А, не важно.
Теперь уже никто не смотрит дважды...
А прошлое - затертое пятно.
Лучистые морщинки возле глаз.
А прошлое... Жалеть ли? Проку мало.
Сама его старательно стирала,
В движеньи по раскисшему кварталу -
Помилуйте, давно не в первый раз.
Давно ли было время - существа
Крылатые встречались по дороге,
Порталы открывались на пороге,
И белые паслись единороги,
Миры сшивая флером волшебства.
В руке звенел клинок и рвался в бой,
Пальто казалось шкурою тигровой,
И призрачность ложилась за основу,
Когда-то... До несказанного слова -
Старинного. Забытого тобой.
24. Немного волшебства
Наталья Илларионова
Идти так близко – риск не в меру,
И мы на грани, на весу,
В ночи, когда все кошки серы,
Но кошек нет, а мы в лесу.
Вокруг прохлада и затишье,
И шепчет темная листва:
Ты не боишься? Не боишься
Вкусить немного волшебства…
Недвижно озеро ночное,
Дрожащий сфагнум по краям.
Ты говоришь почти со мною,
Почти с тобой молчу и я.
А тени шествуют парадом
От небылого до нигде…
И мы разденемся не рядом,
И тихо двинемся к воде.
Не врозь, не вместе – просто каждый…
Луна плывет двойным цветком.
Мы в эту воду входим дважды
С отображенным двойником.
И в черноте вися как в бездне,
Едва руками шевеля,
Плывем, и кажется – исчезнет
И лес, и берег и земля.
И ты забыт, и мир покинут,
И мысль колотится в виске,
Что будем век искать сплавину
В туманном смутном молоке.
Как тень вечерница метнется
Почти крылом по волосам,
И так – покуда не зажжется
Зари рассветной полоса.
Но даже если берег близок,
И сфагнум ноги чмокнет всласть,
Покажется, что некий призрак
Остался в озере от нас.
Легко до головокруженья
Вдобавок пляшущим теням
Себе казаться отраженьем
В воде сбежавшим от меня.
Двоится круг луны узорной,
Роняя смутную вуаль,
И твой зрачок бездонно черный
Приобретает вертикаль…
И водяной в кувшинках фыркнет
Двоим глупцам на посошок,
И чем беззвучней, тем обидней
Ехидный лешего смешок.
25. Пустое
Алекс Амур
Когда пустое не было пустым,
Я и тогда заглядывал за волны,
За небо, за деревья, за кусты,
За нелюбовь, чтоб чем-нибудь заполнить.
Но Бог - молчанье вытеснил меня
Из пустоты, из времени, из рая,
И я стою с той стороны огня,
Но не огнем, а холодом играя.
Я верю в параллельность пустоты:
Пусты карманы крыльев за плечами
И пустотой заполнены мосты
С той стороны заполненной мостами.
Чтоб вытеснить меня из темноты,
С изнанки свет настойчиво включали,
Но понял я, как сны мои пусты,
И то как слово выбито молчаньем.
26. Как красота непостижима
Алекс Амур
Как красота непостижима,
Как абсолютна. Как тиха
Ночь. За снежинкою снежинка...
Щедры в Сибири облака.
Когда зима, когда по снегу,
Едва касаешься, идешь.
А я бы в небо мог с разбегу,
Когда со мной такая мощь.
Могу Иртыш держать в уздечке,
Могу кататься по Оми.
Могу не говорить о вечном,
Могу совсем не говорить.
27. Электричка на Родину
Ирина Шабалина
Электричку в город мой, как прежде
отправляют с третьего пути. . .
Семафор зелёный, как надежда.
Мне б спешить,да некуда идти.
Словно сердце - стук колёс ритмичный,
пыльных фар усталые глаза. . .
Ты меня, родная электричка,
увези на тридцать лет назад.
В те края, что,как в тумане зыбком,
на чужом остались берегу.
К дорогим, чьи нежные улыбки
словно чудо - в сердце берегу.
И храню тепло родных ладоней
в самом тайном ларчике души.
Увези туда, где в старом доме
Хохломой расписанный кувшин.
Круглый стол и плюшевая скатерть,
И дорожки, что следы хранят
дорогих. . . Но нет. Не отыскать их
навсегда ушедших от меня.
28. Лисички
Ирина Шабалина
Пожухлою листвой воспоминаний
усыпан лес. Уныло мокнет ель.
Лишь яркими веснушками желаний -
лисички пробиваются сквозь прель.
Как всполохи пожара огневые,
как вызов ледяному ноябрю -
промёрзшие, сырые. . .но живые!
Встречают потускневшую зарю.
Свернулись грузди чёрными комками.
от белых не осталось ни следа. . .
И лишь лисичек трепетное пламя
кричит, что жизнь не меркнет. Никогда!
29. Который год...
Кирилл Сорокин
Который год всё тот же мелкий дождь
С акаций цвет лениво обрывает,
А ты всё ждешь, всё так же, молча, ждёшь,
Того, чего, ты знаешь, не бывает.
В простых делах, в обычной суете
Проходят дни, года, увы, мелькают,
Летит Земля в чернильной пустоте,
Кого-то чествуют, о ком-то забывают.
Уходят дети в серый взрослый мир,
Друзья уходят – изредка, но всё же;
Уходит вдруг вернувшийся ампир,
Уходят сны, привычные до дрожи.
А ты всё ждёшь того, чему не быть,
Привычно улыбаясь на вопросы…
Но, помнишь, в детстве: если позабыть,
Оно возьмёт и сбудется, без спроса!
Июнь 2012г.
30. Ах, Беатриче
Кирилл Сорокин
Ах, Беатриче, ты была
Всему причиной,
Хоть мужа трезво избрала
Себе по чину.
Минули сотни долгих лет,
А ты – всё та же –
У ног твоих любой поэт
Стоит на страже.
Не скрыты в точках,
И буквы гордые идут
Как на параде –
Своих создателей ведут
К верхам. К награде.
Да, слово верное, стихи
Теперь – забава,
Но словно тонкие духи –
Лауры слава.
И ночь за ночью, в тишине
Мерцают свечи,
И век тринадцатый в окне
Велик и вечен.
Пусть скажет критик: «Смысла нет!» -
Не так уж важно,
Я зашнурую мысль в корсет
От страсти влажный…
Сонет. Тревожно и легко,
Как на вершине.
В нём всё рассчитано, но так
Не спеть машине.
Апрель 2013г.
31. Не ты один...
Ли Идэм
По мотивам...
http://www.stihi.ru/2013/03/28/2031
Не уходи.
Твоею тенью тротуар истёрт до льдистости.
Не ты один
такой, чьё небо полыхнуло, да и выстыло.
И нет причин
жалеть, что сердце по дороге зря растрачено.
Не ты один,
таращишь попусту в ночи глаза незрячие.
Зонтом цветным
не так легко отгородиться от реальности
Не ты один
для скерцо выберешь минорные тональности.
Ты был любим!
Для сердца раненого "был" - не утешение.
Не ты один...
Обычно жертв не меньше двух в таком крушении.
Хоть клином - клин!
Душа игольчатыми мыслями исколота.
Не ты один
решил кого-то подыскать взамен... А толку-то?
32. Давай, честно...
Ли Идэм
Чего мне не хватает в сентябре?
Из-за угла наскоков злого ветра,
дождей занудных, серых беспросветно,
промозглого тумана на заре.
Прекрасно-лживы солнечные дни,
а я в раздоре с собственной природой.
Очнись же осень! Рявкни непогодой,
и маску летней благости сними.
Ты всё не в рифму, ты со мной не в такт,
ты мне - не зеркало, каким была когда-то!
Я больше видеть не хочу закаты,
какие краски ты ни лей в закат!
Рвать и метать когда же мы начнем?
Давай, мы честно будем в резонансе:
по-волчьи с ветром завывай романсы,
танцуй в грязи с отчаянным дождем!
Когда октябрь, как верный брат-близнец,
тоску разлук в себя вберет с избытком,
и ложного тепла прервется пытка,
тогда я успокоюсь, наконец.
33.Ольга
Клименко Ольга
К нягиню назвали Ольгою,
Л учились глаза славянские,
И стлели шатры древлянские.
М етались орлы над Стогною!
Е диную плоть и душеньку,
Н есут на холм ее друженьку,
К остры горят погребальные.
О станутся сны венчальные!
...О помнюсь в ночи: не я ли то?
Л об горячечный осеню крестом,
Я сный луч свечи озарит весь дом!
34. Встреча
Клименко Ольга
Мы с тобой две половинки
Яблочка медового!
В сладкий Спас сошлись тропинки
У мостка кленового!
А когда прогнулись ветки
От румяных, от плодов,
Свадьбу прочили соседки,
Что устали от трудов!
Утром умывалась кошка
Близ деревьев вековых-
Ты пришёл ко мне с лукошком,
Полном яблок наливных!
35. Вне сети
Bor G
Сеть не выводит на свет, но позволяет найти.
Ветер швыряет корвет, рвёт и сбивает с пути.
В сути исконных миров прячется вечный покой.
Для не своих номеров – вышки вдали за рекой.
Каждый упавший с небес ищет заранее стог.
Для моложавых повес время готовит итог.
Цифрою за "итого" лечится скромность и стыд.
С выходом из берегов эти рецепты просты.
С выносом за рубежи пыль принимаешь за пыл.
Кто от былого бежит – вряд ли об этом забыл.
Но, обживая притон в роли небесной оси,
Не зарекайся, при том – бойся, не верь, не проси.
Сложится или не так, или совсем не туда –
На неразменный пятак не намотать провода.
Западу не приютить духом упитого в грязь –
Манит восток вне сети, словно случайная связь.
Им не сходиться внутри, не расставаться вовне,
Слёзы желаний утри, краски размажь по стене...
Не трансформировать стиль ставших шеренгой планет –
Ветром, сменяющим штиль,
Светом, которого нет...
36. Пять отражений
Bor G
.....Привет, малыш... Входящему – весь мир. Победный крик разносится как вирус. На твой пока нестиранный папирус ложатся буквы. Главами. Костьми. И отчий дом с годами всё тесней, стирая аз. И буки – все в округе. Начало всех – в обрезанной подпруге. А кто... и где – узнаем по весне...
.....Послушай, парень... Ты опять попал. Нет, не впросак, а просто и со вкусом. Жечь корабли – удел и воля трусов. Заветный храм поставив на попа, ты растеряешь фору юных глаз в прицеле фар. Точнее, фарисейства. Но не унять порядок слов и действа, не изменив... и много, много раз...
.....Молчать, гусар... Сложив по голосам чужие спальни, судьбы, клятвы, лица, семи морей не хватит, чтоб напиться, как из ручья, в который гадил сам. И не унять, и даже не вернуть остатков впрок подаренного счастья. Его нельзя браслетом на запястье. Его несут... порой в последний путь.
.....Скажи, мужик... В каком глазу бревно? Как звали век, на днях прошедший мимо? Немой толпы визглива пантомима. В начале – слово. Было. Но давно. Нас оправдает давность. Так дави. Не как Давид, а стадом голиафов. Ведь благодать дойдёт и до жирафа. Ему видней, чем кончить водевиль.
.....Прости, старик... Не время, и не там читать стихи и мудрости, где вече решать берётся, кто кого здесь лечит, как звать врагов и чей милей там-там. Ты отойди, смиренье унося. Чего мешать, когда рецепт попутан?.. Ты пьёшь эфир, как капли, по минутам, и поминаешь... всуе всех и вся...
.....Ответьте мне... открыто, не таясь, все ипостаси жизни высшей меры, зачем даны рефлексии химеры, когда их всех почище брань и грязь?.. Но бренный мир молчит, разинув пасть. А в зеркалах со мной – пять отражений...
.....В каком из них покорный ваш блаженней?..
.....Во что и как ему сподручней впасть?..
37. Хуараз
Ольга Рачицкая
В шкуру дикой рыжей ламы
Горы кутают бока,
Белоснежные панамы
Зацепив за облака.
Там, где сшит стежком тропинки
С перевалом перевал,
Тащат ослики корзинки
Смуглолицых погонял.
Заунывны, нежны, скорбны
Звуки дудки ввечеру.
На рассвете чёрный кондор
Сушит крылья на ветру.
38. Воспоминания детства
Ольга Рачицкая
Прикладываю ложку к синяку.
«Чтоб брата брат из-за куска резины...»
Ворчит бабуля.
Прячу под штанину
Пустую банку.
Бабка начеку!
-Ну, ешьте, хоккеисты, вермишель!
Недремлющее око василиска
Чуть в сторону – и опустела миска.
А на дворе соседский спаниель -
Приученный к подачкам часовой -
Кругами ходит и глотает слюни.
Мне завтра в школу.
Где же вы, июни?!
Уроков гору мне бы с плеч долой:
В десятый раз я бормочу стишок.
А брат сидел рассматривал картинки
И мой стишок вдруг выдал без запинки!
- Обидно было?
-Не то слово! – Шок!
...Ребячьи тайны будто горстку снов
Муж дарит мне.
Беру заворожённо.
Так детства пустяки рождают в жёнах
К супругу материнскую любовь.
39. Дождь бубнит спозаранку бабёнкой...
Артемов
Дождь бубнит спозаранку бабёнкой,
он не может уже не бубнить,
день же плачет забытым ребёнком
да нерадостью сельских больниц.
Дождь бубнит, шепелявит, занудой
достаёт, как начальник, когда,
не желая быть просто паскудой,
городит ни с чего города.
Городит, городит, а быть может
это капает жизнь на мозги
свежевыжатым соком лимона
из времён, где не видно ни зги.
Всё быть может,- давно зачерствели
в словоблудии души имён,
что взошли под прикрытием веры
на престол наших мрачных времён.
Все быть может, где совесть забыта,
где в Храм божий несут кирпичи,
где в цене олигархов орбиты
да ворья и жулья лихачи.
Всё быть может, быть может, быть может -
не о том ли мой дождик бубнит,
не о том ли, что в смраде и смоге
Ариадны потеряна нить?
12.09.2013г.
40. Запад, словно удав, затянул в себя солнца поджарку
Артемов
Запад, словно удав, затянул в себя солнца поджарку,
чуть попозже восток черепахой морской призакрыл небеса
и пошла бойко в пляс звёздоокая темень-хазарка,
а за ней поплыла рыжей масти вдогонку лиса.
Я бы тоже пошёл да не выпил, увы, ежевичной,
я бы тоже пошёл да ни капли не вижу в ковшах,
а ведь только вчера без конца лил и лил шелковичный,
возвращаясь домой, как и я иногда, на ушах.
25.03.2013
41. На тёмной стороне Земли
Владимир Узланер
Уходит солнце медленно и скучно
С моей Земли за тусклый горизонт.
С тобой мы годы были неразлучны,
Я знаю, что мне в жизни повезло.
Что ждут меня за гранью, там учтиво
Давно приют мой вечный возвели -
В лесу туманном, на краю обрыва,
На тёмной стороне моей Земли.
Что путь туда неотвратим и близок -
От жизни я и так уж оторвал,
Что занесён давно был в чёрный список,
Да как-то всё выкручивал штурвал.
И воротил ко свету, как подсолнух,
Лицо и душу. Жажду утолив,
Я принимал невидимые волны
С источников космической дали.
Что знания обрёл, что прочитаю,
Ладонью заскорузлою ведя
По стороне обратной у медали,
Свой долгий путь, рыдая, как дитя.
11 октября 2013 г.
42. Белые ночи ангелов
Владимир Узланер
Этой ночью – шуршание перьями, всплески волн...
Распорол горизонт неприкаянный синий вол.
То ли плуг его полог неба вдали открыл,
То ли это сиянье от ангельских тусклых крыл.
То ли вены вскрыл себе белоночный град,
То ли призраки падших ангелов у оград.
В невесомом сиянии – света печаль, вуаль...
Перепуганный прячется в церкви седой звонарь.
И от купола храма, колокольный как будто гул -
На высоком дрожащем вздыбленном берегу.
То ли белые ночи ангелов зажигают в нас,
То ли мы освещаем тьму бормотаньем фраз.
29 мая 2013 г.
43. В полночь
Анна-Мария Ситникова
Царапает метёлкой ведьма небо,
И звёздный дождь струится из прорех –
Гуляет свадьбу в полночь Дива-небыль,
Что с Бесом обвенчалась, знать, на грех!
Сверкают светлячки на шапках гномов,
Для свадьбы накрывающих столы.
Дымок курится. Варево готово,
Осталось бросить терпкую полынь.
Крапива льнёт к приземистой ограде,
Обсыпана любовною пыльцой.
Невеста-небыль в праздничном наряде
Причаливает к пристани…Кольцо
От света лун на пёрышках играет…
Фату из сажи тащит крот-слепыш.
Шатры полны волшебными дарами.
Все гости Беса ждут. Шуршит камыш…
«Да нет же, - скажешь ты, - то ветер веет, -
Окно закрыв, - гроза ползёт, видать».
Не видишь, как кружат над лесом феи
И "ведьминым огнём" горит вода,
В ветвях дубов поют, смеясь, русалки,
Щекочут в танце злобных упырей,
Шагает по пустым мосткам вразвалку
Жених, что всех ужасней и черней...
Слышны в болотной жиже жабьи крики,
Мышей летучих шорох в вышине.
Вот свадебный букет из ежевики
Вручает Бес молоденькой жене…
«Послушай, - скажешь ты, - всё это - сказки.
Там гром гремит, скрипит наш дряхлый дом».
Погасишь свет… Сверкнут кошачьим глазки…
И ты уйдёшь, в дверях взмахнув хвостом.
44. Провожая осень
Анна-Мария Ситникова
Небо голубое надо мной
Словно перевёрнутая чашка.
Низко наклонившись над водой,
Ива плачет жалобно и тяжко.
В озере размытые круги -
Горький след сорвавшихся слезинок.
Чертят молодые воробьи,
Крестики на линиях тропинок.
Лес резной виднеется вдали,
Падают с уснувших веток листья.
К югу потянулись журавли,
Будто нарисованные кистью.
Волнами камыш на берегу.
Быстро надвигается ненастье…
Зря ты, ива, плачешь, не смогу,
Наше возвратить былое счастье.
Всё же ты не бойся, хоть и злой
Ветер этим днём зовёт кого-то,
Рядышком побуду я с тобой,
Осень провожая за ворота.
45. Монтигомо
Марина Быстрова-Докс
Главный врач в зеленом халате
Тщетно бьётся над ним в палате,
Удержать бы живую душу,
Зацепившуюся снаружи.
Безысходно рисует горе
Импульс слабый на мониторе,
И слезами капают в вену,
Все надежды одновременно.
Врач выходит, за ним и свита,
Ждет жена своего вердикта…
Тишина ей была ответом…
Приняла бы судьбу, да где там!
Покачала короткой стрижкой,
Обняла за плечи сынишку,
На врачей посмотрела косо,
Не ответила на вопросы,
И одним отрезала взглядом:
"Пропустите к нему. Так надо".
Положила теплую руку
На бинты. Принимая муку,
Как свою. Чуть пожала локоть:
- Здравствуй, мой Ястребиный Коготь!
Помнишь, были едва знакомы,
Я звала тебя Монтигомо?*
Не сдаются такие люди.
Ты же сильным, как прежде, будешь?
У тебя ведь характер с перцем!
В мониторе забилось сердце,
Вырывая из вязкой комы
Уходящего Монтигомо,
И назад возвращая душу,
Зацепившуюся снаружи.
*Монтигомо (в переводе Ястребиный Коготь) – имя непобедимого индейского вождя.
Образы ЛГ заимствованы из романа В.А.Каверина "Два капитана".
46. Экстремальный маршрут
Марина Быстрова-Докс
Послушно легкое весло,
Ох, нрав у речки крут!
Как щепку, лодку унесло
На экстремал-маршрут.
СильнО течение, как рать,
Весло висит, что плеть,
Ни к берегу нельзя пристать,
Ни в небо улететь.
А лодка мчится напролом,
И в бурной дроби брызг,
Я ощущаю всем нутром
Опасность, страх и риск.
Нет выхода. Уже беда
Надежду рвёт с петель,
Но так полезно иногда
Удачно сесть на мель!
И кто-то мне наперерез
Бежит, сбиваясь с ног,
Нет, видно, рано ставить крест!
А мог бы быть венок…
"Не верь, не бойся, не проси", –
Совсем не мой девиз.
Просите: "Господи, спаси!"
И верьте. Верьте, please!*
*please (плиз) – пожалуйста (англ.)
47. Жёлтый лист
Татьяна Овчинникова 4
И снова осенней погоды прохлада,
Лесов золотых полусонное царство -
От шумного лета простое лекарство.
И сердце покою внезапному радо.
Летит жёлтый лист, оторвавшийся с клёна:
На дереве вдруг стало скучно и тесно.
А что там внизу - для него интересно.
Он тихо ложится на остров зелёный.
Укрывшись от ветра в кустах чистотела,
Оранжевым глазом он смотрит на травы.
Ему этот мир незнакомый по нраву:
Сюда изумрудное лето слетело.
Но вдруг... загрустит в одиночестве странном,
Поняв, что покинул свой дом понапрасну,
С тоской вспоминая о том, как прекрасна
С высокого дерева эта поляна.
Дождётся зимы он, укроется снегом,
Заснёт, чтобы больше уже не проснуться.
Ему никогда-никогда не вернуться.
А что он увидел? - Лишь серое небо...
48. Я по лету бабьему иду
Татьяна Овчинникова 4
Ждут весну и долго лето ждут.
Осень же приходит незаметно.
Оглянулся - осень тут как тут,
За спиной у солнечного лета.
Вмиг украсит золотом леса
И распишет травы яркой краской,
Хмурых туч подбросит небесам,
Жёлтым листьям подрисует глазки.
Сентябринки зацветут в саду,
Будут пить прохладный, свежий воздух…
Я по лету бабьему иду,
Слушая осенней сказки поступь.
49. У Средней Рогатки
Наталья Смирнова 5
Размышления у Монумента Героическим Защитникам Ленинграда.
Вот и снова у Средней Рогатки*
Я стою. На душе тяжело.
Ленинградцы мои , Ленинградки ,
Как же много вас здесь полегло.
Самый крайний рубеж обороны ,
За которым - ни шагу назад...
Автоматы , гранаты , патроны
И жестокие смерти глаза.
И , готовясь к последнему бою ,
Каждый тихо себе говорил:
"Ленинград... Ленинград за тобою ,
Коль не выстоишь - лучше умри."
Да , конечно же , я понимаю -
Это трудно представить сейчас.
Но так было , так БЫЛО , я знаю!
Ведь иначе бы НЕ БЫЛО нас.
Слезы к горлу слегка подступили ,
И тихонечко руки дрожат.
Как же хочется мне , дорогие ,
Всех и каждого к сердцу прижать ,
Заглянуть в ваши милые лица ,
Окунуться в родные глаза
И до самой Земли поклониться ,
Что не сделали шага назад.
*Средняя Рогатка-район города,где в 1941-44 г.проходил рубеж обороны Ленинграда.
В 1975 г.на этом месте возведен монумент героическим защитникам Ленинграда.
50. Дайте скрипку!..
Наталья Смирнова 5
"Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли."
(Марина Цветаева)
Вырваны скрипки струны ,
Словно из сердца трель.
Где же ты , вечно юный
Милый , хмельной Апрель?
Раненой птицей бьется
В клетке моя душа.
Только Судьба...смеется
И не дает дышать.
Светится злая бездна ,
Что-то шепча в уме.
Может , и я исчезну ,
Сгинув в кромешной тьме.
Сердца осколки скрипнут ,
Камнем сорвавшись вниз.
Боже! Ну дайте ж скрипку!
Чтобы... успеть... "на бис".
51. Про пушистых котов
Андрей Краснобородько
Пролетела весна, проскочили и лето, и осень.
На пороге зима и пора отыскать пуховик...
Так мелькают года – двадцать пять…тридцать семь…сорок восемь…
И не мальчик уже, но и вроде ещё не старик.
Есть работа, семья, есть желания, чувства и цели,
Только осень обычно рождает минорный мотив
И желание лишний часок поваляться в постели,
Попытавшись устроить себе небольшой перерыв.
Ненадолго, конечно...
Опять перевесит работа.
И опять амбразуру готовы собой заслонить.
Дни стремглав понесутся куда-то в делах и заботах,
Но когда-то ведь нужно умерить их резвую прыть?
Не ханжа, не святой, не поклонник эпохи застоя
Не преследую цели от жизни уйти в монастырь,
Но построить хочу из кусочков добра и покоя
За высоким забором свой собственный маленький мир.
Суета городов не прельщает неоновым блефом,
И, похоже, сегодня всерьёз размечтаться готов
Про кусочек земли с отоплением, газом и светом,
Чтоб совсем без соседей…
Но с парой пушистых котов.
52. Но родные выходят всё чаще...
Андрей Краснобородько
Вновь судьба рассыпает огни –
То рыдает она, то хохочет.
Всё быстрее проносятся дни,
Всё длиннее становятся ночи.
Всё сложнее себя изменить,
Нарушая былые привычки,
Пролетает стремительно жизнь
Как пейзаж за окном электрички.
Эпизоды уносятся вдаль,
Оставаясь опять во вчерашнем,
И не то чтобы прошлого жаль,
Но родные выходят всё чаще.
Полустанок у каждого свой –
Остановка без точки возврата.
Что же далее – вечный покой?
Или вечная грянет расплата?
Но мы помним, конечно, о них,
Хоть не молвим про это ни слова.
Вспоминая ушедших родных –
С ними будто встречаемся снова...
____________________________
Возле пары высоких берёз,
Наклонившись, стою молчаливо.
И без лишних раздумий и слёз
Представляю черты дорогие.
Я оставлю букет хризантем
У креста на могиле росистой.
Так и мы...
Не уйдём насовсем,
А останемся в памяти близких.
53. Отцы, пришел и наш черед...
Сергей Кривонос
Отцы, пришел и наш черед
Стоять, не дрогнув за державу,
Но завоеванных высот
Мы, сыновья, не удержали.
Нам правда нынче — как хомут,
Как надоевший дождь осенний.
Вы в бой рвались, штыки сомкнув,
А мы штыки вонзили в землю.
Мужи державные крадут,
Но ходят барственно в «героях»,
И гибнет наш славянский дух,
Хотя церквей немало строят.
Не радость нас роднит, — печаль,
И хочется, «сверкнув очами»,
На всю державу прокричать:
«Ребята, не отцы ль за нами!?»
Но что кричать? Бог высоко,
А бабы да тусовки — близко…
И взглядами фронтовиков
Глядят с упреком обелиски.
54. Живет на свете улица. Она...
Сергей Кривонос
Живет на свете улица. Она
На улицы другие не похожа.
И грустно удивляется прохожий,
Что властвует над нею тишина.
Дворы, сады… А непохожесть в том:
Давно здесь обезлюдел каждый дом,
Лишь иногда тоскливо и протяжно
Завоет пес, обживший старый двор,
Где песья будка да еще — забор,
Но лучше в будке выть, чем быть бродяжим.
Такая вышла с улицей беда —
Покинули ее давно сельчане,
Но по привычке иногда ночами
Согреться опускается звезда.
И я по этой улице иду,
Вдали зарю холодный ветер сдул,
Горбатый клен глядит на мир смиренно.
Наверное, и в нем живет тоска,
А ветка — словно теплая рука,
Прожилки на листках — как будто вены.
И заяц, бесприютности назло,
Примчался на заросший луг пастуший,
И весточкой из дней минувших кружит
Поблеклое гусиное перо.
Лежат букварь, утюг, велосипед…
Чтоб как-нибудь напомнить о себе,
За поворотом скрипнули ворота…
Живет на свете улица. Она,
Как брошенная в старости жена:
И жизнь — хоть удавись, и жить охота.
55. Над Сенгилеем
Алла Константиновская
Над Сенгилеем сиротская грусть
И улетающий к Каспию крохаль,
Под листопада застенчивый хруст
В стаи сбивается яркая огарь.
Цвета соломы осиновый лист
С веткой насиженной должен расстаться,
Чтобы расправив крахмальный батист
С ветром осенним над Волгой промчаться.
Блекнут березы, желтея с верхов,
Ранней весны нам приход предвещая,
Мудрые вОроны тайны волхвов
Пажитям жухлым гортанно вещают.
В калейдоскопе мелькающих дней,
Вниз соскользнув по орбитам парабол,
Выцвела красками, стала бедней
Дымом пропахшая осени фабула.
Сенгиле;й — город в России, административный центр Сенгилеевского района Ульяновской области.
56. Арлекин
Алла Константиновская
Вокруг себя дрожащий тамбурин
Катает время ровными кругами,
На осень глядя, в клетке арлекин
Ругается глагольными словами.
Москва холодный принимает душ,
Притихла улиц шумная природа,
В стеклярусе дождя из пены луж
Рождается осенняя погода.
Бегу с дождем в обнимку по Москве,
Ныряю в пасть к подземным переходам,
А лужи морщат морды на земле,
Вылизывая ноги пешеходам.
Усыпана каштанами земля -
Расколотыми надвое шарами,
Танцует осень соло у Кремля
Под листопадно-рыжее цунами.
Ты не грусти, мой милый арлекин,
Вернусь домой, о жизни пощебечем,
Вдвоем нам нипочем сезонный сплин
И козырь этот осени крыть нечем.
57. Что на земле равно булатной стали...
Репин В.
Что на земле равно булатной стали,
Платок лилейный надвое секущей?
Но ржавчиной клинки с веками стали
В земле сырой, не для оружья сущей.
Что может быть податливее воска,
Свечи, плывущей в ликах богородиц?
Но сохранились восковые доски,
И мы читаем "Новгородский кодекс".
На месте древних гнёзд - поля и кущи,
Но бережёт в себе земля, поверьте,
На удивленье нам, на ней живущим,
Приметы жизни, а не знаки смерти.
Пока не стал ты прахом на погосте,
Твори добро и позабудь о злости.
58. Дымящаяся тёмная Нева... Январь
Репин В.
Дымящаяся тёмная Нева
С искристым краем белого припая
Лежит, раскинув руки-рукава;
А выше – синь от края и до края.
А по другую сторону моста
Торосы льдин, вмороженных в фарватер,
Реки непредсказуемый характер
Являют миру явно неспроста…
Темнеет небо в пурпуре зари,
Шуршит шуга меж невскими быками,
И ход времён, проверенный веками,
Погасит день; и вспыхнут фонари ...
Крещенской стужей ныне, как и встарь,
Мой Петербург приветствует январь.
59. Миг осени. Осенняя меланхолия
Петрович Владимир
«От постоянного упражнения разума расходуется самая тонкая
и чистая часть крови и рождается меланхолический дух». А. Дюрер.
Над речкой тоскливые ивы…
Берез поминальные свечи…
И тягостный стон журавлиный:
«Не вечны, не вечны, не вечны…»
В свинцовое небо уносит
Все золото осени ветер:
«Мы гости, мы гости, лишь гости…
Мы гости на этой планете…»
Но выглянет стылое солнце,
Вмиг вспыхнут рубины рябины,
Осенней осины червонцы…
И скань полыхнет в паутинках…
И снова свинцовость, хмарь, ливни…
Но, если удастся, поверьте
Хотя бы на миг своей жизни
В красивую сказку – бессмертье.
МЕЛАНХОЛИЯ, и, жен. Болезненно угнетённое состояние, тоска, хандра. Впасть в меланхолию. | прил. меланхолический, ая, ое. Меланхолическое настроение.
Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …
ХМАРЬ. Ж. местн. 1. Мгла, темнота. 2. Пелена тумана.
dic.academic.ru › Толковый словарь Ефремовой
60. Кавалергарды
Петрович Владимир
Бренчат кавалергарда шпоры;
Летают ножки милых дам…
(А. Пушкин)
Кавалергарда век не долог…
(Б.Окуджава)
Свояк в свояка целит наверняка.
(И. Губерман)
Орлы на серебре…
Усы… Кирасы… Шпоры…
Блистали при дворе
Красавцы и бретёры.
Повесы из повес,
Как идеал мужчины -
Кавалергард Дантес…
Кавалергард Мартынов…
Какая честь полку!
Один пристрелит друга,
Другой – по свояку*
Не промахнет "с испуга".
Расфранченный индюк
Для славы Герострата
Что там свояк и друг!
Не пощадил бы брата!
Кавалергард Дантес…
Кавалергард Мартынов…
В том весь их политес,
Что не стреляют в спину…
Не ангел Пушкин. Нет.
И Лермонтов – задира.
Но тот и тот поэт
От Бога - «не от мира»!
А истина горька:
Уходят вместе в вечность
Со склонов Машука,
С сугробов Черной Речки
Кавалергард Дантес…
Кавалергард Мартынов…
А синеву небес
Кровавит кисть рябины.
Кавалергардов век
Не долог. Но при этом
В России - гор и рек!
Но нет давно Поэтов.
Свояки - А. Пушкин и Ж. Дантес были женаты на сестрах.
Политес - м. Установленный порядок соблюдения форм светского этикета.
Ефремова Т.Ф. Толковый словарь русского языка.
В декабре 1835 года Н. Мартынов выпущен из Школы юнкеров
(учился вместе с Лермонтовым) в Кавалергардский полк
(где тогда же служил Ж. Дантес).
«Кавалергарда век не долог…», тем не менее, Н. Мартынов прожил 60 лет, а Ж. Дантес - 83 года
61. Нас было двое на Земле
Евдоким Сухоруков
Нас было двое на Земле.
Мы с Вами долго не встречались.
Я часто видел Вас во сне.
А Вы меня. Вы мне потом признались.
Я Вас искал в чужой стране.
Там много всяких разных женщин.
А Вас видали в стороне,
Где бродит их гораздо меньше.
Кто знает, где блеснет гроза?
Куранты должный час пробили,
Господь нажал на тормоза.
Я подошел. Вы уходили.
Я так просил Вас подождать!
(решительности в нас немного).
Ведь я не знал, не мог я знать,
Что Вы одна, одна у Бога.
Но Вы меня не дождались.
Теперь нас снова стало двое.
Как зеркало – чужую жизнь
Вы отражаете иное.
Вот Ваш удел - жить в той стране,
Где много всяких разных женщин,
А я гуляю в стороне.
Там бродит их гораздо меньше.
62. Очарование ночей
Евдоким Сухоруков
Очарование ночей
Не в очертаньях, уловимых
Лишь осязанием. Речей
Отсутствие. Незримых
Прикосновение теней,
Желающих во мраке раствориться
Как можно незаметнее и скрыться -
Вот в чем очарование ночей.
Попробуйте пройти по берегам
Реки, несущей время, одиноким,
И мир предстанет ясным и глубоким.
И Вас коснется Бог. И Бог ответит Вам -
Закрой глаза. С ладони время пей.
И ты поймешь очарование ночей.
63. Заря зарёванная
Адела Василой
Заря забава золотой золой
Запорошила затемно залив,
Задумчиво затих зануда зной,
Закат загадками заговорил...
Зарёванная заводь залегла
Задвинувши забвения заслон -
Зюйд-вест задира зол зело; зазря
Заквасил зелья, запрудив затон.
Заведомо запил... зелёный змей
Заблудшего зефира зазывал,
Злой забияка, змея зеленей,
Зрачком звериным зомби застращал.
Закатным заревом заворожён,
Зигзагом зимородок заскользил,
Зазнобу замуж звал - земной закон
Златыми завиточками завил.
Земля забормотала, замерев,
Завесой звёздною засеребрясь,
За зеленью, за звенью залетев,
Зарделась зазеркальная заря.
64. Талант в когтях у сплина
Адела Василой
В трясине горького забвенья,
Уже затронутый гниеньем,
Таланта кустик в гору лез,
За всё цепляясь без стесненья...
Тянул в болото наглый бес.
- Ты что, корявая сучара,
Вдохнув болотного угара,
Меня покинуть вздумал вдруг?
Среди коряг и ненюфаров
Я был единственный твой друг!
Тут всё привычно и не ново,
Нет рыбаков, коль нету клёва,
Никто не беспокоил век!
Бескровно жили, хоть без крова,
Но тут явился человек!
И ты к нему враз потянулся...
Влюбился до потери пульса?
Побойся бога, старый сук!
Среди пиявок, жаб и гнуса
Ты был единственный мой друг!
Смотри, сучок, не прогадай...
Дороги нет из ада - в рай!
65. Сиротинушка
Людмила Вяткина
На Рублёвке у «вилл»
Плакал миллионер,
Заливался слезою горючею.
Тут его укорил
Бедный пенсионер,
Что копался в помойке по случаю.
Сквозь рыданья ему
Отвечал олигарх:
«Видишь домик, где башенки острые?
То сиротский приют,
На моих он деньгах
Был построен ещё в девяностые.»
«Вижу. Славный дворец! –
Молвил с трепетом бомж –
Пусть ликует душа твоя кроткая!»
Тот расстроган вконец:
«Словно в сердце мне нож
Незавидная доля сиротская.
Было всё у меня,
Да снесло, как волной.
Только вспомню – и слёзы закапают:
Кредиторов кляня,
Продал дом свой родной.
Где бомжуют теперь мама с папою?
А жену схоронил
Я совсем молодой,
Умерла страшной смертью голодною.
Так её я любил!
Пусть была не худой…
Увлеченье диетою модною.
И детишек мы с ней
Не успели завесть,
На детей у нас не было времени.
Древу жизни моей,
Знать, бесплодно отцвесть –
Я последний в своём роду –племени.»
Дом на три этажа,
С виду – просто дворец!
Ох, ты, злая судьбина-судьбинушка!
Кровью плачет душа,
Безутешен вдовец.
Он живёт там один – СИРОТИНУШКА!
66. О чудаках
Людмила Вяткина
«…чудаки украшают мир…»
В.Шукшин
Живём, во мненьях не сходясь,
Где быль, где небыль?
Одни – повсюду видят грязь,
Другие – небо.
Витают вечно в облаках,
Всегда всем рады.
Их оставляют в дураках,
И сплошь, и рядом.
На них все смотрят свысока -
Толпа безлика.
И крутят пальцем у виска –
Незрячих клика.
На тех, кто делает не так,
Взирают косо:
Чудак – он, попросту, дурак
И нет вопросов.
Цветёт улыбка в пол-лица,
И жизнь – отрада,
Уйди, паршивая овца,
Не порти стада.
Всех этих странных чудаков
Изгнать готовы,
И завести без дураков
Порядок новый.
Не будет сказок и стихов,
Не будет песен.
И станет мир без чудаков
Неинтересен.
Есть в чудаках и смысл, и прок,
Им жизнь – награда!
Раз их зачем-то создал Бог,
То так и надо!
67. Аквариум
Татьяна Шкодина 2
В стоячей воде умирает звук,
Движения больше нет…
А главное что-то ушло не вдруг -
Бессмысленно звать вослед.
Молчание тиной лежит на дне,
Зеленой моей тоской…
Не страшно себя доверять волне
И ветер вдыхать морской.
Не страшно нырять, огибая сеть,
Среди серебристых рыб…
Но слово «аквариум» значит «смерть»
Для тех, кто давно погиб.
Для пойманных в сети слова – вода,
Кольнувшая плавники…
Сплошная стена для двоих – одна
И общие поплавки.
Сегодня рыбак непривычно тих,
Сквозь воду глядит светло…
Аквариум тесен для нас двоих,
Пора разбивать стекло.
68. Блаженный ангел
Татьяна Шкодина 2
В церквушке ночью мыши шебуршат
И шепчутся иконы… Спит деревня.
Здесь ангел поутру пасет гусят,
Рыбачит иногда под крики певня.
Ему здесь так уютно и тепло –
Он в каждом доме друг и гость желанный.
Когда-то он, поранивший крыло,
Свалился с неба. Что иные страны?
Там сытно и спокойно – спору нет,
И, кажется, проблем не знают люди…
Но если повстречаешь здесь рассвет
Хотя бы раз… Тоски уже не будет.
Поймешь, что, слава богу, жизнь течет
Как сотни лет назад – неторопливо,
На дудочке играет местный черт
Какие-то протяжные мотивы,
Они неспешно с ангелом вдвоем
Ведут ежевечерние беседы,
Молчат порою – каждый о своем,
Пролистывая старые газеты…
А утром все сначала – крик гусей,
И плеск реки, и рыб пугливых стаи…
Блаженный ангел ловит карасей,
Он может быть счастливым не летая.
69. Катя
Ольга Хворост
Катя приходит к бывшей свекрови,
Варит ей суп-пюре из моркови,
Моет полы, ругая коровой,
Выжившей из ума.
Та, демонстрируя свой характер,
Будто назло не встаёт с кровати,
Да и не помнит старуха Катю,
Так как в мозгах туман.
Видно судьба у неё такая -
Думает Катя, тряпьё стирая;
Кличет свекровь то Витьку, то Раю,
Просит найти кота…
Бабка чудит, а ей не до смеха -
Витька давно отсюда уехал
В Питер. Сперва говорил - до снега,
Так и остался там..
Катя привыкла и не в обиде –
Да и на кой ей сдался тот Питер.
- Ложку за Раю, ложку за Витю…
Что это на носу?
Ну, ты хотя б не вертела рожей,
Если решила обедать лёжа…
И потихоньку ложка за ложкой
В бабку вливает суп.
70. Ноябрьское
Ольга Хворост
Утром солнце осеннее поздно включает рассветы,
и, укрывшись за тучами, ждёт окончания дня,
хороводят дожди по обрывкам прошедшего лета,
накрывая тоской и в далёкие дали маня.
Толстым пузом цепляется небо за мокрые крыши
в непроглядности серой ржавеют скелеты антенн,
наступивший ноябрь безнадёгой и холодом дышит,
на унылость и грусть получив краткосрочный патент.
Год почти закруглился, пора результаты итожить,
вспоминая о том, что ещё не оборвана нить,
осень дышит в окно и прощается с нами, но всё же
что-то можно ещё дорешать, дописать, изменить...
71. Жил-был человек с бородой и усами
Елена Сапсан
"Жил-был человек с бородой и усами
а остальное придумайте сами".(Р.Муха)
Жил-был человек с бородой и усами*
Нескучно и дружно. Болтали часами
Про все без разбору... и даже стихами (!)
любил развлекать он бородку с усами.
Он мыл и выгуливал их регулярно.
Ах! Знать бы наивным, насколько коварна
Быть может прогулка, - сказали б: «Не надо!»
Тогда б не случилось в их жизни разлада.
Однажды им встретилась девушка Ева,
И души исполнились боли и гнева.
Что делать? Влюбились, бедняги, все трое:
Несчастный поэт и усы с бородою.
Молчание дымом повисло в квартире,
Где даже обои забыли о мире.
Не стало стихов, ни (пардон) гигиены –
А все из-за ревности. Все из-за Евы.
Мужчина, взяв с полки «Недетское» мыло
И бритву, вскричал: Жизнь без милой постыла!
Во имя любви принесу эту жертву!!!
А лучше… побреюсь (не вынесли нервы).
И с ним зарыдали, единым комплектом,
Усы и бородка, роняя при этом
Остатки печенья, котлет, вермишели
И горечь с обидой, что так и не съели.
Тут он, ужаснувшись всей низостью стрижки,
Сравнив результат с перспективой интрижки,
Сказал им: Родные! Не бойтесь, я с вами!
Жил-был человек с бородой и усами…
72. Вчера на базаре
Елена Сапсан
Вчера на базаре в обычной коробке
Я видела чудо.
Чуть сонное, тихое, как бы в сторонке
От рьяного люда…
Никак не забуду.
Торговка – «что надо», с клеймом 90-х
В оскале щербатом…
При взгляде, мне в спину «впиваются осы»,
И хочется матом
(хотя бы - чай с мятой).
Присела. Не глажу. И чувствую запах
Щенячий, молочный.
И сердце моё прямо чуду на лапы
Упало бы точно,
да «цензор» бормочет:
«Цейт-нот!» - на эстонский манер бросив слоги, -
«Ответ-ствен-ность, рев-ность».
Всё верно. У нас с чудом порознь дороги
И с сердцем, наверно...
(а это не вредно?)
Вчера на базаре в обычной коробке,
Вот так, в одночасье,
У крашеной, старой, прожженной торговки
Купил кто-то счастье.
Моё счастье.
73. обрывки летних парусов
Ирга Ната
уже
развенчана тоска, распроданы богатства
и королевские бега вот-вот должны начаться.
по небу, сизому с утра, плывет головка сыра,
собрав ненужное "вчера" в переплетеньи дырок.
и там, среди чужих обид, среди ошибок глупых
о счастье счастье говорит, смотря в тарелку супа.
и белокрылые стихи летят в огонь заката,
и томной осени духи дурманят ароматом.
обрывки летних парусов проказник ветер треплет
и вдохновенья часослов поет о прошлом лете.
увы,
куда нам до небес, они светлей и дальше
под сводом сказочных чудес не знающих о фальши,
плывут бумажные стада и спичечные замки
и шахматные поезда спешат из пешек в дамки.
в прозрачных лужах тонут сны недремлющих прохожих
лишь отсветы косой луны как бабочки по коже
порхают, вертятся, кружат, легко слетают в руки,
где пьют в ладонных чертежах уверенность разлуки.
полет недолог словно жизнь от веры до обмана,
пустая трата...
миражи...
иллюзии тумана...
74. в цвет топаза
Ирга Ната
ни расстояний, ни разлук,
ни обещаний пышнословных -
нет ничего, что ты, мой друг,
считаешь твердью безусловной.
всё это только в голове,
в твоих бредовых опасеньях,
а ветер бродит по траве
в холодный вечер воскресенья.
и мне, как водится, опять
искать огрехи в громких фразах
и лёд сомнений растворять
горячим чаем в цвет топаза.
как ни крути, твои слова
решают - мне лететь иль падать,
а за окошком кружева
сплетают нити снегопада.
и прилетевшие ко мне
доверчивые хлопья в руки
расскажут, что на свете нет
ни расстояний, ни разлуки...
75. Лунное...
Галина Прокопец
Лунный свет -
Дорога в никуда,
Тихий омут у порога рая,
Тонкая струна, что никогда
Нам мелодий нежных не сыграет.
Лунный свет -
Печальная метель,
Вдохновенья каверзный источник,
Серебристой стылости капель,
Тайна в рифмах между старых строчек...
Лунный свет -
Предтеча колдовства,
И покров припрятанных секретов,
Что укрыли сущность естества,
Как свидетель преданных обетов...
76. Любимому
Галина Прокопец
Ты не достанешь мне звездочку с неба -
Да и Луну, хоть и ближе она,
Лучше вареньем мне корочку хлеба
Сладко полей и плесни чуть вина.
Взглядом согрей, подари мне фиалки,
Вечером летним в кино пригласи,
Плечи укутай цветным полушалком,
Чашечку чая с медком поднеси.
И улыбнись, заслонив от невзгоды,
Руку свою в трудный час протяни,
Так не страшны нам с тобой будут годы,
Снежные зимы и серые дни....
77. Не приглашаю
Диана Пташинская
… Души моей закрыты двери,
Давно испортился звонок…
Не жди напрасно. Ключ потерян.
Покрылся ржавчиной замок …
Что за замком? Не тайна это:
Цветы сухие и стихи...
В шкафах запыленных скелеты,
На полках сложены грехи.
За дверью той, в холодной келье
Спит неудавшийся роман.
Есть банка с приворотным зельем,
Есть дегтя горького стакан…
Мешок страданий, бочка страсти.
(Конечно, надо б подмести)...
Валялся где-то ящик счастья,
Но… не могу его найти.
Туда тебя не приглашаю,
В души заброшенный чулан…
Лишь на крылечке выпить чаю…
… В углу поставить чемодан.
78. Зазеркалье
Диана Пташинская
…День отмечен тоской и печалью.
А часы в безразличной тиши
Отмеряют шаги в Зазеркалье
Неприкаянной грешной души.
Ослепляя красой нереальной,
Мир волшебный не дарит тепла…
В коридорах прозрачных зеркальных
Вновь судьба нас зачем-то свела…
В лабиринты сплетаются мысли…
Замерзают в преддверьи конца,
Индевеют калиновой кистью
На морозе житейском сердца…
В зеркалах отражаются лица,
Заблудившихся странных людей…
Перевернуты с болью страницы
Перепутанных, скомканных дней…
Вспыхнет космос миллионами точек,
Что видны в параллельных мирах.
...Я читаю тебя между строчек,
Даже в мутных кривых зеркалах…
79. nuestro poeta...
Елена Талленика
небо меняется...правда? кажется меньше и ближе...
это не может радовать...хоть достижимость приятна...
помнишь, дни были долгими... мир - иллюстрацией книжной...
счастье и радость - связаны только с мороженым мятным?
не умещалось плюса на апельсиновых корках -
ну...а его наличие – было красноречивым...
чьи мы... и кто мы, Лорка? друг, а тебя – с почином!
ты, уходя из жизни ... был уже весь прочитан...
ты уже правил судьбы – красной повязкой – рвался....
ров – описал расстрельный – за полшага до казни...
праздник вина молодого – и без тебя удался...
только мотив у песен – с временем счастья – разный...
помнишь... как люд в Альбайсине руки в мозолях прятал
белая шляпа у каждого – ...скоро взлетят под «bravo!»...
чьи мы... и кто мы, Лорка? ты был «nuestro poeta» -
мне – до сердец достучаться жизни не хватит...
право...
80. Бродскому из Венеции этюд дня 22-го
Елена Талленика
может быть это главное: мы разминулись во времени...
вечность - наш общий адрес в потустороннем мире...
лиры менялись на доллары, платой за угол временный,
вешал ли ты иконы в пятом углу Памира?
нет...говоря о вершинах - видел Эмпайр-стейт-билдинг.
с односторонним движением улицу воображая...
геометрически правильный - штемпель отлично виден:
Brodsky, Morton Street 44 -только бумаги жаль им...
краткое "и" потеряно - с ним что -то большее вроде бы...
за ощущением русскости ходишь в кабак к Каплану...
вестибулярно - водка - действует так же, как родина:
бьет по мозгам с размаху - и нарушает планы:
тот чемодан на фото - собранный наспех - выброшен...
все, что напоминало о безразмерном скарбе...
книги...еще раз книги... томик Ахматовой - выпавший:
" ...чьи стихи я считаю волшебными...": -
близко к любви и карме...
думать, что это временно - было необходимо...
ты уезжал без паспорта, чтобы за ним вернуться...
знал, что расцвет и упадок- свойственный всем руинам-
спишет на войны история - лавры отдав Конфуциям...
кажется, все потеряно, но за бессонницей ночи -
торкнет в груди проллапсом - утихомирив думы...
приступ ... - и "этой" жизнью - страшно пожить захочешь-
о коммунальном Питере - просто забудешь думать...
может быть это главное: мы разминулись во времени...
звезды не встали в круге - плоско...а только в проекции...
то ошушенье свободы ставшее бременем в Римини-
стало необходимым - воздух вобрав Венеции...
бывшее недостижимым - море: во всех стаканах
жажда уже не мучит... снятся снега и ели...
и не тоска... но рифма просится стать "Тосканой"
но для тебя чернила были во всех отелях...
Venezia,Italy 15.10.2013
3 Тур
1. Волны
Ли Идэм
Я в сад спускаюсь по скрипучей старой лестнице.
Там поздние цветы еще о лете помнят.
Прощаться глупо, - надоевший номер!
Расстаться осенью, - что может быть естественней?
Печаль и красота в одном флаконе.
Скороговоркой дождь бормочет утешения.
Обрывки летних снов порхают листопадом.
Нет, не критично. Всё идёт, как надо,
Не так запущено, чтоб полным стать крушением, -
лишь в жизни на одну поменьше радость...
Порою ветер вдруг замечется в истерике
понять не в силах чувств и мыслей потаенных.
Но всё конечно, что не безусловно...
Пустая лодка, притулившись носом к берегу,
считает набегающие волны.
2. или останься
Ли Идэм
Голые ветви, как руки в мольбе,
тянутся ввысь, но вязнут
в паутине дождя...
Скудного света не хватит тебе, -
не суетись напрасно.
Уходи, уходя,
...или останься.
Лист одичавший покинул приют
и закружил, как в трансе,
золотым мотыльком.
Он не вернётся туда, где не ждут,
лишним в чужом пасьянсе.
Улетай далеко,
...или останься.
Осень всё чаще темнеет лицом.
Смыла ее румянцы
моросящая муть.
Золотом светится только кольцо
на безымянном пальце...
Уходи и забудь,
...или останься.
3. Райский сад
Ли Идэм
Я гуляю в цветущем саду.
Он с мороза мне кажется райским.
Но себя в нём никак не найду,
- слишком густо замешаны краски.
Слишком резки у птиц голоса,
слишком ярко у них оперенье,
Отвожу слишком часто глаза
я от вычурной формы растений.
То ли рай без Адама - не рай,
то ли я безрассуднее Евы,
но мне ближе наш северный май,
морок ночи неправедно белой.
В жаркой южной экспрессии нет
места зыбким надеждам и тайнам.
... Я люблю отыскать первоцвет
на ладошках у снежных проталин.
4. Дом 2
Равиль Валеев
Под крики с минарета муэдзина
Кряхтит воспоминаниями дом,
Подвал, ещё пропахнувший углём,
Заполнен хламом, как бельём корзина.
Фасадных трещин скрыта паутина
Побелкой, словно пудрой на лице.
И тайной, скрытой в сказочном ларце,
Ночами дышит меж камнями глина.
По лабиринту улочек Гезлёва
Гуляет ветер, вспомнив о былом,
Омера может встретить за углом,
В порыве подбирающего слово.
Луна, уйдя из облаков покрова,
Кого-то ищет на резном крыльце,
А дом, застыв в серебренном венце,
Стряхнув столетья, молодеет снова.
Дом вспоминает о рабыни вздохе,
Что забывается тревожным сном,
По комнатам сплошной разгром –
При грабеже казацкой суматохи.
Но каждым утром, при любой эпохе
В любимой чашке при любом отце,
Как фильма бесконечного в кольце,
Дымится ароматный, крепкий кофе.
Гезлёв - средневековая Евпатория
Омер - Ашик Омер, средневековый тюркский поэт, рождённый в Евпатории
5. Поэтесса
Равиль Валеев
Запела крымская весна,
Забив крылом, как белый лебедь,
И на деревьях птичий лепет
Листву позвал из почек сна.
Осколки зимнего стекла
Разбил травы зелёный гребень.
Среди молоденьких могил,
Укрытых свежими венками,
Что зеленеют под лучами,
Под песнопенья, дым кадил
Начальник сына хоронил.
Жену отметил Бог стихами.
«За что?!» - истошный крик души
Хлестнул по окружившим лицам.
Дрожали слёзы на ресницах,
Весенний гомон заглушив...
Провал отчаянной тиши,
Присущей брошенным гробницам.
И билась возле гроба мать
С лицом опухшим, некрасивым,
По-бабьи дико голосила...
Над нами неба благодать
И не пыталась горевать,
Как гимн стихов её счастливых.
6. Голубой берет
Равиль Валеев
Разгоняет туман предосенний рассвет,
Многолюдно на кладбище Старого Крыма –
День рожденья сегодня романтика Грина.
Зажимая зубами гвоздичный букет,
Голубой ВэДеВэшный надвинув берет,
Инвалид костылём на тропе месит глину.
Как похож на афганские тропы подъём,
Где бежал на задание он торопливо,
Где от боли кричал он от минного взрыва.
Наркотическим долго глушил забытьём
Боль, что сердце пекло раскалённым углём,
Понимая, что больше не будет счастливым.
Только строчки прочитанных в юности книг
Из болота дурмана позвали стихами,
Что рождались от боли, отчаянья, сами –
На бумагу пролился задавленный крик,
И Поэзии светлый, хрустальный родник,
Как молитву, читает калека при храме.
7. Карамельный снегопад
Ольга Альтовская
Где листопад? Где неба глянец
И песни осени над садом?
Засыпан «палех» и багрянец
На мир упавшим снегопадом.
И снег – как сахарная пудра
На торте, залитом сиропом –
Блестит, как россыпь перламутра,
Идёт по кронам и по тропам,
Пока царит - князьком удельным.
Хрустит, крошится под ногами,
Скользит по листьям карамельным –
Рекой с цветными берегами,
Разносит сахарную вату
Деревьям, их врасплох заставши.
И рдеет осень виновато
За свой наряд недоопавший.
8. Всё больше горестных примет
Ольга Альтовская
Всё больше горестных примет.
Гудит минут бегущих зуммер.
Уже пять лет как Зины нет,
И десять лет как Генка умер…
А мне – всё греться у огня
И суть искать в своих верлибрах,
Смотреть, как в парке ребятня
Резвится в незнакомых играх,
Над рифмой ночью спину гнуть,
А днём – бороться вяло с ленью
И уступать без боя путь
Уже другому поколенью.
9. Русские корни
Ольга Альтовская
Мне открывается таинство слов,
Суть их простая и смысл их глубинный:
Соло и вей – соловей, соловьиный
Вечер под сенью весенних стволов.
Родина – роды, народ, родники,
Долы родные, леса, перелески.
Блеск от блесны, от натянутой лески.
Невод рыбачий и заводь реки.
Рек рукава и ручьи – руки рек.
Паводки в плавнях, где плещутся плёсы.
Белое солнце и берег белёсый,
Скальный, отвесный – земли оберег.
Русские корни и русскую речь
В разноязычной чужой круговерти
Как не забыть и, спасая от смерти,
Как сохранить нам и как уберечь?
Чтобы не штампам, жаргону, клише
Мир поклонялся бесцветный и куцый,
А удивлялся – с мечтой дотянуться –
Так и непонятой русской душе.
10. Безумный поэт
Елена Картунова
Безумие - дар? наказание? глупость?
Безумно несчастен безумный поэт.
Подспудно мерещатся "медные трубы"...
но чаще - нездешний, потерянный свет.
Безумно бредет по дорогам фантазий.
Безумно влюблен в неземной идеал...
и рвется к нему... Но не видел ни разу
(лишь смутно похожее что-то встречал
во сне, может быть)...
Очарованный странник
томящих видений далекой Луны.
Он чувствует... знает какие-то тайны -
такие(!), что близко другим не даны.
Романтик... Мечтами измученный гений.
Не понят... В душе - одинокий до слез.
Парящий над бездной. Вскрывающий вены
щемящей печалью разбросанных звезд.
11. Грустная фантазия с хорошим финалом
Елена Картунова
Там бродит одичавший лунный свет,
скользя по зачарованному льду.
Там в каждом вздохе - сотни тысяч лет
с безмолвием седым на поводу.
Там прошлое – в картинках витражей…
Ложатся вереницей имена
на полки в миллионы этажей…
И снегом опадает тишина.
Туда уходят бывшие дела…
Безумие пророков и святых…
И страсти, прогоревшие дотла.
Там… вечности космическая стынь…
Несу туда последнюю любовь -
она устала, грезится покой…
(судьбой не удалась, терзает боль).
Корзинку – на порог…
Машу рукой.
Пытаюсь не оглядываться…
Нет!
Пускай - слепа! убога! – но моя.
Её - к груди, как чадо, и - на свет…
из глаз больных
высасывая…
яд…
12. Счастье - это просто
Елена Картунова
Синь и зелень!
Много солнца, обещаний и соблазнов.
День растет, как на опаре, оттесняя светом ночь.
Показалось...
в бликах моря –
парус
алой вспышкой дразнит.
Но Ассоль гуляет с внучкой…
Жизнь -
забавное "кино"...
Жизнь, где маленькое Счастье крепко держится за руку,
убежденное –
важнее быть не может ничего.
Если бабушка всплакнула, то вину предъявят луку.
Слезы? – глупо. Лето – рядом…
Вот, цветочек полевой!
А еще жуки-коровки.
Скооолько! - целая семейка!
Этих - в листике, бесспорно, заберем к себе домой.
Чем кормить? …
Найдем! -
котлетой и вареньем с карамелькой,
Будут жить в горшке с геранью – там уютно и зимой.
Счастье – это очень просто, потому что всюду – радость.
Можно прыгать и смеяться…
Увлеченная Ассоль
вместе с внучкой строит замок
из песка…
А парус алый…
поседел,
впитав
за годы из воды…
морскую соль…
13. THE END
Александр Веселов
...И когда, рыдая, они ко мне ползли
И молили, молили, бились о камни лбами,
Я подумал: нет, им не удержать земли.
Я подумал: слабые! быть им теперь рабами.
А потом их царь в полной тишине
Подошёл, не упал как обычно в ноги,
И сказал: "ты больше не нужен мне!"
И сказал: "теперь у нас будут другие боги!"
-Что же, покорнейше благодарю!..-
И тогда я сжался до мыши,обычной мыши,
И пополз, попискивая, к алтарю,
Чтобы слышали те, кому надо слышать.
А их царь говорил, говорил, к небу взор воздев,
Говорил, что не может мышь отвечать моменту...
Что нужна сейчас им не мышь, но лев -
И ударил мечом по моему монументу.
Словно раньше чурбан даровал им жизнь,
Словно раньше чурбан тупой поднимал посевы...
- Пропади оно пропадом!.. всё! катись...-
Знаете, у богов тоже играют нервы...
Прорвалось-таки...из немыслимых глин, пород,
Поднялась из недр слепая сила...
-Отрекаюсь! вы были не мой народ!
Появление ваше ошибкой было!..
14. Дельфины
Александр Веселов
Мой лайнер тонул и я с ним, но пока что
Дрожащей рукою держался за мачту.
- Водичка, однако, – я думал по ходу,
Смотря, как другие уходят под воду.
Мне снизу неслось из клокочущей пены:
-Не видно подмоги? Не слышно сирены?
- Насколько понятна мне сверху картина,-
Держитесь! - спешат к нам на помощь дельфины.
Они уже близко. Везенье какое!
На каждую спину садитесь по двое
И с ними плывите до пляжей курортных!
Но - главное, блин, не спугните животных!
Дельфины добры, но дельфины – пугливы.
Дельфины уступят не каждому спины.
Но, если понравился радостной рыбке…
Общаться с дельфинами надо с улыбкой!
- Не нравятся нам их зубастые скулы…
- Дельфины чуть дальше. А это - акулы…
15. Апостол
Александр Веселов
Сотню раз перечеркнуть и снова
Выписать, как будто лечь костьми,
Чтоб тобой дарованное слово
Только до бумаги донести.
Может, я тобою проклят просто -
Не стихи пишу , а дребедень -
Графоманства своего апостол,
Распинаясь каждый божий день.
И смотрю из-за бумаги груды,
Как довольны, сыты там и тут
Графоманства своего иуды
Молчаливо по земле идут.
16. И будет в ту же даль бежать река...
Кирилл Сорокин
И будет в ту же даль бежать река,
И укрываться по утрам туманом,
И, тем же бесконечным океаном,
Всё те же будут мчаться облака.
И чья-то неумелая рука
Поставит точку нашим старым планам
И выбросит, и посчитает хламом,
Что мы с тобой творили на века.
И будут грозы, солнце и снега,
Жара, морозы, перехлёсты судеб,
Дороги, перекрёстки, города,
И те, кто осуждён, и те, что судят…
Всё будет так. Всегда и навсегда.
И только нас давно уже не будет.
17. Браво, маэстро!
Кирилл Сорокин
Ах, браво, маэстро, браво!
Ах, как вы слова сложили!
А я б тут свернул направо –
И было бы всё не в жилу.
А тут бы свернул налево –
И строчки б легли порядком,
Но только б испортил дело
Таким поворотом гладким.
А здесь бы ломился прямо,
И сыпал бы строчки злобно,
А вышла бы просто яма,
С каким-то вытьём утробным.
Ах, браво, маэстро, браво!
Вы рифмами не грешите
И пнули размер по праву,
Вершите, мой друг, вершите!
Возьмите меня на дело,
Я верным подручным стану,
Хочу я вот так же смело,
Как вы…, сочинять рекламу!
18. А раньше-то...
Кирилл Сорокин
А раньше-то мнилось:
«Как здорово быть одному!»,
Но что-то случилось,
А что - хоть убей, не пойму –
Наверное, годы,
Что молча встают за спиной,
Меняют природу
Того, что зовётся «покой».
Наверное, дольше
Теперь остановки в пути,
Наверное, больше
Желание где-то сойти,
Наверное, глубже
Становится тьма вечеров,
И кажется: уже
Сдвигаются стены домов.
И кажется: крыши
Смеются в небесную муть –
Наверное, слышат
Как я не решаюсь уснуть
И мысли, как в ступе,
Толку лишь себе. Никому.
Как скучно, как глупо,
Как страшно идти одному.
19. Всё кувырком
Людмила Нижегородцева
Бестолковые дни каруселью
закружились, и всё — кувырком:
бирюзовое лето — капелью,
осиянная осень — снежком;
то ли полночь — темно, — то ли полдень,
а от ветра трава на дыбы;
и звезда на востоке восходит —
ненадёжна, как метка судьбы...
Рукавицей шершавой и грубой
придавил всё живое мороз.
Почему же горят мои губы
и глаза от невытекших слёз?
Осветились чужие окошки
и на стёклах, а не на щеках,
появились слезинки-дорожки.
Под гитару в умелых руках
объясняется песней вечерней
в беспредельной любви человек...
Невозможное мира верченье
наконец-то замедлило бег.
20. Праздник первой метели
Людмила Нижегородцева
Ясный день помрачнел,
изменившись так,
будто солнышка не было вовсе.
В кляксы серые вмиг
растеклись бока
тучек толстых.
Кипенная осень
стала грустно лысеть,
уступая мгле.
Ветви голых деревьев, как слеги,
пали в пустошь небес,
передав земле
нервный вздох предисловия снега.
Бликнул светом испуганный солнца луч
в заметь белого нежного дива
и исчез, завернувшись в покров из туч...
Праздник первой метели.
Красиво!
21. Песня Странника
Людмила Нижегородцева
<из фантастической повести-сказки
"С'ат Ок-Длинное Перо и волшебные
очки.
Сказка пока не опубликована>
Город остался на том берегу.
Домик-палатка, костёр на снегу.
Здесь горделивые кедры стоят,
песней ручьи звенят.
Падают, радуя белой невинностью,
разные праздные снежные милости
щедро дают
кров и уют -
временный мой приют.
Ветер восточный, попутчик и брат ...
Выверен точно маршрут. И назад
не возвращусь - "уходя уходи" -
не загрущу в пути.
Что же... Однажды в порыве отчаянья
сможете также забыть неслучайную
чувственность глаз,
медленный вальс,
тот, что звучал для нас...
Если по свету устану идти -
песню ты, ветер, мою подхвати.
Может быть, кто-то в родной стороне
вспомнит и обо мне.
Чудится - кружится небо бездонное,
улицы в лужицах, вербы склонённые
по-над ручьём.
В городе том
детство прошло моё.
22. Осень-озорница
Лариса Кравц
Засверкала, как жар-птица,
нынче осень-озорница.
Золотистые визитки
разбросала у калитки.
Восхищала шиком, блеском,
зажигательным бурлеском.
В ярком фартуке багряном
каравай пекла румяный.
Вместе с ветром-непоседой
пела весело куплеты.
Так они задорно пели,
даже тучи прилетели!
Но в чудесные мотивы
дождь свои внёс коррективы.
Он закапал, и внезапно
стало сыро и прохладно.
Осень в праздничной косынке
прогоняла прочь дождинки.
Потускнела вдруг картина
в мире сером и унылом.
Улетели птицы к югу.
Жизнь вращается по кругу.
Вновь придёт с теплом весенним
в буйстве красок к нам цветенье.
А пока мы ждём к порогу
в белой шубе недотрогу.
23. Будьте моим...
Лариса Кравц
Вы, пожалуйста, будьте моим
На одно лишь мгновенье в ночи,
Пока тает огарок свечи,
Пока лист летит ветром гоним.
Вы, пожалуйста, будьте моим.
Вот доем шоколадный бисквит,
В Ваши нежно глаза погляжу.
Может лучше надеть паранджу?
Вы тверды. Вы как будто гранит.
Я всё ем шоколадный бисквит…
Этот день догорает уже.
Вас пугает мерцание звёзд?
Вы не верили, что я всерьёз
Разгонюсь на крутом вираже?
Вот почти догорел день уже.
Мы по набережной Круазетт,
Не спеша, с Вами молча идём.
Очарована я волшебством.
То Вы рядом, а то Вас вдруг нет...
Здесь, на набережной Круазетт.
Растворитесь в кофейной Вы мгле.
Вас, не знаю, увижу ли я,
Так шепните же мне: «Джулия…»,
Чтобы смысл был ходить по земле.
Растворитесь в кофейной Вы мгле.
Вы, пожалуйста, будьте моим
На одно лишь касание рук,
Промелькнувшую мысль: «Ну а вдруг?..»
Вы исчезните завтра, как дым,
Но сегодня Вы будьте моим.
Вы, пожалуйста, будьте моим...
24. Уйти...
Лариса Кравц
Уйти туда, где не закрыта дверь,
Где навсегда захочется остаться
И закружиться в старомодном танце,
Услышав лишь обманное «поверь».
Уйти туда, где золотистый свет
Фонариков, мерцающих в гирлянде,
Где не смолкает музыка Вивальди
И распустился нежный первоцвет.
Уйти в седой предутренний туман,
На цыпочках, несмелою походкой,
Нехоженой, неразличимой тропкой,
К груди прижав заветный талисман.
Уйти туда, где солнечные дни,
Где красотой пленит ночная звёздность.
Отбросив всю разумность и серьёзность,
Вновь окунуться в юные мечты.
Уйти, покинув тягостный острог
Разлук, печалей, зимнюю тревожность.
Забыв про всю былую осторожность,
Переступить запретный тот порог.
Уйти туда, где дорожат тобой,
Твои с восторгом слушают романсы,
Лелеют чувств малейшие нюансы,
Любви даря целительный настой.
Уйти туда, где не закрыта дверь,
Где навсегда захочется остаться...
25. Пожелание
Анна-Мария Ситникова
Свет дружбы одинокому в пути
Зажечь и спеть влюблённым серенады,
От страха безнадёжности спасти
Больного… Ветерану на параде
Дань памятью вернуть, заставить мать
Дитя не отдавать в чужие руки…
Безумцу, поспешившему сломать
Очаг семейный – скрасить боль разлуки…
Стать голосом безмолвной красоты
Природы… Дверь открыть в страну всех сказок
Ребёнку… Книжных полок высоты
Достичь без исправлений и подсказок…
Бездомному приют найти помочь…
Творить добро (работа непростая!)
И, в звёзды превратившись, тихо прочь
Уйти, когда ненужными вдруг станут…
Оставив напоследок грусть и смех,
Рождённым вновь, другим открыть дорогу…
Желаю (о души тщеславной грех!)
Моим стихам. Не мало ли? Не много?
26. Кофе в твоих руках...
Анна-Мария Ситникова
К. то во всём виноват? Может, осень-злодейка?
О. диночество. Дым над костром
Ф. иолетовый. Парком (пустая затея)
Е. ле-еле бреду. Серебром
В. блеске капель дождя отливая, печально
Т. ихо наземь ложится листва.
В. сё здесь памятью дышит. Радушно встречает
О. блетевшая липа. Слова
И. сковерканы эхом - любви отголоски.
Х. олод. Ветер угрюмо гудит,
Р. азноцветный навес разметав на полоски
У. кафе, где встречались. Уйти,
К. амень сбросив с души, мне пора, только близко
А. ромат, так любимый тобой.
Х. итроумные планы иль чьи-то капризы,
И. ли? Просто туристы гурьбой,
Л. епеча что-то милое, бродят в беретах,
О. бжигающий кофе в руках.
Н. а мгновенье вернулся в далёкое лето…
А. х, любил я… Вновь осень. Тоска.
27. Игры времени
Анна-Мария Ситникова
Вот амфоры фрагмент - на Крымском побережье
Далёких, позабытых предков след -
В песке лежит, а что он видел прежде?
Сквозь толщу лет
Лечу, закрыв глаза, в селенье возле моря…
Гончарный круг тяжёлый - жизни быль.
В простой тунике грубого покроя
Сметаю пыль.
Ручным зверьком кружась, в ладонях вьётся глина,
Сосудом становясь - таков удел.
Лизнув охапку тиса торопливо,
Огонь запел.
И горький синий дым в лазоревое небо
Течёт под облака, дразня богов…
А я, водой запив краюху хлеба,
Объятый сном,
Упал в оливы тень… В смертельном волчьем вое
Стрелы полёт. Расширенный зрачок.
Бегу в том человечьем стае-строе,
К плечу плечо.
Из белых жил зверей свой лук сжимаю крепко,
Застыл в немом оскале хищный рот.
Пляшу в священном танце в дыме терпком…
Провал… У вод
Морских сижу опять, на мшистом камне-кресле,
В руках кусочек амфоры. Песок.
Всё это - игры разума, а если…
Я чей-то сон?
28. Стекло
Наталья Илларионова
Ты въезжала троянским конем в Камелот,
За собою не зная вины.
Видишь – флаги, вокруг веселится народ,
И не верится в вещие сны.
И цветок из волос не уплыл по ручью,
Не споткнулся испуганный конь,
И спокойно изящную руку свою
Ты Артуру кладешь на ладонь.
Блеск мозаик и пламя цветных витражей,
Что пронизаны солнцем насквозь,
Даже ярче чудесных твоих миражей,
На полтона причудливей грез.
У колонны резьбу подпираю плечом,
Все смотрю – оторваться нельзя –
По лицу твоему проблеснувшим лучом
Многоцветия радуг скользят.
Неразумные славят меня колдуном
И клянутся моей бородой.
Переплет, заполняющий это окно,
Эту смальту я знаю рудой…
Я мешал порошки, я стоял у печи,
Зачарованный магией книг…
Говорю себе: «Мерлин, теперь промолчи,
Не для горечи нынешний миг».
Беспечально ложится тебе на чело
Драгоценнейший древний венец.
Разве можно поверить в грядущее зло
И предательство чистых сердец.
Вам ли знать, что уже никого не спасти,
Что уже предначертан исход,
И себе никогда ни один не простит,
Но однажды падет Камелот.
Имена, времена, седина на висках…
Догорают обломки стола.
Рассыпаются замки пригоршней песка.
Отыскать бы в траве и минувших веках
Переливы цветного стекла.
29. Туман
Наталья Илларионова
Навалилась жара громадою,
Отступая лишь только к вечеру,
Расползаясь рекой закатною,
Языками тумана млечного,
Вот стою, замерев как статуя
У завесы его засвеченной.
Дальний лес белой мглою вытеснен,
Все разъято и перекроено,
Словно вирус сжирает пиксели
Безнаказанно, узаконено,
Превращая реальность в вымысел,
Будто правда ступить рискованно.
Все прошито сквозными дырами,
Сгинет стог в луговине пойменной,
Словно напрочь из текста вымаран,
Только звуки слетят обоймою:
Рассмеется желна кикиморой,
Ухнет филин обеспокоенно.
И опять тишина зловещая,
После шага неосторожного
Где окажешься? Может в трещине
Ледниковой перемороженной,
Или даже в вулканном печеве,
Пеплом выжженным запорошенный.
Вдруг затянет к болоту ближнему,
Иль каким-то иным событиям,
Где никто отродясь не выживет…
Но ни звука... Ни лай, ни двигатель...
Потому и стою застывшая –
Может кто-то окликнет… выведет…
30. Далеко за Сергиев Посад...
Наталья Илларионова
Далеко за Сергиев Посад
Или вообще за Александров
Лентою сменяющихся кадров
Мокрые пейзажи полетят.
Сгинет поседевшая трава
Может быть в туман, а может в морось,
Свистнет и промчится встречный поезд,
Мир переставая закрывать.
В прошлое провалится река
Матовым изгибом темно-серым,
Выплывет заброшенная ферма,
Скроется за тусклые стога.
Ели сложат темный монолит
Зубчатого леса за поселком,
Выступит береза мятым шелком
Будто бы совсем не из земли.
Ракурсы и образы спешат
Вырваться в экран и вновь исчезнуть…
Шлейфом, оплывающим отрезом
Тянется за поездом душа.
Даже как-то блазниться начнет
Может быть уже за Ярославлем -
Солнце позолоченною саблей
Сумрачные тучи рассечет.
31. Письмо Деду Морозу
Елена Севрюгина 3
Здравствуй, дедушка! Скоро ли к нам?
Вот, пишу тебе в Устюг, как в детстве!
Ожидает подарков страна!
От усталости лучшее средство-
Веселиться и ждать волшебства,
Рыться в ёлочных пыльных коробках,
Сочинять поздравлений слова
И на счастье надеяться робко!
Знаешь, дедушка - я ведь давно
Не ребёнок, а взрослая дама,
Только верю в тебя всё равно
И на праздник жду чуда упрямо!
Вдруг однажды нагрянешь ко мне,
Скинешь на пол мешок запылённый?
Мы с тобой посидим в тишине,
Помолчим, будто двое влюблённых…
За окном будет вьюга кружить,
А потом, прерывая молчанье,
Ты промолвишь: «Ну как твоя жизнь?
Что порой тебе снится ночами?
Вспоминаешь ли детство своё,
Или в прошлое заперты двери?
Нынче сказки считают враньём
И в меня, к сожаленью, не верят!»
Я отвечу тебе: «Не спеши!
Не ругай этот мир понапрасну!
Очень верят в тебя малыши
И, как прежде, ждут чуда на праздник-
Ты, наверное, стал уставать,
Оттого смотришь хмуро и строго-
Не хандри, а быстрее вставай!
Посмотри, Новый год у порога!»
И отступит на время хандра-
Ты, похлопав себя по коленям,
Скажешь: «Мне ведь и вправду пора,
А не то заскучают олени!»
Зазвенят за окном бубенцы,
Будут цокать копыта, покуда
Спит с улыбкой мой маленький сын
В ожидании зимнего чуда!
32. Отречение
Елена Севрюгина 3
«Не отрекаются, любя!»
(Вероника Тушнова)
«Не отрекаются, любя!» - скрипели двери,
Когда, жестокостью губя, ты мне не верил,
«Не отрекаются, любя!» - стучали ставни,
Когда ты, шляпу теребя, сидел, усталый…
«Не отрекаются! Нет-нет!» - шептали стены,
Но кто-то выключил нам свет (был сбой системы),
А звёзды в небе не зажглись – в ночи почили,
Ведь отреклись те, что друг друга приручили,
И, как заправские стрелки, метали стрелы,
И даже лампа от тоски перегорела…
Наш старый дом пойдёт под снос, немой, поблёклый,
И будет рисовать мороз узор на стёклах,
И всё, к чему ты так привык, не повторится –
Не вспомнит сердце ни на миг о юном Принце,
Часы опять замедлят бег - в слепом крученье
Нас осыпает мокрый снег – снег отреченья!
Опустошённая душа рыдать готова,
Но нам уже не сделать шаг друг к другу снова,
Уходим молча, не скорбя, куда-то в небыль…
«Не отрекаются любя!» - грохочет небо.
33. Антиквар
Елена Севрюгина 3
Как-то раз я зашла к старику-антиквару
И под пристальным взором прищуренных глаз
Как картины в музее смотрела товары –
Череду хрусталя и готических ваз.
И, не двигаясь, молча за мной наблюдая,
Вдруг сказал, улыбнувшись, старик-продавец:
-Я ценителей прошлого редко встречаю –
В мире много, увы, равнодушных сердец!
У меня для тебя есть такая вещица,
Может, ей обладать и не каждый готов…
Вот флакон – в нем так долго без дела хранится
У людей потерявшая ценность Любовь.
И к флакону склонилась я благоговейно,
И вдохнула пьянящий его аромат,
Ощутив вкус воды, и дыхание Рейна,
И увидев по морю плывущий фрегат…
-Я тебе благодарна за это участье,
Пусть пьяна голова от подарков таких,
Но Любовь мы тогда принимаем за счастье,
Если можем ее разделить на двоих.
Сокрушенно седой головою качая,
«Что ж, иди,- мне промолвил старик -продавец,-
Я ценителей прошлого редко встречаю,
В мире стало так много разбитых сердец!»
Но еще за порог я шагнуть не успела –
За спиною хрустальный послышался звон:
Без людей, взаперти жить Любовь не хотела…
Оттого и разбился стеклянный флакон.
34. В изгибе руки
Алексей Алексеевич Осипов
Словом «Чернобыль» они не дышали,
кожей не впитывали рудники.
Все их миры уместились на жале,
мерно частящем в изгибе руки.
Есть лишь одна превентивная мера –
выстрел иглой в нарастающий пульс.
Смерть – это не объектив револьвера...
...так невесом этот маленький плюс!
Лучше всего – заварная соломка!
Дёшево! Значит – всегда под рукой.
Времени кромка порвётся негромко –
Новая ломка…. Соломка – покой!
Папы и мамы узнают не сразу,
как не от водки или сигарет
милых детей помутившийся разум
видит в ином измерении свет.
Просто не Боги шприцы обжигали –
трудно заметить подмену небес
в ложью наполненном псевдограале,
что вероломно вручает им бес.
35. Орион
Алексей Алексеевич Осипов
Она ютится в совсем небольшой каморке
На самом верху уродца архитектуры.
Амбре у подъезда: мыши, моча и хлорка,
Все стены в копоти marlboroвой текстуры.
Она приходит домой - не сказать, чтоб поздно.
Её, пожалуй, не интересует время.
Вбивая в лестницу шпилек стальные гвозди,
Стремится к небу, чтоб выиграть личный Grammy.
Случилось так, что испортилось караоке,
Лишь дверь в квартиру - скрипучее a cappella,
Да за спиною соседские кривотолки
О том, что снова всю ночь эта сучка пела.
А ей наплевать на то, что кругом - бездушье.
Немного тесно, но здесь Орион - виднее!
Беллатрикс, Ригель, Саиф, Бетельгейзе кружат
В её мечтах на зашторенном ночью небе.
Она поёт, это значит - летит сквозь бездну,
Забыв навеки ничтожную скорость света,
Забыв соседей и затхлую вонь подъезда.
Она - сиянье, её ипостась - комета!
По вечерам в плечах вырастают крылья -
Душе неведом тяжкий закон Ньютона,
Её ресницы светятся звёздной пылью!
Её влечёт созвездие Ориона!
36. деепричастности
Алексей Алексеевич Осипов
Мы – это мелочи жизни случайные,
просто у смерти есть цели крупнее.
Боль оседает соринками чайными,
сея на дне наших душ ахинею
связей, в года ледниковые вымерших,
что и любовью не помнятся всуе.
Тёплые крохи, как милости свыше - их
быстро теряем и вновь комплексуем.
Смыслы любви безвозвратно утрачены,
словно листки, унесённые штормом.
Тычемся в стены по жизни незряче мы,
следуя всем общепринятым нормам.
Каждый из нас замыкается в частности
личного ада, вне общего Рая.
В действиях жизни мы – деепричастности,
так как ЖИВЁМ, каждый миг УМИРАЯ.
37. На дорогу
Bor G
Выходит так, что на дороге, кривой и скользкой, как в астрале,
Асфальт – местами и немного, чтоб неприятели застряли.
Мы с нею встретились как братья. Каких семь бед? Нас только двое.
Ах, да – вослед, раскрыв объятья, массовка следует конвоем.
Что ж, раскрывать – святое дело: кавычки, суть, дела и козни.
Толпа отнюдь не поредела, хоть дух обозный стал навозным.
Мы всё читали (кто обучен), для прочих хватит телекамер.
И становились круче кручи, но оставались дураками.
Какая глупость – скажет ментор с порывом утренней Авроры –
Не бойтесь хлама с постаментов, и стукачей, и прокуроров.
А лесосеки, пилорамы – забудьте при честном народе.
Пусть не ведёт дорога к храму, зато свой путь и на свободе.
И кто вам доктор? Где больница? Куда бежать с подводной лодки?
Здесь не поможет заграница. И не заглохнет фура с водкой.
Когда выходишь на дорогу – не думай, что она большая.
Слова, законы и остроги своим делиться не мешают.
Пусть окружная, объездная – не всякий долею доволен.
Кто пишет оперу, тот знает, что краткость – медсестра неволи.
По воле (божьей и актива) смиренно слушаем про это...
И каторжанские мотивы, и балаганные куплеты.
Но перекур закончен. Кроем наш путь – чем есть, начальство – матом.
Планида мечется икрою. Как встарь – на танке, с автоматом.
Асфальт давно уже украли. Песок, смола, щебёнка, души –
Смешались в яме как в астрале, где хочется мечтать и кушать.
----------
Писано на дорожно-ямочных работах, с душой.
Обочина, время наше.
38. Окно в Париж
Bor G
Увидеть, осознать и умереть.
Пройтись в полях, меж арок и согласий.
Когда мечта доступна лишь на треть –
Душа парит и дух при этом красит.
Здесь Дон-Кихоты счастливы взаймы,
А каждый странник – юн и полигамен.
Здесь площадь на развалинах тюрьмы
И мельница краснеет балаганом,
И пирамида, а за ней музей,
И башня – с видом пёстрым и беспечным...
Есть что сказать. Для тостов, для друзей.
Ты жил не зря. Пора уже о вечном.
Ты видел всё. Не верьте паспортам.
Маэстро, туш! Сыграйте. Но не в ящик...
Есть в Интернете правильный портал.
Там весь Париж. Почти как настоящий...
А за окном бомжи железо прут,
Разруха, грязь, дожди – как с неба манна...
В Париже даже воздух слишком крут.
Он для любви. И нам не по карману.
А жизнь плетётся с прытью волокна.
И отдаётся в незажившей ране...
Как хочется мне спутать два окна:
Одно во двор, другое на экране.
Из Интернета (в том числе) можно узнать, что:
Елисейские поля (фр. avenue des Champs-Elysees или les Champs-Elysees, или просто les Champs) простираются от площади Конкорд (Согласия) до Триумфальной арки. Длина 1915 м, ширина 71 м.
Площадь Бастилии (фр. la place de la Bastille ) обязана своим названием крепости-тюрьме Бастилия, разрушенной во время Великой французской революции.
Мулен Руж (фр. Moulin Rouge, буквально «Красная мельница») – знаменитое классическое кабаре в Париже, построенное в 1889 году, одна из достопримечательностей французской столицы. Расположено в 18-м муниципальном округе, на бульваре Клиши, в квартале красных фонарей близ площади Пигаль.
Стеклянная пирамида Лувра (фр. Musee du Louvre) во дворе Наполеона (cour Napoleon) служит главным входом в Лувр и является одним из символов Парижа.
Эйфелева башня (фр. la tour Eiffel) – самая узнаваемая архитектурная достопримечательность Парижа, всемирно известная как символ Франции. Высота Эйфелевой башни составляет почти 320 метров от основания до шпиля. Имеется 3 смотровых площадки на высоте 57, 115 и 274 метров соответственно.
39. В цвет
Bor G
Каждый охотник желает знать, выйдет ли в цвет финал.
Чёрным туманом несётся вспять жизни концертный зал.
Пышно цветут фонарей лучи в лазерном блеске лиц.
Скоро наш выход.
Ты не молчи.
Просто играем блиц.
Каждому городу нрав и права выдаст судьбы глоток.
Мы здесь чужие, но ты не права. Манит луны желток
Всех восходящих из тёмных глубин в зыбкую синь небес.
Скоро мой выход.
Я не один.
Стелется мелкий бес.
Каждый участник лихих годин льготно идёт ко дну.
Нам бы титаником выйти из льдин, айсбергам бросив вину.
Мы вдоль погоста бредём на парад, машем трибуне рукой.
Скоро их выход.
Время шарад
Смутно ползёт на покой.
Каждый забывший своё лицо в цвет попадать не умел.
Кружится звёздных небес кольцо, в доску свой крошит мел.
Что предначертано, где Зодиак, с чем мы скрестим обет?
Скоро не выйдет.
Весь мир – барак,
Мазанный в белый свет.
Кто-то не вышел – и цвет опал, город и сад в дыму.
Мимо рассвета ведёт толпа, краски сгущая в тьму.
Кем-то последний дарован путь в пёстром исходе лет.
Скоропостижно,
Постигнув суть,
Каждый меняет цвет.
40. Лунный свет
Ольга Хворост
Волны, толкаясь боками,
Берег песчаный лижут,
Жёлтый небесный камень
В море лимоном выжат.
По вертикальному тракту
Лунность стекает с неба
Вслед за финальным актом
Ночи, ушедшей в небыль.
Утром под чаячьи крики,
Путь завершив небесный,
Лунной тропою блики
Тихо сползают в бездну.
Где-то в подводных глубинах
Море хранит секреты:
В пятнах на рыбьих спинах
Плавают капли света.
41. днём она продолжает жить...
Ольга Хворост
днём она продолжает жить, ходит по-прежнему на работу, пишет релизы, сдаёт отчёты, делает графики, чертежи, вечером возвращается в дом…
в сумерках с половины седьмого весь кошмар повторяется снова: старые стены грустят о нём… тапки хозяина ждут и кот... вот и она, приготовив что-то, ждёт возвращенья его с работы, глупо надеясь, что он придёт, пристально смотрит в провал окна, после чего поправляет штору, в сердце взрывается каждый шорох тахикардией, потом она бродит по комнатам, невзначай - автопилотом - включает чайник и, утопая в своём отчаянье, пьёт, обжигаясь, на кухне чай, верить пытаясь, что там аврал, срочная командировка в тундру, что телефон сломал / потерял и непременно вернётся утром, щурит заплаканные глаза и заставляет себя не думать…
не вспоминать о том, что он умер ровно неделю тому назад.
42. Бабушка
Ольга Хворост
В жизнь его больную, суматошную,
Где, что умирать, что убивать,
Приходила женщина из прошлого
И бочком садилась на кровать.
Не забытый с детства запах ладана
Он вдыхал и жалобно ревел,
А она всё гладила и гладила
По его пропащей голове.
43.в теплый Париж...
Елена Талленика
счастье … невидимой силой Гольфстрима –
мимо… преследуя мир обстоятельств:
части: душа и, чуть тронуто гримом,-
тело… наследует титул «сиятельств»…
мода…
в пиджачных карманах сплю «крошкой»…
мошка – гораздо счастливее летом…
«клетка» – рулон в ателье …
гольф – гармошкой…
что еще нужно для стиля поэту?
тонкие бровки и челка надвратно…
ратный – мой подвиг не виден соседям…
«съедет!» - надеются в смехе отвратном…
«грянет зима - обязательно съедет
в теплый Париж…!»
но рифмуя «стог» с «Сеной»-
я забываю о рыночных ценах
жжет керосин театр с не топленной сценой:
в маленькой комнате …дом на Бассейной…
водит перо … или я им водила?
диво… – бумага не терпит воззваний …
здания в стиле барокко …противно
в красные флаги вгрызаться зубами…
«я никуда не уеду, мой милый!» -
от малодушья – удушье и рвота…
кто-ты? ведь родина чем-то вскормила?
кровью и потом… кровью и потом…
значит… невидимой силой Гольфстрима –
мимо… преследуя мир обстоятельств.
счастье: душа и, чуть тронуто гримом-
тело… наследует титул «сиятельств»…
44.буду любить свободу...
Елена Талленика
цифры – имеют силу
помниться этой датой...
«ты – остаешься за старшую...» –
скоро из носа хлынет...
множественные ушибы...
нос замурован – ватой...
горя – не помню...
горечь – после листка полыни...
вот и отца не стало...
завтра - мой день рожденья...
смыслом прямым –
переносный –
в город другой переносит...
море... и крики чаек –
под горловое пение...
«я, наконец, свободна!» -
с этой минуты до осени...
не, как и все...
другая...
с парадоксальной тягой
к мрачному средневековью...
лекарским саквояжам...
вяжет: –
живицу с кровью,
уксусом и бодягой-
воображенье смешало –
не передернувшись даже...
с этой минуты - до осени –
школа – запретной темой...
тянется шлейф у платья
по мостовой валунной...
косит чума – живое...
бьются тевтонцы в стены...
в ратуше – бургомистры –
дар –подписали шумно...
проданная свобода...
и ничего не выбрать...
кто – то всевластием - сильный
определяет меру-
сколько монет – за сына
ставшей седою - Ирмы
ссыплется золотом в кружку-
сделку скрепляя - верой...
мира худого ждали...
воины – узят плечи...
мор – расковал доспехи...
над – содержимым папул...
известь воняет смертью...
в будущем человечьем-
буду любить свободу
тем...
самым первым этапом...
45. этюд - дня 23-го... Альпы...
Елена Талленика
знаешь...хватит ли слов...чтобы горы- остались ГОРАМИ...?
возвышаясь над миром - равновесно давили на карст,
разделяя долины- на одной виноград ждет - дарами...
на другой - только травы и земля - больше в жизни не даст...
чтобы небо над ними не ярилось клубами седыми -
а трясло бородой - как беспомощный в старости страж,
проглядевший стрелу - долго ждавший, как веки поднимет,
и увидит Ее... но Она - это только мираж...
чтоб нависшие тучи - закрывали крутые откосы -
рвались в клочья о камни - разлетаясь потом на ветру...
знаешь...хватит ли слов...чтоб в увиденном снеге под осень,
ощутить себя дома... где домашние тапки не трут...
здесь не чувствуешь страха... горы- делают сердце бесстрашным...
все, что видел до этого - забывается с первым лучом,
акварельного солнца - так прозрачно пронзившего башню
протестантской церквухи - крепко сложенной: "кровь с кирпичом"...
знаешь...это не сложно...рассказать, как красив лес из елей,
в хлопьях снега и наледи ... а за краем их - сердце в обрыв...!
трудно справиться с чувствами ... горы - жизнь на двустрочие делят...
все, что было в душе - прорвалось, как назревший нарыв:
Ааааааааааааааа!... Потрясающеееееее!"
Альпы... Австрия - Италия...октябрь 2013
46. Рассказ деда
Сергей Кривонос
— Пришла к нам война. Был тогда я мальчишкой,
Сражаться с фашистами не довелось мне,
Но знаю о битвах совсем не по книжкам,
По взрывам снарядов, сожженным колосьям.
По крови бойцов, что узоры смывала
С рубашки моей, послужившей бинтами,
По тонкой полоске пахучего сала,
Что мне отрезала заботливо мама.
Казалось — конец. Но смогли, Удержали.
И дали фашистам отцы наши чесу…
Кто думал тогда, что исчезнет держава,
Не выдержав гиблых реформ горбачевских.
— А что было далее? — деда спросили.
— Страна раскололась… Но мы — не холопы.
И начали вроде накапливать силы,
Но время идет — а никак не накопим.
— А что будет завтра?
— Дороги все круче.
И путь мой, увы, скоро кончится тризной.
Но стоит ли, стоит ли думать: что лучше —
Невечная жизнь или Вечность без жизни?
Не страшно, что быт стариковский убогий,
Что новых проблем не могу я осилить,
Страшней, что убило бездушие многих,
Бери — и ногами вперед выноси их.
Успехов мы тяжким трудом достигали,
И верили — Правда к нам Правдой вернется,
Но сами себе оказались врагами,
С самими собой и сражаться придется.
47. Скромный наш городок
Сергей Кривонос
1.
Что о нем рассказать? Городок наш опрятный,
Но свои неурядицы в нем, свой бедлам.
Здесь нельзя (как в больших городах — без театров)
Без житейских комедий и драм.
В обветшалом дворе, по давнишней привычке
(Стол, скамейка. Для выпивки — все зашибись),
Пьет столичную водку мужик нестоличный,
Чем ему не столичная жизнь?
Закусив огурцом, произносит он гордо:
«Пусть творятся в столицах большие дела,
Но не выгонят там никогда самогонку,
Чтоб она за живое взяла…»
2.
Вдруг подумалось: может, простившись с друзьями,
В крупный город рвануть сквозь тревоги дорог?
Но, сжигая сомнения, греет огнями
Небольшой, но родной городок.
Где — друзья, где земля безасфальтово дышит,
А столица — мельканье машин и людей.
Там веселым чириканьем, сидя на крыше,
Не разбудит смешной воробей.
Там не слышно в трубе завывающей вьюги,
И не видно лесов, что вросли в синеву,
Там под вечер не катится солнце по лугу,
Пригибая густую траву.
И, вовек не отыщешь такого простора,
Где знаком тебе каждый вершок-корешок…
Нестоличный мой город, приветливый город —
Самый маленький, самый большой.
48. Кочан
Сергей Кривонос
Здесь и радость, и грусть. Здесь повсюду звучат голоса.
Здесь буфет-ресторан. Рядом - парк и аллеи просторные.
Это маленький город с названьем привычным "вокзал"
Во главе с чуть подвыпившим, вечно мешающим дворником.
Почему, неизвестно, его называют Кочан.
Проживает один. Во дворе - только Шарик хромающий.
Выпивает Кочан втихаря, а потом по ночам
Матерится во сне и кричит в тишину угрожающе.
Он собаку когда-то отбил у разгульных юнцов,
Что ее на костре на шашлычном едва не зажарили.
Пусть по полной досталось ему от юнцов-подлецов,
Но теперь поиграть во дворе можно с преданным Шариком.
Подбирает объедки Кочан, подметая вокзал.
Каждый день - вид похмельный и рожа с небритыми скулами.
Чтоб у Шарика жизнь человечней была, так сказать,
Сам он жизнью собачьей живет,но об этом не думает.
Пусть считают отшельником, пусть осуждает народ,
Твердо верит Кочан, что простятся ему все чудачества -
После смерти к могиле спасенный им Шарик придет,
И ему не завоется, не заскулится - заплачется.
49. Счастье
Надежда Лазебная
В несчастном человечестве,
за тридевять светил,
затерянные в вечности
до счастья добрести
мечтали и старательно
плутали наугад,
понять, «какое?», рады бы,
и с чем его едят.
Не видели, но верили,
что свалится с небес,
всегда бывают первые,
достойные чудес.
Оно внутри нас пряталось,
да, в каждом, как один,
нашедшим бурно радуясь,
как в лампе Алладин.
Рвалось на волю шумное
рабом постигших суть,
оно такое умное,
а мы ещё чуть-чуть.
50. Почти все выиграны бои
Надежда Лазебная
Давно закрыла главный вход,
впускаешь только в потайной,
сама себе – громоотвод,
из плевел вынуто зерно.
Ухмылка чаще, реже – смех,
почти все выиграны бои,
и просто так счастливей всех,
не на двоих, так за двоих.
Все больше веришь в фатализм,
долги прощаешь без обид,
непредсказуемостью злишь,
обворожительна на вид.
Чутье животное в крови,
довлеет сучья (волчья) суть,
опасна больше визави,
на расстоянии – чуть-чуть.
Пока что бонусный барьер
берешь по-прежнему легко,
безукоризненность манер
сбивает с толку простаков.
Все постулаты назубок
в немного приторном кино,
читаешь бегло между строк,
при этом, любишь все равно.
51. Вечный двигатель
Надежда Лазебная
Колесо непрерывно вертится,
обитателей унося,
или вверх по извечной лестнице,
или вниз, если вверх нельзя.
Справедливое или кажется,
не понять это нам внутри
ни толпой, ни отдельно каждому,
хоть всю жизнь в перископ смотри.
Совершенен до заурядности
вечный двигатель-эшафот,
пусть и жертвует шелкопрядами,
драгоценная нить живет.
52. Снежная Королева
Людмила Вяткина
На троне восседаю горделиво,
Подвластно моей воле Царство Льда.
Бесстрастна, величава и красива,
Могущественна, вечно молода.
А та, что на престоле быть должна бы,
От власти, от короны отреклась.
Из Снежной Королевы – просто бабой!
Какая глупость, чтоб так низко пасть.
Мне не понять мотив её поступка.
Из-за чего покинула дворец?
Там время влёт – бегут часы и сутки…
Чтобы пойти со смертным под венец?
Что за критерий выбора и принцип?
Какая-то любовь! Позор один:
Её избранник даже не был Принцем!
Ну, пусть бы захудалый дворянин.
Теперь же та, что вьюги и морозы
Могла наслать движением руки,
С детьми в саду выращивает розы,
Из луговых цветов плетёт венки.
Но счастлива! Похоже, даже слишком.
Неужто в сердце вытаял весь лёд?
Пожалуй, увезу-ка я мальчишку!
Вдруг и моё…случайно…оживёт…
53. Почти по сказке
Людмила Вяткина
В разгаре бал. Сверкают бриллианты
На платьях и причёсках знатных дам.
Играют вдохновенно музыканты.
Принц у дверей меня встречает сам.
Бросает в жар от пристального взгляда.
Взяла бокал…пригубила…хвалю…
Веду себя, как будто, так и надо
И мило улыбаюсь Королю.
По залу плавно в танце проплываем,
Кровь в наших жилах – словно кипяток.
Мы обо всём на свете забываем,
Ведя свой молчаливый диалог.
Вдруг бьют часы – скорее прочь из зала!
И на секунды – времени отсчёт.
Прости, мой Принц! Но Фея наказала…
Как бесконечен лестничный пролёт…
Дверь без охраны. Я почти успела,
Ещё чуть-чуть – и спрятаться смогу.
Вот невезенье! Туфелька слетела…
Не до неё…нет времени…бегу…
Не удалось сбежать сегодня с бала…
Уютно мне у Принца на руках…
Совсем недавно я том мечтала,
Теперь же в сердце - камнем глупый страх!
Ему лицом уткнулась я в рубашку,
Бом! – роковой двенадцатый удар.
Принцесса превратилась в замарашку,
Лишь время истекло волшебных чар.
Не мне тягаться силами с судьбою.
Что Принц сейчас с презреньем скажет мне?
………………………………………………..
«Любимая, я рядом, что с тобою?
Опять сегодня плакала во сне…»
54. Полдень
Людмила Вяткина
В июльский знойный летний день,
Лучами жаркими облита,
Спешу в спасительную тень,
Что дарит путнику ракита.
Смакую воду родника,
Отрадным видом душу грея:
У белых ног березняка
Ковёр малиновый кипрея.
Ромашки убегают вдаль,
Кружа средь пижмы и осота.
Исчезнет белая спираль
В густых кустах у поворота.
Исходят травы на лугу
Медвяным стойким ароматом.
Я надышаться не могу
Деревни воздухом богатым.
Смотрю, чтоб насмотреться всласть
На то, что мной почти забыто.
Так с жадностью к воде припасть
Стремишься, чтобы пить досЫта.
Впитать всю эту красоту,
В ней раствориться без остатка...
Как пахнет травами в цвету!
Так упоительно и сладко...
55. Надкушенное солнце
Ольга Рачицкая
-Мама, смотри! Эти тучи, как волки,
Напали на солнце и бок откусили.
Мы в детском саду учим песню про ёлку.
- Малыш, подожди! Видишь – руки все в мыле.
-Мам, тебя в школу. Мы с Васькой подрались.
Зачем он дразнил нас «жених и невеста»?
Мы просто с девчонкой сидели в спортзале...
-Полы, дай, домою. Спать мигом!.. повеса.
-Сессию сдал. Знаешь, мама, мне странно:
Мы путники все, но бредём одиноко.
- Сынок, я не слышу! – вода бьёт из крана!
...Плыл солнца огрызок в прозрачности окон.
56. О вечном
Ольга Рачицкая
Подобны ласки ворожбе,
Что заколдует все потери.
В твою любовь навек поверив,
Я унесу тебя в себе.
А после...
Будет суета,
Дом в беспорядке, мало денег.
Но вечность нас крылом заденет,
Целуя детские уста.
57. Колыбельная для взрослой дочери
Ольга Рачицкая
- Мама, побудь со мною.
Мне никак не уснуть.
(Из сегодняшнего - по Скайпу)
У дочки за стенкой шумит океан.
У нас же берёзы в снегу.
Лежат между нами четырнадцать стран
И тысяча разных табу.
Компьютер наматывал связи виток
На полночь и дня лазурит.
А я напевала как серый волчок
Пугает того кто не спит.
И долго ещё сторожила я сон
На той половинке Земли.
Лишь руки упавший на лоб волосок
Поправить никак не могли.
58. Боль...
Галина Прокопец
В первозданных мирах нерожденные чувства низложены,
Не трепещется сердце, убитое страстью твоей,
И чертоги любви дикой ревностью вмиг уничтожены...
Ты не слушай меня, и до дна яд любви моей пей...
Я волчицей пройду, звезд рассыпав глаза по обочине,
Разожгу в твоем сердце костер безответной любви,
Пей до дна за любовь... Только осени стылой пощечина -
За дождями зима... Ты тоскою ее не гневи...
Дальше лишь пустота. Разойдутся дороги пустынями.
Не прольются дожди, напитав плодородье земли.
Боль рассыплется в прах пред взращенными нами гордынями.
А без боли нет жизни, нет счастья и нету любви.
59. Старый парк...
Галина Прокопец
Старый парк... Неяркий солнца круг.
Лотос на зелененькой тарелке.
Камыша молоденького стрелки.
В незабудках утонувший луг.
Облаков невиданный узор.
Пень, обласканный весенним солнцем.
Лужица сверкающим оконцем.
За березами укрывшийся простор...
Хорошо отвлечься от забот,
И под шум деревьев улыбнуться,
Путь на миг! от суеты очнуться,
И качнуться в отраженьи вод.
И скамеек тонкий штрих-пунктир
По дуге тихонько изогнется,
В душу тишина легко вольется,
Сделав чуть добрее этот мир...
60. Солнце
Галина Прокопец
Тяжелых лет, растаяв, времена,
Открыли в тучах малое оконце,
И ворвалось любовью яркой Солнце,
И выжгло мигом темноту до дна!
И нежных слов струящийся поток,
Скользящий по открытой нежной коже,
И теплой простыней покрыто ложе,
И ярких чувств раскрывшийся цветок,
И черной краски нет, и лишь на донце
Чаинки прежних дней, разлуки нет!
И тишина…Остался только след
Смятенья чувств, растаявших на солнце…
61. Просто?
Андрей Краснобородько
Он брёл по узким улочкам домой –
Учитель русского в недавнем прошлом.
В пальто, с висящей снизу бахромой.
Всё недосуг. Подрезать бы немножко…
Вот сбоку показались гаражи.
Там хоть темно, но ближе будет, вроде…
…Ещё неделю как-то нужно жить,
А пенсия в семь тысяч на исходе.
Спокойно шёл, бренча дверным ключом...
Никто его не ждёт. Спешить нет смысла.
И вдруг, кусты слегка задев плечом,
Услышал писк! Но слабый, еле слышный!
Рукой пошарить еле-еле смог…
Совсем не видно близоруким глазом…
Нащупал тёплый маленький комок
И писк как будто прекратился разом!
...Он ликовал! Домой уже спеша,
Бежал бегом, борясь с сухим удушьем.
Всё просто - спасена ещё душа,
А значит, в мире этом стало лучше.
Опять растут сугробы во дворе,
Под снегом и дома, и перекрёсток...
Непросто жить в России в декабре,
Да и вообще, в России жить непросто.
62. Обычный день
Андрей Краснобородько
Сегодня день такой же, как вчера.
Ненастно-хмурый, со свинцовым небом.
А во дворе катает детвора
Снеговиков из таящего снега.
И, как вчера, соседский рыжий кот
Улёгся нагло на моей машине.
Да пусть погреет лапы, обормот...
Хоть полчаса.
Потом капот остынет...
Сегодня время не изменит ход
И жизнь пойдёт по плану.
И без плана...
И кто родится, ну а кто уйдёт
Решается, конечно же, не нами...
...Кот потянулся сладко, а затем,
Скользнув слегка по свежей полировке,
С мечтами о кормёжке и тепле
Вошёл в подъезд вальяжною походкой...
Сегодня середина декабря.
Всё так же ветер больно бьется в рамы.
И прожит день.
Уверен, что не зря.
Обычный день.
Но первый день без мамы.
63. Первый букет
Андрей Краснобородько
Ему всего-то восемь лет – и нос, и щёки в конопушках.
Лишь заалел огнём рассвет, как он крадётся по опушке.
Рогатка брошена в карман - с неё сейчас немного проку,
Мешает утренний туман, не заблудиться б ненароком...
Намокли брючки от росы, с деревьев душем сыплет влага,
Ещё и мокрые кусты – замёрз изрядно, бедолага...
Опять кусты, теперь овраг, а вот и чёткие просветы.
Ещё вчера, случайно так, приметил он местечко это.
Вот наконец-то и она! Покрыта хлопьями тумана
Цветущих ландышей страна - его волшебная поляна!
Ещё прохладно и цветки листвой зелёною укрыты,
Но ароматны и легки, росой прозрачною умыты.
Полянку ту среди Весны не зря искал он утром ранним –
Собрать букет цветов лесных решил на День рожденья мамы...
Прошло немало долгих лет, цветов раздарены корзины,
Но первых ландышей букет он не забудет и поныне...
64.Письмо сыну
Ирина Шабалина
Здравствуй , сынок! Что ты не был давно?
Пишешь-то самую малость!
Третьего дня - страшно стало,темно. . .
Сердце зашлось. . .Испугалась!
Всё! Отлежалась. Немеет лицо. . .
Пусть! Отойдёт постепенно.
. . .Только вот крыша течёт над крыльцом,
и поломалась ступенька.
Видишь, милок? Собрала урожай!
Свежее! Спелое! С грядки!
Всё забери! Поскорей приезжай,
только б всё было в порядке!
Много осталось. . .Копать тяжело.
Ладно! И этого хватит!
В бане Ильич сделал новый полок,
свежий матрас на кровати. . .
Ты заскочи на денёк! Невзначай!
Баня здесь! Вкусная пища!
Бог с ним, с крыльцом! Попрошу Ильича.
Ты ж отдохнёшь! Отоспишься!
. . .К сердцу,как будто, привесили груз.
Что-то не ладно с глазами. . .
Страшно, сынок! Так боюсь - не дождусь!
. . . Но не спеши, коли занят.
65. Звезда золотая - любовь
Ирина Шабалина
И снова дано мне! Беда или счастье - не знаю!
И снова тревоги, сомнения, радость и боль. . .
Найду ли я радость, скользя по наклонному краю,
летя за коварною птицей - тобою любовь!
Вот снова бегу,чуть дыша, я тропинкой незримой,
забыв обо всём, ничего не пытаясь понять.
а губы ,немея от страсти, прошепчут "любимый",
И ангел-хранитель уже не удержит меня.
Ведь в сердце надежда опять кулачками стучится,
и логикой разум холодный её не убьёт:
А вдруг это ты здесь - моя промелькнувшая птица,
любовь долгожданная - горе и счастье моё?
Давно повстречав, я когда-то тебя потеряла,
взметнулась ты в небо, а я не смогла удержать.
с той дальней поры было пройдено тропок не мало,
И много обманных видений промчалось, кружа.
Казалось мне: вижу вдали я твой лик лучезарный,
бросалась к тебе, натыкаясь на холод и боль,
И знаю теперь я, какой ты бываешь коварной,
манящий огонь мой, звезда золотая - любовь!
Опять промелькнёшь, переменчивым сном обогрея,
осыпав пригоршней колючих, угаснувших звёзд.
Пусть в будущем строгом о слабости я пожалею,
Сейчас ты со мной - вопреки. . . несмотря. . . И всерьёз!
66. В таинственную ночь
Ирина Шабалина
Молчи. Накличешь мне беду.
Болотной выпью...
А я упавшую звезду
С ладони выпью.
Уйду в таинственную ночь,
под лунным светом,
у миражей и вещих снов
просить совета.
Уйду в росистые луга
Тропой туманной,
Там дарят теплые стога
Покой желанный.
С душисто-колких их вершин
Созвездья ближе,
И я в мерцающей тиши
Судьбу услышу.
Задену облако плечом,
Пропахну мятой...
И вдруг пойму, что я ни в чем
Не виновата.
А тот обрыв, куда бегу
Мне только снится...
Не плачь. Не накликай беду
Болотной птицей.
67. Цветаевская Прага
Наталья Смирнова 5
Не слагаю стихи и саги,
Ни на что не ищу ответа,
По Цветаевской дивной Праге
Я иду, наслаждаясь светом.
С ней на сходство не претендую,
Это имя до боли свято,
Но по тем же местам пройду я,
Где гуляла ОНА когда-то.
Карлов мост и печальный рыцарь*
На посту своем дни и ночи,
А над Влтавой кружАтся птицы,
Словно рифмы любимых строчек.
И, поднявшись на холм старинный,
Захлебнусь черепичной далью.
Здесь любила стоять Марина,
А теперь вот и я...Наталья.
*имеется в виду прототип поэмы "Пражский рыцарь"
Фото автора - на Карловом мосту рядом с
Цветаевским рыцарем.
68. Выведи меня, Человек...
Наталья Смирнова 5
Вдохновение:
"Будь это порядочное общество, я мог бы вызвать на дуэль, а теперь что я могу сделать? (Растерянно.) Где дверь? В какую сторону идти? Человек, выведи меня! Человек!"
(А.П. Чехов "Свадьба")
Поезд показался в ночи.
Может , это каверзный сон?
Я в вагон успела вскочить ,
Только...очень странный вагон.
Всюду Арлекины , Шуты ,
Словно "Пир во время чумы".
Злые-неживые цветы
Светятся оскалом из тьмы.
Крутится шальная игра ,
Насмерть леденящая кровь:
Где-то продается мораль ,
Тут же покупают любовь.
Маскою закрыто лицо ,
Спрятана душа под пальто ,
Можно даже быть подлецом ,
Это не заметит никто.
Вдребезги разрушена честь
Горсткою фальшивых монет.
Видимо , я лишняя здесь ,
Потому что воздуха нет.
Мне бы хоть немного тепла ,
Мне бы хоть чуть-чуть доброты ,
Только все спалили дотла
Злые-неживые цветы.
Господи , какой это день?
Господи , какой это век?
Всюду равнодушия тень ,
Выведи меня , Человек!
Я хочу вернуться назад ,
Где Добру раскрыто окно ,
Только не дают тормоза ,
Видно , отказали давно.
Может , заблудившись в пути ,
Я в чужой запрыгнула век ?
Господи , ну как же сойти ?
Выведи меня...Человек...
69. Вослед идущим...
Наталья Смирнова 5
Памяти Марины Цветаевой.
Стоя у самой кромки ,
к вам обращаюсь тихо:
Скоро в лучах заката
смолкнет усталый день.
Что ж , господа потомки ,
не поминайте лихом
Ту , что жила когда-то ,
веруя в мир людей.
После прочтёте , может ,
то , чем душа болела
И улетела с миром
в бездну ушедших лет.
Рано сгорела? Что же!
Но ведь зато не тлела
И сохранила лиру
тем , кто идёт вослед.
Помните : сделав легче ,
помните : сделав лучше ,
Жизнь не в квадрате - в кубе
скоро предъявит счёт .
Время же - просто лечит
или , быть может , учит ,
Даже порою губит ,
но не ведёт учёт.
Если уйду - не плачьте :
слёзы не греют душу .
Лучше любуйтесь миром
в сонме грядущих лет.
Чувства в карман не прячьте ,
сердцем умейте слушать
И передайте лиру
тем , кто пойдёт вослед...
70. Нарциссы. Шальные дети звездопада
Петрович Владимир
Юноша Нарцисс отверг любовь нимфы Эхо,
за что был наказан богами. Из его крови
произошли цветы - нарциссы.
Еще вчера мела метель,
А небо было аж свинцово...
Но вот с утра шутник - апрель
В свои права вступает снова.
И чудо малое Земли,
Шальные дети звездопада, -
Нарциссы за ночь расцвели
Среди заброшенного сада.
Чернеет талая вода...
Нарцисс и снег! Глазам - до боли!
Глядится в лужицу звезда
И восхищается собою!
А там, в галактиках чужих,
Античный мир - от нас в парсеках…
Там над ручьем Нарцисс притих
И плачет трепетная Эхо...
Но там Нарцисс поднимет взгляд
И встретится с ее глазами…
И боги все ему простят…
* * *
Тот мир нарциссов не узнает…
Примечания:
Звездопад – имеется в виду метеорный поток «Лириды» (максимум потока - конец апреля)
Парсек - (сокращение от параллакс и секунда), единица длины, применяемая в астрономии. 1 парсек = 206 265 а. е. = 3,263 светового года. (БЭКМ-2004)
71. Колыбельная внучке
Петрович Владимир
«Hiч яка мiсячна…»
Позднее солнышко
Ласковым лучиком
Тихо скользит по стене.
Спи, мое зернышко,
Спи, моя внученька
И улыбайся во сне.
Пусть тебе снятся долины тюльпанов,
Эльфы вокруг лепестков,
Крошка Дюймовочка, Ёжик в тумане
Словно среди облаков…
Всем светит солнышко:
Детям, зверёнышам,
Близким и дальним друзьям.
Спи, моя кровушка,
Спи, моя скворушка,
Спи, щебетунья моя.
Пусть тебе снятся в ромашках поляны,
Ласка прибоя у ног,
Ясность небесная над океаном
Наших житейских тревог.
Всем светит солнышко. .
Всем оно ласково.
Ждут его в дальних краях.
Спи, моя Золушка,
Спи, моя ласточка,
Спи, непоседа моя.
Пусть все печали твои и заботы
Смоют грибные дожди...
Пусть тебе грезится радость полета
Спи, моя внученька, спи...
Спит моё солнышко,
Щёчку – на рученьку…
Спит – будто песню поёт.
Спит мой соловушка,
Спит моя внученька,
Спит продолженье моё.
72. Память
Петрович Владимир
Наше прошлое - не деготь на воротах, его не выскоблишь.
(М. Горький)
Не жалуйся, не сетуй, друг,
Что память у тебя плохая.
Еще страшней другой недуг -
Жить, ничего не забывая.
Жить, память-рану бередить,
Травить и выжигать до стона.
А в водке, что ж ее топить?
Она, проклятая, не тонет.
Всплывет, когда совсем не ждешь,
Напомнит, что забыть желал бы…
Ведь, "не солжешь – не проживешь",
Но это же не те масштабы!
А память плюхнет на диван,
Аж под столом бутылки вздрогнут…
И сразу же за свой стакан:
"Налей, братан, и мне немного…"
"Мы посидим вдвоем в тиши,
Не жадничай, плесни немного…"
И начинает ворошить:
"А, может, подведем итоги?"
О ком она? Неужто я
"Чванлив и глуп, жесток и злобен!"
Что ж, память – фурия моя!
Я и на подлости способен?
И до утра не даст уснуть.
Припомнив все, карга седая.
Да норовит больней куснуть…
Как поздно осенью светает!
А в вечер вновь стакан – в стакан …
Не лечит водка? Что же лечит?
Все, память! Ша! - в стволе – жакан!
Не знает «ижевка» осечек!
Жакан – (пуля Якана) для стрельбы из гладкоствольного охотничьего оружия по крупному зверю.
73. Замок Шереметевых на Волге
Репин В.
У Юрино, прямо у пристаней самых,
В темнеющем мороке высится замок.
И вечером мрачным, и темною ночью
Там страшные тайны всплывают воочью.
Там вязь подземелий и мрачных застенков
Хранит нам секреты различных оттенков.
Медвежьи берлоги и винные склады,
Ходы потайные средь мёртвой прохлады...
От сводов подвальных до самой до крыши
Лютуют летучие злобные мыши.
Лютучие мыши питаются кровью,
Ущерб посетителей сея здоровью...
Там комната тайная вовсе без окон,
В ней узникам так умирать одиноко,
Здесь нету дверей, лишь фонарные ниши,
И вход в ту темницу ведет через крышу.
А в нишах побольше и в нишах поглуше -
Девиц крепостных замурованы души:
Всех тех, кто в отличье от множества местных
Не отдали барину девичьей чести.
Их призраки бродят порой в коридорах,
И холод могильный в их гаснущих взорах.
Здесь сумрачных башен ходы винтовые
Выводят в покои его потайные.
Здесь легкие руки прелюды играли
На "Беккере" дивном - из первых роялей,
Здесь милой хозяйки невидимый вензель
Влюбленный холоп белокаменный резал.
Тут юнкера-белогвардейца скульптура
Стояла, как символ советской культуры,
Под краской серебряной неотличима
От красноармейцев ни формой, ни чином...
...Коль есть в ваших планах красавица Волга -
Запомните Юринский замок надолго!
74. Дверь. Притча
Репин В.
Премьер-министр предал короля,
Но был король к нему добросердечен,
И на суде, с премьером говоря,
Король иуде выбор обеспечил:
- Вот меч и смерть, а вот - простая дверь.
Открой ее, и может так случиться,
Что этот выбор - верь или не верь -
Неведомой судьбою обратится.
Раз мне отец такое предложил,
Предупредив - за мной захлопнет двери.
Я не вошел. И с этим жизнь прожил.
Рискнешь? Я не закрою их, поверь мне!
- Нет, лучше смерть! Предпочитаю меч
Страшащей неизвестности исхода.
Уж лучше просто голову отсечь!
...
А за дверьми был выход - и свобода.
75. Спиной к спине...
Репин В.
В кургане древнего вождя
В раскопе струями дождя
Размыло бляшек скифских клад.
Блеснул на золоте закат:
Два скифа, встав к спине спиной,
Готовы дать последний бой;
Остра стрела, натянут лук –
Врагу не взять их на испуг.
И пусть понятен всем исход –
Не зря колчан пойдёт в расход.
…
Кольцом неправильным идёт
Окоп, и в нём зарылся взвод.
Плечом к плечу, спина к спине,
Шоссе с фашистами в огне.
Под пулемётных гильз лузгу
Одна лишь мысль стучит в мозгу:
Спиной к спине поляжет взвод,
Но враг сегодня не пройдёт.
…
А коль случится завтра мне –
Всё будет так: спиной к спине.
76. Геометрия любви
Марина Быстрова-Докс
Однажды новый ученик
В их классе выпускном возник,
И, вот беда - для двух подруг
Стал треугольным общий круг,
Любовь (скажи на милость!)
На дружбу не делилась.
Когда звонка стихала трель,
Её увесистый портфель,
Пушинкой плыл в его руке,
Одна - шагала налегке,
Вторая - с тяжкой ношей
В душе, и в ранце тоже.
Стремится логика к нулю,
Когда звучит "Я Вас люблю",
И доказать, что это вздор
Не в силах был бы Пифагор,
Ведь неделимо счастье
На три неравных части.
77. На светском рауте
Марина Быстрова-Докс
На светском рауте в лесу,
Узрели новую Лису -
Немолодую даму,
Фигура – скажем прямо…
Тут навострили ушки
Лесные финтифлюшки,
И – ну, трещать о даме
Обидными словами.
Куда облезлой, говорят,
С таким хвостом – в калашный ряд,
Мол, в гроб ложатся краше,
А эта – ишь! – туда же!
Вдруг объявили: "Господа!
Честь оказал, прибыв сюда
В сопровождении прессы,
Директор Лиспромтреста!"
Отстали от "старушки"
Лесные финтифлюшки,
И - сходу, без опаски,
Начальству строить глазки!
Но Лис идет, задравши нос,
Он неприступен, как утёс,
Улыбок обаяние
Оставил без внимания.
И на глазах у всех гостей,
Куда вы думаете? К ней!
К Лисе облезлой, а она -
Его законная жена!
Тут сразу светская среда
Хвосты поджала от стыда,
И стали все наперебой,
Лису хвалить, само собой:
"И стройный стан, и пышный хвост!"
И за нее подняли тост.
Мораль простая, как всегда:
Не торопитесь, господа!
78. Обида
Марина Быстрова-Докс
Подходит время к девяти,
А детектив – к концу,
И спать уже пора идти
Трехлетнему мальцу.
Чуть-чуть осталось досмотреть -
Сюжет уж очень крут!
А сын не хочет потерпеть
Каких-то пять минут!
А он всё тянет за подол,
Маячит впереди,
А я прошу, чтобы ушел:
"Ты погуляй, пойди".
И он ушел, притих малыш,
Послушался меня,
Я слышу, что в прихожей лишь
Какая-то возня.
Ну вот, закончен сериал,
Преступник сел в тюрьму,
Куда ребенок мой пропал?
Я что-то не пойму…
Смотрю – он в валенках стоит,
Глядит куда-то вдаль,
В ушанке, а в глазах дрожит
Вселенская печаль.
И сердце вдруг оборвалось
От жалости к нему,
Я говорю: "Ты это брось!"
Сынишке своему.
Я говорю ему: "Ты что?
Куда собрался, брат?"
Он тащит с вешалки пальто:
"Куда глаза глядят"…
79. Плач двери
Татьяна Шкодина 2
Я могла привести в королевский покой
Или нет – распахнуться в прекраснейший сад!
Оказалась в психушке… Мне снится покой.
Здесь не жизнь для меня – нескончаемый ад!
Всю изгрызли меня, исцарапали так,
Что поверхность от шрамов все время болит.
Облизал, обслюнявил Ванюшка-дурак
И лягушкой при этом назвал, паразит!
Лупит маленькой пяткой какой-то Брюс Ли,
Бьется лбом об меня депрессивный Ньютон…
Будь я чуть послабее – давно бы снесли!
Или вовсе сожгли (как грозился Нерон).
Обострения осенью – просто кошмар!
Хуже только весна – нескончаемый март!
Из нормальных лишь двое: один - санитар,
А другой – из французов. Зовут Бонапарт.
Милый Боня! Мы так с ним похожи во всем –
Он такой же мечтатель, как я. Но, увы!
Невезучий, как я. Мы мечтаем вдвоем
Убежать далеко. Ну, хотя б до Москвы…
80. Монолог Снежной Королевы
Татьяна Шкодина 2
Я сбежала от летнего зноя,
Сумасшедших весенних ветров,
Только небо – осеннее, злое –
Просочилось в мой снежный альков.
Хохотали распутные вьюги,
Заметая дворец ледяной,
Словно холодом тесной кольчуги
Заполярье срасталось со мной.
Снег лечил застарелые раны,
Отступала саднящая боль…
Забывались смешные романы,
Теплой жизни земная юдоль…
Было так хорошо и спокойно
В белом царстве блестящего льда…
Я венца Королевы достойна -
Я любить не смогу никогда.
Заморожу своим поцелуем –
Глупый мальчик раскроет уста…
Слишком просто. Сюжет предсказуем,
До смешного развязка проста.
Нам не выстроить «вечность» из льдинок,
Неуклюжий «возлюбленный» Кай.
Скучно, Герда. К чему поединок?
Вот игрушка моя. Забирай.
81. Осенняя хандра...
Татьяна Шкодина 2
Осенняя хандра – из года в год.
Тоннелем в никуда зовёт аллея -
Сбежать, о прожитом не сожалея,
Ведь в Болдино никто меня не ждет.
Ни мрачный шестикрылый Серафим,
Ни старенькая няня с кружкой водки…
И если нам не врут метеосводки,
Нас ждут одни дожди. И чёрт бы с ним!
Но как-то надоела эта грязь,
Раскисшие обочины и лужи –
Прелюдия зимы и скорой стужи,
Депрессий и тоски глухая вязь.
И потому, наверное, листва -
Багряная, червонно-золотая -
Тревожит душу, с дерева слетая,
Неясным ощущением родства.
4 Тур
1. Ты меня жди
Елена Картунова
Сколько дорог нами в жизни исхожено
в поисках звезд, опадающих искрами,
то вдоль обрыва (идти невозможно, но…
вера зовет) и с молитвами чистыми
вдруг ощущаешь полет…
Сколько тропинок, заросших, нетоптаных,
нас увлекают под кроны дремучие
тайн и загадок, где радостью сотканы
встречи случайные с чувствами лучшими
и бесконечный восход.
Я ухожу, но из каждого странствия
снова – домой, обогретая памятью,
будто приклеена намертво пластырем
к стенам любимым… И с легкой усталостью –
в пекло привычных забот.
Ты меня жди… Как всегда, я - с подарками:
сказками гномов, эльфийскими танцами…
и со словами, запутанно-жаркими.
Очень скучаю, на первой же станции
будет… назад поворот…
2. Невыдуманная история
Елена Картунова
Обычный вечер, скайп и разговор
с подругой детства… Вспомнили о письмах.
- Ты знаешь, Ленка, я ведь до сих пор
храню твоё… Сейчас вернусь… Я – быстро.
И вновь ее лицо передо мной.
В глаза – тепло… Читает, чуть помешкав.
В руках листок тетрадный… (Боже мой!
Со школьных лет… Потертый… Пожелтевший!)
… Я вижу нас девчонками… Марго
Играет с чувством «Лунную сонату».
По клавишам старательно легко
порхают руки с резвостью пернатых.
Пишу под эту музыку письмо:
«… Я слушаю тебя и… улетаю… Такое чувство, будто бы зимой сады цветут и радуются маю…
Пожалуйста, играй… Когда-нибудь мы вспомним этот день, как искру счастья…
Какой, не знаю, выпадет нам путь, но музыка останется… и настежь
откроет окна в память. Мы с тобой вернемся в миг невинного блаженства…
Играй, Марго… Бессмертная любовь глухого музыканта – совершенство.
Божественна! … И слезы, и восторг… Спасибо, друг, за это наслажденье.
Как ты… я не могу играть, но Бог мне дал «перо» в подарок… Тают стены…
Душа куда-то рвется… Знаешь, Рит, так много слов, а нужного не сыщешь…
Ну как сказать о том, что… и болит, и нежно полыхает цветом вишни? …
Играй, Марго… По музыке дойду до райских врат… Потом вернусь обратно,
скользя по свету солнца, как по льду… А в сердце - и тревожно, и приятно…
Ритуля, помни – я люблю тебя… за нашу дружбу, искренность, проказы.
За то, что так загадочна судьба… За то, что… не писала так ни разу…»
Подруга замолчала… Я реву…
Она сидит, размазывая слезы.
Сюжет, какой не видел Голливуд –
и смех… и мелодрама (с мокрым носом)…
Но весточку из детства получить
сквозь много лет! – наверно, это чудо…
- Не плачь, Ритуль...
- Закончила… почти…
- И я… Еще два всхлипа, и не буду…
Из разных стран (Израиль, Казахстан)
рыдают две матроны (дети, внуки).
Но мы сейчас в далеком светлом «там»,
где юность… и "Сонаты Лунной" звуки…
Посвящается подруге детства - Маргарите
3. Сумасшедшее
Елена Картунова
Готовлю пряжу из печали,
свивая в тоненькую нить
цветные мысли без начала…
Мотая гривой, ливень чалый,
обрушит слезы, рухнув ниц.
К утру в хрусталь застынут беды,
слегка от снега поседев.
И вновь расквасятся к обеду…
Здесь дождь идет обычно в среду,
рисуя петли на воде.
В четверг осадков не бывает.
Выходят просто погулять
зонты, летая пестрой стаей
от края неба и до края.
Потом – на место, ровно в пять.
Здесь мир немного сумасшедший.
Заносит легкую печаль
о самом-самом наболевшем
бездомный ветер ошалевший,
по окнам бешено стуча.
И пухом разные печали
кружатся, будто снег в пургу…
Готовлю пряжу. А ночами
вяжу стихи под чашку чая
и распускаю… к четвергу.
4. Предновогодний базар
Ольга Альтовская
В канун – доходнее. «Почти что даром!..» -
Предновогодние кричат базары.
Мечты – вещественны. Умы – практичны.
И все, естественно, в ряды привычно -
Так расточительны в ажиотаже -
Летят стремительно на распродажи.
Я тоже к площади по-над столицей
На синей лошади – за синей птицей
В миражной темени мечты вчерашней:
Успеть до времени на Спасской башне.
В ладошке – зёрнышко, в душе – интрига:
Хотя бы пёрышко найти индиго.
Взвилось бы синее над синей гривой –
Нашла бы линию судьбы счастливой.
И пропиталась бы волшебной силой,
И расплескалась бы по-над Россией.
5. Надежда
Ольга Альтовская
Смешались бурей быль и небыль.
И в сером мареве хаОса
Не различить – земля ли? небо ль?
Тоска глуха и безголоса.
Но луч – ему откуда взяться? –
Пробился, как побег в бетоне.
Нашёл Господь земные святцы,
Зажёг надежду на амвоне –
И солнце золотом заката
Врата Небесные разверзло
В алтарь – в святейшие палаты.
И светом солнечного жезла
Омыты сумрачные лица,
Края наполнены приветом.
И чудом этим не напиться,
Не надышаться этим светом!
6. Всего лишь миг
Ольга Альтовская
Со мною что-то сделалось, когда
Уже висели тучами года,
И приговор витал в вороньем гаме,
И был печален осени удел,
И льдинками ноябрь уже хрустел,
Крошился и мостился под ногами.
Тогда – зачем? – откуда-то пришло,
Пронзило непонятное тепло –
Забытое, неясное и сладко
Под ложечкой заныло, занялось.
И прошлое дыханьем пронеслось –
Как выпала из памяти закладка.
И снова стали ясны и слышны
Томления, предчувствия и сны
Моей весны – далёкой-предалёкой:
И чудо ожидания в груди
С желанием неясным «погоди!» -
Как лёгкий вздох, как небо с поволокой.
И снова возмечтала полететь:
Что мне года, что мне земная твердь!..
Но сладкий миг видением явился,
Прошёл – сошёл туманом с головы.
Исчезло волшебство. Увы, увы!
Был миг – всего лишь миг – и растворился.
7. В подъезде
Bor G
В подъезде лёгкий мрак и зыбкий тлен,
Дым сигарет и три соседских дамы.
Миную их – в глазах ацетилен.
А я совсем не родственник Ван Дама.
Но не бесполый – полуоглянусь.
Прошу простить за сумерки кошмара.
Не виноват, что съехала Ленусь
И что привёл по пьяни Вольдемара.
Они глядят презрительно мне в бок
И над природой празднуют победу.
Я ухожу в себя, как колобок
Всегда уходит с бабками от деда.
На марше запах браги и котов,
Дух возбужденья с примесью "Мартини".
Я был бездушным хамом и скотом.
Теперь я стану конченой скотиной.
И не уйти от слухов-упырей,
Активной мути, сказочных уродов...
В подъезде мрак и дерматин дверей.
И тот же дух у мусоропровода.
8. Два ангела
Bor G
Он случайно влюбился и сразу пропал. Для неё это был не последний, но шанс.
Так блудивших выводит на воду тропа, и в бредущих вселяет покой дилижанс.
Беспросветная радость – не худший итог, а с названьем "любовь" – так начало начал...
Если видится мир как цветной монитор, где: удача, надежда, подарки с плеча,
вместе встретить рассвет, вместе встретит собес... Это долгое счастье – как ни назови...
Белый ангел готов был взлететь до небес.
И над чем-то смеялся во сне визави...
Все романы на свадьбах кончают не зря. Прав поэт: неизвестно, что делать потом.
Так на смену блаженству приходит заря, и сменяется ночь неприкаянным днём.
Беспробудные споры: "кто прав?", "кто сгубил?". Бесконечные крики: "а помнишь?", "забудь!",
"если это мой сын, почему он дебил?!", "если б ты меньше пил!", "может быть, как-нибудь".
Примиренья попытки – с планидой иной. Под измены себе, в чём судьба родила...
Чёрный ангел парил над чужою виной.
Белый ангел был занят. Наверно, дела...
Продолженья романов обычно слабы, как повторный сеанс неудачных страстей.
Ствол надежды удобней рубить на гробы, чем пытаться сложить старый мир из костей.
Уходя – уходи, возвращение – блеф, старый адрес – капкан, в старой боли – весь ты.
Так на мизере с прикупом с дамою треф паровозом гора не доставит висты.
Все богатства отдал бы, чтоб вновь – молодым. А она бы хотела надёжней чудес...
Оба ангела были седыми как дым,
опускавшийся в души с привычных небес...
Строить новый уклад по отдельности – ход всё же лучший, чем вовсе нигде и никак.
Не хватает дыхания, слов и стихов, но рассудят резоны в седых париках.
Нарастает живот, утолщается нерв, наступает покой, и надёжна стена.
Так с уютной семёркой, но всё-таки черв – обольщает уклад и прельщает цена.
Новой жизни остаток – не пир, но горой. Лучше шутка в кровати, чем утка под ней...
Хорошо, что судьба допускает порой отступленья от правил движенья теней.
И последние шансы не видят путей, а вслепую, до смерти, на равных, на "ты"...
Вместо ангелов – лица пришедших детей.
У нелепой, гранитной, но общей плиты.
9. А я остался на дороге
Bor G
А я остался на дороге,
Где даль, сомнения и зной.
С разбухшей памятью в итоге
И отощавшею казной.
Мой экипаж ушёл лесами,
Как вести хлынули с полей.
Кто в теме был – терялись сами
Среди берёз и тополей.
А в темя бил противный ливень.
И стыл на противне пирог.
Ах, как хотелось быть счастливым.
И чтоб не в шутку занемог
Источник зла и беспредела.
И что-то смог нарыть и я.
И чтоб немного поредела
Вся беспросветность бытия.
И чтоб она всё осознала.
Пускай не сердцем – головой.
И что-то полнилось. Казна ли?..
Иль промежуток жировой?..
И чтоб понять и недотроге,
И каждой суке – дни пусты...
А я остался на дороге.
Точнее, отползал в кусты.
10. Пленник
Александр Веселов
И закончился день... Спит восточный базар,
Карамелью под солнцем истаяв.
Я – уже «отработанный», «мертвый товар»,
Раздражающий "мудрых хозяев".
За стеной смех и песни похожи на вой.
Голоса ночью кажутся злее.
Тело, вроде, уже распрощалось со мной..,
Только ссадина ноет на шее.
Через цепь деловито ползут муравьи,
Вызывая проклятую зависть…
Я смотрю на комочки иссохшей земли
И стараюсь себя в ней представить
У горы за дорогой лачуга видна.
Там дымится очаг, плачут дети...
Очень буднично кончится эта война.
В тишине. Под ножом. На рассвете.
11. Тапки
Александр Веселов
Папа вернулся с работы усталый.
Все были дома, но не было мамы.
Снял в гардеробной ботинки, пальто
И удивился: "а тапки взял кто?"
Шлёпает папа в носках по паркету,
Шмыгает носом: "а тапок-то нету...", -
Эту загадку не может понять.
В шкаф заглянул, заглянул под кровать.
Бродит по дому потерянный, грустный,
Чешет затылок: "под тумбочкой - пусто..."
Папа задумался...С ловкостью зверя
Кинулся к двери. Но нет и за дверью.
-Есть же давно заведённый порядок -
Тапки должны быть всегда где-то рядом!
Если нет тапок, то это - конец!
Папа без тапок - не альфа-самец!
...Смотрят на папу несчастные дети:
"Папа, а ты посмотрел в кабинете?
Может быть, тапки сбежали из дому?
Или утопали к папе другому?"
Папа не верит. Трясёт головой:
"Разве бывает, что папа - другой?"
-Может быть, встав на мохнатые лапки,
К милым подружкам утопали тапки?
Или, не выдержав длинную зиму,
Умерли, вдруг подхватив скарлатину?
...Бедному папе без тапок не сладко.
Папа теряется в страшных догадках.
Роется он в грандиозусе хлама:
"Нет, не найти - вся надежда на маму".
....
Мама, вернувшись, спросила не весело:
"Кто это тапки на люстру повесил, а?"
-Это не тапки, - сказал мальчик скромно,-
Это вороны. Ручные. Огромные.
12. Дорога
Александр Веселов
Шли новобранцы по дороге.
Шли в первый и последний раз.
Им путь указывали боги,
С гонцом приславшие приказ.
Им ветер веял - и не боле,
Не выл предвестником конца,
Они ещё не знали боли,
Им пыль ещё не жгла сердца.
Ещё их не терзали страхи,
Ещё товарищ не погиб,
У них ещё блестели бляхи
И тёрли ноги сапоги.
Так много - миг ещё не значил,
И потому - шли налегке.
Ещё не плакал кровью зайчик,
Блеснув случайно на клинке.
Ещё не мерили в процентах
Потери. Жили - наугад.
Ещё вилась дорога лентой,
А не петлёй тянула в ад.
13. Коробочка бабочек
Елена Севрюгина 3
Неведомо папе, неведомо маме,
Что дочь их от целого мира тайком
Коробочку бабочек держит в кармане,
А ночью по крышам идёт босиком,
С ней рядом подружка – пятнистая кошка-
На небо взирает, чуть слышно мурча.
Повсюду рассыпаны звёздные крошки,
Нигде ни души – значит, можно начать!
Малышка возьмёт коробочек заветный,
Его приоткроет – и бабочек рой
Взметнётся каскадом огней разноцветных
Над тихим кварталом и сонным бистрО,
Девчушка, мечты свои в мир выпуская,
Дневные обиды сжигает дотла-
Ей нравится шляпа её колдовская,
Ей нравится быстрая чудо-метла,
Мгновение только - и это случится,
В тиши прозвучат заклинанья слова,
И юная ведьма по миру помчится,
Чтоб целую ночь до утра колдовать…
Не будет унылых и серых кварталов,
А будут фонтаны, мосты и дворцы,
И город затихнет в преддверии бала-
О нём возвестят в своё время гонцы,
Исчезнут тоскливые, скучные лица,
Никто на работу не будет спешить,
Все будут шутить, танцевать, веселиться-
Не ради приличия, а для души!
Увы, волшебство пропадёт на рассвете,
Вернётся к родителям блудная дочь…
Какие несчастные взрослые эти!
В их жизни нет сказок…Скорее бы ночь!
14. Нежность
Елена Севрюгина 3
Пахло в поле скошенными травами,
Раccыпали трели соловьи…
Были мне божественной отравою
Губы сладко-терпкие твои!
Приходила ночью в платье бежевом,
Тихо раздевалась донага,
Мне дарила поцелуи свежие
Ты на зависть скошенным стогам,
Месяц привставал над звёздным крошевом,
Чтобы поглазеть на нас с тобой…
Где же ты теперь, моя хорошая?
Та, что мне завещана судьбой?
Дней-песчинок промелькнули тысячи,
Но живу я, боль свою тая…
Образ твой в душе навеки высечен,
Нежность незабвенная моя!
Знаю, как убийственно неправы мы!
Каюсь в том, что нынче мы ничьи!
Пахло в поле скошенными травами,
Разливали трели соловьи…
15. Эскалибур
Елена Севрюгина 3
Густою, чёрною смолой
Стекает ночь с небес,
Ох, что-то нынче ведьме злой
Нашёптывает бес?
А звёзды, выстроившись в ряд,
Затеяли лапту….
Уже седьмую ночь подряд
Не спит король Артур!
Он шепчет «Отче, помоги!»,
В руке сжимая нож…
Как спать, когда кругом – враги,
Предательство и ложь?
Кто верен был ещё вчера,
Сплетает сеть интриг!
Готовься, Мерлин, нам пора!
Страницы древних книг
Взывают к нам из глубины
Затерянных веков –
Пойдём туда, где дремлют сны,
Где я вздохну легко!
Непрочен короля оплот-
Он с каждым днём слабей!
Спустилась тьма на Камелот,
Моргана – имя ей!
Вещунья – та, что поутру
Я видел у реки,
Сказала мне, что я умру
От Мордреда руки!
Ответь мне, Мерлин, победим
Мы силу этих чар?
Смогу ль остаться невредим?
Ну что ты замолчал?...
Мой приговор, как в страшном сне,
Сорвётся с бледных губ,
Но будет на озёрном дне
Лежать Эскалибур,
Когда другого вожака
Дождётся Камелот,
Из вод протянется рука
И меч ему вернёт!
16. Разгон...
Кирилл Сорокин
Разгон. Удар. Сырой извёстки крошка,
Дрожит заплесневелая стена:
Так день за днём, и ночью, вместо сна,
Я в камере своей долблю окошко.
Разгон. Удар. Ещё, ещё немножко! –
Там, за стеной, цветущая весна,
Простор и счастье, радость без вина
И, на углях печёная картошка.
Ещё чуть-чуть. – Там день в звенящем лете.
Разгон, удар, кружится голова,
Я слышу: за стеной смеются дети,
Я различаю, кажется, слова.
И вот – окно!... И в том же тусклом свете,
Всё той же плесени седые острова.
Ноябрь 2012г.
17. Март опоздал
Кирилл Сорокин
Март опоздал. Он, наверное, запил -
С кем не бывает – судить не могу.
С каждым случалось: отвлёкся – прошляпил.
Дело к апрелю, а гонит пургу.
Ветер, с глумливым, насмешливым воем,
Крутит позёмку по серому льду.
Дверь, от греха, на цепочку закроем –
Март задержался на нашу беду.
Строили планы и силы копили,
Кто мог подумать, что врёт календарь;
Валенки, шубы до дыр износили,
А за порогом всё тот же январь.
Будет ли солнце, вернётся ли лето,
Кто теперь скажет? Поверить кому?
Вспомни, быть может, нам снилось всё это?
Просто привиделось в сизом дыму?
Разве бывает лазурное небо?
Разве зелёной бывает земля?
Быстрые реки? – какая-то небыль –
Как может течь голубая вода?!
Как можно выйти босым, без одежды,
Как можно печь дважды в день не топить?
Брось. Это глупо. Пустые надежды.
Жить нужно просто, сегодняшним жить.
Март не дошёл, обезножил в угаре,
Тяжко свалился в февральскую мглу,
Спит, дурачок, в ледяном будуаре…
Есть что? Давай, расставляй по столу.
18. В дрожащих лужицах зеркал...
Кирилл Сорокин
В дрожащих лужицах зеркал,
На перекрёстке,
Я встретил взгляд, что так искал,
Так странно-просто.
Но – средний ряд – поток валил
Со светофора,
И взгляд пропал. А день дождил
И шёл под гору.
В воздушных вихрях за кормой
Кружились листья,
Поток волок меня домой,
Метались мысли,
В неоне уличных светил
Мелькали люди,
Поток валил, поток тащил –
Ну кто осудит?
И день прошёл, и ночь, и год,
И пять, и восемь,
Забылось множество невзгод,
Но, если спросят,
Я вспомню, незачем гадать,
И день, и место,
И попрошу мне подмешать
Другого теста.
Шагну под дождь – капот долой –
Пожму плечами,
И обернусь, и взгляд чужой
Найду глазами…
Что дальше? – как-то не гадал,
Но, прояснится –
Хотя бы лужицы зеркал
Не будут сниться.
19. Весна осени
Ли Идэм
Как допетая песня, за окнами
стынет осень, нагая и строгая.
отрешённо глядит, сероокая,
на двоих сквозь ажурность штор.
...Двое мерялись злыми оскалами,
поминали Иуду и Каина.
Так немели сердца под окалиной,
что к разрыву несло раздор.
Засигналил огонь из камина им
языками искристыми длинными:
- Не дури! Удержи! Обними её!
...Но об угол сломалась тень.
Двое гордые были и сильные,
говорить не умели: прости меня!
Губы, вдруг обметённые инеем,
слабо вздрогнули:
- Шарф надень...
- Что творим? -
и в порыве неистовом
плечи хрупкие скомканы, стиснуты...
Вновь открылась забытая истина:
- Ты мне нужен!-
- Ты мне нужна!-
...Осень ахнула. Выйдя из ступора,
ветром свистнула:
- Счастья вам, глупые!-
и дождём от восторга захлюпала.
Ей казалось, она - весна!
20. Когда твой взгляд...
Ли Идэм
Когда мы близко, а не просто рядом,
когда меня ты обнимаешь взглядом,
и этот взгляд меня не отпускает, -
я в нём тону...
Я растворяюсь в нём, я исчезаю,
как атом в необъятности вселенной...
Её вдохну...
и рвусь из глубины,
вскипая лёгкой, белой-белой пеной
на самом гребне ласковой волны.
Твой взгляд волной сметает все границы.
Пока я в нём, полёт всё длится, длится...
Блаженства острота невыносима,
почти как боль.
Целуй меня! Целуй меня, любимый, -
верни мне ощущенье губ и тела...
Зовёт прибой...
И описав дугу,
волна бурлит, рассыпав галькой белой
мой смех на долгожданном берегу.
21. На моей параллели
Ли Идэм
На моей параллели
не снега и метели.
не угрюмые ели,
а цветущий Эдем.
Ты почувствовал, что ли?
Почему ты вдруг вспомнил?...
Набирая мой номер,
ты подумал - зачем?
Я узнала твой голос,
и земля раскололась.
Нитью тоньше, чем волос,
удержалась за край.
звон весенней капели
показался милее,
чем моей параллели
экзотический рай.
Не смолчать, не озвучить...
Я не знаю, как лучше.
Все эмоции - в куче,
а все мысли - вразброд.
Где хранилось доныне
незабытое имя,
что губами сухими
грусть по капельке пьет?
Вспыхнув, горькая радость
бликом в сердце осталась.
Не ждала, не искала, -
сколько зим, сколько лет?
На моей параллели
апельсины созрели!
Но любимых апрелей
там все тянется след...
22. Зимние сны
Ольга Хворост
По занесённым метелями тропам,
По буеракам лесным
Тихо бредут, утопая в сугробах,
Зимние сны.
В тёплых тулупах на маленьких лыжах
С песней на вьюжный мотив
Мимо медведя проходят неслышно,
Не разбудив.
За руки взявшись скользят через реки,
Торят пути через наст,
Чтобы снежинкой неслышно на веки
Ночью упасть.
23. Полёт шмеля. Ностальгическое
Ольга Хворост
От июльского солнца расплавились облака,
Речка вечножурчащая спряталась в камыши;
Всё измучено зноем - ни вздоха, ни ветерка,
Только шмель беспокойный о чём-то жужжит, жужжит...
Что тревожит тебя, толстопузый крылатый гном,
Залетевший нечаянно в тихий прибрежный край,
Может ты потерялся и ищешь теперь свой дом,
Утонувший в нездешних цветах насекомый рай?
Вспоминаешь весёлые танцы в кругу друзей,
Пьяный запах малины, смородину, виноград,
Утро, яркую клумбу, траву в голубой росе
И знакомой пчелы мимолётный лукавый взгляд.
Или счастье ещё не коснулось тебя бочком -
Ни любви, ни цветов, ни травы в росе голубой -
Энтомолог-убийца бежал по пятам с сачком,
Чтоб коллекцию срочно пополнить сухим тобой.
Не догнал - ну и славно, притихни и лезь в кусты.
Был бы жив и здоров, ну а жить хорошо везде!
Успокойся и больше о грустном не думай ты,
Может завтра случится твой самый счастливый день!
24. Февральские стихи
Ольга Хворост
Чёрт бы побрал эти длинные, скучные зимы,
Вьюжные песни которых наводят печаль;
Их завершенья особенно невыносимы,
И не спасают стихи, сигареты и чай.
С треском прожора-камин ест сухие поленья,
Тени лениво скользят от стены до стены,
Капли из крана на кухне считают мгновенья,
Те, что осталось прожить до прихода весны.
Напрочь границы реальности в небе зависли,
Жизнь, как и смерть где-то там далеко – далеко;
В голову лезут тоскливые серые мысли.
И превращаются в строки февральских стихов.
25. Я не могу уйти - поэтический перевод
Анна-Мария Ситникова
Визма Белшевица «Я не могу уйти»
Подстрочник:
Ты был голым и обломанным ветрами деревом
Я – вьюнком с множеством листьев и синими колокольчиками цветов.
К израненному стволу приникли тонкие струны,
И теперь ветки полны колокольчиками моих цветов.
Теперь вокруг тебя жужжит пчелиный рой,
И птицы вьют гнёзда в тени зелёных листьев.
Ты вытянул мощный ствол над речным омутом
И отражаешься в глубокой спокойной волне.
Тебе кажется, что ты сам вырастил листья,
Ты хочешь вырваться из объятий моих струн.
Вьюнок дрожит от боли и глаз синего цветка
Льёт слёзы на руки твоих ветвей.
Но ещё плотнее прижимается к шершавому стволу,
Ещё нежнее звенит всеми колокольчиками цветов.
Я не могу уйти от тебя, сухое дерево,
Чтобы ты не остался голым без покрова моих листьев.
* можно понять двояко: «колокольчиками» или «звонами»
Поэтический перевод:
От ветра без листвы и веток ты,
Мой дуб, а я вьюнком с цветами нежной сини
Израненный твой стан до кроны высоты
Украшу. Ты такой теперь красивый!
Вокруг тебя жужжит пчелиный рой,
Вьют гнёзда средь зелёных листьев птицы.
Над омутом реки любуешься собой,
Могуч в спокойном зеркале водицы.
Ты думаешь, что справился с бедой,
Вновь зелен, ни к чему мой плен объятий крепких?
Дрожу не от ветров, и слёзы боли той
Запомнят пусть надолго руки-ветки.
С потресканной корой в одно сольюсь
И музыкой цветов наполню душу.
Мой мёртвый дуб, тебя оставить я боюсь,
И, знаешь, не смогу наш мир любви разрушить.
26. Стихотворение-реверс
Анна-Мария Ситникова
РЕВЕРС - стихотворение, которое можно читать как сначала (слева направо), так и с конца (справа налево), при этом общий смысл сохраняется, но меняется очерёдность изложения и, что самое главное, меняются рифмы и может меняться рифмовка.
Лес дремлет. Тихо всё пока.
Видна замёрзшая река,
Небес созвездия точны,
Луна светильником ночным…
Зима раскрасила окно –
Идёт январское кино.
Сама смотри: снежок, мороз.
Год новый сказку нам принёс!
Если прочитать обратно:
Принёс нам сказку новый год!
Мороз, снежок – смотри сама –
Кино январское идёт:
Окно раскрасила зима.
Ночным светильником луна,
Точны созвездия небес,
Река замёрзшая видна…
Пока всё тихо. Дремлет лес.
27. Метивадайская легенда - фрагмент
Анна-Мария Ситникова
...Как в пальцах слабый шелкопряд,
Приют их тихий оказался:
У гор подножия собрался
Немалый лучников отряд.
Шумит прибой. Бежать нет сил…
Все на земле дороги вьются,
Пред смертью в нить одну сольются.
«Со мной ли ты?» - Вадай спросил.
Мети кивнула. Тут, блистая,
Стрела летит. «Не перестану
Любить…»– ей раненный в плечо
Чуть шепчет в губы горячо.
В пяти минутах смерти час,
По каплям жизнь из ран сочится.
Не суждено надеждам сбыться.
«Люблю навек!» - в последний раз.
«Люблю навек!» - ответный вздох.
Два сердца рядышком, как прежде.
И ангел в призрачных одеждах.
Кровавый мак. Могильный мох.
Средь туч - зловещий крик сапсана.
Стрекоз с зелёными глазами
Редеет дружный хоровод.
Померк без радуг небосвод.
Прибой взметнулся выше скал,
Долину райскую сметая.
Деревьев роща золотая
Укрыта саваном песка, и
Пропал влюблённых двух утёс
Под многотонной серой глиной…
Метивадайской та долина
С тех пор слывёт, долиной слёз…»
Я много хаживал по свету,
Но не забыть легенду эту.
Допив вино, ушёл старик.
Гас в тёмном море солнца блик…
Любовь – заветный рай иль ад?
За краткий миг расплаты вечность?
Или блаженства бесконечность?
Иль краткой страсти водопад?
Что выбрать: долгий серый цвет
Иль метеорное мгновенье?
Спокойной жизни тихой тленье,
Безумной страсти краткий свет?
Как только стихнут эти споры,
Сметёт вода былые горы,
Земля исчезнет в бездне вод,
Людской бездушным станет род.
28. Одинокий Крещатик
Алексей Алексеевич Осипов
Я брожу без неё по залитым неоном проспектам.
Электричество пьёт непроглядная душная мгла.
На асфальте лежат только тени каштановых веток.
Я бреду наугад, мне совсем не хватает тепла.
Не того, что за день накопилось в гранитной брусчатке,
И в кирпичиках стен златоглавых Печерских церквей,
А того, что в душе разливается негою сладкой,
Ведь из всех совершенств я отдал предпочтение ей!
Кто из нас был не прав? Кто из нас расставание начал?
Кто быстрей отпылал, расточив мегаватты любви?
Кто сломался, устав, оттого, что мужчины не плачут?…
Нет! Не я идеал! А она? Я не помню.… Забыл!
Нелегко без неё доживать безутешный Крещатик,
И бродить по нему, отрешившись от жизни ночной.
Пусть она не поймёт, кто из нас отреченьем заплатит.
Я сполна отмолюсь, чтобы ей не остаться одной!
29. Если не справлюсь
Алексей Алексеевич Осипов
Одноразовый пропуск я молча представлю,
Подвергаясь обычному здесь face – контролю.
Контролёр, санитарную книжку листая,
Сверит код группы крови, прописанный кровью.
Я останусь совсем без тугой оболочки,
Без больной протоплазмы на костном каркасе.
Так видней, что мои размышленья – грибочки,
Термоядерность коих – мой личный катарсис
Я надеюсь на Небо – иное мне чуждо,
Это – самый святой из моих постулатов.
Только…. Если не справлюсь, то так было нужно!
Я проследую в ночь, как мужик, не заплакав!
30. Quo vadis
Алексей Алексеевич Осипов
Всё изменяется! Это не снится!
Сладок ли запах российской горчицы?
Пальцы – не пяльцы, чтоб в них растянулась жизни мембрана упругой канвой.
Не растворятся меж нами границы. Ходим не в латах, не маски на лицах. Плечи расправив, скрываем сутулость. Нас надзирает законов конвой. Сами создали их, – сами караем души свои, к небесам выгорая.
Чем наслаждаться, когда за плечами свет путеводной звезды догорит? Может быть это романтика рая? Или ничто без конца и без края….
Сможем ли мы угадать с палачами? Так ли оставшийся выдох горчит?
Мы прорастаем сквозь чьи-то границы, издревле – наши чужие столицы. Русская водка горька до оскомы, и у горилки такая же грусть.
Родины капли блестят на ресницах, – с детства родным не пристало родниться!
Ныне мне очи твои не знакомы…. Камо грядеши*, любимая Русь?
* - Камо грядеши? (Quo vadis — «куда идёшь») - в переносном смысле фраза является предложением (в форме вопроса), задуматься, правильно ли человек живёт, туда ли идёт в своей жизни, верны ли его жизненные цели, ценности и т. п.
31. За стеклом
Наталья Илларионова
Холодный квадрат окна
Проекцией лег на простынь.
Я знал эти чары сна,
Когда еще не был монстром.
Закрыты твои глаза
В забвении лунной ночи.
Лишь тени в окне скользят.
Я главная тень из прочих.
Фантомнее паутин
Улыбка у губ таится
Проекцией тех картин,
Которые будут сниться.
И контур волос, как знак,
Прочерченный в белом поле.
Ты спишь, отрицая мрак
И взгляды из застеколья.
Прозрачна окна слюда,
Ей будто заполнен воздух…
Я взял бы тебя тогда,
Когда еще не был монстром.
Теперь же, когда ничто
Не сможет мне стать преградой,
Стою за ее чертой,
И нежность по венам ядом…
Смотрю на твое лицо
И выгиб плеча, и руку.
Я вправе, в конце концов,
Смотреть на тебя без звука.
Когтями пронзая вяз
И крылья вплетая в крону,
Я знаю, на этот раз
Я вправе тебя не тронуть.
Рассветных туманов флаг
Всплывает, и жжет вопросом:
Скажи, а ты смог бы так,
Когда еще не был монстром?
32. Зима
Наталья Илларионова
Метель сошла, поземкою лаская,
На камни тротуаров и домов,
И город, как вязанье, распускает
Растрепанные шарфики дымов,
Он маленький и тихий, и старинный,
С косыми треугольниками крыш…
И ветер на свирели труб каминных
Играет менуэт, а ты молчишь.
И что ты скажешь ветру – он лишь странник…
Да мы и сами словно понарошку:
Как будто мы вошли в имбирный пряник
И смотрим в леденцовые окошки
И сахарная пудра изобильна,
Нам лица осыпая снежной пылью.
33. Пасьянс
Наталья Илларионова
Она раскладывает пасьянс.
Снаружи шум экипажа, окрик.
Зеркальных кроликов контрданс…
Она давно в зеркала не смотрит.
Кладет придворных и королев
А рядом ставит фигурки шахмат,
Законы всякой игры презрев,
Узором сложным на темный бархат.
Букет пурпурные лепестки
Роняет в той же системе правил,
И запах приторный жмет виски…
Букеты тоже не умирают.
Камин рождает волну тепла.
Она замрет, обращаясь к кошке,
«Послушай, Дина, а ты была…» -
И сон рассказывает хороший.
А в кресле – внучка, на блюдце мед,
В руке забытая чашка с чаем…
И только зеркало смутно ждет,
Пытаясь взгляд уловить случайный.
Пасьянс разложен на всех столах,
И тянет сказка живые нити.
Она не смотрится в зеркала,
Она-то знает, что там увидит –
Опять девчонку с норой в груди,
Насквозь ведущей к иным пространствам,
Где верный рыцарь и паладин
Улыбкой сфинкса одной остался,
И, словно в мячик играя с ней,
В ладони бросит миры, не целясь...
Вернется голос из давних дней –
И скажет: «Здравствуй, все та же Элис».
34. Раз, под Старый Новый год
Людмила Вяткина
История, рассказанная поэтом Артёмом Мечталкиным
Сижу один. Вино и свечи –
Встречаю Старый Новый год.
Мой день рожденья в этот вечер –
Смешной и грустный анекдот.
Никто не скажет поздравленье,
Всем эта дата не важна.
Друзей не жду, а в довершенье,
Меня оставила жена.
Сказала, что она устала,
Что жить в безденежье – позор;
Ей доля лучшая пристала,
Чем я – поэт и фантазёр!
Вдруг тихий стук – и на пороге
Возник внезапно Дед Мороз,
Блестят глаза в немой тревоге
И не от водки красен нос.
Глядит понурясь, виновато –
Случилась, видимо, беда.
А борода-то не из ваты,
Нет, не из ваты борода…
Сказал старик: «Спасай, Артёмка
(Тебя я знаю с детских лет!),
Чтобы всегда к твоим потомкам
Мог приходить на праздник Дед.
В меня уже не верят дети,
А ведь без сказки жизнь пуста…
Вот и Снегурка на банкете
Танцует около шеста…
Хожу я странником убогим,
Со мною верный Снеговик.
Но, вот несчастье – по дороге
Его размазал грузовик».
Мы долгую вели беседу…
Он ел мороженое-торт,
Ну, я…налил немного Деду
От стресса… ясно, не компот!
Горжусь я: верою поэтов
И жив покуда Дед Мороз!
Пишите сказки! Может, дети
Поверят в чудеса всерьёз.
35. На заре ты меня не буди
Людмила Вяткина
«Тараканы не исчезли, они разбежались по головам»
(афоризм)
Моим родным, разбуженная рано,
Кажусь порой немного не в себе.
Виной тому проделки таракана,
Который поселился в голове.
Он заставляет тапками швыряться
И костерить всех, маленький нахал.
Не в силах я ему сопротивляться –
Он свирепеет, если не доспал.
И ко всему, в скандалах жуткий профи,
Такую в миг устроит карусель!
Его задобрить может только кофе,
С повинной принесённый мне в постель.
Сон утренний – желанная нирвана!
Как сладостно в его объятья пасть.
Вот только не будите таракана,
Хоть в выходной поспать нам дайте всласть!
36. театр одного актёра
Людмила Вяткина
"В тебе - четырнадцать тебя,
вместилось, как в матрёшке..."
(Р. Рождественский "Матрёшка")
Тихо скулю на диванчике,
Стиснув в отчаяньи пальчики.
Мысль одолела непрошена:
"Брошена, брошена, брошена..."
В скорби ссутулила плечи я,
Душу рвут противоречия.
И подозрение стойкое:
Я - не одна, только сколько там?
Ест шоколадку - ленивая,
Стонет от злости - ревнивая,
Рвётся звонить - бесхребетная,
Дура ревёт беспросветная.
А поэтесса несмелая,
В чём-то другом неумелая,
В горе черпнув вдохновение,
Выдала стихотворение!
В диспут вступает бездарная,
Вредная баба базарная:
"Нечего нервами тратиться,
Ну, его! Пусть себе катится
К чёрту ли, к чёртовой бабушке...
Единогласно? И ладушки!"
Встала с ленивою грацией
Женщина-провокация,
С гордым презрением щурится:
"Что раскудахтались, курицы?
Бросил? Вот тут не согласна я,
ОН ПОТЕРЯЛ меня, ясно вам!"
Спорят друг с другом до одури.
Вас там, девчата, не много ли?
Видно, имею в наличности
Я расщепление личности.
Стелется дымка рассветная.
Вздрогнула тишь кабинетная -
Трубку беру телефонную,
Глядя на мглу заоконную.
Милый мой просит прощения?!
Побоку планы отмщения!
Вот она я - настоящая!
Верная, нежно любящая...
37. Боязнь несовершенства
Ольга Рачицкая
Когда за словом «милый» запятая
Вдруг упадёт в заснеженность листа,
Зачем считаю мысленно до ста,
Как будто бы душе не доверяя?
И нежных фраз пленительная стая,
Готовая вспорхнуть вот-вот с пера,
Уж не летит с чернильного двора.
О, глупый разум! Бойся совершенства!
Оно не даст ни счастья, ни блаженства.
38. Солнечная диета
Ольга Рачицкая
Жил сугроб на радость детям.
От метелей он толстел.
Но от солнечной диеты
Очень быстро похудел.
Чистил я вчера дорожку -
Угостил сугроб немножко.
39. Опадыши
Ольга Рачицкая
Куча опадышей:
Вечером в ладушки
С яблоней ветер играл.
В осени тереме
Нынче безвременье –
Паданцы... кто их считал!
Ливнем оплаканы.
Пятна – заплатами.
Черви проели ходы.
Кислые, мелкие -
Зайцами, белками
Порчены всуе плоды.
Плачь! – не долюблено,
Брошено, сгублено...
Совесть – прожорливый червь.
Жизни опадыши –
Памятки-вкладыши
С привкусом горьких потерь...
40. Пусть говорят, что ждать и догонять...
Репин В.
Пусть говорят, что ждать и догонять…
Что, де, умом такое не понять,
Что в лом весь вечер с комаром и мошкой…
А под лиловым заревом небес
Ко всплеску щуки вы наперерез
Гоняли лодку с длинною «дорожкой»?
Успеть ей путь блесною пересечь…
Тот, кто не знал еще подобных встреч,
Не ощутил рывка берущей щуки –
Что знает про охотничий азарт,
Под вёсел стон - вдогон добытый фарт,
Когда удача вам даётся в руки?
А ожидать поклёвки на заре –
У поймы в предоктябрьском серебре,
В речной струе, берёзой золоченой,
Когда стоит, недвижен, поплавок,
И омут тихий, тёмен и глубок,
Затягивает листья отрешённо?
Мне по душе и догонять, и ждать;
Пусть время, словно осмелевший тать,
Крадёт часы, минуты и мгновенья…
Ему меня уже не запугать,
Как всем, не знавшим зорьки, не понять
Рыбацкое шальное настроенье.
41. Мы встретимся там, где не будет ночной темноты...
Репин В.
Мы встретимся там, где не будет ночной темноты,
Вглядимся в глаза, улыбнемся чему-то смущенно.
Где виделись мы? Не во сне ли привиделась ты,
В тени колоннады, под небом июньским бездонным?
Конечно, сегодня окажется нам по пути,
Уйдем от туристского шума дворами Капеллы,
На Певческий выйдем, и Столп воспарит впереди,
И руку свою ты в ладонь мою вложишь несмело.
И Ангел с вершины с улыбкой посмотрит на нас,
И львы с постаментов галантно помашут хвостами;
Увидим, как кремовый полог заката угас,
Как падуга новой зари поплыла за мостами.
И снова в глаза мне посмотришь доверчиво ты,
Тебе я отвечу волнующим взглядом нескромным...
Мы встретимся там, где не будет ночной темноты,
Меж невской волною и небом июньским бездонным.
42. Брянская быль. 1941
Репин В.
Из цикла "Маленькие рассказы о Великой войне"
"Наше село пролегло по границе
Малой, Великой и Белой Руси.
Брянщина, лето. Бредут вереницы
Беженцев, хлеба уставших просить.
Шагом усталым проходят колонны
Войск, отступающих с самых границ,
А на холме отбивают поклоны
Три черноризицы, падая ниц...
Что за монашки, бежали откуда?
День у дороги молились они,
Словно надеялись втайне на чудо;
Но в оккупации страшные дни
В буднях боёв партизанского края
Смерть обходила родное село;
Даже об угнанных к немцу не знаю -
Видно, молитвой беду отвело".
______________________________
Брянская обл., Клинцовский р-н, село Краснолозье, деревня Лоза (ныне уже не существует).
По рассказу Гапоновой Евгении Степановны 1927 г., рождения (проживает теперь под г.Тулой).
43. Григорий жизнь невесело прожил...
Сергей Кривонос
Григорий жизнь невесело прожил.
Война. Послевоенная разруха.
“Прожил, а ничего не накопил,” —
Ворчала иногда жена-старуха.
Он понимал, что время - умирать,
Да все дела... дела не позволяли.
И сыновей хотел уже позвать,
Да где там — забрались в глухие дали.
Но стало все-таки невмоготу,
За горло взяли старые болячки,
И жизнь упрямо подвела черту,
Последний день Григорию назначив.
Вот так — когда Григорий тихо спал
И слышал, как негромко сердце бьется,
Какой-то странный голос прошептал,
Что все... что день последний остается.
Дед встал. Печально скрипнула кровать.
Взглянул в окно — земли сухие груды.
Подумал вдруг: “Кто ж для меня копать
Такую твердь суглинистую будет?
Как ни крути, а некому. Ну, что ж, —
Прокашлялся. Погрел у печки спину. —
Возможно завтра разразится дождь,
Промочит грунт. Тогда и опочину”.
Прошел неторопливо к образам,
Посапывая и слегка хромая.
“Моложе был бы, выпил бы сто грамм,
А так, пожалуй, похлебаю чаю”.
Порой казалось — нету больше сил,
Ни капельки уже их не осталось,
А он, крестясь, у Господа просил,
Чтоб тучи поскорее собирались.
“Куда моей старухе яму рыть —
Ей жизнь давным-давно пора итожить.
А если б дождь прошел, то, может быть,
Управился б сосед — он чуть моложе”.
И дед терпел, хоть было все трудней.
В груди давило. Губы сжал до боли.
Как будто был не в мазанке своей,
А там, под Оршею, на поле боя.
Хотелось показаться, уходя,
Таким, как был, — и крепким, и удалым...
Он умер через день, после дождя,
Когда земля сырой и мягкой стала.
44. Снова встречу тебя через тысячу лет...
Сергей Кривонос
…Снова встречу тебя через тысячу лет,
Может, скучной зимой, может, радостным летом.
Напишу, надышу, намечтаю сонет
(Исчезают миры — остаются сонеты).
Все заметней моя седина на висках,
Что же будет при встрече? Гаданья — излишни.
Просто выпадет счастье тебя отыскать
(А моя седина — как цветущая вишня).
Позабытые дни возвратит нам строка,
Потеряют значение все огорченья.
Ведь бывает: любовь — только с виду строга,
А за строгостью скрыта готовность к прощенью.
Через тысячу лет снова встречу тебя,
Расстелю облака, разгоню все метели,
И, минуты подзвездные не торопя,
Соберу под окном звон весенней капели.
И не будет никто за углами роптать.
И внезапно пойму, только сблизятся лица:
Мы — две птицы с тобой. Нам пора улетать.
Но так страшно на тысячу лет разлучиться.
45. Я в квартире сижу, слышу - ветер завьюжился...
Сергей Кривонос
Я в квартире сижу, слышу — ветер завьюжился.
Холодает. Но строки по-доброму греют.
Пусть скрипят допотопные двери простужено,
Посреди февраля — ощущенье апреля.
Я в квартире сижу. И деревья обойные
Оживают, ветвями за шторы цепляясь,
И тогда к моим окнам синицы проворные
Подлетают, весну за стеклом наблюдая.
Я в квартире сижу, новой строчкой измученный,
Мир души этой строчкой упрямо вращая.
Здесь находят друг друга земные созвучия,
Обретая мотив и в стихи превращаясь.
И, отпев, отсвистев, отрыдав, отвальсировав,
Утомленно бездерзостна и бледнолица,
Вьюга стихнет к утру и рукой обессиленной
В запотевшие окна мои постучится.
46. У иконы Калужской Божьей Матери
Петрович Владимир
Над книгой Пречистая Дева…
Святой Благовещенья сон…
Вот сын повернулся во чреве.
Пока еще Он не рожден.
В столетья – спрессовано время.
В песок – и цари и века.
Беззвездно в ночах Вифлеема:
Еще не рожден Он пока.
Пречистая Дева над книгой.
Но мысли Ее далеко:
Прозрела на Сыне вериги
И смертные муки Его…
Строги испытания Божьи
И зной Иудейских пустынь.
Соблазны Он все переможет.
Он – Бог. Человеческий сын.
Недремлющий глаз Саваофа…
И Он, над Землей в наготе,
В безжалостном небе Голгофы,
Забытый Отцом на кресте*…
Еще не прочитана книга.
Спаситель еще не рождён…
Но Матери в скорби великой;
Страдать до скончанья времен
За тех, что душой очерствели…
Увечных, несчастных, больных,
За страждущих, немощных телом.
За всех.
На Земле нет иных.
И я в этом мире прохожий...
Зов труб у потока Кедрон**…
Я верую: Сын Твой - Сын Божий…
Он просто еще не рожден…
Икона Калужской Божьей Матери – Изображение Божьей Матери (с книгой), ожидающей рождения Сына.
*Матф.27:46 А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?
** Кедронская (Иосафатова долина) Согласно христианской эсхатологии, в долине будет проходить Страшный суд
47. Лишь сердцем...
Петрович Владимир
Розы на скудном суглинке!
Хафиз о таких и не грезил!
Чудо багряное срезал,
Не стряхнув с лепестка и росинки!
Сказка заброшенной дачи –
Крапивницы! Репницы! Совки!
Души* в беспечной тусовке!
Со мной - и сачок и удача...
* * *
Испарилась к полудню росинка.
В ней пол-неба пылало неоном!
Догорает багрец. А пылинки -
То на пальцах – душа Махаона…
Красота – это Сказка и Чудо!
Не измерить в рублях, в гранах, в герцах…
Ни Богам не подвластна, ни людям…
Прикоснуться к ней можно лишь сердцем!
*Восприятие бабочки как человеческой души характерно чуть ли не для всех народов.
В иконоrpафии символику бессмертия души передает образ Христа, держащеrо в раскрытой ладони бабочку, поэтому она в качестве эмблемы воскрешения нередко изображалась на христианских надrpобиях.
http://myfhology.info/myth-animals/batterfly.html
48. Планета Нибиру
Петрович Владимир
Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
(Екклезиаст, 3:1)
Любовь - такое ж чудо, как и жизнь.
В полночный час на небеса взгляни…
Заря угасла, звезды все зажглись...
А во Вселенной, может, мы одни.
Ты в свете звезд божественно-земна…
Укрыл нас небосвод со всех сторон…
И соловей умолк, «и ночь нежна»…
Кто видит нас? Ну, разве только ОН.
Но ОН и в нас. Частичкою любви …
В тебе, во мне, в былинке, в звоне птиц…
ОН в нас с тобой. ОН нас благословил
Звездой рассветной, сполохом зарниц…
Обвей меня цветущая лоза!
Пока еще любовью дышат сны
И даже ОН прикрыл на миг глаза…
Во всей Вселенной только мы одни!
Всему под небесами свой черед;
Темней и гуще тени поутру;
В туманах Солнце над землей встает…
А, может быть планета Нибиру’?
Нибиру' — мифическая планета в Солнечной системе. Вестник катастрофы. В озвученных произведениях Захария Ситчина (ученого, писателя, фантаста) – именно «НибирУ».
49. Ушедшему поэту
Ирина Шабалина
Взлетишь! Воспрянешь, павши ниц.
И станешь былью. . .
В шкафу, исписанных страниц
желтеют крылья.
Размыты ног твоих следы
ручьём,дождём ли. . .
А ты,наверно, для звезды
новорождённой
слагаешь песни. И летишь,
всю боль стирая,
скользя по Млечному пути,
как по спирали.
И там, в скопленьях шаровых,
приникнув к тайне,
не достижимый для молвы,
легендой станешь.
Не испаришься, как вода,
вдали исчезнув.
Я верю, что не навсегда
уходят в бездну.
И там, в непознанном краю,
средь звёздных радуг,
творят поэты! И поют
стихи Плеядам!
50. Печаль и надежда
Ирина Шабалина
Мой старый друг забыл сказать "Прощай",
когда ушёл в заснеженное завтра. . .
На кухне я и хмурая печаль
готовили вареники на завтрак.
Потом вприкуску пили чёрный чай,
и смахивали редкие слезинки.
А в трубах плакал ветер, невзначай
накликавший поссорившую зиму.
А за окном неслышно падал снег,
и засыпал несбывшееся счастье. . .
Вдруг ворвалась надежда - яркий свет,
и закружила в безрассудном вальсе.
Печаль ворчала: "Что вы за народ!
Здесь надо плакать, а не петь,как птицы!
Он не придёт! Ты слышишь? Не придёт!"
Надежда щебетала - "Возвратится!"
А за окном далёкие огни
мерцали, словно вспышки глупой ссоры.
Печаль шептала - "Он не позвонит!"
Надежда обещала - "Скоро,скоро!"
Но в трубке лишь далёкие гудки,
как позывные без имён и отчеств,
а во дворе тревожные шаги,
как отголоски наших одиночеств.
51. Одиночество
Ирина Шабалина
На часах нет пяти, а продрогший ноябрь
тьмой укрыл нежилую деревню.
Заболоченной речки холодная рябь,
словно спины согнулись деревья.
А в одном из окошек чуть теплится свет,
у иконы с лампадкой старуха,
что в деревне своей уже семьдесят лет
прожила. Всю войну и разруху
И с бедой, и с нуждою справлялась сама,
не согнется, не сдастся до срока.
Все в порядке. Вот только злодейка-зима
заметет, засугробит дорогу.
Ничего. Проживем. Столько прожито зим!
Есть крупа и варенье на полке.
Есть дрова. И есть силы сходить в магазин
за семь верст, что в ближайшем поселке.
С фотографии муж подмигнул — не беда,
рядом мама, сестра в модном платье.
И не хочется думать, что будет тогда. . .
Если сил на дорогу не хватит.
Звали в город. Ах, как волновался Собес!
Не поехала. Не было силы.
Что там в городе? Дом престарелых.
А здесь — дом, и сад, и родные могилы.
Не оставить их, нет. Пусть труднее дышать,
пусть так страшно порой перед мраком.
Нет! Она не одна! Ведь родная душа
на пороге свернулась собакой.
52. Вывод
Андрей Краснобородько
Судьба заплела паутину, рисуя ненужную грусть.
Зима перешла середину, и это существенный плюс.
А время, стирая границы меж прошлым и будущим днём,
Листает всё чаще страницы в учебнике жизни твоём.
Уютней становится дома и нет уж гуляний хмельных.
Всё больше коллег и знакомых, всё меньше друзей и родных.
И хочется к солнцу поближе, хотя путешествовать лень,
А вместо прочтения книжек, ноутбука хватает вполне.
Окрепли и выросли дети, имеют свой дом и уклад,
Сейчас бы, уместно заметить, пожить наконец для себя...
Но всё-таки рано иль поздно сомненья врываются в мозг,
И ты задаёшься вопросом:
- А всё ли теперь удалось?
Считая призы и потери, подумаешь: "верно, не зря,
Что пол под ногами усеян листочками календаря".
И даже в нелёгкий период, но сделаешь всё ж, не спеша,
Один незатейливый вывод, что жизнь, как ни кинь, хороша…
53. Ирония судьбы
Андрей Краснобородько
В канун весёлой Новогодней ночи
Она спешила в гости к жениху,
Взяв «напрокат» среди вещичек прочих,
Пальтишко дорогое на меху.
А он летел, скользя по гололёду,
На стареньких зелёных «Жигулях»,
И, сетуя на жизнь и непогоду,
Мечтал о банке пива и друзьях.
Но вот на узком, скользком повороте
Возник внезапно хрупкий силуэт!
Затормозил!
Но все ж задел капотом!
- Но, как же… - пролетело в голове.
А вскоре у проломленной ограды
Послышался сирены резкий вой.
Прохожие, столпившиеся рядом,
Галдели, говоря наперебой:
- А хорошо остались живы оба!
- Да и больница хоть недалеко!
- И повезло ещё - кругом сугробы…
- Машину на металл…
- В утиль пальто…
Кто знал, что праздник обернётся горем?
А он, с рукой подвязанной к груди,
Всю ночь провел в больничном коридоре,
Твердя, как заклинание:
- Прости…
…С тех пор прошло немало дат известных,
Сменились власти, ценности и строй,
Но парень тот и не его невеста
Считают этот день своей судьбой.
Живут как все, а, может быть, и лучше.
Без малого, вдвоём уж тридцать лет…
Что означает этот странный случай?
Ирония судьбы?
Подарок?
Перст?
54. Подарок судьбы
Андрей Краснобородько
Похолодало… В сумраке вечернем cлова выходят паром изо рта. Цветёт черёмуха, украсившая белым окрестные невзрачные места…
…Приход весны он будто не заметил, давно от мира заперся в себе, привычно просыпаясь на рассвете и радостей не требуя в судьбе. Забыты звуки и любви, и дружбы, не греют боевые ордена, остались за спиною годы службы и дикая Кавказская война. С женой развелся, дети повзрослели, живут вдали, не виделись давно. Остались в прошлом чаянья и цели, которые вернуть не суждено…
…Надел, не торопясь, пиджак измятый и вышел на скрипучее крыльцо, в короткий воротник привычно спрятав исчерченное шрамами лицо. Присел, кусая плитку шоколада, расслабился, чуть веки опустив, как вдруг услышал, будто где-то рядом, короткий и почти неслышный писк.
Из темноты заброшенного сада возник глазастый розовый комок! Преодолев с трудом крыльца преграду, подполз к нему и на ботинок лёг. Он взял его с улыбкой, ощущая сердечка небольшого частый стук, и, чувствуя, что лёд в душе растаял, нечаянно, не смог сдержать слезу…
…Теперь живёт он в радости и мире, давным-давно, уже который год, ведь нежность и уют его квартире принёс с собой пушистый рыжий кот.
55. Кружево
Наталья Смирнова 5
(маме)
Вот опять запорошена
Белым снегом Земля,
И слезинкой непрошенной
Стынет след февраля.
Жизнь полна продолжения,
Но не лгут зеркала:
Я твоё отражение,
Ты такой же была.
Словно вместо прощания
Ты шепнула:"Пока",
Я твоё завещание
Тем , кто смотрит в века.
Может , счастья продление,
Может , слово "люблю",
Может , сопротивление,
Твой ответ февралю.*
Может , лёгкое кружево
Наших судеб с тобой,
То , что облаком кру'жится
В тишине голубой.
Наших душ притяжению
Не захлопнется дверь.
Быть твоим продолжением -
Это счастье , поверь.
Драгоценное кружево
Подхвачу на бегу
И , пока оно кру'жится,
Всё на свете смогу.
*имеется в виду тот чёрный февраль,который унёс мою маму.
56. Дети блокады...
Наталья Смирнова 5
27 января исполняется 70 лет со дня полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады.
Светлой памяти моей мамы, а также всем детям блокадного Ленинграда посвящаю.
Серое небо над Ленинградом
Стало совсем седым.
Дети блокады, дети блокады
Смотрят сквозь едкий дым.
Грохот обстрелов бьёт лихорадкой,
Пепел летит в лицо.
Горло сжимает мёртвою хваткой
Дьявольское кольцо.
В отзвуке грома стук метронома
Болью пронзил эфир.
Словно руины старого дома
Рушится целый мир.
Мокнет кусочек чёрствого хлеба
В талой воде из льда.
Хочется неба, прежнего неба,
Синего!..Как тогда...
Только стальные серые крылья
Напрочь закрыли свет.
Чёрною пылью, адскою былью
Загородив рассвет.
Дети блокады, дети блокады-
Сдавленный крик души.
Выстоять надо, выдержать надо,
Надо суметь ДОЖИТЬ.
Искры салюта снова раскрасят
Небо цветным огнём-
Синим и белым, жёлтым и красным,
Радость воскреснет в нём.
Птицей взметнётся над Ленинградом
В свете иного дня!
Дети блокады, дети блокады...
Слышите ль вы меня?..
57. Арт-Подвал Бродячей собаки
Наталья Смирнова 5
На мгновение вдруг заглянув сквозь года,
Я стою у «Бродячей собаки» подвала.
Здесь сегодня опять, всё опять как тогда,
Словно целого века почти не бывало.
Здесь пристанище муз, Мекка творческих лиц,
А на крохотной сцене под каменным сводом-
Северянин, Толстой, Мандельштам собрались,
И, конечно, Есенин — поэт из народа.
Льётся ласковый рокот ахматовских слов,
Маяковский куплеты «как в рупор» чеканит.
А за столиком слева сидит Гумилёв
С гениальным наброском в нагрудном кармане.
Каждый пишет свою уникальную роль.
Здесь ни титулов нет, ни чинов и ни рангов.
А великий Вертинский, наш русский Пьеро,
Все поёт и поёт своё «Жёлтое танго».
Здесь приятно сидеть, даже просто дышать,
Воздух словно пропитан «Серебряным веком».
Может, чья-то из них дорогая душа,
Воплотившись во мне, стала вновь человеком.
58. Притвориться
Марина Быстрова-Докс
Что-то часто повторяются зимы,
Только встретили - и вновь "С Новым Годом!",
Скачут месяцы, по кругу гонимы,
Да не вырвутся никак на свободу.
Зачастила час за часом кукушка,
Старым ходикам нужна передышка,
Может, спрятать их себе под подушку,
Убаюкать, чтоб спешили не слишком.
Время выпросить у зимнего леса,
Расплатившись серебром от Морозко,
И терять его, как ветер-повеса,
Что летает от березки к березке.
Притворить под вечер ставни и двери,
Притвориться, что не слышу метели,
Самому себе на слово поверив,
Будто лето за окном в самом деле.
59. Повестка
Марина Быстрова-Докс
Собирается друг в дорогу,
Третий месяц на чемоданах,
Не спешил бы он так, ей-богу,
Жил и жил бы себе по плану.
Не спешил бы так, друг! Куда ты?
На столе белеет повестка,
Все мы здесь, на Земле - солдаты.
Призывают. Причина веска.
Собирается друг в дорогу,
Не возьмет с собой чемоданы,
Не спешил бы он в гости к Богу,
Да у Бога другие планы.
60. Выбор
Марина Быстрова-Докс
Концлагерь. Ночь. Невольники.
На вышках часовые,
Спят мертвым сном покойники,
Пока еще живые.
Прожектор жадно носится,
Овчарки наготове,
Натасканные броситься
На страх и запах крови.
Немецкий восклицает чин,
В солдата пальцем тыча:
- Попался, Сталин! Старший сын -
Отличная добыча!
Мы Паулюса* за него
Получим. Очень кстати!
Не бросит сына своего
Власть предержащий батя.
…Москва. Кремлевский кабинет.
В глазах застыла мука.
Что скажет Сталин им в ответ?
Молчит тиран – ни звука.
Ночные тени пали ниц
Перед его натурой,
Под скрип сапог и половиц
Сутулится фигура.
Шагает из конца в конец
Железной власти глыба,
Кто Сталин - вождь или отец?
Спасение сына, либо...
Он - и закон, и власть, и суд,
Пусть непомерна плата,
Фельдмаршалов не отдают
За пленного солдата.
Под френчем не видны рубцы
Душевных ран кровавых,
«Прости, сынок, не все отцы
Любить имеют право».
Альтернатива у судьбы,
Могла ли быть иная?
Но сослагательного "бы"
История не знает.
*Фридрих Паулюс - немецкий генерал-фельдмаршал, командующий 6-й армией, окруженной и капитулировавшей под Сталинградом, автор плана Барбаросса.
"За годы плена Яков прошел лагеря Хаммельбург, Любек, Заксенхаузен. Хотя немцы не истязали сына Сталина, подобно многим другим заключенным, нервы Якова в конце концов не выдержали. 4 апреля 1943 года в приступе отчаяния Яков подбежал к лагерному ограждению и бросился на колючую проволоку. Часовой на вышке вскинул автомат и застрелил его".
"Энциклопедия Смерти. Хроники Харона"
Часть 2: Словарь избранных Смертей
61. Дочке
Татьяна Шкодина 2
Что мне клады, золотые прииски,
Нефтяных магнатов миллионы?
Знаешь, как тихонько после выписки
Ты на шапке трогала помпоны?
Ранняя зима в снега укутала
Сонные кусты, деревья, крыши…
Серебрилось небо хрупким куполом,
Птичьими следами снег был вышит.
Ты спала... А в детской пахло свежестью,
Молоком, ромашкой и присыпкой.
Шумный мир казался нам нелепостью –
Радость золотой плескалась рыбкой.
И ночник, как робкий подосиновик,
В темноте маячил красной шляпкой…
Домовёнок в туфлях парусиновых
За тобой присматривал украдкой…
62. Королева Алиса
Татьяна Шкодина 2
Ты прошла этот путь. Не грусти, королева Алиса.
Плащ испортила моль, и корона твоя - из фольги…
Рухнул карточный домик, и джокер мелькает в кулисах -
Это в прошлом, Алиса. Ты пешка, себе-то не лги.
Из чудесной страны, где ни логики, ни постоянства,
Где волшебная дверь за опущенным пологом ждет,
Ты пришла в зазеркальное, черное с белым пространство,
Здесь количество партий расписано на год вперед.
И тебе никогда не чаевничать с Мартовским зайцем,
Где безумие Шляпника стало безумством твоим…
И заплакать нельзя – тихо плещется меркнущим глянцем,
Сохнет озеро слез. Остывает твой личный Гольфстрим.
Это взрослая жизнь. Ошибаться в ней, право, не стоит…
Кто ходы просчитал – победитель и новый герой.
Шах и мат королю. И заброшенный покерный столик
Не напомнит тебе, как случайности правят игрой.
Оглянуться назад никогда не грешно и не поздно,
Если в темном лесу Белый Рыцарь оставлен тобой.
Королева Алиса, смотри – усмехаются звезды.
…Это лунный Чешир за твоей наблюдает судьбой.
63. Русалка
Татьяна Шкодина 2
Полудетский, дразнящий взгляд
И русалочий тихий смех...
Пряди длинных волос скользят,
Обещают хмельной ночлег.
Отыскала речная мель
Днище лодки моей в ночи,
Стелют травы двоим постель,
Но русалка моя молчит...
Варит дымное зелье-чай,
Сушит тонкой сорочки сеть...
Только лунным скупым лучам
Плечи зябкие не согреть.
В тишине не поет тростник,
Не колышет речного дна.
Отражением - мой двойник
Там, откуда пришла она.
Я боюсь, ускользнет из рук,
Белой рыбицей уплывет...
Или станет кувшинкой вдруг
В полумраке лесных болот.
5 Тур
1.Мороз и голубь
Ирина Шабалина
Мой городок - нет дороже,роднее -
взятый морозом в полон. . .
Холодно так,что лицо леденеет.
Так,что дышать тяжело.
Стынут деревья в немом хороводе,
в кружеве тонких седин.
Голубь взъерошенный даже не бродит,
лишь обречённо сидит.
Что ты,бедняжечка? Зёрнышек просишь?
Где-то здесь был пирожок. . .
Мы одиноки на лютом морозе.
Так получилось, дружок.
Этим морозным, заснеженным утром
ты никуда не летишь.
Гнёздышка нет. Вот и мне почему-то
некуда стало идти.
В школе родной мне приюта не будет.
Скалят замки гаражи. . .
В доме моём посторонние люди.
Как так случилось?! Скажи. . .
Слышу упрёки ушедших когда-то.
Боль - не осталось угла. . .
Милые,знаю! Сама виновата!
Не сберегла. . . Не смогла!
Кошки на сердце скребут беспрестанно,
видно, таков их удел.
Так от царапаний нудных устала,
лучше бы ты залетел.
Взмахом крыла безысходность разрушил -
пусть отступает вина.
Клювиком тронул замёрзшую душу,
чтоб встрепенулась она.
2. Послушай!
Ирина Шабалина
Не говори - послушай!
Не загаси свечу!
и не руби бездушно
то, что не по плечу.
Мчись, между сном и былью,
зная, что - всё равно -
станет мучною пылью
взрощенное зерно.
Зная, что слаб твой голос
и не достигнешь звёзд,
и не удержишь поезд,
рвущийся под откос.
Но, несмотря на это,
горной иди тропой.
песни,что не допеты.
гимном любви пропой.
И посмотри, как дерзок,
рвущийся ввысь росток,
и, как скалу изрезал
бурной реки исток.
И, как сверкают зори
бликами на росе. . .
И, как прекрасно море
и голоса друзей.
А самым главным чудом -
детской улыбки свет -
ярким лучом повсюду,
даже сквозь толщу лет.
Вызовом в неизбежность,
ниточкой сквозь века -
тёплой ладошки нежность -
счастье в твоих руках.
3. Мы спешим...
Елена Севрюгина 3
Мы спешим, убегаем в небыль,
Не желая остановиться…
А над нами святое небо,
И по небу летают птицы...
В душных офисах пропадаем,
Ежедневно себя калечим,
Обречённые городами
Жить с собою в разладе вечном!
Путь наш прост, как одна прямая –
Дом, работа…ни шага дальше!
Но идём мы, не понимая,
Сколько в этом движеньи фальши!
Забывая, что счастье рядом,
Мы, как прежде, не замечаем
Шума ветра и звездопада,
Света солнца, воды журчанья…
Можно просто встречать рассветы,
И бежать босиком по лугу,
Забывать о дурных приметах
И во всём доверять друг другу…
Этот мир – для людей загадка,
Но разгадка ещё случится:
Мы посмотрим на птиц украдкой
И поймём, что мы тоже…птицы!
4. Маленькая колдунья
Елена Севрюгина 3
Ещё нескоро полнолунье,
Метла в углу стоит-пылится…
Не спится маленькой колдунье,
И дома вовсе не сидится.
Она спешит к лесной опушке,
Где всё знакомо и приятно,
Где ждёт сова – её подружка,
О чём-то ухая невнятно…
Они усядутся на ветке,
Под кроной дуба векового,
И проболтают до рассвета,
А ночи тяжкие оковы
Их лишь под утро одолеют,
Но сон их будет мимолётным-
Прогулка в небе веселее
Для птиц высокого полёта!
Пусть колдовство пока запретно,
И праздник ведьм придёт нескоро-
Под лёгким дуновеньем ветра
Душа мгновенно взмоет в горы,
Туда, где шАбаш, песни, пляски,
Где можно быть не идеальной
Наивным троллям строить глазки,
Преображать берёзы в пальмы,
Ловить луну в тугие сети,
Лепить пирог с глазурью звёздной,
Лететь сквозь мглу седых столетий
С улыбкой детской, несерьёзной…
Колдунье маленькой не спится-
Опять с совою по соседству
Сидит, и в небо, как зарницу,
Пускает солнечное детство.
5. Осеннее ристалище
Александр Веселов
На мне испытывала меткость.
И в этот раз мне - шах и мат.
В её коллекции я - редкость
И очень странный экспонат.
Стиляга-дождик клёш рассеял,
В обнимку с ним, как много раз,
Я шёл туда, где тьма осенняя
Вороний выпучила глаз.
А осень так легко и мудро
Чертила чёрным чертежи,
Что рифмовалась жизнь как будто
С сакральным таинством души,
И я терялся - что ни делай:
Её загадки - высоки,
А время, сталкиваясь с верой,
Себе ломало позвонки.
6. Всё будет...
Александр Веселов
Мы будем жить с тобой, как короли!
Не важно, что пока мы на мели –
Жизнь иногда не любит торопиться:
Перед тобой раскинет сто дорог,
Раскрасит небо, будто Рагнарёк,
Заставит дальний лес нетопыриться.
Дорожный плащ проношен и прожжён.
Другие скажут - лезем на рожон.
Но постепенно, с хитростью лисицы,
Свозь лабиринт расставленных мереж
Мы проскользнём туда, куда допрежь
Могли добраться только единицы.
В лицо нам ветер и подъём наш крут.
Валькирии кружатся и поют,
И гномы из кустов косятся строго.
А временами я впадаю в транс,
Ведь для тебя корона - мезальянс ,
И надо срочно становиться богом.
7. Я верю, рано или поздно
Ольга Альтовская
Я верю, рано или поздно
Восстанет Родина из тьмы,
Учтёт свой опыт високосный –
И ахнут жалкие умы:
Такую мир ещё не видел.
Придёт, завещанная нам,
Россия-мать, Россия-лидер.
Россия-Храм.
8. Про что писать?
Ольга Альтовская
Про что писать? Про время, где мы
Решали в спорах теоремы,
Взахлёб зачитывались Лемом,
Тащили хлам в «металлолом»;
Зимой носили шапки-шлемы,
Вязали сами - не проблема! –
Питались булочками с джемом
В родной столовке за углом;
Где, вписаны в простые схемы,
За мир митинговали те – мы,
И где на нас глядели, немы,
Вожди и Девушка с веслом;
И в мире не было дилеммы:
«Как за кого? За красных все мы!
И тайну капитана Немо
Искали в книгах за столом.
ТАМ наши дни. Там НАШИ темы.
В незабываемом былом -
В руинах рухнувшей Системы.
9. Тоска
Bor G
Тоска. Явление. Отец...
За ним два брата во Христе.
Из дул мог вылететь свинец.
Здесь сильно дуло. На листе
От пальмы, жёлтой от макак,
Я написал "Но пассаран".
Но понял: что-то здесь не так.
Изголодавшийся дурман
Ещё, увы, не наступил.
Косяк забил? – Он вышел сам.
Затем прилизанный дебил,
Дань отдавая небесам
И той пучине, что внизу,
У свай причала крутит бриз,
Мне лихо показал козу
И резво вылез на карниз,
С карниза прямо на бордюр,
А уж оттуда – в будуар,
Что полон был гламурных дур
(На каждой новый пеньюар –
Зовётся так в ЮАРе пень
От баобаба), но затем
Он тень набросил на плетень
И спрятал в сумраке гарем...
Никто не вышел. Темнота
Покрыла матом и крылом.
Трава была совсем не та.
Тоска. Депрессия. Облом...
А где-то город Амстердам:
Каналы, граждане, мосты...
А здесь дурман для дам с тех драм,
Где ложь, величие, кусты.
10. На здоровье
Bor G
Если ты точно мачо – альтернатива есть:
Водка, коньяк и чача – словно благая весть.
А самогон душистый виски и бренди бьёт.
Бэби, асталависта – джин отползает влёт.
Если ты крут не хило, на всё село дурной –
Курит в углу текила, на разогрев «Тройной»,
После него с тосолом пьют ацетон и йод,
Чтоб полирнуть рассолом прямо из сточных вод.
Будут ещё вопросы – явится клей «Момент»,
Смешанный с дихлофосом, чтоб заменить абсент.
Лак и олифа реже, разве что только вдруг.
Будет и враг повержен, и как огурчик друг...
Книжные артефакты, вычурных слов блесна.
А на столе – контракты, а за окном – весна.
Хочется хулиганить, мчаться в ночном такси...
Что-то блестит в стакане. Челюсть ли? Эликсир?..
----------------------
Источники вдохновения – известная поэма Венедикта Ерофеева и не менее широко известная в узких кругах песня Александра Дольского. Ну, и окружающая действительность, разумеется...
11. Кошка-ночь
Елена Картунова
Кошка-ночь за окном незаметно крадется
(чует - в небе дорожкой бежит молоко).
Спи, родная. В гнезде, за горой, птица-Солнце
смотрит сны под периной цветных облаков.
Сказка тоже зевает. Крылатые пони
задремали на крыше. И замок принцесс
потихоньку сопит. Колыбельные волны
укачали русалок. Им видится лес.
Почему? … А мечты не бывают о близком.
Есть подводный дворец и сокровища, но…
хвост наскучил, и кажется море безликим.
Вот и снятся красавицам парочки ног.
Спи, голубка. Увидишь ручного дракона.
Он когда-то жил с нами, потом улетел
Вы играли вдвоем. Где он спал? … На балконе.
А вернется когда? … Столько сказочных дел.
Засыпай поскорей… Вот и гном на ресницы
сыплет сладкую дрему…
... А я посижу.
Гном лишь к детям приходит… А взрослым не спится.
Да и лишняя ноша трудна малышу.
Потихоньку достану печаль о далеком,
о таком (!)… что (наверно, реальней дракон),
что уже не вернешь…
В небесах лунный кокон.
В нем шевелится самый загадочный сон.
12. Что делать, если...
Елена Картунова
Весна осенняя печальна.
Полет окончен.
Опалил
глаза и крылья взрыв начала
в отрыве звездном от Земли.
А вниз всегда немного страшно.
Теперь - пешком.
Закат мечты
у гор в багровое окрашен.
Слова уставшие просты.
Запас красивостей исчерпан,
да и от пестрого мутит.
Мерцают в сумраке вечернем
вперед бегущие пути.
Багаж тяжелый давит плечи.
Его бы сбросить, но - прирос.
Усталость радостями лечат.
Но в чем они?
Еще вопрос:
что делать, если чувства - в мае,
а ноги - в лужах октября?
В июле - сердце (воском тает,
смущая дни календаря).
Уносит сны соленый ветер
в неисчерпаемую ширь,
где дни вчерашние на флейте
играют сказки для души...
13. Серёжка
Ольга Хворост
Никто не встречает из школы Серёжку,
блины не печёт и не жарит картошку;
ему непривычно и страшно немножко
в квартире, где нет никого.
Ему объяснили: привыкнуть придётся,
ведь бабушка больше сюда не вернётся -
она будет дальше жить в небе, как солнце,
и сверху смотреть на него.
Серёжка большой, он уже понимает,
что бабушек Бог у людей отнимает -
он бабушку Лиды и маленькой Майи
недавно забрал в облака...
Он шепчет лучу, что скользит по обоям:
-Я вырасту, ба, я ракету построю
и сразу на ней прилечу за тобою...
а ты собирайся пока.
14. Конкурс красоты
Ольга Хворост
Захватив вдобавок к валерьянке
Самогона жбан, чтоб не простыть,
В деревенском клубе спозаранку
Собрались российские гражданки
На районный конкурс красоты.
Прибыло начальство из Тамбова,
Шеф района, спонсоры с лавэ,
ДПСник, местный участковый,
Вор в законе (кличка Дядя Вова)
И десант бригады ВДВ.
Разместились, раскатали губы,
Стали ждать начала тусняка;
- Как бы кто из них не врезал дуба -
Сторожу шепнул директор клуба,
- Ну, ни пуха... Девок выпускай!
И на сцену, где сугроб не стаял,
Стринги поправляя на ходу,
Выплыла такая бабья стая
Бюстами роскошными болтая,
Что там стало жарче, чем в аду.
Первой жертвой пал Глава района-
Застонал и жахнулся под стол,
После Дядю Вову, что в законе,
Вынесли товарищи по зоне
И от нервов сделали укол.
Баянист наяривал Шопена...
На высоких тонких каблуках
В шёлковом белье, держась за стены
Шествовали женщины по сцене
С розочками красными в руках.
Зал ревел, жюри потело в брюках,
Видя, сколько центнеров красы
Шло, толкая бёдрами друг друга
Так, что аж на задницах упругих
Лопались китайские трусы.
В целом обсуждали и детали -
Буфера, походки, цвет волос,
Ноги, формы поп, объёмы талий;
Мнения арбитров не совпали,
В смысле, всё жюри передралось.
- Можно спорить здесь, хоть до упаду,
Только выбрать лучшую нельзя...
И десант прославленной бригады
В качестве заслуженной награды
Всех участниц оптом замуж взял.
15. Апрель. Вокруг безбрежие весны...
Сергей Кривонос
Апрель. Вокруг — безбрежие весны,
Светлеют мысли и светлеют лица,
И дышит так земля, что валуны
С крутых холмов готовы покатиться.
Ликует ветер, город пробудив,
А я — туда, где полю травы снятся,
Где запрягает день свои дожди,
Чтоб по лугам задористо промчаться.
Где тишина прочна и даль ясна,
Где плавная река в туман одета
И где еще задорнее весна
Вдыхает свежесть нового рассвета.
И по тропинкам я к тебе бреду
Под ветра несмышленое роптанье.
Приду и на колени упаду,
Как будто пред иконой Мирозданья.
16. Видно, сила такая была у земли...
Сергей Кривонос
Видно, сила такая была у земли —
В той деревне деревья до солнца росли
И лежали, качаясь слегка,
На сучкастых ветвях облака.
А деревьям все время хотелось воды,
И, как солнце, желтели под небом плоды.
«Вот бы нам их отведать, ребята», —
Доносилось от хаты до хаты.
И однажды, известный в округе буян,
До верхушки добраться решился Иван…
Дни проходят, и сил уже нет,
Ванька лезет, а сам — как скелет.
Может, плюнуть на все да вернуться назад?
Льют дожди и слезятся от ветра глаза.
Но рука снова вверх потянулась
И в сучкастую ветку уткнулась.
А на ветке — дозрело желтеют плоды,
А в плодах — сладкий сок, и не надо воды.
С ними парень как будто воскрес —
Подкрепился и дальше полез.
И такие предстали вокруг чудеса —
Небеса и невиданных птиц голоса,
Солнце рядом вовсю золотится —
Так легко за лучи ухватиться.
Ну, а ночью по звездам бери и гадай,
Он на землю бросал их, крича: «Собирай!»
А в ответ: «Дождь алмазный пошел!
Значит мы заживем хорошо».
Поразмыслил Иван: «Будет край мой богат,
Станет лучше ли, если вернусь я назад?
Чтобы люди зажиточно жили,
Должен кто-нибудь быть на вершине».
На веревках дождей он плоды опускал,
В облаках задремавшие звезды искал.
И срывал. И бросал их с небес —
Ведь не зря же до солнца долез?
Люди жили в достатке года и века
И смеялись порой… с чудака.
17. Навылет
Татьяна Шкодина 2
"И осень-коллекционер
Нанижет всех нас на иглу
Дождя"
Ника Алифанова
Как давно ты за мною охотилась, злая осень.
Терпеливо ждала, примерялась – не промахнуться.
Караулила долго: и где её черти носят?
Разливала унылые лужи, как чай на блюдце.
Я была для тебя только бабочкой-однодневкой
С необычным рисунком на крыльях – штрихи, полоски…
…Поместить в коробок, зафиксировать лентой клейкой,
Описать в двух словах (для порядка) наряд неброский.
Серебристой иголкой дождя ты меня поймала –
Просто кончилось лето. Пыльца облетела с крыльев.
Равнодушное солнце светило мне вполнакала,
За стеной облаков окончательно обессилев…
Трепыхаться смешно – только глубже войдет иголка,
К белоснежной бумаге трофей наконец пришпилит.
…А какие несли меня крылья – нежнее шелка! –
К разукрашенной стерве, пробившей меня навылет.
18. Как странно...
Татьяна Шкодина 2
Как странно… Дается легко – и теряет вкус
Любая мечта, если гнаться за ней не нужно.
Вот раньше горели глаза, учащался пульс,
Когда возникала она – высока, воздушна…
И чем недоступнее цель, тем желанней приз.
Такой первобытный азарт «богачам» неведом.
Как только срывалась звезда и катилась вниз,
Настойчивый шепот желаний катился следом.
Теперь у любого желания есть цена.
А чем заплатить - узнается по ходу пьесы.
За все, что имею, послушно плачу сполна,
Билет на руках, по маршруту змеятся рельсы.
Плохое? Хорошее? Было. Не зачеркнуть.
Желания гаснут, не выдержав звездопада.
А в детстве для счастья хватало совсем чуть-чуть:
Сиреней в цвету и пузыриков лимонада.
19. Лужицы
Наталья Илларионова
Заросли голубым стеклом
Лужицы…
Сетка трещин – и все в пролом
Рушится.
И скрывает от глаз метель
Снежная
Дальний берег и древний кремль
С вежами,
Вернисаж антиквар-новодел
С мисками,
Исчезают фигурки людей –
Призраков.
И жгутом времена горят –
Скручены:
Вон троллейбус, а вон отряд
Лучников,
Вон Калашников бьет в песок…
Шапкою
И в висок… Эй, купи туесок
Лаковый.
Закипает под крышкой бульон
С кошкою
Срочных дел, что опять на потом
Сложены.
Все смешалось… И наше с тобой
Прежнее…
Древний кремль под фабричной трубой
С вежами…
Все стирая, метельный заряд
Катится…
Дальний берег… весна…пять лет…
Платьице…
20. Она и он
Наталья Илларионова
Она совсем не умела прощаться
Ни до, ни после, ни в прошлой жизни.
Она считала, душевный кризис –
Нездешних будней смешная частность.
Она любила его безмерно,
Хотя об этом сама не знала
И просто вечно казалось мало
Его метаний: любовь – карьера.
Мужчина – он без идей не может,
И в долгий поиск судьбы умчался.
Она совсем не могла прощаться,
Ах да, прощать не умела тоже.
Она не плакала. Было пусто.
Перрон и ветер… Она молчала.
А он совсем не умел прощаться
И разбираться в каких-то чувствах.
Не зная точно, откуда жажда
И память дней и ночей коротких,
Он затерялся в командировках -
Каких-то дальних и самых важных.
И все выдумывал ей ответы,
А писем не было беспричинно…
Она так трудно растила сына,
А он не знал ничего об этом.
Он был с другою, она щадила,
Считала, пусть уж живет спокойно.
И только время текло рекою,
Хотя судьба их еще сводила
В столице злой и многоэтажной…
(Их сыну было уже семнадцать).
Они опять не могли прощаться…
Ах да, и еще говорить о важном.
Они искали потом друг друга,
Но как-то глупо и неудачно:
Тогда так вышло – он был на даче,
Она еще не вернулась с юга…
***
А встреча… Как-то им было счастье:
Ему к девяноста, ей семьдесят девять…
Они не знали, что с этим делать –
Они совсем не умели прощаться.
21. Постриг
Ольга Рачицкая
Всё позади - смех и споры,
Жизнь, что была непростой.
В келье лишь хлебушек чёрный.
Вместо свободы - покой.
Вместо любимых просторов –
Неба кусок да сирень.
Снятся ль друзья, без которых
Долог молитвенный день?
Вера живёт без оглядки –
Что ей иконы церквей,
Троица, Пасха и Святки!
То, что лишь в сердце, - важней!
Я говорила о многом,
Не одобряя постриг.
«Сладко жить рядышком с Богом...»
Тихо ответил старик.
-Что обрету, всё покинув?
Чем расплачусь за долги?
И обратился, как к сыну:
«Господи Наш! Помоги!»
22. Чемпионка
Ольга Рачицкая
От пола метр с кепкой. Толстушка.
Какая тут лыжница? – Смех!
Бегут будто лани подружки.
Она, как всегда, - сзади всех.
Девчонка ж себе представляла -
То лыжный танцует балет,
Где сосенок полная зала.
На сцене – снежинок букет.
То будто – разведчик усталый
И надо доставить пакет.
Сугробы – посты да заставы,
А в поле - ни тропочки нет.
Ей машут приветливо ёлки,
Собравшись толпой у лыжни.
Морозец игривый и колкий
Румянит ей щёки: Гони!
...В шкатулке, где куча медалей,
Лет двадцать хранится конверт.
На школьном балу написали
Девчонке той: «Главное- верь!»
23. Отпусти меня в берёзовый покой...
Репин В.
Защити меня от жизни городской,
Отпусти меня в берёзовый покой,
Где у тихой и задумчивой реки
Прорастают через мох моховики,
Где сидят черноголовики в тиши;
Ты бери их потихоньку, не спеши -
С черной шляпкой, с белой лентой, где трава
Вдоль по шляпке аксельбантом пролегла.
Мы нанижем их на дратвенную нить,
Что поможет нам судьбу соединить,
Мы оставим их сушиться на ветру,
И со спиннингом вдоль речки поутру
Будем мы дразнить блесною горбачей,
Там, где к речке пробивается ручей,
Где бурлит меж валунами перекат,
Где по вечеру купается закат,
Там, где возле костерочка в тишине,
Улыбнувшись, ты придвинешься ко мне...
24. Свой завершая путь кровавый...
Репин В.
К 200-й годовщине взятия Парижа. 18 (30) марта 1814 г.
Лейб-гвардейский Гусарский полк первым вошел
в капитулировавший Париж, завершив свой славный боевой путь
в наполеоновских войнах.
Свой завершая путь кровавый,
Лейб-гвардии гусарский полк
Бессмертною покрытый славой,
Входил в Париж, лишь бой умолк.
К пологим набережным Сены
Шли эскадронами посменно,
Чтоб пили кони-дончаки
Из незнакомой им реки.
С них пыль походную смывая,
Гусары холили коней,
Мечтая о судьбе своей,
И жизнь им виделась иная:
Их ждали долгожданный мир
И затяжной гусарский пир.
С опаской это наблюдала
Толпа притихших парижан,
Москвы пожар припоминала,
И стыли мысли горожан:
Дворцы, которыми гордится
Не зря французская столица,
За Кремль войдут в число потерь?
Что с Лувром станется теперь?
Версаль отдаст ли дань пожарам?
Джоконду где потом найдешь?
И вдруг оборванный Гаврош
Несмело подошел к гусарам -
Голодный, встрёпанный птенец...
- Замёрз? Держи сухарь, малец!
25. С Новым годом, Весна!
Андрей Краснобородько
Облака на окошке повисли.
На дворе предрассветная хмарь.
Из разбитого сна лезут мысли,
Как у Блока – про ночь и фонарь.
...Лишь недавно бушующий ветер
Строил замки из снега и льда,
Но сердитый февраль незаметно
Заменил нерешительный март.
И в ином горизонте событий
Замечаю в проёме окна,
Что, в изрядно потрёпанном виде,
Тихо тает старуха-зима.
А с пришедшими тёплыми днями
Созревает уверенность в том,
Что, вразрез с утверждением давним,
Новый год наступает весной.
И сегодня, возможно, что кто-то
Планетарные правит часы,
Да заводит их с точным расчётом,
Чтоб до новой хватило весны.
…Расцвело вдруг и новое утро
Осветило туманную даль,
А осталось в душе, почему-то,
Как у Блока: про ночь и фонарь…
26. Котлетное
Андрей Краснобородько
Земля под простуженным небом покрыта стареющим льдом.
Февраль забросал мокрым снегом, а следом осыпал дождём.
Иду, невзирая на лужи, в своих сапогах на меху.
Не то чтобы хочется стужи, но вроде зима на слуху...
А бросить бы всё да уехать погоде сопливой назло
В страну, где зима не помеха, где сухо всегда и тепло,
Где люди одеты красиво и всё понимают без слов,
Где нет ни раскисших ботинок, ни мокрых холодных носков.
Так шёл, жизнь нещадно бичуя, с протестами к горькой судьбе,
Но вдруг рядом с домом учуял фантомы любимых котлет!
Вбежал, без особых сомнений портфель запустив на комод,
Разулся. И тут на колени запрыгнул воркующий кот.
И, ткнув пару раз мокрым носом в раскрытую кверху ладонь,
Избавил от лишних вопросов. И странных идей заодно.
Протесты безвольно зависли, растаяв в котлетном амбре.
И как эти глупые мысли витали в моей голове?
Особого вовсе не нужно, немного в расчёт и беру:
Какой-то порядок на службе, да в доме тепло и уют,
Да кофе хорошего доза, часов эдак восемь для сна…
Да, в общем, недолго нам мёрзнуть:
Известно же – скоро весна!
27. Последний кирасир
Петрович Владимир
К середине августа 1920 г. после боев
в Северной Таврии, в Лейб-эскадроне
осталось в живых всего 17 кирасир…
(Ю.К.Мейер «Записки последнего кирасира»)
Дробили подковы гранитную твердь:
«Не верь кирасирам, лейб-гвардам не верь!
Сейчас-то мы братья, но в миг роковой
От пули закроется всадник тобой».
Летели галопом, стлались наметом
В пыль, оседая у пулеметов …
Или же в вечность, и в небо, с обрыва…
Аж разметая созвездия гривой.
Цокали пули по скалам стаккато.
Каждая пуля искала солдата.
И находила возмездия тенью
Всем обещая и честь, и прощенье.
Каждая пуля искала солдата…
Но кони-то, кони, чем виноваты?
Они, подчиняясь хозяйской узде,
Не ждали медалей, не знали идей.
Кони храпели... Трещали подпруги...
Конь - не слуга! Нет надежнее друга!
Труба полковая играла отбой –
Он все закрывал кирасира собой!
Сбиты подковы. Пробита кираса.
Сломаны белые крылья Пегаса…
А юный корнет, пока взгляд не угас,
Молился и плакал: «Прости, мне, Пегас…!»
«Дружба – за дружбу!» Награды нет выше!
Эти слова на граните бы высечь!
Стаккато - муз. О звуках: отрывисто, отдельно друг от друга
28. Первый прыжок. Воспоминания
Петрович Владимир
Открылся люк. И рёв, и свист…
А мне ведь завтра восемнадцать!
Лягушкой на удава вниз
Смотрю… Трус?
Трус! И страх признаться!
Но в том, что я не размазня,
Не дал комсорг мне усомниться:
Из Ан-2 вытряхнув меня
Пинком пониже поясницы.
Хлопок, рывок... И я завис
Между планетой и Вселенной
Уже смотрю без страха вниз:
"А-а, ну и что? Обыкновенно..."
А там, аж сыпались пилотки
С курсантских стриженых голов
И задирались подбородки
До хруста шейных позвонков.
Гашу и купол, и восторг,
Горжусь собой, держусь солидно.
И, надо ж, тут как тут комсорг!
Осведомляется ехидно:
«Что это? Ангела печать?
Или загадки атмосферы?
Да не на лбу, лоб маловат!
Здесь сорок третьего размера!»
Вокруг всем смех: «ха-ха…га-га» …
А мне б сквозь землю провалиться,
Там на х/б след сапога
Как раз пониже поясницы!
Бесспорно, Ангел ни при чем…
Их нет, по Ленину и Марксу!
И, вроде бы, комсорг не черт,
Но сапоги вчера он ваксил...
***
Прошло полвека. Но с тех пор,
(Удачей как не поделиться!)
Все ж обернусь. Где там комсорг?
И враз заноет поясница.
29. Шах
Наталья Смирнова 5
Берег морской
Дышит тоской
Чайка летит вдаль.
Так повелось:
Что не сбылось,
То унеслось.Жаль.
Помнит прибой
Встречи с тобой,
Словно с Судьбой - блиц.
Кто-то пропал,
Кто-то проспал,
Кто-то упал...ниц.
В море огней,
В царстве теней
Зрительный зал пуст.
Снова Луна,
Снова одна,
Снова без сна.Пусть.
Злобной Судьбой
Выигран бой,
В сердце сплошной мрак.
Биться в ответ?
Думаю - нет,
Хватит и так драк.
Я не согнусь,
И не споткнусь,
И не замкнусь.Нет.
Нужен реванш.
Полный карт-бланш
Время даёт мне.
Чтож , не взыщи
И не ропщи,
Не трепещи.Ах!
Вовсе не мат,
Даже не пат,
Ставлю...пока...шах!
30. Прага. Или случайная любовь
Наталья Смирнова 5
Снова мне снились лебеди старой Праги.
Снова была я там , где меня уж нету.
А в изголовье - свёрнутый лист бумаги,
Тот , что ночные грёзы собрал в сонеты.
Рифмы , как птицы , машут крылами строчек,
Словно волшебных мыслей открыв закладки.
Пражской хмельной весны пригубив глоточек,
Я ощутить сумела - какой он сладкий.
Может , любви случайной утихнет пламя.
Может быть , вовсе чаша сия минует.
Питерский дождик мерно стучит над нами,
Видимо , он немножко меня ревнует.
Дни , как секунды , бешено мчатся мимо.
Питер слезится , будто слегка простужен.
Тихо ему шепчу :"Не сердись , любимый.
Я ведь навек твоя , мне никто не нужен."
...Только зовёт , зовёт к себе лист бумаги.
Где-то в груди скрипит потайная дверца.
Словно кусочек сердца остался в Праге,
Или кусочек Праги закрался в сердце...
Ручеёк-2. Лонг-лист произведений и номера авторов
© Copyright: Конкурсы Ручеёк Фонда Всм, 2014
Свидетельство о публикации №114042004577
Свидетельство о публикации №114042004577
Рецензии