Календарь поэзии 20 апреля

20 апреля день памяти барда Александра Непомнящего


Александр Евгеньевич Непомнящий (род. 16 февраля 1968 года в Коврове, ум. 20 апреля 2007 года в Иваново) — русский поэт, бард, рок-музыкант.
В начале 90-х стал лауреатом фестиваля «Оскольская Лира», и с тех пор был неизменным членом жюри (лауреатом фестиваля был Веня Д’ркин и множество других интересных авторов).
На протяжении 90-х и начала 2000-х годов считался одной из знаковых фигур в отечественной контркультуре. Взгляды Непомнящего эволюционировали от радикально левых к национально-патриотическим, а затем Непомнящий пришел к Православию. Его перу принадлежат несколько песен, ставших манифестами современной православной молодёжи, а статья «Православие и рок-музыка» (которую сам автор, впрочем, не считал удачной) стала важным аргументом в дискуссии о возможности диалога между рок-музыкантами и Церковью. После воцерковления поэта часть текстов (например, "Ветхозаветная" из альбома "Темная сторона любви", где для описания отношения Бога к человеку использовалась обсценная лексика) были удалены из доступных к прослушиванию с сайта поэта.
С весны 2004 года Непомнящий страдал от глиобластомы — злокачественной опухоли головного мозга. В Москве и других городах проходили благотворительные акции, на которых собирались деньги на лечение. Музыкант перенёс операцию в начале июня 2004 года; затем произошёл рецидив, и ещё одну операцию ему сделали 16 октября 2005 года.
Был отпет в храме г. Ковров двумя священниками, соборовавшими и причащавшими его перед смертью, — о. Димитрием Струевым (Липецк) и иереем-рокером о. Николаем Кокуриным (Дзержинск). Похоронен в г. Ковров на Троицко-Никольском кладбище.



Официальный сайт барта http://www.nepomn.ru/
Интересные материалы об авторе: http://www.screen.ru/Tarasov/Nepomn.htm
Замечательная статья о барде http://magazines.russ.ru/october/1998/10/tarasov.html



***   

Умирает Вечность
Под грязными ногами серых улиц
Размазан по асфальту вечный праздник,
Раздарен по кусочкам – часто снилось:
Под грязными ногами умирает Вечность.

Придуманы достойно правила побега,
В больничных окнах кем-то нарисован ветер,
А мальчик нес сметану сбитой мертвой кошке,
Боялся разбудить – ей, видно, снились крыши.

А мы догнались слабенькой надеждой
И разбежались под густым туманом,
Но всех найдут бессонные машины –
По закоулкам зорко смотрят фары.

Под бодрыми больничными крестами
Всем весело, и даже страх смеется.
Глухой стеной отважно обломались ногти,
Но камень так и не захотел стать хлебом.

Под сказочным обетованным небом,
Под бестолково справедливым небом,
Под безмятежно неутешным небом
С весёлым криком умирает Вечность.

Банально надорвались умные беседы,
Марионеток бросили в хозяйский ящик,
На деревянных лицах вырезав улыбку,
На завтра, на спектакль, под роспись выдав счастье.

Нас не оставит добрый и всесильный доктор,
Пьеро полюбит вновь прекрасную Мальвину,
Лишь дернут за верёвочку неслышно пальцы,
Лишь ринутся по улицам цепные фары

Искать живых, юродивых, других виновных,
Придумавших достойно правила побега.
Охотникам положен новый орден,
Отбившимся от стада – горсть земли, стань пухом!

Под грязными ногами серых улиц
Размазан по асфальту вечный праздник.
Метнулось язычками по обоям пламя –
Задорной пляской, бесполезной местью.

А за стеной зачем-то ждет полынью поле,
А за стеной кузнечику не спится.
А в деревянном рае – уставной порядок,
И камни никогда не станут хлебом.

Под сказочным обетованным небом,
Под бестолково справедливым небом,
Под безмятежно неутешным небом.
1993 год

**** 

Земляничные поляны
Мартиролог пополняется –
Некрофилам шанс поплакать-потащиться.
Над квадратными домами,
Кирпичами-головами
Гаснут огненные птицы.
Ручки, ножки, огуречки – 
В спину ключик – человечки. 
Дружное веселье.
От компьютерного кода,
От всемирного прихода
Сладко, без похмелья.

Но обернутся пулями бисерные феньки,
Обернутся углями скопленные деньги. 
Все станет на места.
Сквозь бубенчики вселенских грозовых раскатов
Ужас гипсовый на лицах падающих статуй.
Придет Весна,
Одна на всех Весна.

Земляничные поляны навсегда под снегом.

Представление отменяется –
Караул устал, планка полетела.
Разнеслось на сто сторон
Стаей галок и ворон
Преданное тело.
Зазвенели по столам,
Белым кафельным полям
Алые монетки.
Обломались кулаки,
И железные замки,
И сухие ветки.

И лежит без дела цепь из птичьей слюны,
Шума лап кошачьих, вздоха рыбы, корня скалы.
Волк превратился в пса.
И сверкает в небесах солнышко, как знамя,
Ради тех, кто не продался, кто остался с нами,
С нами до конца.

Земляничные поляны навсегда под снегом.

А на снегу осколки отраженных небес –
Зеркальце разбилось.
Время слепло, словно крот,
Время дернулось вперед –
И остановилось.
Надо зеркальце сложить –
Надо песенку прожить, 
Не забыть ни строчки.
Тем, кто превращает в власть
Кайф лететь и не упасть,
Наши заморочки.

Только гордой птице – смерть в окоченелой степи,
Где погасли все надежды, звезды и огоньки,
Где сон, словно белый флаг.
Но без надежды, вспыхнув, вдруг внутри стало гореть
Что-то, как свет во тьме, как приказ долететь,
И вышло все не так, совсем не так.

Черным покрывалом ноченька укрыла
От тени, от могилы, от вражеской стрелы;
Белым снегом била,
Все черное отмыла
Королева Снежная – до кости, до души,
А потом устала и бросила на скалы,
Но скалы не убили – а за скалами лучи,
Алые лучи, рассветные лучи,
Совсем иного неба, совсем иной земли.
 
Земляничные поляны навсегда под снегом.
(1997)

***
Юрьев День (Поле цветов)
Ментовская правда, фарисейская правда,
Житейская правда, комсомольская правда –
Во имя религий распорядка и чая
И правоты тех, кого не убивают
За веру прогулок по рельсам трамвайным,
За добровольное иваново детство,
За незаконные действия в зоне,
Где каждый полюбит свой номер и место,
Где ты, Божья воля, – поле цветов.
Вольная воля, море цветов,
Вольное, вольное поле цветов.

Судили по праву, а где его взяли?
А мир жив только третьей стороною медали
В грызне импотента, прокурора добра,
И вечно голодного ****ского зла,
Третьей, нейтральной, где такие цветы,
Где часто стреляют, и посты сожжены,
И все постовые с петлею на вые,
Согласно законам партизанской весны,
Где ты, Божья воля, – поле цветов.
Вольная воля, море цветов,
Вольное, вольное поле цветов.

Одним очень «хотся», чтоб они были боги,
Другим очень надо, чтобы все были овцы.
И все они судьи (и Чацкие тоже),
И оттого все меньше нам сердца да солнца,
Все больше смирения под сапогами,
Все меньше льда, – и майор будет с нами
Ныне и присно – до скончания века,
Чтоб стал ты кем угодно, только не человеком,
Где ты, Божья воля, – поле цветов.
Вольная воля, море цветов,
Вольная. Всем нам – вольная.
Навсегда – Юрьев день – вольная.
Вольная воля – поле цветов.

Ах, не зарыть им меня макулатурой общеобязательных истин –
Не ради меня, гада, -
За правду каждой оторванной жизни –
За всех осужденных, за всех прокаженных,
За оболганных, проклятых и запрещенных,
За всех, за кого не молится книжник,
За всех, кто во аде их, за всех, кто здесь лишний,
За всех, кто не принял пирожок от агента
В нагрузку к билету в кафе-бар «вечной жизни»,
За всех, кто остался в войске Белого Света,
За всех, кто остался в войске Белого Света
На Янкином поле, поле цветов,
Где вольная воля – море цветов.
Где вольная, всем нам вольная,
Навсегда – вольная,
Юрьев день – вольная,
Где Божья воля – поле цветов.
Вольная воля – поле цветов.
декабрь 2001г.