не спеши

 Я вспоминаю себя горячим подростком, который сначала делал, а потом думал. В 15-16 лет я совершенно не умела прощать, меня мучали обиды, по ночам я представляла себе сцены справедливого возмездия, мое воображение с особой жестокостью расправлялось с врагами. Но стоит все таки отдать должное тому вспыльчивому и эмоциональному подростку, которым я когда- то являлась, он никогда не мстил, по крайней мере не делал это по подлому из- за угла, в темном переулке , в спину так- сказать , этот подросток не ждал когда блюдо мести остынет и предпочитал на месте восстановить справедливость. Я всегда шла туда где страшно и делала то чего боялась. Мое кредо было "если ты объявил мне войну, даже не жди, что я приду к тебе с миром". Я была очень закрыта. Настолько что обо всех моих внутренних переживаниях и каких- то важных для меня событиях знал только дневник, который я периодически рвала в мелкие клочья и стирала в тазу с Тайдом,уничтожая улики своей откровенности. Я принимала решения и следовала им до конца, даже если в глубине души не была уже столь уверенна в правильности сделанного выбора, я была танком, готовым подорваться на мине на пути к своей цели, нежели отступить от задуманного . Я очень трудно завязывала отношения будь то дружеские или любовные и очень легко их прекращала. Я не делала первых шагов к людям, из страха навязать им свое общество. Я тщательно скрывала свои чувства. Мое лицо никогда не заливала краска стыда, я никогда не выглядела смущенной, обиженной, расстроенной, униженной или слабой , маска невозмутимости стала для меня второй кожей. Слезы были просто недопустимы. Я знала что нельзя показывать свои слабые места потому что именно туда тебя обязательно ударят. Я одевалась как пацанка и не пользовалась косметикой, не красилась, но я запоем читала любовные романы и глянцевые журналы. Если я уходила, я уже не возвращалась, если рвала, то не восстанавливала, как бы не мечтала об этом. Я отвечала за каждое свое слово. Я шла против всего коллектива в желание отстоять правду и меня не пугала открытая война  и я побеждала, превращая врагов в друзей.Я любила спорить и навязываться свое мнение, я не могла смириться с тем, что кто- то может мыслить и поступать иначе чем я. Да во мне было много эгоизма, но я всегда стремилась поддержать, посочувствовать и придти на помощь даже совершенно незнакомым людям, я никогда не была равнодушной.
Я уже давно не тот подросток и мне так странно думать о той девчонки, о том что это была я. Может быть я часто ругала ее за необдуманные поступки и глупые юношеские порывы, но я уважала ее за силу духа, за мужество и умение за себя постоять. Тогда я не была столь доверчива,беззащитна, слаба и наивна, как порой бываю сейчас. Мне не хватает ее жесткости и бескомпромисности, умению отстаивать свои позиции и идти на пролом.
Сейчас прежде чем принять какое- то решение я долго думаю, взвешиваю все за и против и только потом делаю свой выбор, который впоследствии я могу и изменить, если на деле что - то пойдет не так как было задумано. Я не скрываю своих эмоций и могу заплакать в общественном месте. Я не ношу маски, по моему лицу можно читать как по открытой книги. Я очень открыта, настолько, что порой хочется взять себя в руки, хорошенько встряхнуть и застегнуть свою душу на все пуговицы по самое горло. Хочется сказать себе "заткнись, дура, ты же собственноручно сдаешь им все свои явки и пароли..". Сейчас я из тех, кто пойдет в лагерь к врагу, объявившему войну  и предложит перемирие. Компромисс, толерантность, эмпатия, сочувствие и милосердие  к врагам это все тоже про меня. Я уже ни на что не обижаюсь, просто я перестала испытывать это чувство. Я прощаю дважды, трижды, четырежды, прежде чем вычеркнуть человека из своей жизни, я даю ему бесконечное множество шансов убедить меня не делать этого, я лучший адвокат своих обидчиков и суровый судья для самой себя. Совесть моя наглеет на столько, что часто несправедливо ущемляет свою хозяйку. Раньше мне хватало общества самой себя, сейчас мне мало общества. Я нуждаюсь в постоянных контактах, обмене информации, в тесных связях и плотном общении. Моя чрезмерная коммуникабельность, эта неуемная потребность в общение порой даже пугает меня. Я больше не читаю романов и глянцевых журналов. Я не снимаю  20 см шпилек и не выхожу ненакрашенная даже до мусоропровода. Мои бурные истерики сменились молчаливыми слезами и игнорированием, того кто явился их причиной. Я вежлива даже с теми кто не считает нужным поздороваться со мной, потому как не могу позволить себе опуститься до их уровня. Я уже давно не танк, не пацанка, я настолько женщина ,хрупкая, слабая, что женственнее кажется и не бывает. Мне уже не хочется бороться за справедливость, мне хочется чтобы боролись за меня, чтобы меня защищали, чтобы не я решала чьи- то проблемы, а мои проблемы кто- то решал. Эта потребность в крепком мужском плече, которым когда то я была доя самой себя, возрасла до предела. Даже пищу я теперь ем совершенно другую, единственное что осталось неизменным это моя любовь к близким, спорту, книгам и музыке. К чему я все это, а к тому, что ничего в нашей жизни не остается неизменным. И все мы в течение жизни меняемся настолько, что порой кажется, что эту нашу жизнь проживает не один, а несколько совершенно не похожих друг на друга людей. И по этому не стоит спешить с выводами о себе или о ком- то другом, жизнь такая длинная, все еще сто раз может поменяться...