На смерть Габриэля Маркеса

В начале апреля четырнадцатого
я бродила кругами по Мехико,
и в этом великолепии
чувствовала какую-то незавершенность,
как будто не доставало какого-то голоса
в многоголосии города,
какого-то звука за порогом моего восприятия,
какой-то важной магической вести,
и я пыталась поймать ее,
когда поднималась на площадь Соколо,
когда слушала мессу в Кафедральном соборе,
когда гуляла по проспекту Реформы,
длиной в двадцать два километра,
когда пробовала текилу в баре на Мадеро.

В этом радостном, праздничном городе,
где мертвые обитают рядом с живыми,
где Santa Muerte - Святую Смерть -
почитают как царицу жизни,
где в витринах скелеты в белой одежде невест
и черепа с легкомысленными улыбками,
где в кондитерских - сахарные гробы
и шоколадные надгробия,
где дети по праздникам выбирают
самые сладкие гробы и могилки,
где Хлеб Мертвых - пища живых,
в этом городе смерть - не конец,
а начало будущей жизни,
Мехико - гениальный город для смерти.

В этом радостном, праздничном городе
в начале апреля четырнадцатого
улыбался смерти гениальный Маркес,
гениальный Маркес в гениальном месте для смерти,
это его голос возникал за порогом моего восприятия,
когда я бродила кругами по Мехико
и чувствовала какую-то незавершенность,
как будто не доставало какого-то голоса
в многоголосии города,
какой-то важной магической вести,
это был звук голоса великого старца
на пороге великой смерти
в городе, где смерть - не конец,
а начало будущей жизни.

                <18.04.2014>