Роберт Льюис Стивенсон Перевод детских стихов

TO ALISON CUNNINGHAM
From Her Boy

For the long nights you lay awake
And watched for my unworthy sake:
For your most comfortable hand
That led me through the uneven land:
For all the story-books you read:
For all the pains comforted:
For all your pitied, all you bore,
In sad and happy days of yore: -
My second Mother, my first wife,
The angel of my infant life –
From the sick child, now well and old,
Take, nurse, the little book hold!

And grant it, heaven, that all who read
May find as dear nurse at need,
And every child who lists my rhyme,
In the bright, fireside, nursery clime,
May hear it in as kind a voice      
As made my childish days rejoice!
R.L.S.


  Алисон Каннингем
От ее мальчика

За ночи, когда сна не знала,
Мой сон надежно охраняла,
За то, что доброю рукой
Меня вела ты за собой,
За книги, что ты мне читала,
За то, что в горе утешала,
За все восторги и печали,
Какие вместе мы познали,
Вторая мать, моя подруга,
Ангел, хранивший от недуга -   
Няня, дарю вот эту книжку
На память о твоем мальчишке.

Пусть те, кто книжечку прочтут,
Такую ж нянюшку найдут.
Пусть дети, сидя у огня,
Листая книжку про меня,
Услышат как бы голос твой -
Приятный, добрый и родной.
Роберт Луи Стивенсон
Перевел Л.Сербин

Singing
Of speckled eggs the birdie sings
   And nests among the trees;
The sailor sings of ropes and things
   In ships upon the seas.

The children sing in far Japan,
    The children sing in Spain;
The organ with the organ man
   Is singing in the rain.
Robert Luis Stevenson

  Поющие голоса
Поет пичуга на ветвях
О яйцах и гнезде,
О парусах и кораблях
Поет моряк везде.

Поют испанец и испанка,
Поют японец и японка,
Поет под дождиком шарманка,
Поет шарманщик звонко.
Роберт Луис Стивенсон
Перевод Л.Сербина

          Rain

The rain is raining all around,
   It falls on field and tree,
It rains on the umbrellas here,
   And on the ships at seas.
Robert Luis Stevenson

Дождь
Льет дождь, как из ведра, везде
Вокруг нашей земли,
Льет на зонты, леса, поля,
Морские корабли. 
Роберт Луис Стивенсон

WHOLE DUTY OF CHILDREN

A child should always say what’s true
And speak when he is spoken to,
And behave mannerly at table;
At least as far as he is able.
Robert Luis Stevenson

  Обязанности ребенка
Ты должен правду не скрывать
И на вопросы отвечать,
К столу зовут – прилежно сесть
И что дают пытаться съесть.
Роберт Луис Стивенсон
Перевел Л.Сербин

Вариант

Обязанности детей
Ребенок должен честным быть
И за обедом не шалить.
И на вопросы отвечать,
Когда ему есть что сказать.
Роберт Луи Стивенсон
Перевел Л.Сербин

    Not I

Some like drink
In a pint pot.
Some like to think;
Some not.

Strong Dutch Cheese,
Old Kentucky Rye,
Some like these;
Not I.

Some like Poe
And other like Scott;
Some like Mrs Stow;
Some not.

Some like to laugh,
Some like to cry,
Some like chaff;
Not I.
Robert Luis Stevenson

   Я не таков

Кому-то по нраву
Пиво на обед,
Кому-то – мыслить здраво,
Кому-то – нет.

Крепкие виски,
Запах резких сыров
Чьей-то душе близки;
Я не таков.

Одним по душе По,
Другим – Смоллетт,
Кому-то мила Стоу,
Кому-то – нет.

Тот любит смеяться,
Тот плакать готов,
А тот не прочь насмехаться;
Я не таков.
Роберт Стивенсон

Picture-Books in Winter

Summer fading, winter comes –
Frosty mornings, tingling thumbs,
Window robins, winter rooks,
And the picture story-books.

Water now is turned to stone
Nurse and I can walk upon;
Still we find the flowering brooks
In the picture story-books.

All the pretty things by
Wait upon the children’s eye,
Sheep and shepherds, trees and crooks,
In the picture story-books.

We may see how all thing are,
Seas and cities, near and far,
And the flying fairies’ looks,
In the picture story-books.

How am I to sing your praise,
Happy chimney-corner days,
Sitting safe in nursery nooks,
Reading picture story-books?
Robert Louis Stevenson

 Книги с картинками зимой

Зима снова мчится к нам,
Мерзнут пальцы по утрам,
На дворе вороний крик,
Наступает время книг.

По прудам, покрытым льдом,
Смело с няней мы идем.
Зимой бег ручьев мальчишки
Могут видеть только в книжке.

Пастухов, овец, луг, лес,
Принцев, сказочных принцесс
И волшебные домишки -
Можно все увидеть в книжке.

Дома ждут ребят всегда
Море, горы, города,
Барсы, тигры и мартышки
На картинках в каждой книжке.

Как приятно у камина
Просидеть весь вечер длинный!
Буду славить каждый миг,
Проведенный в мире книг.
Р.Л.Стивенсон
Перевод Л.Сербина

I’ll Try and I Can’t

The little boy who says “I’ll try”,
Will climb to the hill-top;
The little boy who says “I can’t”,
Will at the bottom stop.
Robert Louis Stevenson

“Попытаюсь” и “Не могу”

«Я постараюсь!» Так сказав,
Взойдешь на холм по бездорожью.
Тот, кто твердит: «Я не могу!» -
Едва дойдет к подножью.
Роберт Луис Стивенсон
         Requiem
Under the wide and starry sky
Dig the grave and let me die.
Glad did I live and gladly die,
      And I laid me down with a will.

This be the verse you grave for me:
Here he lies where he longed to be;
Home is the sailor, home from the sea,
      And the hunter home from the hill.
R.L.Stevenson

         Реквием
Под звездным небом, в обширном крае,
Могилу ройте, я умираю.
Я жил охотно, мир мирно покидаю,
А в завещанье – несколько лишь слов.

Хочу, чтоб стих мой в камне воплотился:
Обрел покой он здесь, куда стремился;
Моряк из странствий возвратился,
Охотник в дол сошел с холмов.
Р.Л.Стивенсон
Перевел Л.Сербин

     The Swing

How do you like to go up in a swing,
      Up in the air so blue?
Oh, I do think it is the pleasant thing
      Ever a child could do!

Up in the air and over the wall,
     Till I can see so wide,
Rivers and trees and all
     Over the countryside –

Till I look down on the garden green
     Down on the roof so brown –
Up in the air I go flying again,
     Up in the air and down.

R.L.Stevenson

Качели
О, как хороши все качели,
Летящие в синюю высь!
Мне кажется, все бы хотели
К небу мгновенно взнестись.

Выше стены мой полет,
Все я увидеть могу:
Речки, деревья и скот
На деревенском лугу.

Сверху увидеть хочу
Крышу, зеленый наш сад.
Вверх на качелях лечу,
В миг они вниз меня мчат.

Р.Л.Стивенсон
Перевел Л.Сербин

From a Railway Carriage

Faster than fairies, faster than witches,
Bridges and houses, hedges and ditches;
And charging along like troops in a battle,
All through the meadows, the horses and cattle;
All of the sights of the hill and the plain
Fly as thick as driving rain;
And ever again, in the wink of an eye,
Painted stations whistle by.

Here is a child who clambers and scrambles,
All by himself and gathering brambles;
Here is a tramp who stands and gazes;
And there is the green for stringing the daisies!
Here is a cart run away in the road
Lumping along with man and load;
And here is a mill, and there is a river;
Each a glimpse and gone for ever! 

R.L.Stevenson

        Из окна вагона
Быстрее, чем феи, чем ведьмы быстрей,
Мосты и аллеи, столбы фонарей;
Проносятся, будто бы к бою готовы,
Снова и снова кони, коровы.
Летят за окном дом, холм и долина,
Как бурного ливня косая лавина;
И на секунду лишь бросишь ты взгляд -
Пестрые станции вслед просвистят.

Вон мальчик в пролеске спокойно гуляет,
В кустах ежевику себе собирает;
А вон и бродяга стоит и глазеет,
А дальше поляна ромашек белеет.
Телега видна там, вдали, на проселке,
Крестьянин везет с овощами кошелки.
Здесь - мельница, там же - в речке вода,
Лишь миг – и исчезли они навсегда.
Р.Л.Стивенсон
Перевел Л.Сербин

Time to Rise

A birdie with a yellow bill
Hopped upon the window-sill,
Cocked his shining eye and said:
“Ain’t you shamed, you sleepy-head?”

R.L.Stevenson

    Пора вставать

С желтым клювом у окна
Птичка скачет, и она, 
Подмигнув, хочет сказать:
«Как не стыдно столько спать?»

Р. Л.Стивенсон

   Looking Forward

When I am grown to man’s estate
I shall be very proud and great,
And I tell the other girls and boys
Not to meddle with my toys.
R.L.Stevenson

    Смотрю в будущее

Стану взрослым, буду гордым,
И решительным, и твердым.
Детям я смогу сказать:
«Мои вещи нельзя брать!»
      Р.Л.Стивенсон

      Envoys
To my Mother

You too, my mother read my rhymes
For love of unforgotten times,
And you may chance to hear once more
The little feet along the floor.
R.L.Stevenson
 
   Посвящение моей маме
Милая мама, в этих стихах
Память найдешь о былых временах.
Ты, прочитав их, снова, быть может,
Топот услышишь маленьких ножек.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

    Auntie’s Skirts

Whenever Auntie moves around,
Her dresses make a curious sound;
They trail behind her up the floor,
And trundle after through the door.
R.L.Stevenson

    Тетина юбка 
Когда моя тетя спешит,
Странно юбка ее шелестит,
Подол волочится за ней
Мимо открытых дверей.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

   Autumn Fires

In the other gardens
   And all up the vale,
From the autumn bonfires
   See the smoke trail!

Pleasant summer over
   And all the summer flowers,
The red fire blazes.   
   The grey smoke towers.

Sing a song of seasons!
   Something bright in all!
Flowers in the summer,
   Fires in the fall!   
R.L.Stevenson

   Осенние костры

Смотри, здесь и повсюду
Стоят в дыму сады!
Вверху по всей долине
Видны его следы.

Прочь лето улетело,
Цветы все отцвели.
Огни костров пылают
И сизый дым валит.

В любое время года
Должны мы быть бодры.
Трава нам в радость летом,
Как осенью костры.
 
    Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

To Any Reader

As from the house your mother sees
Your playing round the garden trees,
So you may see, if you will look
Through the windows of this book,
Another child, far, far away,
And in another garden play. 
But do not think you can at all,
By knocking on the window, call    
That child to hear you. He intent
Is all on his play-business bent.
He does not hear; he will not look,
Not yet be lured out of his book.
For long ago, the truth to say,
He gas grown up and gone away,
And it is but a child of air
That lingers in the garden there.
R.L.Stevenson

Ко всем читателям
Как мама следит за тобой из окна,
Когда ты играешь в саду дотемна,
Так можешь увидеть в окне моей книжки
Далекие игры другого мальчишки.
Но не стучи понапрасну в окно –
Он не услышит тебя все равно.
Не слышит, не видит он ничего –
Захвачено прочно вниманье его.
Сейчас, в этот миг, наступила пора,
Когда увлекает его лишь игра. 
Не выманишь ни за какие коврижки
Его со страниц этой тоненькой книжки.
По правде сказать, он успел взрослым стать
Его в том саду нельзя отыскать.
Лишь призрачный мальчик находится там -
Все бродит и бродит по старым местам.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     At the Seaside

When I was down beside the sea,
A wooden spade they gave to me
    To dig the sandy shore.

My holes were empty like a cup.
In every hole the sea came up,
    Till it could come no more. 
R.L.Stevenson

     На пляже
Когда сижу на берегу,
В песке я норки рыть могу,
Только лопаточка нужна. 

Стремится в ямочки вода
И заливает их всегда,
Как чашки чайные, сполна. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Bed in Summer
In winter I get up at night
And dress by yellow candle light.
In summer, quite another way,
I have to go to bed by day.

I have to go to bed and see
The birds still hopping on the tree,
Or hear the grown-up people’s feet 
Still going past me in the street.

And does it not seem hard to you,
When all the sky is clear and blue,
And I should like so much to play,
To have to go to bed by day.
R.L.Stevenson

Летний сон
Зимой, длинными ночами,
Просыпаюсь со свечами.
Ну, а спать ложусь я летом,
Когда весь дом залит светом.   

И когда я засыпаю,
Птиц на ветках наблюдаю,
Слышу топанье людей
Там, снаружи, у дверей.

Разве это не обидно
Спать ложиться, когда видно?
Еще можно поиграть,
А я должен уже спать.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

         Happy Thought

The world is so full of number of things,
I’m sure we should all be as happy as kings.
R.L.Stevenson
   
Верная  мысль
Много вещей на пользу людям
Изобрели.
Я знаю: счастливы мы будем,
Как короли.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Вариант

Много вещей
Для людей
Изобрели.
Люди,
Мы счастливы будем,
Как короли.
Перевел Л.Сербин

Young Night Thought

All night long and every night,
When mamma puts out the light,
I see the people marching by,
As plain as day, before my eye.   

Armies and emperors and kings,
All carrying different kinds of things,
All marching in so grand a  way,
You never saw the like by day.

So fine a show was never seen
At the great circus on the green;
For every kind of beast and man
Is marching in that caravan. 

At first they move a little slow,
But still the faster on they go,
And still beside them close I keep
Until we reach the Town of Sleep. 
R.L.Stevenson
   Ночные видения мальчика

Когда я уже раздет,
Когда мама тушит свет,
Вижу в комнате зверей,
Марширующих людей.

Это шествие на диво
Выступает горделиво,
Не видал его никто
Даже  в цирке шапито.

Императоры, солдаты,
Трубачи и акробаты,
Кто с шестом, а кто с копьем, -
Не увидишь это днем.

Но затем быстрей, быстрей
Бег людей и бег зверей.
Рядом с ними я готов
Войти вскоре в царство снов.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
 
     A Thought
It is very nice to think
The world is full of meat and drink,
With little children saying grace
In every Christian kind of place.
R.L.Stevenson

Дума
Приятно думать: все в порядке,
Еда, напитки есть в достатке.
Молитву дети прочитают,
Затем обедать начинают. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

           The Moon
The moon has a face like the clock in the hall
She shines on thieves on the garden wall,
On streets and fields and harbour quays,
And birdies asleep in the forks of the trees.

The squalling cats and the squeaking mouse,
The howling dog by the door of the house,
The bat that lies in bed at noon,
All love to be out by the light of the moon.

But all of the things that belong to the day
Cuddle to sleep to be out of her way;
And flowers and children close their eyes
Till up in the morning the sun shall arise.   
R.L.Stevenson

           Луна
Как в холле часы, лицо круглой луны;
Она освещает воров у стены,
Улицы, гавани, рожь на полях,
Птичек, которые спят на ветвях,

Пищащую мышку, визжащую кошку,
Летучую мышь, ловящую мошку,
Собаку, которая любит рычать,-
Всех, кто привык каждой ночью гулять. 

Но те, кто не спят днем, должны
В сон уходить от сиянья луны. 
Заснули цветы, заснули все дети,
Лишь завтра проснуться они на рассвете.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       Windy Nights
Whenever the moon and stars are set,
   Whenever the wind is high,
All night long in the dark and wet,
   A man goes riding by.
Late in the night when fires are out,
Why does he gallop and gallop about?

Whenever the trees are crying aloud,
   And ships are tossed at sea,
By, on the highway, low and loud,
   By at the gallop goes he.
By at the gallop he goes, and then
By he comes back at the gallop again. 
       R.L.Stevenson

Ночной ветер
Ветер свистит, грохочет гром,
Луны и звезд на небе нет.
Скачет во мраке под дождем
Какой-то всадник на коне.
Когда нигде нет ни огонька,
Зачем он скачет издалека?

Когда деревья громко плачут
И море волнами кипит,
Всадник галопом мимо скачет,
Всё тише-тише стук копыт.
Он много-много раз подряд
Куда-то скачет и к нам назад. 
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     Fairy Bread
Come up here, O dusty feet!
   Here is fairy bread to eat.
Here in my retiring room,
   Children, you may dine
On the golden smell of broom
   And the shade of pine;
And when you have eaten well,
Fairy stories hear and tell.

R.L.Stevenson

     Волшебный хлеб
Дети с пыльными ногами,
Ешьте хлеб волшебный с нами!   
Этот хлеб мой - не простой:
Вы отведать здесь должны
Запах ивы золотой
И густую тень сосны.
Хорошо покушайте,
Потом сказки слушайте.
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

         Summer Sun
Great is the sun, and wide he goes
Through empty heaven without repose;
And in the blue and glowing days
More thick than rain he showers his rays.

Though closer still the blinds we pull
To keep the shady parlour cool,
Yet he will find a chink or two
To slip his golden fingers through. 

The dusty attic, spider-clad,
He through the keyhole, maketh glad;
And through the broken edge of tiles,
Into the laddered hayloft smiles.

Meantime his golden face around
He bares to all the garden ground,
And sheds a warm and glittering look
Among the ivy’s inmost nook. 

Above the hills, along the blue,
Round the bright air with footing true,
To please the child, to paint the rose,
The gardener of the World, he goes. 
        R.L.Stevenson

Летнее солнце
Огромное солнце на небе одно,
Без отдыха ходит по кругу оно,
Сыпля лучи летом в ясные дни,
Сильнее дождя льются сверху они.

Нам шторы задвинуть плотнее днем надо,
Чтоб в сумрачном зале держалась прохлада,
Но пальцы из золота щели находят
И через них в помещение входят.   

Пыльный чердак с его путиной
Станет в лучах золотою картиной.
Там, где разбита одна черепица,
На сеновал солнце щедро струится.
 
И в это же время сверкающий взгляд
Оно устремляет на наш скромный сад,
Из золота вылитый солнечный лик
Во все уголки сквозь ивы проник.

Садовник Вселенной повсюду шагает,
Он розу раскрасит, дитя поласкает,
Идет над холмами, идет в синеве,
Идет твердым шагом по сочной траве. 
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Historical Associations
Dear Uncle Jim, this garden ground
That now you smoke your pipe around,
Has seen immortal actions done
And valiant actions lost and won.

Here we had best on tip-toe tread,
While I for safety march ahead,
For this is that enchanted ground
Where all who loiter slumber sound.

Here is the sea, here is the sand,
Here is simple Shepherd’s Land,
Here are the fairy hollyhocks,
And there are Ali Baba’s rocks.

But yonder, see! Apart and high,
Frozen Siberia lies; where I,
With Robert Bruce and William Tell,
Was bound by an enchanter’s spell.   
R.L.Stevenson


    Исторические ассоциации
Дядя Джим, вот этот сад
Видел много лет назад
Грандиозные сраженья,
И успех, и пораженья.

Здесь на цыпочках иди,
Я – дозором впереди.
Кто беспечен, будет он
В сон волшебный погружен.

Вот здесь – море, здесь – равнина,
Здесь – святая Палестина,
Здесь – волшебные алтеи,
Где зарыли клад злодеи.

Видишь, дядя, там Сибирь   
Протянулась вдаль и вширь,
Заколдованы там в ель
Роберт Брюс и Вильгельм Телль.
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

          Pirate Story

Three of us afloat in the meadow by the swing,
  Three of us aboard in the basket on the lea.
Winds are in the air, they are blowing in the spring,
  And waves are on the meadow like the waves there are at sea.

Where shall we adventure, to-day that we afloat,
  Wary of weather and steering by a star?
Shall it to Africa, a-steering of the boat,
  To Providence, or Babylon, or off to Malabar? 

Hi! But here’s a squadron a-rowing on the sea –
  Cattle on the meadow a-charging with a roar!
Quick, and we’ll escape them, they’re as mad as they can be,
  The wicket is the harbour and the garden is the shore.
         R.L.Stevenson

Пиратский рассказ
Втроем мы плывем в траве луговой,
Плывем мы в корзине по воле стихии.
Сильные ветры дуют весной,
И волны такие же, как и морские.

Какой же нам выбрать курс корабля?
Идем мы по звездам, устали от волн.
Какая сегодня нас встретит земля –
Африка, Индия или мыс Горн?

Но вдруг появилась эскадра врагов –
Стадо, бегущее с ревом домой.
Мы юркнули в гавань от грозных коров,
Забор – это порт, сад – берег морской.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       A Good Play

We built a ship upon the stairs
All made of the back-bedroom chairs,
And filled it full of sofa pillows
To go a-sailing on the billows.

We took a saw and several nails,
And water in the nursery pails;
And Tom said, ‘Let us also take
An apple and a slice of cake’; -
Which was enough for Tom and me
To go a-sailing on, till tea.

We sailed along for days and days,
And had the very best of plays;
But Tom fell out and hurt his knee,
So there was no one but me.
       R.L.Stevenson

Хорошая игра
Нам надоели все игрушки.
Берем мы кресла и подушки,
И вот уже корабль готов
Достичь далеких берегов.
 
Мы взяли гвозди и пилу,
Воды набрали по ведру.
«Еще давай, - сказал мне Том,-
Пирог и яблоко возьмем».
Еды хватило бы, я знаю,
Доплыть к полуденному чаю.

Мы плыли в море много дней,
Игры нет в мире веселей.
Ушиб лоб Том, он - за бортом,
И плавал я один потом.
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
 
        The Gardener
The gardener does not love to talk,
He makes me keep the gravel walk;
And when he puts his tools away,
He locks the door and takes the key.

Away behind the currant row
Where no one else but cook may go,
Far in the plots, I see him dig,
Old and serious, brown and big.

He digs the flowers, green, red, blue,
Nor wishes to be spoken to.
He digs the flowers and cuts the hay,
And never seems to want to play.

Silly gardener! Summer goes,
And winter comes with pinching toes,
When in the garden bare and brown
You must lay your barrow down.

Well now, and while the summer stays,
To profit by these garden days
O how much wiser you would be
To play at Indian wars with me!
       R.L.Stevenson

       Садовник
Садовник наш всегда сердит,
Ходить по тропке он велит.
Вообще-то он привык молчать
И инструмент свой запирать.

Там, где крыжовники кустятся,
Лишь повар может появляться,
Хмурый, большой и загорелый,
Старик-садовник занят делом.

Он сложит из цветов узор,
Вести не будет разговор.
Он любит клумбы лишь копать,
Ему не хочется играть.

Глупый садовник! Лето мчится,
Зима к нам скоро возвратится,
И сад наш будет в зимней спячке
И не понадобятся тачки.

Пока в разгаре еще лето,
Нам делать надо бы не это.
Как поступил бы он умно,
Сыграв в индейцев здесь со мной!
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

         The Wind

I saw you toss the kites on high,
And blow the birds about the sky;
And all around I heard you pass,
Like ladies’ skirts across the grass -
     O wind, a-blowing all day long,
     O wind, that sings so loud a song! 

I saw the different things you did,
But always you yourself you hid.
I felt you push, I heard you call,
I could not see yourself at all. 
     O wind, a-blowing all day long,
     O wind, that sings so loud a song! 

O you that are so strong and cold,
O blower, are you young or old?
Are you a beast of field and tree,
Or just a stronger child than me?
     O wind, a-blowing all day long,
     O wind, that sings so loud a song! 
         R.L.Stevenson

Ветер
Тебе послушна птичья стая,
Тебе покорный, змей летает. 
Слышен твой шум в саду, в листве,
Как шелест юбок на траве.
     О ветер, дующий весь день, ты тот,
     Кто громко песенку поет.

Хоть никогда не видел сам,
Тебя я знаю по делам. 
Ты всех толкаешь, всех зовешь.
Где ты? Тебя ведь не найдешь!
     О ветер, дующий весь день, ты тот,
     Кто громко песенку поет. 

О ветер сильный и большой,
Старик ты или молодой,
Ты зверь лесов или степей
Или дитя, меня сильней?
О ветер, дующий весь день, ты тот,
Кто громко песенку поет. 
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

        II
Here, perfect to a wish,
We offer not a dish,
    But just the platter.
A book that’s not a book,
A pamphlet in the look,
    But not the matter.

I own in disarray:
As to the flower of May
    The frost of Winter;
To my poetic rage,
The smallness of the page
    And of the printer. 
     R.L.Stevenson

II
По нашему хотенью,
Здесь вовсе не  печенье,
А просто блюдо.
Хотя у книжки вид брошюры,
В ней нет дешевой авантюры,
Другое будет.

Как поникает от мороза
Чуть распустившаяся роза,
Так и я поник.
Формат у этой книжки мал, 
Издатель юн, и вот попал
Я в поэтический тупик.
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
        III
As seaman on the seas
With song and dance descry
Adown the morning breeze
An islet in the sky:
In Araby the dry,
As o’er the sandy plain
The panting camels cry
To smell the coming rain:

So all things over the earth
A common law obey,
And rarity and worth
Pass, arm in arm, away;
And even so, to-day,
The printer and the bard,
In pressless Davos, pray
Their sixpenny reward.
     R.L.Stevenson

III
Моряк, плывущий по морям,
Когда подует утром бриз,
Рад одиноким островам,
Возникшим в дымке, как сюрприз.
В Аравии, на выжженной равнине,
Где караваны вдаль бредут,
Верблюды, корабли пустыни,
Почуяв долгожданный дождь, ревут. 

Закон единый на земле:
Все редкое и ценный труд
В каком угодно ремесле
Своих любителей найдут. 
В Давосе книг не издают.
За уникальный свой товар
Издатель и поэт здесь ждут
Свой шестипенсовый гонорар.
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
          IV
The pamphlet here presented
Was planned and printed by
A printer unindented,
A bard whom all decry.

The author and the printer,
With various kind of skill,
Concocted it in Winter
At Davos on the Hill.

They burnt the nightly taper;
Buy now the work is ripe –
Observe the costly paper,
Remark the perfect type!
      R.L.Stevenson


  IV
Взгляни сюда, читатель!
Вот книжка вышла в свет –
Неопытный издатель,
Непризнанный поэт.

Вдвоем они корпели,
Когда была зима,
Хотели быть при деле
В Давосе у холма,

Трудились вам на благо
Все ночи напролет.
Отличная бумага,
Хороший переплет!
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       The Flowers

All the names I know from nurse:
Gardener’s garters, Shepherd’s purse,
Bachelor’s buttons, Lady’s smock,
And the Lady Hollyhock.

Fairy places, fairy things,
Fairy woods where the wild bee wings,
Tiny trees for tiny dames –
These must all be fairy names!

Tiny woods below whose boughs
Shady fairies weave a house;
Tiny tree-tops, rose or thyme,
Where the braver fairies climb!

Fair are grown-up people’s trees,
But the fairest woods are these;
Where if I were not so tall.,
I should live for good and all.
      R.L.Stevenson

Цветы
Я от нянюшки своей
Знаю: есть трава алтей,
Лютик, кашка, медуница,
Незабудка и кислица.

Есть волшебные места,
К ним дорога непроста.
Лес из трав волшебных там
Только для волшебных дам.

Под волшебными ветвями
Феи строят домик сами,
На макушках тоже феи,
Те, что, видно, посмелее.

Лес у взрослых неплохой,
Но волшебнее лес мой.
Жил бы в том лесу всегда,
Но высок я, вот беда!
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     Foreign Lands
Up into the cherry-tree
Who should climb but little me?
I held the trunk with both my hands
And looked abroad on foreign lands.

I saw the next-door garden lie,
Adorned with flowers before my eye, 
And many pleasant places more
That I never seen before.

I saw the dimpling river pass
And be the sky’s blue looking glass;
The dusty roads go up and down
With people tramping in to town.

If I could finds a higher tree
Farther and farther I should see,
To where the grown-up river slips
Into the sea among the ships.

To where the roads on either hand
Lead onward  into fairy land,
Where all the children dine at five,
And all the playthings come alive.   
       R.L.Stevenson

Дальние края
По вишне нашей лезу я.
Кто влезет вверх, кроме меня!
Взобравшись, можно отдохнуть
И сверху вниз на все взглянуть.

Вижу соседний садик, тут
Цветы красивые растут,
Другие чудные места.
Я их не видел никогда!

Я вижу речку под собой –
Бинокль в небо голубой, 
Дороги, что вдали пылят,
В город по ним люди спешат.

Мне надо выше бы взобраться,
Тогда бы смог я любоваться
Рекою, ставшей повзрослей,
И в устье строем кораблей.   

Там все пути, зовя, маня,
Ведут в волшебные края,
Где дети час обеда знают,
Где все игрушки оживают.   
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     The Land of Nod
From breakfast on all through the day
At home among my friends I stay;
But every night I go abroad
Afar into the land of Nod.

All by myself I have to go,
With none to tell me to do -   
All alone beside the streams
And up the mountain-sides of dreams.

The strangest things are there for me,
Both things to eat and things to see,   
And many frightening sights abroad
Till morning in the land of Nod.

Try as I to find the way,
I never can get back by day,
Nor can remember plain and clear
The curious music that I hear.
      R.L.Stevenson

      В краю сонных дремот
Я дома сижу со своими друзьями,
Играю я с ними целыми днями,
Но ночь с темнотой наступает и вот
Я, как всегда,  в краю сонных дремот.

Один отправляюсь в дорогу тогда,
Бреду без людей сам не знаю куда,
Плетусь, не спеша, вдоль горных ручьев,
Карабкаюсь вверх по склонам хребтов.   

Странную пищу я там поедаю,
Странные вещи вокруг наблюдаю,
Картины опасные ночь напролет
Вижу тогда в краю сонных дремот.

Во сне возвращаюсь к родному порогу,
Днем не нашел бы назад я дорогу.
Музыка та, что слышу во сне,
Днем звучит смутно и глухо во мне. 
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

         System

Every night my prayers I say,
And get my dinner every day;
And every that I’ve been good,
I get an orange after food.

The child that is not clean and neat,
With lots of toys and things to eat,
He is a naughty child, I’m sure –
Or else his dear papa is poor.
       R.L.Stevenson

Система
Молитвы я всегда читаю,
Я каждый день обед съедаю;
Когда веду себя, как надо,
Мне апельсин дают в награду.

Если лицо не умываешь,
С кучей игрушек всё ж скучаешь, 
Капризен ты. Что тут сказать?
Несчастен твой отец и мать. 
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

            A Good boy
I woke before the morning, I was happy all the day,
I never said an ugly word, but smiled and stuck to play.

And now at last the sun is going down behind the wood,
And I am very happy, for I know that I’ve been good. 

My bed is waiting cool and fresh, with linen smooth and fair,
And I must off to sleepsin-by, and not forget my prayer.

I know that, till to-morrow I shall see the sun arise,
No ugly dream shall fright my mind, no ugly sight my eyes.

But slumber hold me tightly till I waken in the dawn,
And hear the thrushes singing in the lilacs round the lawn.   
        R.L.Stevenson

Хороший мальчик
Я утром проснулся, перед самой зарей,
Весь день улыбался, был занят игрой.

Но вот уже солнце зашло, наконец.
Я счастлив, что был целый день молодец.

Меня ждут подушка, простынка, кровать,
Лишь надо молитву до сна прочитать.

Я знаю, что завтра день будет опять.
Кошмары не будут меня посещать.

Я буду спать крепко, проснусь на заре,
Дрозды будут петь на кустах во дворе. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

North-West Passage

      1. Good Night
When the bright lamp is carried in,
The sunless hours again иbegin;
O’er all without, in field and lane,
The haunted night returns again.

Now we behold the embers flee
About the firelit hearth; and see
Our faces painted as we pass,
Like pictures, on the window-glass.

Must we to bed indeed? Well then,
Let us arise and go like men,
And face with an undaunted tread
The long black passage up to bed.

Farewell, O brother, sister, sire!
O pleasant party round the fire!
The songs you sing, the tales you tell,
Till far tomorrow, fare ye well!
         R.L.Stevenson

Северо-Западный проход
1. До свидания
Вот нашу лампу зажигают,
Часы без солнца наступают.
Ночь с приведениями снова,
Как и вчера, бродить готова.

Мы видим огненную пляску,
Которая наносит краску
На наши лица у камина;
Они, как пестрая картина.

Сна избегать нам нет причины.
Мы будем стойки, как мужчины.
Пройду я темным коридором.
Не страшно! Буду спать я скоро. 

Как хорошо здесь у огня,
Где развлекали все меня!
Песни и сказки, пора мне спать,
Мы завтра встретимся опять.
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       II. Shadow March
All around the house is the jet-black night;
   It stares through the window-pane;
It crawls in the corners, hiding from the light,
   And it moves with the moving flame.

Now my little heart goes a-beating like a drum,
   With the breath of the Bogie in my hair;
And all around the candle the crooked shadows come
   And go marching along up the stair. 

The shadows of balusters, the shadow of the lamp,
   The shadow of the child that goes to bed –
All the wicked shadows coming tramp, tramp, tramp
   With the black light overhead.
         R.L.Stevenson

II. Марш теней
Вокруг дома сгустилась чернильная ночь,
Она смотрит сюда через наше окно,
Заползает в углы; там, где свет, бежит прочь;
Но за свечкой покорно идет все равно.   

Как ночной барабан, мое сердце стучит,
Мне на волосы дышит уже домовой,
А горбатые тени висят у свечи
И затем маршируют наверх чередой. 

Эти страшные тени идут и идут –
Тени лампы, ребенка, высоких перил.
Эти тени повсюду топ-топ издают.
Потолок почернел от них, как от чернил.
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

The Land of Counterpane

When I was sick and lay a-bed,
I had two pillows at my head,
And all my toys beside me lay
To keep me happy all the day.

And sometimes for an hour or so
I watched my leaden soldiers go,
With different uniforms and drills,
Among the bed-clothes, through the hills;

And sometimes sent my ships in fleets
All up down among the sheets;
Or brought my trees and houses out,
And planted cities all about.

I was the giant great and still
That sits upon the pillow-hill,
And sees before him, dale and plain,
The pleasant land of counterpane.
        R.L.Stevenson

Страны покрывала
Я лежал больной в постели
И ходить мог еле-еле.
На кровати – две подушки,
Рядом – все мои игрушки.

Оловянную всю рать
Я послал маршировать,
И солдатики, они
По холмам шли простыни.

Иногда велел судам
Плыть по смятым простыням,
Из деревьев и домов
Сделал много городов.

Как огромный исполин
С горы видит сеть долин,
Так и я видал немало
Стран приятных покрывала.
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

        III
The Disputatious Pines
The first pine to the second said:
“My leaves are black, my branches red;
I stand upon this moor of mine,
A hoar, unconquerable pine. » 

The second sniffed and answered; “Pooh!
I am as good a pine as you”.

“Discourteous tree”, the first replied,
“The tempest in my boughs had cried,
The hunter slumbered in my shade,
A hundred years ere you were made.” 

The second smiled as he returned:
“I shall be here when you are burnt.”

So far dissention ruled the pair,
Each turned on each a frowning aye,
When flickering from the bank anigh,
A flight of martens met their eye.
Sometime their course they watched; and then
They nodded off to sleep again.   
R.L.Stevenson

III
    Спорящие сосны
Одна сосна другой сказала:
«Расту у вереска я с самого начала,
Ведь я, непобедимая сосна,
Так величава и красна».   

Вторая, хмыкнув громко, отвечала:
«Все говорят, что красивей тебя я стала».

«Невежливая липа! - соперница вскричала.
В моих ветвях давно буря играла,
Охотник находил в тени отдохновение
Еще за сотню лет до твоего рождения!»

Вторя, улыбнувшись, отвечала: «Тут
Стоять я буду, а тебя уже сожгут».

Такой у сосен вспыхнул спор,
Который вызвал среди них раздор.
Соседки продолжали вслух браниться,
Пока не появились возле них куницы.
За ними наблюдая, сосны спор свернули,
Затем, откланявшись, опять заснули.   
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

               My Shadow
I have a little shadow that goes in and out with me,
And what can be the use of him is more than I can see.
He is very, very like me from the heels up to the head;
And I see him jump before me, when I jump into my bed. 

The funniest thing about him is the way he likes to grow –
Nor at all like proper children, which is always very slow;
For he sometimes shoots up taller like an India-rubber ball,
And he sometimes gets so little that there’s none of him at all.

He hasn’t got a notion of how children ought to play,
And can only make a fool of me in every sort of way.
He stays so close beside me, he’s a coward you can see;
I’d think shame to stick to nursie as that shadow sticks to me.

One morning, very early, before the sun was up,
I rose and found the shining dew on every buttercup;
But my lazy little shadow, like an errant sleepy-head,
Had stayed at home behind me and was fast asleep in bed.
R.L.Stevenson

Моя тень
Идет моя тень за мною повсюду.
Где найти примененье подобному чуду?
С головы и до ног на меня тень похожа.
Я прыгну в кровать, и она туда тоже.

Забавно смотреть, как порой тень растет -
Не чуть-чуть, как дети, а стремительный взлет.
Бывает, она, как мячик взлетает,
В другой раз ее вряд ли кто замечает.

Она не способна играть, как все дети,
Лишь может представить меня в смешном свете.
И ни на шаг от меня, она просто трус!
А я ведь от няни отстать не боюсь.

Однажды я утром пошел по тропинке,
Солнце не встало, сверкали росинки.
А ленивая тень вслед за мной не пошла,
Осталась в кровати и крепко спала.
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

My Bed is a Boat

My bed is a little boat;
   Nurse helps me in when I embark;
She girds me in my sailor’s coat
   And starts me in the dark.

At night, I go on board and say
   Good night to all my friends on shore;
I shut my eyes and sail away
   And see and hear no more.

And sometimes things to bed I take,
   As prudent sailors have to do;
Perhaps a slice of wedding-cake,
Perhaps a toy or two.

All night across the dark we steer;
   But when the day returns at last,
Safe in my room, beside the pier,
   I find my vessel fast. 
     R.L.Stevenson

     Кровать – мой бриг

Кровать – мой бриг. Там на меня
Матроску няня одевает,
Меня привычно в конце дня
В дорогу провожает.

Вот настает прощальный миг.
Пора с друзьями расставаться.
Зажмуриваюсь. Быстрый бриг
Готов отшвартоваться.

Я иногда беру на борт,
Как моряки берут на суше,
Печенье, пряник или торт
И несколько игрушек. 

Будем нестись всю ночь вперед,
Проделав в темноте путь дальний,
А утром судно в порт придет,
Пришвартовавшись в спальне.
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

    Winter-Time

Late lies wintry sun a-bed,
A frosty, fiery sleepy-head;
Blinks but an hour or two; and then
A blood-red orange, sets again.   

Before the stars have left the skies,
At morning in the dark I rise;
And shivering in my nakedness,
By the cold candle, bathe and dress.

Close by the jolly fire I sit
To warm my frozen bones a bit;
Or, with a reindeer sled, explore   
The colder countries round the door.

When, to go out, my nurse doth wrap
Me in my comforter and cap;
The cold wind burns my face, and blows
Its frosty pepper up my nose.

Black are my steps on silver sod;
Thick blows my frosty breath abroad;
And tree and house, and hill and lake,
Are frosted like a wedding-cake. 
R.L.Stevenson Зимняя пора
Встает зимою солнце-соня,
Огненно-красное спросонья,
И посветив  лишь час один,
Уходит солнце-апельсин.

Встаю я утром в темноте,
Еще все звезды в высоте;
Дрожа, со свечкой умываюсь,
Затем поспешно одеваюсь.

Сижу у яркого огня,
Теплый камин греет меня,
Или с упряжкою оленей
Ищу снаружи приключений.

Когда я выхожу, на мне
Шапка и теплое кашне.
Холодный ветер и мороз
Сдувают перец на мой нос.

Мой след чернеет в серебре,
Когда гуляю во дворе.
Деревья, холм, дом, все углы,
Как праздничный пирог, белы.
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     Marching Song
Bring the comb and play upon it!
   Marching, here we come!
Willie cocks his highland bonnet,
   Johnnie beats the drum.

Mary Jane commands the party,
Peter leads the rear;
Feet in time, alert and hearty,
   Each a Grenadier!

All in the most martial manner
   Marching double-quick;
While the napkin like a banner
   Waves upon the stick!

Here’s enough of fame and pillage
   Great commander Jane!
Now that we’ve been round the village,
   Let’s go home again.   
R.L.Stevenson

Походная песня
Марш сыграть вы не забыли ль?
Выступать приказ уж дан!
Надел косо берет Вилли,
Джонни бьет в свой барабан.

Мэри Джейн нас возглавляет.
Скор всегда военный сбор.
Пит колонну замыкает.
Каждый – бравый гренадер!

Под салфеткой, нашим флагом,
Что на палке в вышине,
Идем смело беглым шагом,
Точно так, как на войне,

Славу мы в боях добыли,
Джейн  - отличный командир.
По деревне мы ходили,
А теперь – обед и мир.   
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Travel
I should like to rise and go
Where the golden apples grow;-
Where below another sky
Parrot Islands anchored lie,
And, watched by cockatoos and goats,
Lonely Crusoes building boats; -
Where in sunshine reaching out
Eastern cities, miles about,
Are with mosque and minaret
Among sandy gardens set,
And the rich goods from near and far
Hang for sale in the bazaar; -
Where the Great wall round China goes,
And on one side the desert blows,
And with bell and voice and drum,
Cities on the other hum; -
Where are the forests, hot as fire,
Wide as England, tall as spire,
Full of apes and cocoa-nuts 
And the negro hunters’ huts; - 
Where the knotty crocodile
Lies and blinks in the Nile,
And the red flamingo flies
Hunting fish before his eyes; -
Where in jungles, near and far,
Man-devouring tigers are,
Lying close and giving ear
Lest the hunt be drawing near, 
Or a comer-by be seen
Swinging in a palanquin; -
Where among the desert sands,
Some deserted city stands,
All its children, sweep and prince,
Grown to manhood ages since,
Not a foot in street or house,
Not a stir of child or mouse,
And when kindly falls the night,
In all the town no spark of light.    
There I’ll come when I’m a man
With a camel caravan;
Light a fire in the gloom
Of some dusty dining room;
See the pictures on the walls,
Heroes, fights and festivals;
And in a corner find the toys
Of the old Egyptian boys.   
      R.L.Stevenson

Путешествие
Побывать бы я хотел
Там, где плод из злата зрел,
Где на дальних островах
Какаду спят на ветвях,
Где доил коз Робинзон
И где строил лодки он.
Посетить я рад всегда
На Востоке города,
Повидать хотя б их эти
Минареты и мечети,
И восточные базары,
Где со всех сторон товары.
За китайскою стеной
Богдыхан правит страной,
В городах бьют в барабаны.
Дальше – зной, пески, барханы.
Где высокий лес, как шпиль,
Занимает сотни миль,
Там – кокосы и бананы,
Дома негров, обезьяны.
Путешествуя вдоль Нила
Можно встретить крокодила,
Рядом с ним фламинго ходят
И в воде рыбешек ловят.
В темных джунглях на свободе
Людоеды-тигры бродят,
Ждут, когда захочет в тень
В полдень спрятаться олень,
Иль беспечный господин
Свой покинет паланкин. 
Есть в египетской пустыне
Мертвый город и поныне,
Дети все – и принц, и нищий,
Спят веками на кладбище.
Там не встретишь ни ребенка,
Ни собаку, ни мышонка.
Ночь любезно местность ту
Погружает в темноту.
И когда я взрослым стану,
Приду в город с караваном,
В пыльный дом я забегу
И свечу внутри зажгу.
Будут видны тогда мне
Все картины на стене –
Битвы, праздники, пирушки,
В углу – древние игрушки.      
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Where Go the Boats?

Dark brown is the river,
   Golden is the sand,
It flows along for ever,
   With trees on either hand.

Green leaves are a-floating,
   Castles of the foam,
Boats of mine a-boating –
   Where will all come home?

On goes the river,
   And out past the mill,
Away down the valley,
   Away down the hill.

Away down the river,
   A hundred miles or more,
Other little children
   Shall bring my boats ashore. 
    R.L.Stevenson

    Куда уплывают лодки?
Темная в речке вода,
Песок на дне золотой,
Речка бежит здесь всегда,
Деревья стоят над водой.

Вижу я замки из пены -
Это так листья плывут.
В воду спускаю я лодочки.   
А где же они пристают?

Уже позади мукомольня,
Скрылись из виду дома,
Течет река вниз по долине,
Течет она к морю с холма.

Туда, далеко-далеко,
Лодки мои уплывают.
Там их в низовьях реки
Другие детишки поймают.   
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
    
         The Cow
The friendly cow all red and white,
    I love with all my heart:
She gives me cream with all her might,
    To eat with apple tart.

She wanders here and there,
    And yet she cannot stray,
All in the pleasant open air,
    The pleasant light of day.

And blown by all the winds that pass
    And wet with all the showers,
She walks among the meadow grass
    And eats the meadow flowers.
     R.L.Stevenson

Корова
У нас добрая корова,
Я ее так обожаю!
Он щедро дать готова
Молоко и сливки к чаю.

Она бродит где попало,
Не боится заблудиться,
Нужно ей травы немало,
Чтобы целый день кормиться.

Ее ветры обдувают,
Ливни хлещут по бокам,
По лугам она гуляет,
Ест цветы и травы там.
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

    Foreign Children
Little Indian, Sioux or Crow,
Little frosty Eskimo,
Little Turk or Japanee,
O! Don’t you wish that you were me?

You have seen the scarlet trees
And the lions oversees;
You have eaten ostrich eggs,
And turned the turtles off their legs.

Such a life is very fine,
But it’s not so nice as mine:
You must often, as you trod,
Have wearied not to be abroad.

You have curious things to eat,
I am fed on proper meat;
You must dwell beyond the foam,
But I am safe and live at home. 

Little Indian, Sioux or Crow,
Little frosty Eskimo,
Little Turk or Japanee,
O! Don’t you wish that you were me?
R.L.Stevenson

Заморские дети
Мальчик турок, негр, кореец,
Сиу и другой индеец,
Эскимос и папуас,
Не хотите ль жить у нас?

Яйца страуса, лианы,
Черепахи, обезьяны,
Лев, жираф и ананас
Не диковинка для вас.

У вас очень интересно,
Но скажите, только честно,
Вам хотелось, может быть,
Там, где я живу, пожить?

У вас странная еда,
Я же мясо ем всегда.
Вам мешает спать прибой,
У меня – тишь и покой.   

Мальчик турок, негр, кореец,
Сиу и другой индеец,
Эскимос и папуас,
Не хотите ль жить у нас?
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Good and Bad Children
Children, you are very little,
And your bones are very brittle;
If you would grow great and stately,
You must try to walk sedately.

You must still be bright and quiet,
And content with simple diet;
And remain, through all bewild’ring,
Innocent and honest children.

Happy hearts and happy faces,
Happy play in grassy places –
That was how, in ancient ages,
Children grew to kings and sages.

But the unkind and the unruly,
And the sort who eat unduly,
They must never hope for glory –
Theirs is quite a different story! 

Cruel children, crying babies,
All grow up as geese and gabies,
Hated, as their age increases,
By their nephews and their nieces.
        R.L.Stevenson

Хорошие и плохие дети
Вы, детишки, не шалите,
Свои ноги берегите.
Повзрослев, ведь непременно
Надо вам ходить степенно.

Что дают, вы есть должны,
Быть правдивы и честны,
И вести себя достойно,
Скромно, умно и спокойно.   

По лесам-лугам гуляйте
И с улыбкой всех встречайте.
Кто держался этих правил,
Тот страною в прошлом правил.

Тот, кто лживый, тот, кто злой,
Кто неряшлив за едой,
Обречен на неуспех.
Очень жаль детишек тех!

Дети – плаксы или злючки
Вырастают, как колючки,
Вызывая, повзрослев,
У родни своей лишь гнев. 
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     The Hayloft
Through all the pleasant meadow-site
    The grass grew shoulder-high,
Till the shining scythes went far and wide
    And cut it down to dry.

These green and sweetly smelling crops
    They led in wagons home;
And they piled them here in mountain tops
   For mountaineers to roam.

Here is mount Clear, Mount Rusty-Nail,
    Mount Eagle and Mount High; -
The mice that in these mountains dwell,
    No happier than I.

O what a joy to clamber there,
    O what a place for play,
With the sweet, the dim, the dusty air
    The happy hills of hay!
     R.L.Stevenson

Сеновал
На луг с высокою травой,
Где мы бродить любили,
Пришли косцы, они косой
Здесь всю ее скосили.

Благоухающее сено
Затем свезли во двор.
Для альпинистов здесь мгновенно
Возникло много гор.

Гора Орел, гора Кровать,
Гора Покатой Крыши -
Могу сказать, что здесь играть
Я больше рад, чем мыши. 

О, как приятно вверх взобраться
И сверху вниз нырять,
В душистом сене кувыркаться
И аромат вдыхать!
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

            The Lamplighter
My tea is nearly ready, and the sun has left the sky;
It’s time to take the window to see the Leerie going by;
For every night at tea-time and before you take your seat,
With lantern and with ladder he comes posting up the street.   

Now Tom would be a driver and Maria go to sea
And my papa’s a banker and as rich as he can be;
But I, when I am stronger and can choose what I’m to do,
O Leerie, I‘ll go round at night and light the lamps with you!

For we are very lucky, with lamp before the door,
And Leerie stops to light it as he lights so many more;
And O! Before you hurry by with ladder and with light,
O Leerie, see a little child and nod to him to-night!
        R.L.Stevenson
 
  Фонарщик
Готов вечерний чай, вокруг темно,
Смотрю я пристально в окно.
Снаружи лестницу фонарщик приставляет
И уличную лампу зажигает.

Хотел бы Том шофером стать, а Мэри – моряком,
Банкиром хочет папа стать и богачом.
Когда придется мне работу выбирать,
Хочу с тобой, фонарщик, лампы зажигать.

Как хорошо, что горит лампа у двери!
Вдоль улицы фонарщик зажигает фонари.
Эгей, фонарщик, на меня взгляни
И  мне приветливо кивни.   
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     The Sun’s Travels
The sun is not a-bed, when I
At night upon my pillow lie;
Still round the earth his way he takes,
And morning after morning makes.

While here at home, in shining day,
We round the sunny garden play,
Each little Indian sleepy-head
Is being kissed and put to bed.

And when at eve I rise from tea,
Day dawns beyond the Atlantic sea.
And all the children in the West
Are getting up and being dressed.
R.L.Stevenson

    Движение солнца
Когда укладываюсь я спать,
Солнце не будет отдыхать,
Оно пойдет вокруг земли,
Чтоб утра делать всем вдали.

Пока у всех мы на виду
Играем в солнечном саду,
Дети индейцев крепко спят:
Ведь ночь уже у тех ребят.

По вечерам, я выпив чаю,
Закат над морем наблюдаю.
Все дети Запада не спят,
Одеться поскорей спешат.
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Farewell to the Farm
 
The coach is at the door at last;
The eager children mounting fast
And kissing hands, in chorus sing:
Good-by, good-by, to everything!

To house and garden, field and lawn,
The meadow-gates, we swang upon,
To pump and stable, tree and swing,
Good-by, good-by, to everything!

And fare you well for evermore,
O ladder at the hayloft door,
O hayloft where the cobwebs cling,
Good-by, good-by, to everything!

Crack goes the whip, and off we go;
The tree and houses smaller grow;
Last, round the woody turn we swing:
Good-by, good-by, to everything!
R.L.Stevenson
Прощание с фермой
Повозка ждет нас у двора,
Собралась в путь вся детвора.
Кричим, поем мы: «Погоняй!
Всё, что вокруг, прощай, прощай!»

Дом, сад и лес, его опушка,
Калитка, а для нас – вертушка,
Насос, конюшня и сарай –
Всё, что  вокруг, прощай, прощай!

Стремянка, что наверх ведет,
И где нас сено летом ждет,
И сеновал - паучий рай –
Всё, что вокруг, прощай, прощай!

Кнут засвистел, и мы помчались,
Дома, деревья уменьшались.
Мы огибаем леса край –
Всё, что вокруг, прощай, прощай!
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

          In Port
Last, to the chamber where I lie
My fearful footsteps patter nigh,
And come from out the cold and gloom
Into my warm and cheerful room.

There, safe arrived, we turn about
To keep the coming shadows out,
And close the happy door at last
On the perils that we past.

Then, when mamma goes by to bed,
She shall come with tip-toe tread,
And see me lying warm and fast
And in the Land of Nod at last.
        R.L.Stevenson

В убежище
В комнату, где по ночам лежу,
Со своей няней я вхожу.
Хочет попасть сюда снаружи
Сгусток кромешной тьмы и стужи.

Если осмотреться здесь вокруг,
То тени исчезают вдруг.
Мы закрываем плотно дверь,
Чтоб не проник ни мрак, ни зверь.

Потом, когда свет не горит,
Мама проверит, что я укрыт.
Она на цыпочках зайдет,
А я уже в Стране дремот.
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     Looking-Glass River
Smooth it glides upon its travel,
   Here a wimple, there a gleam –
       O the clean gravel!
       O the smooth stream!

Sailing blossoms, silver fishes,
   Paven pools as clear as air –
       How a child wishes
       To live down there!   

We can see our coloured faces
    Floating on the shaken pool
           Down in cool places,
           Dim and very cool;

Till a wind or water wrinkle,
   Dipping marten, plumping trout,
       Spreads in a twinkle
       And blots all out.

See the rings pursue each other;
    All below grows black as night,
        Just as if mother
         Has blown light!

Patience, children, just a minute –
      See the spreading circles die;
          The stream and all in it
          Will clear by-and-by.
         R.L.Stevenson

Зеркальная река
Речка плавно перед нами
Несет вдаль воды поток.
     Гладь и рябь местами,
     Чист песок! 

Там, на дне реки, чудесно -
Стайки рыб из серебра.
     Ах, как интересно
     Там играть!

Нам цветные отраженья
Своих лиц видны сполна.
     Там, где нет движенья,
     Мрак у дна.

Ветерок, форель, куница,
Потревожив речки гладь,
     Может наши лица
     Все стирать.

Лишь круги пойдут упрямо,
Мрак ночной внизу, дна нет.
     Так, как будто мама
     Тушит свет.

Дети, верьте вы надежде:
Разойдутся все круги.
     Заблестит, как прежде, 
     Гладь реки.
    Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

         Moral Emblems 2
             V
Industrious pirate! See him sweep
The lonely bosom of the deep,
A daily the horizon scan
From Hatteras to Matapan. 
Be sure, before the pirate’s old,
He will have made a pot of gold.
And will retire from all his labours
And be respected from his neighbours.
You also scan your life’s horizon
For all that you can clap your eyes on.   
R.L.Stevenson

    Моральные эмблемы 2
          V
Нет времени пирату спать,
Он смотрит на морскую гладь,
Следит за далью неустанно –
От Гаттераса до Матапана.
До старости этот пират
Успеет закопать свой клад,   
Тогда найдет отдохновенье
А от соседей -  уваженье.   
И ты, во всё вникая взором,
Будешь с широким кругозором.
    Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       The Tramps
Now long enough had  day endured,
Or King Apollo Palinured,
Seaward he steers his panting team,
And casts on earth his latest gleam.

But see! The Tramps with jaded eye
Their destined provinces espy.
Long through the hills their way they took,
Long camped beside the mountain brook;
‘Tis over; now with rising hope
They pause upon the downward slope,
As their aching bones they rest,
Their anxious captain scans the west.

So paused Alaric on the Alps
And ciphered up the Roman scalps. 
R.L.Stevenson Кочевники
Последний луч, день завершен,
Спешит за море Аполлон,
Со свитой вместе выступая,
Прощальный взор сверху бросая.

Внизу кочевники стоят,
На вожделенный край глядят.
Был долог по горам их путь,
Пора бы лагерь развернуть.
Глаза надеждою горят,
Тела же отдохнуть хотят.
На склоне вождь тревожно ждет,
Запад манит его вперед.

Так Аларих, на Рим идя,
Чуть медлил, Альпы перейдя.   
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

          VI
The Angler and Clown
The echoing bridge you here may see,
The pouring lynn, the waving tree,
The eager angler fresh from town –
Above, the contumelious clown.
The angler plies his line and rod,
The clodpole stands with many a nod,-
With many a nod and many a grin,
He sees him cast his engine in.

“What have you caught?” the peasant cries.
“Nothing as yet,” the Fool replies.
    R.L.Stevenson

         VI

Рыболов и клоун
Рисунок этот очень прост –
Река, деревья, гулкий мост,
Внизу – заядлый рыболов,
Вверху – шут, клоун. Он без слов
Гримасы строит и улыбки.
Пугаясь, прочь плывут все рыбки. 
Шут за поклоном бьет поклон,
Как будто рыбу удит он.

Рыбак спросил: «Ну что, поймал?»
«Пока что нет» - шут отвечал.
          Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

The Foolhardy Geographer

The howling desert miles around,
The tinkling brook the only sound –
Wearied with all his toils and feats,
The traveler dines on potted meats;
On potted meats and princely wines,
Not wisely but too well he dines.

The brindled Tiger load may roar,
High may the hovering Vulture soar;
Alas1 regardless of them all,
Soon shall the empurpled glutton sprawl –
Soon, in the desert’s hushed repose,
Shall trumpet tidings through his nose!
Alack, unwise! that nasal song
Shall be the Ounce’s dinner-gong!

A blemish in the cut appears;
Alas! it cost both blood and tears.
The glancing graver swerved aside,
Fast flowed artist’s vital tide!
And now the apologetic bard
Demands indulgence for his bard! 
        R.L.Stevenson

Беспечный географ
Пустыня тихая вокруг
И лишь ручья журчащий звук.
Уставший путник лечит нервы,
Мясные кушает консервы,
Пьет ароматное вино,
Его расслабило оно.

Здесь может громко тигр рычать,
Стервятник по небу летать,
Но несмотря на это, скоро
Заснет подвыпивший обжора.
В тиши раздастся громкий храп –
Географ наш в пути ослаб.   
Увы, тот звук, предвестник бед,
Для ирбиса – гонг на обед. 

Здесь молодой гравер-страдалец
Нечаянно порезал палец.
Острый резец пошел вдруг вкось,
Клише совсем испортилось.
Поэт вас хочет попросить
За дефект в барсе извинить.
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

         Proem
Unlike the common run of men,
    I wield a double power to please,
And use the GRAVER and the PEN
    With equal aptitude and ease.

I move with the illustrious crew,
    The ambidextrous Kings of Art;
And every mortal thing I do
    Brings ringing money in the mart.

Hence, in the morning hour, the mead,
    The forest and the stream perceive 
My wandering as the muses lead –
    Or back returning in the eve.

Two muses, like two maiden aunts,
    The engraving and the singing muse,
Follow, through all my favourite haunts,
    My devious traces in the dews.
   
To guide and cheer me, each attends;
    Each speeds my rapid task along;
One to my cuts her ardour lends,
    One breathes her magic in my song.
         R.L.Stevenson

Вступление
Я, к счастью, кое с кем знаком,
К ним обращаюсь то и дело,
Резцом владею и пером,
Могу сказать, весьма умело.

Я с двумя музами гуляю,
Хожу-брожу по белу свету.
Все то, что я изготовляю,
Приносит звонкую монету.

Я утром в лес иду, на луг,
Две музы там со мною бродят, 
Они меня, как верный друг,
По вечерам домой приводят.

Как все незамужние тетки
Детей надежно охраняют,
Так эти славные красотки
Меня повсюду опекают.   

И каждая что делать знает,
Труд четко разделен у них:
Одна резец мой направляет,
Другая поправляет стих. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

            ***
The infinite shining heavens
    Rose and saw in the night
Uncountable angel stars
    Showing sorrow and light.

I saw them distant as heaven,
    Dumb and shining and dead,
And the idle stars of the night
    Were dearer to me than bread.

Night after night in my sorrow
    The stars stood over the sea,
Till lo! I looked in the dusk
    And a star had come down to me. 
R.L.Stevenson
***
Там, в вечно сияющем небе,
Всегда необъятная даль.
Бессчетные ангелы-звезды
На землю шлют свет и печаль.

Они холодны и безмолвны,
Их блеск в небесах вижу я.
И все же те праздные звезды
Дороже, чем хлеб, для меня.

Все ночи, когда я был в горе,
Светили они в вышине,
Но как-то к утру одна звездочка
Спустилась вдруг с неба ко мне. 
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

      The Precarious Mill
Alone above the stream it stands,
    Above the iron hill,
The topsy-turvy, tumble down ,
    Yet habitable mill.

Still as the running saw advance
    To slice the humming deal,
All day the pallid miller hears
    The thunder of the wheel.

  He hears the river plunge and roar
    As roars the angry mob;
He feels the solid building quake,
    The trusty timbers throb.   

All night beside the fire he cowers:
He hears the rafters jar;
O why is he not in a proper house
    As decent people are!

The floors are all aslant, he sees,
    The doors are all a-jam;
And from the hook above the head
    All crooked swings the ham.

“Alas,” he cries and shakes his head,
    “I see by every sign,
There soon will be the deuce to pay,
    With this estate of mine.”    
        R.L.Stevenson

Опасная мельница
На речке мельница стоит,
Вдали от сёл, который год,
Уже кривая развалюха,
Но все же кто-то в ней живет.

Там день и ночь кипит работа,
Не тихнет ни на полчаса, 
Все время серо-белый мельник
Слышит глухой скрип колеса.

Как разъяренная орава,
Вода вниз рвется и ревет, 
Весь остов в дрожь она бросает
И крепкое бревно трясет.

Он, греясь по ночам у печки,
Слышит ужасный скрип стропил.
Вот благодать, если б сейчас он
В обычном новом доме жил!

Полы покаты, дверь зажало,
Не закрывается она.
Над головой, с крючка свисая,
Сохнет кривая ветчина.

«Эхма, - бормочет тихо мельник,
Седой качая головой,
«Видать, беда наступит скоро -
Развалится совсем дом мой». 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин


The Land of Story Books
At evening when the lamp is lit,
Around the fire my parents sit;
They sit at home and talk and sing,
And do not play at anything.

Now, with my little gun, I crawl
All in the dark along the wall,
And follow round the forest track
Away behind the sofa back.

There, in the night, where non can spy,
All in my hunter’s camp I lie,
And play at books that I have read
Till it is time to go to bed.

These are the hills, these are the woods,
These are my starry solitudes;
And there the river by whose brink
The roaring lions come to drink.

I see the others far away
As if in firelit camp they lay,
And I, like to an Indian scout,
Around their party prowled about. 

So, when my nurse comes in for me,
Home I return across the sea,
And go to bed with backwards looks
At my dear land of Story-books
R.L.Stevenson

Книжная страна
Когда наступит вечер длинный,
Папа и мама у камина
Поют, беседуют, читают, 
Но почему-то не играют.

До цели я крадусь ползком
Вдоль стен с игрушечным ружьем,
Тихо бреду лесной тропой,
Она проходит за софой.

В лагерь охотничий вхожу,
Охотно ночью там лежу,
Как в книгах, я люблю играть,
Пока не позовут в кровать.

Это – холмы, это – леса,
А это в звездах небеса.
А вот река, здесь водопой,
Здесь львы рыча идут гурьбой.

Виден вдали глубокий ров
И чей-то лагерь у костров.
Я, как индеец могикан,
Ползу тайком в их спящий стан.

Няня придет сюда за мной,
По морю я вернусь домой
И вспомню раз, хотя б на миг, 
Свою страну любимых книг.    
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

          Escape at Bedtime
The lights from the parlour and kitchen shone out
     Through the blinds and the windows and bars;
And high overhead and all moving about,
     There were thousands of millions of stars.
There ne’er were such thousands of leaves on a tree,
     Nor of people in church or the Park,
As the crowds of stars that looked down upon me,
     And that glittered and winked in the dark.

The Dog, and the Plough, and the Hunter, and all,
     And the star of the sailor, and Mars,
These shone in the sky, and the pail by the wall
     Would be half full of water and stars.
They saw me at last, and they chased me with cries,
     And they soon had me packed into bed;
But the glory kept shining and bright in my eyes,
     And the stars going round in my head.
R.L.Stevenson
       Ночной побег
Свет пробивался из окон сквозь щели
И по земле растекался пятном,
А миллионы звезд сверху глядели
Вращаясь без устали в небе ночном.
Сколько звезд сверху ночью нам светит,
Сколько мигает зажженных огней!
Нет столько листьев на всем белом свете,
В церкви и парке нет столько людей. 

Псы и Медведицы, Марс и Венера –
Много звезд, много, над головой.
Ведро у стены, скажу для примера,
Заполнено звездами вместе с водой. 
Увидев меня, за мной с криком бежали
И, наконец, уложили в кровать.
Но звезды в моей голове всё плясали,
И искры в глазах продолжали сверкать. 
         Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

        The Unseen Playmate
When children are playing alone on the green,
In comes the playmate that never was seen.
When children are happy and lonely and good,
The Friend of the Children comes out of the wood.

Nobody heard him and nobody saw,
His is a picture you never could draw,
But he’s sure to be present, abroad or at home,
When children are happy and playing alone.

He lies in the laurels, he runs on the grass,
He sings when you tinkle the musical glass;
Whene’er you are happy and cannot tell why,
The Friend of the Children is sure to be by!

He loves to be little, he hates to be big,
‘T is he that habits the caves that you dig;   
‘T is he when you ply with your soldiers of tin
That sides with the Frenchmen and never can win.

“T is he, when at night you go off to your bed,
Bids you go to your sleep and not trouble your head; 
For wherever they’re lying, in cupboard or shelf,
‘T is he will take care of your playthings himself! 
        R.L.Stevenson

    Невидимый друг
Дети без взрослых приходят на луг,
Спешит к ним навстречу приветливый друг.
Если они веселы, не шалят,
Из леса выходит к ним друг всех ребят.
 
Его ведь никто никогда не видал,
И голос его никто не слыхал.
Рядом с детьми он в те только дни,
Когда они живо играют одни.

Лежит он на лаврах, по травке идет,
И лишь заиграешь - он  запоет.
Если ты счастлив, доволен собой,
Друг всех детей будет всюду с тобой. 

Этот малыш быть не хочет большим,
Ты ямки копаешь ему вместе с ним.
В играх, в которых ведутся сраженья,
Он - за французов и ждет пораженья.

Именно он, когда ляжешь в кровать,
Станет игрушки твои охранять.
Может спокойной быть детвора –
Сторож на страже стоит до утра.
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
               ***
Sing me a song of a lad that is gone,
    Say, could that lad be I?
Merry of soul he sailed on a day
    Over the sea to Skye.

Mull was astern, Rum on the port,
    Egg on the starboard bow;
Glory of youth glowed in his soul:
    Where is that glory now?

Sing me a song of a lad that is gone,
    Say, could that lad be I?
Merry of soul he sailed on a day
    Over the sea to Skye.

Give me again all that was there
    Give me the sun that shone!
Give me the eyes, give me the soul,
    Give me the lad that’s gone!

Sing me a song of a lad that is gone,
    Say, could that lad be I?
Merry of soul he sailed on a day
    Over the sea to Skye.

Billow and breeze, islands and seas,
    Mountains of rain and sun,
All that was good, all that was fair,
    All that was me is gone. 
       R.L.Stevenson
***
Спойте мне песню о том, кто ушел.
Это, быть может, был я.
С веселой душой он однажды уплыл
На Скай и в другие края.

Слева был Рам, справа был Эгг,
Прямо маячил мыс Малл.
Веселый задор в душе юной горел.
Куда же задор тот пропал?

Спойте мне песню о том, кто ушел.
Это, быть может, был я.
С веселой душой он однажды уплыл
На Скай и в другие края.

Верните мне то, что все-таки  было,
Верните того, кем я был.
Верните мне тело, верните мне душу,
Верните того, кто уплыл!

Спойте мне песню о том, кто ушел.
Это, быть может, был я.
С веселой душой он однажды уплыл
На Скай и в другие края.

Волны и бриз, острова и моря -
Всё, что когда-то влекло,
Всё, что чудесно, всё, что прелестно,
Что было во мне, то ушло. 
          Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

        Moral Emblems
             V
Mark, printed on the opposite page,
The unfortunate effects of rage.
A man (who might be you or me)
Hurls another into the sea.
Poor soul, his unreflecting act
His future joys will much contract,
And he will spoil his evening toddy
By dwelling on the mangled body.
         R.L.Stevenson

     Моральные эмблемы
          V
Смотри, вот на рисунке слева,
Последствия большого гнева.
Один упрямец в жарком споре
Другого сбросил прямо в море.
(Ни я, ни ты здесь ни при чем).   
Он долго сожалел потом,
Поскольку портит аппетит
Несчастного ужасный вид.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       Moral Emblems
          IV
See in the print, moved by whim,
Trumpeting Jumbo, great and grim,
Adjust his trunk, like a cravat,
To noose that individual’s hat.
The sacred Ibis in the distance
Joys to observe his bold resistance
        R.L.Stevenson

Моральные эмблемы
             IV
Смотри, над чьей-то головой
Трубящий слон, большой и злой,
Занес свой хобот и, увы!
Готов снять шляпу с головы.
Но ибис знает, он умен - 
Отпор получит дерзкий слон. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
    
     Moral Emblems
        III
     A Peak in Darien
Broad-gazing on untrodden lands,
See where adventurous Cortez stands;
While in the heavens above his head
The Eagle seeks its daily bread.
How aptly fact to fact replies:
Heroes and eagles, hills and skies.
Ye, who contemn the fatted slave,
Look on this emblem and be brave.
         R.L.Stevenson

    Моральные эмблемы
III
Пик на Дарьене
Смельчак Кортес хочет пройти
Там, где неизведанны пути.
А у него над головой
Ищет орел обед дневной.
Герой, орел, небо и море
Помещены в одном узоре.
Увидит это и станет смел
Тот, кто отверг раба удел.
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

      Moral Emblems 1
           II
Reader, your soul appraise to see,
In yon fair cut designed by me,
The pauper by the highway-side
Vainly soliciting from pride.
Mark how the Beau with easy air
Contemns the anxious rustic’s prayer,
And, casting a disdainful eye,
Goes gaily gallivanting by.
He from the poor averts his head…
He will regret it when he’s dead.
       R.L.Stevenson

      Моральные эмблемы 1
            II
Читатели, смотрите, я для вас
Проиллюстрировал рассказ.
Вот нищий просит подаяние
И на лице его страдание.
Вы видите, как свысока
Глядит тот франт на бедняка.
Проходит он беспечно мимо,
Не дав бедняге ни сантима.
Его мольбы он не заметил…
О том он пожалеет на том свете.
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       Moral Emblems 1
             I
See how the children in the print
Bound on the book to see what’s in.
O, like these pretty babes, may you
Seize and apply this volume too!
And while your eye upon the cuts
With harmless ardour opes and shuts,
Reader, may your immortal mind
To their sage lessons not be blind. 
       R.L.Stevenson

     Моральные эмблемы 1
            I
Смотри, как резвые детишки
Бегут навстречу к этой книжке.
Ее ты можешь в руки взять
И, как те дети, прочитать.
Эти чудесные эмблемы
Раскроют разные проблемы.
Читатель, твой бессмертный дух
Не будет к ним ни слеп, ни глух.
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

         My Ship and I
O it’s I that am the captain of a tidy little ship,
  Of a ship that goes a-sailing on the pond;
And my ships it keeps a-turning all around and all about;
But when I’m a little older, I shall find the secret out
  How to send my vessel sailing on beyond.

For I mean to grow as little as the dolly at the helm,
  And the dolly I intend to come alive;
And with him beside to help me, it’s a-sailing I shall go,
It’s a-sailing on the water when the jolly breezes blow
  And the vessel goes a divie-divie-dive.   

O it’s then you’ll see me sailing through rushes and the reeds,
  And you’ll hear the water singing at the prow;
For beside the dolly sailor, I’m to voyage and explore,
To land upon the island where no dolly was before,
  And to fire the penny cannon in the bow. 
         R.L.Stevenson

Я и мой корабль
Я капитан лишь небольшого судна,
Которое под флагом  ходит по пруду,
Им можно как угодно править.
Став взрослым, я в океан хочу его направить,
Проход ему я где-нибудь найду.

Таким я стану, как матросик на руле –
Эту игрушку оживлю, когда наступит срок.
С ним вместе будем плыть от края и до края.
Корабль, гонимый ветром, волны рассекая,
Будет нырять:  нырок, еще нырок, еще нырок.

Мы камыши и тростники преодолеем.
Ветры веселые вперед нас понесут.
Там, где ничья нога от века не ступала,
Откроем мы неведомых земель немало,
Из пушки каждый раз дадим салют. 
        Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

      Moral Emblems 2
           III
The Abbot for a walk went out,
A wealth cleric, very  stout,
And Robin has that abbot stuck
As red hunter spears the buck.
The djevel or the javelin
Has, you observe, gone bravely in,
And you may hear that weapon whack
Bang through the middle of his back.   
Hence we may learn that abbots should
Never go walking in a wood.
        R.L.Stevenson

Моральные эмблемы 2
           III
В чащу пошел гулять Аббат,
Он очень тучен и богат.
Робин проткнул его с разгона,
Как краснокожие - бизона.
Дротик попал Аббату в спину,
Вернее, точно в середину. 
Вот на картинке этот вид,
В наших ушах удар звенит. 
Хотелось бы предупредить:
Аббатам в лес нельзя ходить:
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

    Moral Emblems 2
          II
The careful angler chose his nook
At morning by the lilied nook,
And all the noon his rod he plied
By the romantic riverside.
Soon as the evening hours decline
Tranquilly he’ll return to dine,
And breathing forth a pious wish,
Will cram his belly full of fish. 
R.L.Stevenson

Моральные эмблемы 2
            II
Рыбак на небольшой реке,
Один, в укромном уголке,
С удой весь день с утра сидит,
На красоту вокруг глядит.
И лишь вечернею порой
Он не спеша бредет домой.
Настанет ночь, и в конце суток
Набьет он рыбой свой желудок.   
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

        Keepsake Mill
Over the borders, a sin without pardon,
   Breaking the branches and crawling below,
Out through the breach in the wall of the garden,
   Down by the banks of the river, we go.

Here is the mill with humming of thunder,
   Here is the weir with the wonder of foam,
Here is the sluice with the race running under –
   Marvellous places, though handy to home.   

Sounds of the village grow stiller and stiller,
   Stiller the note of the birds on the hill;
Dusty and dim are the eyes of the miller,
   Deaf are his ears with the moil of the mill.

Years may go by, and the wheel in the river
   Wheel as it wheels for us, children, to-day,
Wheel and keep roaring and foaming forever
   Long after all of the boys are away. 

Home from the Indies, and home from the ocean,
   Heroes and soldiers we shall come home;
Still we shall find the old mill-wheel in motion,
   Turning and churning that river to foam.

You with the bean that I gave when we quarreled,
   I with your marble of Saturday last, 
Honoured and old and all gaily appareled,
   Here we shall meet and remember the past. 
          R.L.Stevenson

     Память о мельнице
Забыв о строгом наставлении,
Ползем в кустах наперегонки
К дыре в садовом ограждении,
Чтоб выйти к берегу реки.

Здесь мельница стоит с плотиной рядом,
И в пене вся вода, грохочет гром,
Здесь шлюз с высоким водопадом -
Чудесные места, и недалеко наш дом.

Сюда шум от села не достигает,
Слабее слышен птичий хор с холмов,
Мука глаза днем мукомолу застилает,
И глохнет он от шума жерновов.

Пройдут года, а это колесо, конечно,
Взбивая пену неустанно день и ночь,
Будет крутиться так же бесконечно,
После того как мы уедем прочь.

Но вот настанет срок нам возвращаться.
Герои и солдаты, мы домой придем.
Все так же будет колесо вращаться,
На том же месте мельницу найдем.

Ты - со стручком, что дал я после ссоры,
Я – с шариком, что ты мне дал на днях.
Наденем мы парадные уборы
И погрустим о прежних временах. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин
   
              My Treasures
These nuts, that I keep in the back of the nest
Where all my lead soldiers are lying at rest,
Were gathered in autumn by nursie and me
In a wood with a well by the side of the sea.

This whistle we made (and how clearly it sounds!)
By a side of a field at the end of the grounds,
Of a branch of a plane, with a knife of my own,
It was nursie who made it, and nursie alone!

The stone, with its white and the yellow and grey,
We discovered I cannot tell how far away;
And I carried it back although weary and cold,
For though father denies it, I’m sure it is gold.

But of all my treasures the last is the king,
For there’s very few children possess such a thing;
And that is a chisel, both handle and blade,
Which a man who was really a carpenter made.      
        R.L.Stevenson

Мои богатства
Орехи лещины на полке лежат,
Там же - отряд оловянных солдат.
Эти орехи мы, няня и я,
В осеннем лесу нашли у ручья.

Эту свистульку из ветки платана,
Что рос на опушке, там, где поляна,
Мы резали вместе с няней весной.
Резала няня, а ножик был мой! 

Большой серо-белый голыш с желтизной
Нашла моя няня вместе со мной.
С трудом я донес этот камень домой.
А папа не верит, что он золотой. 

Но есть одна вещь, она – просто клад,
Такая вещь есть у немногих ребят.
Это – стамеска, ею можно долбить.
Лишь плотник ее мог такой смастерить. 
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

      Moral Emblems 
           IV
Frozen peaks he once explored,
But now he’s dead and by the board.
How better far to have stayed
Attended by the parlour maid,
And warmed his knees before the fire
Until the hour when folks retire!
So, if you would be spared to friends,
Do nothing but for business ends.
R.L.Stevenson

      Моральные эмблемы
           IV
Он по горам ходить стремился, 
Попал он в горы, там разбился.
Все-таки лучше сидеть дома,
Где все тебе давно знакомо,
Спокойно греясь у огня
И сон в урочный час ценя.
Чтоб голова была цела,
Делай лишь нужные дела!
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     Armies in the Fire
The lamps now glitter down the street;
Faintly sound of falling feet;
And the blue even slowly falls
About the garden trees and walls.

Now in the falling of the gloom
The red fire paints the empty room;
And warmly on the roof it looks,
And flickers on the backs of books.

Armies march by tower and spire
Of cities blazing, in the fire; -
Till I gaze with staring eyes,
The armies fade, the lustre dies.

Then once again the glow returns;
Again the phantom city burns;
And down the red-hot valley, lo!
The phantom armies marching go!

Blinking embers, tell me true,
Where are those armies marching to,
And what the burning city is
That crumbles in your furnaces!
       R.L.Stevenson

       Армии в огне
Лампы на улице блестят,
Глухо шаги в тиши шуршат,
И синий вечер постепенно
Ползет на сад и его стены.

Огонь приветливо горит,
Придав гостиной красный вид,
Бежит по стенкам второпях,
Пляшет на книжных корешках.

Среди горящих городов
Шагает армия бойцов, 
Но стоит пристально взглянуть -
Они заметны лишь чуть-чуть. 

Пламя затем вновь полыхает,
Фантомный город воскресает,
В нагретой до красна долине
Войска шагают быстро ныне.

Скажите, угли, напрямую,
Куда солдаты маршируют,
Скажите также честно мне,
Что там за город, весь в огне. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

       Nest Eggs
Birds all the sunny day
    Flutter and quarrel
Here in the arbour-like
    Tent of the laurel.

Here in the fork
    The brown nest is seated;
Four little eggs
   He mother keeps heated.

While we stand watching her,
    Staring like gabies,
Safe in each egg are the
    Bird’s little babies.

Soon the frail eggs they shall
    Chip, and upsprining
Make all the April woods
    Merry with singing. 

Younger than we are,
    O children, and frailer,
Soon in the blue air they’ll be,
    Singer and sailor. 

We, so much older,
    Taller and stronger,
We shall look down on the
    Birdies no longer.

They shall go flying
    With musical speeches
 High overhead in the
    Tops of the beeches.

In spite of our wisdom
    And sensible talking,
    We on our feet must go,
    Plodding and walking.
R.L.Stevenson

    Яички в гнезде
Раскинули тент свой
Лавровые ветки.
Здесь птицы сидят,
Как в зеленой беседке.   

На черной развилке
Гнездо мамы-птички, 
В сером гнезде –
Голубые яички.

За ней наблюдаем,
Как ротозеи,
Меж тем уже в яйцах
Птенчики зреют.

Они скоро выйдут 
Из яиц на простор,
В апрельском лесу
Раздастся их хор.

Слаб и беспомощен
Голый птенец,
Но вскоре он будет
Певец и пловец.    

Наш рост будет выше,
Когда повзрослеем,
Но сверху на птиц
Мы смотреть не сумеем.

И петь и летать
Они будут легко,
И в небе кружить
Высоко-высоко.

Хотя мы умны,
Можем мы рассуждать,
Но все ж не умеем,
Как птицы, летать. 
    Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Moral Emblems 2
With storms a-weather, rocks a-lee,
The dancing skiff puts forth to sea.
The lone dissenter in the blast
Recoils before the sight aghast.   
But she, although the heavens be black,
Holds on upon the starboard tack.
For why? Although to-day she sink,
Still safe she sails in printer’s ink,
And though to-day the seamen drown,
My cut shall hand their memory down.
          R.L.Stevenson

     Моральные эмблемы 2
В шторм мимо скал, себе на горе,
Выходит чёлн, танцуя, в море.
На берегу кто-то стоит,
За челном с ужасом следит.
А челн, хоть гром уже раздался,
Идет упорно правым галсом.
Погибнет он в морской пучине,
Но цел пока на той картине.
Хоть моряки мертвы де-юре,
Но живы на моей гравюре.

Вариант:
Нам с вами не уйти от факта:
Челн затонул уже де-факто.
Хоть моряки мертвы де-юре,
Но живы на моей гравюре.
Р.Л.Стивенсон

        Block City
What are you able to build with your blocks?
Castles and palaces, temples and docks.
Rain may keep raining, and others go roam,
But I can be happy and building at home.

Let the sofa be mountains, the carpet the sea,
There I’ll establish a city for me:
A kirk and a mill and a palace beside,
And a harbour as well where my vessels may ride.

Great is the palace with pillar and wall,
A sort of tower on the top of it all,
And steps coming down in an orderly way
To where my toy vessels lie safe in the bay.

This one is sailing and that one is moored:
Hark to the song of the sailors on board!
And see on the steps of my palace, the kings
Coming and going with presents and things!

Now I have done with it, down let it go!
All in a moment the town is laid low.
Block upon a block lying scattered and free,
What is there left of town by the sea?

Yet, as I saw it, I see it again,
The kirk and the palace, the ships and the men,
And as long as I live, and where’er I may be 
I’ll always remember my town by the sea.
      R.L.Stevenson

      Город из кубиков
Как много дворцов и храмов прекрасных,
Могу я построить из кубиков разных!
Пускай на дворе будет дождь ливмя лить,
А я буду дома дома возводить.

Ковер будет морем, а софа – горой,
Меж ними возникнет мой город большой.
Построю я гавань и порт для начала,
Здесь будут стоять корабли у причала.

С колоннами строю дворец свой, конечно,
А башню – со шпилем остроконечным.
Лестница прямо отсюда ведет
Туда, где стоит мой игрушечный флот. 

Этот корабль якорь бросить готов,
Слышатся песни лихих моряков.
Пойдут по ступеням к дворцу короли,
Они мне подарки свои привезли.

Но вот другим делом я увлечен,
До основания город снесен,
Кубики всюду лежат как попало.
Что же с прекраснейшим городом стало?

Нет, не исчезнет он без следа,
Он в память мою вошел навсегда.
Пусть годы пройдут, и где я ни буду,
Я город у моря никогда не забуду.
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

    The Little Land
When at home alone I sit
And am very tired of it,
I have just to shut my eyes
To go sailing through the skies –
To go sailing far away
To The pleasant Land of Play;
To the fairy land afar
Where the Little People are;
Where the clover-tops are trees,
And the rain-pools are the seas, 
And the leaves like little ships
Sail about on tiny trips;
And above the daisy tree
    Through the grasses,
High o’erhead the Bumble Bee
    Hums and passes.

In that forest to and fro
I can wander, I can go;
See the spider and the fly,
And the ants go marching by
Carrying parcels with their feet
Down the green and grassy street.
I can in the sorrel sit,
Where the ladybird alit.
I can climb the jointed grass,
    And on high
See the greater swallows pass
   In the sky.
And the round sun rolling by
Heeding no such things as I.

Through that forest I can pass
Till, as in a looking glass,
Humming fly and daisy tree
And my tiny self I see,
Painted very clear and neat
On the rain-pool at my feet. 
Should a leaflet come to land
Drifting near to where I stand,
Straight I’ll board that tiny boat
Round the rain-pool sea to float.

Little thoughtful creature sit
On the grassy coast of it;
Little things with lovely eyes
See me sailing with surprise.
Some are clad in armour green –
(These have sure to battle been!) –
Some are pied with ev’ry hue,
Black and crimson, gold and blue;
Some have wings and swift are gone; -
But they all look kindly on.

When my eyes I once again
Open, and see all things plain:
High bare walls, great bare floor;
Great big knobs on drawer and door;
Great big people perched on chairs,
Stitching tucks and mending tears,
Each a hill that I could climb,
And talking nonsense all the time –
    O dear me,
    That I could be
A sailor on the rain-pool sea,
A climber in the clover tree,
And just come back, a sleepy head,
Late at night to go to bed.    
         R.L.Stevenson

     Маленькая страна
Я сижу один, скучаю,
Чем заняться мне – не знаю.
Закрываю оба глаза,
Устремляюсь кверху сразу,
Попадаю в тот же миг
В край приятных славных игр,
В страну крошечных зверей,
Лужи там – простор морей.
Суда-листики плывут,
Грузы разные везут.
Там у клевера макушка,
Как у дерева верхушка,
А над деревом-ромашкой,
Высоко над головой,   
Пролетит гудящей пташкой
Шмель солидный и большой.

Я и там и сям хожу,
В том лесу везде брожу,
Вижу мух и пауков,
С ношей в лапках муравьев,
Марширующих колонной
Вдоль по улице зеленой.
Вижу – божья коровка
На листок садится ловко.

Я взлез на стебель,
Взгляд вверх бросаю,
Вижу - на небе
Касаток стая.
Там солнце катится, сияя,
Меня совсем не замечая.

Походив в лесу густом,
Я, как в зеркале большом,
Вижу в луже четко мух,
Маргаритку и лопух.
Сам я, крошечный такой,
Отражаюсь в луже той.
Если маленький листок
Упадет у моих ног,
То со мною он, как плот,
В море-луже поплывет.    

Крошки у воды сидят,
С удивлением глядят,
Их глаза я обожаю,
Мимо тихо проплываю.
Кое-кто из них одет
В сине-розовый жилет,
Кое-кто был на войне -
С головы до ног в броне.
Кто бежит, а кто летит,
Но все добрые на вид.

Если я глаза открою,
Вижу комнату другою –
Очень длинный-длинный пол,
Очень длинный-длинный стол.
Люди, просто великаны,
Сидят, штопают карманы,
За столом жуют еду
И болтают ерунду. 

Стоит только постараться,
Сделать многое удастся -
В море-луже вдаль умчаться,
Вверх по клеверу взобраться,
И, устав от тех занятий,
Очутиться на кровати. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     A Song of the Road
The gauger walked with willing foot,
And aye the gauger played the flute;
And what should Master Gauger play
But Over the hills and far away?

Whene’er I buckle on my pack
And foot it gayly in the track,
O pleasant gauger, long since dead,
I hear your fluting on ahead.

You go with me the self-made way –
The self-same air for me you play;
For I do think and so do you
It is the tune to travel to.   

For who would gravely set his face
To go to this or t’other place?
There’s nothing under heav’n so blue
That’s fairly worth the trevelling to.

On every hand the roads begin,
And people walk with zeal therein;
But wheresoe’er the highways tend,
Be sure there’s nothing at the end.

Then follow you wherever hie
The traveling mountains of the sky.
Or let the streams in civil mode
Direct your choice upon a road;

For one and all, or high or low,
Will lead you where you wish to go;
And one and all go night and day
Over the hills and far away!
       R.L.Stevenson

Дорожная песня
«Там за горами, за долами…»
Идя лесами и полями,
Такой мотив всегда играл
Флейтист, когда вперед шагал.

Уйдя давно уж в мир иной,
Не расстаешься ты со мной.
Когда я нахожусь в пути,
Я слышу флейту впереди.

Пред нами общий путь лежит.
Пусть старый твой мотив звучит.
Он, как считаешь ты и я,
Хорош для путешествия.

Хулят ли чьи-нибудь уста
Порыв увидеть все места?
Нет ничего милее люду,
Чем путешествовать повсюду.

Дороги слева, дороги справа…
Ходьба для всех – одна забава.
Нам все равно куда идти –
Нет ничего в конце пути.

Куда бы ни спешил ты сам,
Взбираясь по крутым горам,
Бредя вдоль рек, что вдаль текут –
Они все к цели приведут.

Идя и днями, и ночами,
«Там за горами, за долами»,
В конце придешь куда-нибудь,
Хоть долог, может, будет путь. 
      Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     My Kingdom
Down by shining water well
I found a very little dell,
    No higher than my head.
The heather and the gorse about
In summer bloom were coming out,
   Some yellow and some red.

I called a little pool a sea;
The little hills were big to me;
    For I am very small.
I made a boat, I made a town,
I searched the caverns up and down,
And named them one and all.

And all about was mine, I said,
The little sparrows overhead,
    The little minnows, too.
This was the world and I was king;
For me the bees came by to sing,
    For me the swallows flew.

I played there were no deeper seas,
Nor any wider plains than these,
    Nor other kings than me.
At last I heard my mother call
Out from the house at evenfall,
    To call me home to tea.

And I must rise and leave my dell,
And leave my dimpled water well,
    And leave my heather blooms.
Alas! And as my home I neared,
How very big my nurse appeared,
    How great and cool the rooms!   
 
       R.L.Stevenson

Мое королевство
Вниз по ручью идя, нашел
Я очень неглубокий дол,   
Доходит он до головы.
Здесь вереск у воды краснеет,
Утесник на холмах желтеет,
Много густой травы.   

Считаю морем я запруду
Там, где холмы, там горы, всюду,   
Так как я очень мал.
Я город и корабль построил,
Пещеры местные освоил
И имена всем дал.

Здесь все владения мои,
Мои на небе воробьи,
В запруде мой пескарь.
Пусть пчелы для меня гудят,
Пусть ласточки ко мне летят –
Я в этом крае государь.

Подобных нет нигде глубин,
Подобных нет нигде равнин,
Король один  - лишь я.
Но вот и вечер настает,
Мама домой меня зовет,
Чай будет пить семья.

Я с неохотою пошел,
Покинув свой прекрасный дол
С цветущим у ручья кустом.
И думал я, домой шагая:
«Какая няня у меня большая!
Какой огромный дом!»
       Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     The Vagabond
(To an air of Schubert)
Give to me the life I love,
   Let the lave go by me,
Give the jolly heavy above
   And the byway nigh me.
Bed in the bush with stars to see,
   Bread I dip in the river –
There’s the life for a man like me,
   There’s the life for ever.

Let the blow fall soon fall soon or late,
   Let what will be o’er me;
Give the face of earth around,
   And the road before me.
Wealth I seek not, hope nor love,
   Nor a friend to know me;
All I seek, the heaven above
   And the road below me.

Or let autumn fall on me
   Where afield I linger,
Silencing the bird on tree,
   Biting the blue finger;
White as meal the froasty field –
   Warm the fireside haven –
Not to autumn will I yield,
   Not to winter even!   

Let the blow fall soon fall soon or late,
   Let what will be o’er me;
Give the face of earth around,
   And the road before me.
Wealth I ask not, hope nor love,
   Nor a friend to know me;
All I ask, the heaven above,
   And the road below me.
R.L.Stevenson
Бродяга
(на мотив песни Шуберта)
Люблю я праздность всею душой,

Люблю хорошо отдохнуть,
Синее небо над головой
И впереди только путь.
Нравится мне ночлег при луне,
В речке хлеб можно макать.
Такую жизнь, подходящую мне,
Буду всегда обожать.

Рано ли, поздно ли, грянет вдруг гром -
От судьбы мне никак не уйти.
Мне нужно, чтоб было просторно вокруг,
Да быть постоянно в пути.
Я не прельщусь ни богатством и ни мечтой, 
Ни  к чему мне любовь и друзья.
Мне нужно лишь небо над головой
И под ногами земля.

Осень застанет меня на полях,
Где буду я праздно гулять,
Птицы замолкнут на голых ветвях,
Мороз будет пальцы щипать.
Белое поле, как простыня,
Теплая гавань –  в домах.
Не испугает ни осень меня,
Ни даже злая зима. 
 
Рано ли,  поздно ли, грянет вдруг гром -
От судьбы мне никак не уйти.
Мне нужно, чтоб было просторно вокруг,
Да быть постоянно в пути.
Я не прельщусь ни богатством и ни мечтой, 
Ни к чему мне любовь и друзья.
Мне нужно лишь небо над головой
И под ногами земля.
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     The Dumb Soldier
When the grass was closely mown,
Walking on the lawn alone,
In the turf a hole I found
And hid a soldier underground.

Spring and daisies came apace;
Grasses hide my hiding-place;
Grasses run like a green sea
O’ver the lawn up to my knee.

Under grass alone he lies,
Looking up with leaden eyes,
Scarlet coat and pointed gun ,
To the stars and to the sun.

When the grass is ripe like grain
When the scythe is stoned again,
When the lawn is shaven clear,
Then my hole shall reappear.

I shall find him, never fear,
I shall find my grenadier;
But for all that’s gone and come
I shall find my soldier dumb.

He has lived, a little thing,
In the grassy woods of spring;
Done, if he could tell me true,
Just as I should like to do.

He has seen the starry hours
And the springing of the flowers;
And the fairy things that pass
In the forest under grass.   

In the silence he has heard
Talking bee and ladybird,
And the butterfly has flown
O’ver him as he lay alone.

Not a word will he disclose,
Not a word of all he knows.
I must lay him on the shelf,
And make up the tale myself. 
      R.L.Stevenson

     Немой оловянный солдатик
Летом скошен был наш луг.
Я, бродя один вокруг,
Спрятал в ямке вот тогда-то
Оловянного солдата.

Этот луг был гол зимой,
Но весной зарос травой,
И она, как в море пена,
Мне доходит до колена.

Где-то здесь лежит солдат,
Устремив на небо взгляд;
Куртка красная на нем,
И, конечно, он с ружьем.

Снова косы отобьют,
Траву скосят и сгребут.
Ямку я найду, она
На лугу будет видна.

Не волнуйтесь, очень скоро
Обнаружу гренадера.
Жаль, обижен он судьбой:
Мой солдат – совсем немой.

В травяных лесах малютка
Смотрел зорко, слушал чутко.
Если б смог он рассказать
То, о чем успел узнать!

Видел там он волшебства,
Что таит от всех трава,
Видел, как росли цветы
Под покровом темноты.

Слышал он не раз, как шел
Разговор жуков и пчел.
Над ним бабочки летали,
Его стойкость прославляли.

Нет, ни слова он не скажет!
Пусть на полку снова ляжет,
И придется мне опять
Самому всё сочинять. 
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     Night and Day
When the golden day is done,
    Through the closing portal,
Child and garden, flower and sun,
    Vanish all things mortal. 

As the building shadows fall
   As the ray diminish
Under evening’s cloak, they all   
   Roll away and vanish. 

Garden darkened, daisy shut,
   Child in bed, they slumber –
Glow-worm in the highway rut,
   Mice among the lumber.

In the darkness houses shine,
   Parents move with candles;
Till on all, the night divine
   Turn the bedroom handles.

Till at last the day begins
   In the east a-breaking,
In the hedges and the whins
   Sleeping birds a-waking.

In the darkness shapes of things,
   Houses, trees, and hedges,
Clearer grow; and sparrow’s   
   Beat on window ledgers.

These shall wake the yawning maid;
   She the door shall open –
Finding dew on garden glade
   And the morning broken.

There my garden grows again
   Green and rosy painted,
As at eve behind the pane
   From my eyes it fainted.

Just as it was shut away,
   Toy-like in the even,
Here I see it glow with day
   Under glowing heaven.

Every path and every plot,
   Every bush of roses,
Every blue forget-me-not
   Where the dew reposes,

‘Up!’ they cry, ‘the day is come
   On the smiling valleys:
We have beat the morning drum;
   Playmate, join your allies!’   
      R.L.Stevenson

Ночь и день
Сделал день обычный круг
В золотистом свете,
И исчезло все вокруг –
Сад, цветы и дети.

Тени зданий, как хвосты,
Тянутся и тают,
Под покровом темноты
Они тайно исчезают.

Темный сад, ромашка спит,
Дети засыпают.
Только где-то мышь бежит,
Светлячок мигает.

Со свечой мать и отец,
Свет во тьме мерцает.
Но вот ночь всех, наконец,
В спальнях закрывает.

Но рассвет зажжет костер,
Утро -  на подъеме.
Отдаленный птичий хор
Слышен даже в доме.

И хотя пока темно,
Стали различаться
Все предметы, а в окно –
Воробьи стучаться.

Шум служанку пробуждает
Она двери отворит -
На траве роса сверкает,
В небесах заря горит.

Cад наш, розово-зеленый,
Снова вижу я сейчас.   
Ночью, тьмою окруженный, 
Он исчез из моих глаз.   

Так, как вечером игрушки,
Он закрыт был на замок.
А сейчас его верхушки
Зажигает вновь восток.

Поле, тропы луговые,
Диких роз кусты и мак,
Незабудки голубые –
Все манят меня вот так:

«Эй, вставай! Сегодня рано
Ждет с улыбкою лужок.
Слышишь звуки барабана?
Выходи-ка к нам, дружок!»
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

     The House Beautiful
A naked house, a naked moor,
A shivering pool before the door,
A garden bare of flowers and fruit,
And poplars at the garden foot:
Such is the place that I live in,
Bleak without and bare within.

Yet shall your ragged moor receive
The incomparable pomp of eve,
And the cold glories of the dawn
Behind your shivering trees be drawn;
And when the wind from place to place
Doth unmoored cloud-galleons chase,
Your garden gloom and gleam again,
With leaping sun with glancing rain.
Here shall the wizard moon ascend
The heavens, in the crimson end
Of day’s declining splendour; here
The army of the stars appear.
The neighbour hollows dry or wet,
Spring shall with tender flowers beset;
And oft the morning muser see
Larks rising from the broomy lea, 
And every fairy wheel and thread
Of cobweb dew-bediamonded.
When daisies go, shall winter time
Silver the simple grass with rime;
Autumnal frosts enchant the pool
And make the cart-ruts beautiful;
And when snow-bright the moor expands
How shall your children clap their hands!
To make this earth, our hermitage,
A cheerful and a changeful page,
God’s bright and intricate device
Of days and seasons doth suffice.      
     R.L.Stevenson

     Прекрасен край родной
Пустынный дом, пустошь кругом,
Прямо у двери – водоем,
Без фруктов и цветов наш сад,
Вдоль сада тополя стоят.
Вокруг, куда ни посмотри,
Мрачно снаружи, голо внутри.

Зато какой роскошный вид,
Когда восток зарей горит!
Холодный блеск дает заря,
По вечерам в ветвях горя.
Здесь тучи, как без якорей суда,
Гоняет ветер туда-сюда,
В такт скачет солнце, дождь поливает,
Сад то мрачнеет, то оживает.
Луна-волшебница взойдет
Там, где в румянце небосвод,
Звезды появятся, они
Зажгут бессчетные огни.
В оврагах по весне готов
Пестрый узор нежных цветов.
Встав рано, можно слушать тут,
Как жаворонки в кустах поют,
Держат алмазы все лощины,
В колесах, нитях паутины.
Осень приносит другой вид –
Иней траву посеребрит,
Первый морозец пруд скует
И колею покроет лед.      
Снег упадет, белой пустыне
Детишки радуются ныне.
Всегда прекрасен край родной –
Весной и летом, и зимой,
И осенью. Да, каждый сезон
Был Богом щедро одарен.
     Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

In the highlands, in the country places,
Where the old plain men have rosy faces,
And the young fair maidens
         Quiet eyes;
Where essential  silence cheers and blesses,
And for ever in the hill-recesses
Her more lovely music
         Broods and dies.

O to mount again where erst I haunted;
Where the old red hills are bird-enchanted,
And the low green meadows
         Bright with sward;
And when even dies, the million-tinted,
And the night has come, and planets glinted,
Lo! The valley hollow,
        Lamp-bestarred.

O to dream, O to wake and wander
There, and with delight to take and render,
Through the trance of silence,
         Quiet breath;
Lo! For there, among the flowers and grasses,
Only the mightier movement sounds and passes,
Only winds and rivers,
            Life and death. 
R.L.Stevenson
      ***
Там, в отдаленных селах, высоко в горах,
Где у прекрасных девушек – покой в глазах,
И где румянец на щеках у стариков
Играет,
Там тишина благословляет и бодрит,
Ее прекрасная мелодия звучит
В долинах меж холмов
И замирает.

Как хорошо скитаться по родным местам,
По красным птичьим зачарованным холмам
И по лугам низин, где зелень смотрится
Картиной.
Когда же многоцветный вечер умирает,
Ночной небесный свод мерцает
Тысячами ламп, зажженных
Над долиной.

О, помечтать бы там и побродить
И в трансе тишины  восторженно вкусить
Воздух природы, обычную оставив
Круговерть.
Слышны лишь мощные движенья 
Ветров и рек среди цветенья -
Жизнь и смерть.   

Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

TIKONDEROGA:
A Legend of the West Highlands

This is the tale of the man
    Who heard a word in the night
In the land of heathery hills,
    In the days of the feud and the fight.
By the sides of the rainy sea,
    Where never a stranger came,
On the awful lips of the dead,
    He heard the outlandish name.
It sang in his sleeping ears,
    It hummed in his walking head:
The name – Ticonderoga,
    The utterance of the dead.    
R.L.Stevenson

  Тикондерога
Легенда Западных Гор

Эта легенда расскажет о том,
Кто слышал слово в ночи,
В краю вересковых холмов,
Где часто звенели мечи.
У берега хмурого моря,
Где не встретишь чужого лица,
Странное имя сорвалось
С синеющих губ мертвеца.
В ушах это имя звенело,
Сверлило в уме без конца.
Он имя Тикондерога
Услышал из уст мертвеца.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

1. The Saying of the Name

On the loch-sides of Appin,
   When the mist blew from the sea,
A Stewart stood with a Cameron:
    An angry man was he.
The blood beat in his ears,
    The blood ran hot to his head,
The mist blew from the sea,
    And there was the Cameron dead. 
“O, what have I done to my friend,
    O, what I have done with mysel’,
That he should be cold and dead,
    And I in the danger of all?

Nothing but danger about me,
    Danger behind and before,
Death at wait in the heather
    In Appin and Mamore,
Hate at all ferries
    And death at each of the fords,
Camerons priming gunlocks
    And Camerons sharpening swords.”

But this was a man of council,
    This was a man of score,
There dwelt no pawkier Steart
    In Appin or Mamore.
He looked on blowing mist,
    He looked on the awful dead ,
And there came a smile on his face
    And there slipped a thought in his head.

Out over cairn and moss,
    Out over scrog and scaur,
He ran as runs the clansman
    That bears the cross of the war. 
His heart beat in his body,
    His hair clove to his face
When he came at last in the gloaming
   To the dead man’s brother’s place.
The east was white with the moon,
   The west with the sun was red,
And there, in the house-doorway,
    Stood the brother of the dead.

“I have slain a man to my danger,
    I have slain a man to my death.
I put my soul in your hands,”
    The panting Stewart saith. 
“I lay it bare in your hands,
    For I know your hands are leal;
And be you my targe and bulwark
    From the bullet and the steel.”

Then up and spoke the Cameron,
    And gave him his hand again:
“There shall never a man in Scotland
    Set faith in me in vain;
And whenever man you have slaughtered,
    Of whatever name or line,
By my sword and yonder mountain,
    I make your quarrel mine.
I bid you to my fireside,
    I share with you house and hall;
I t stands upon my honour
    To see you safe from all.”

It fell in the time of midnight,   
    When the fox barked in the den
And the plaids were over faces
    In all houses of men,
That as the living Cameron
    Lay sleepless on his bed,
Out of the night and the other world,
    Came in to him the dead.

“My blood is on the heather,
    My bones are on the hill;
There is joy in the home of ravens
    That the young shall eat their fill.
My blood is poured in the dust,
    My soul is spilled in the air;
And the man that has undone me
    Sleeps in my brother’s care.”

“I’m wae for your death, my brother,
    But if all of my house were dead,
I couldnae withdraw the plighted hand,
    Nor break the word once said.”

“O, what shall I say to our father,
    In the place to which I fare?
O, what shall I say to our mother,
    Who greets to see me there?
And to all the kindly Camerons
    That have lived and died long-syne –
Is the word you send them,
    Fause-hearted brother mine?”      

“It is neither fear nor duty,
    It’s neither quick nor dead
Shall gar me withdrew the plighted hand,
    Or break the word once said.”      

Thrice in the time of midnight,
    When the fox barked in the den,
And the plaids were over faces
    In all houses of men,
Thrice as the living Cameron
    Lay sleepless on his bed,
Out of the night and the other world
    Came to him the dead,
And cried to him for vengeance
    On the man that laid him low;
And thrice the living Cameron
    Told the dead Cameron, no.   

“Thrice have you seen me, brother,
    But now shall see me no more,
Till you meet your angry fathers
    Upon the farther shore.
Thrice I have spoken, and now,
    Before the cock be heard,
I take my leave for ever
    With the naming of a word. 
It shall sing in your sleeping ears,
    It shall hum in your waking head,
The name – Ticonderoga,
    And the warning of the dead.”

Now when the night was over
    And the time of people’s fears,
The Cameron walked abroad,
    And the word was in his ears.

“Many a name I know,
    But never a name like this;
O, where shall I find a skilly man
    Shall tell me what it is?”
With many a man he counseled
    Of high and low degree,
With herdsmen on the mountains
    And the fishers of the sea. 
And he came and went unweary,
    And read the books of yore,
And the runes that were written of old
    On stones upon the moor.   

And many a name he was told,
    But never the name of his fears –
Never, in east or west,
    The name that rang in his ears:
Names of men and of clans,
    Names for the grass and the tree,
For the smallest tarn in the mountains,
    The smallest reef in the sea:
Names for the high and low,
    The names of the craig and the flat;
But in all the land of Scotland,
    Never a man like that.   
      R.L.Stevenson

1. Имя сказано
Когда к голым скалам Аппина
Гнал ветер сильный туман,
Вступил Стюарт в бой с Камероном,
Гневом большим обуян.
Злобою дышит душа,
Кровь в его жилах кипит…
Когда дошел с моря туман,
Был Камерон уж убит.
«О, как поступил я с другом! 
И что теперь будет со мной?
Он бездыханный лежит,
Буду я всюду изгой!

Опасность будет грозить
Мне отовсюду вскоре,
Верная смерть ждет меня
В Аппине и на Маморе.
Ненависть на переправах,
Засада – у каждой реки.
В ход пустит клан Камеронов
Ружья свои и клинки».

Однако умен был Стюарт,
К тому же был Стюарт хитер.
Не знал никого лукавей, чем он,
Ни Аппин и ни Мамор.
Остановил он свой взгляд
На страшном во мгле мертвеце,
И что-то тогда задумал он
С усмешкою на лице. 

По скалам, и кручам, и мхам
Бежал и бежал он окрест,
Как тот, кто должен нести
Резни межклановой крест.
Отчаянно сердце стучало,
И волос растрепанным был,
Когда он достиг того дома,
Где брат Камерона жил.
Восток освещен был луною,
Запад закатом пылал…
В дверях на пороге дома
Брат Камерона стоял.

«В горах я убил человека,
Когда там себя защищал.
Теперь на тебя лишь надеюсь», -
Дыша с трудом, Стюарт сказал.
«Я знаю, рука у тебя
Надежна, верна и крепка.
Будь мне щитом и укрытием
От пули и от клинка». 

Брат Камерона дал руку
И Стюарту так отвечал:
«Никто из шотландцев веру
В меня до сих пор не терял.
Не знаю, кого ты убил,
Чей родом он, как его звать,
Но меч мой и эта гора
Будут тебя защищать.
Тебя к очагу приглашаю,
Мой дом – все равно, что твой дом.
И будешь, клянусь своей честью,
Ты в безопасности в нем».
 
Когда наступила полночь
И слышен был лисий лай,
Когда крепким сном заснул
Весь этот горный край,
Когда Камерон, не смыкая глаз,
На своем ложе лежал,
Тогда перед ним с того света 
Брат убиенный предстал. 

«Моя кровь пролилась на траве,
На холме мои кости лежат,
И вороны радостно кормят
Плотью моей воронят.
Душа моя в небе парит,
В песок ушла моя кровь,
А убийца нашел в доме брата
Защиту себе и кров».

«Я скорблю о тебе, но даже
Если б кто-то всем нам угрожал,
Не в моих это силах нарушить
Слово, которое дал».

«О, что же скажу я отцу?
Что отвечу, когда спросит мать?
Ведь мне предстоит очень скоро
На том свете их повстречать.
Что поведаю предкам далеким,
Ушедшим из жизни давно?
Про то слово, предательский брат,
Которое было дано?»

«Не страх и не долг перед родом,
Ни мертвый и ни живой,
Меня не заставят нарушить
Слово, данное мной».

Трижды глубокой ночью
Звучал в лесу лисий лай,
Когда крепким сном уже спал
Весь этот горный край.
Когда Камерон, не смыкая глаз,
На своем ложе лежал,
Трижды за ночь с того света,
Брат перед ним представал. 
Трижды за смерть отомстить
Настойчиво он призывал.
И трижды решительно «нет»
Живой Камерон сказал.

«Трижды к тебе я являлся.
Мы встретимся все же потом,
Когда ты на небе предстанешь
Пред предков грозным судом.
Но перед тем, как раздастся
Везде петушиный крик,
Я слово скажу и исчезну,
Уйду навсегда в тот же миг.
Слово будет звенеть в твоих снах
И сверлить в уме без конца.
Это имя – Тикондерога,
Пророчество мертвеца».

Вот закончилась страшная ночь,
И угрюмое утро настало.
Камерон побрел из дому прочь,
А в ушах это слово звучало.

«Много знаю я разных имен,
Но ни разу не слышал такого.
Может, кто-нибудь из мудрецов
Разъяснит это слово».
Многих спросит о нем Камерон –
И богатых и бедняков,
Пастухов, живущих в горах,
И видавших весь мир моряков.
Он ходил неустанно повсюду, 
Скандинавские руны читал
И усердно старинные книги
Том за томом пролистал.

Называли ему имена,
Говорили ему их немало,
Но ни разу – то страшное слово,
Что в ушах постоянно звучало.
Называли цветы и деревья,
Имена людей разных кланов,
Родники, ручейки и болотца,
Островки океанов.
Знали люди названия рек,
И равнин, и пригорков, и скал,
Но никто в землях славной Шотландии
Про то слово не слыхал.   
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

Martial Elegy for Some Lead Soldiers

For certain soldiers lately dead
Our reverend dirge shall here be said.
Them, when their martial leader called,
No dread preparative appalled;
But leaden-hearted, leaden-heeled,
I marked them steadfast in the field. 
Death grimly sided with the foe,
And smote each leaden hero low.
Proudly they perished one by one:
The dread Pea-canon’s work was done!
O not for them the tears we shed,
Consigned to their congenial lead;
But while unmoved their sleep they take,
For their dear Captain’s sake,
For their dear Captain, who shall smart 
Both in his pocked and his heart,
Who saw his heroes shed their gore,
And lacked a shilling to buy more! 
         R.L.Stevenson

Элегия об оловянных солдатиках
О гибели солдат сейчас
Пойдет печальный наш рассказ.
Лишь командир им приказал -
Солдатом стойким каждый стал. 
Их с оловянными сердцами
И с оловянными ногами
Отправил я на смертный бой,
Где бился каждый, как герой.
Смерть никого не пощадила,
Горохом пушка всех скосила.
Они спят непробудным сном,
Но не о них мы слезы льем.
О командире мы скорбим,
Хотя он цел и невредим.
Когда войска кровь проливали,
Он весь был в скорби и печали:
Нет денег для приобретения
Новых солдат для подкрепления.
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

A Visit from the Sea

Far from the loud sea beaches
    Where he goes fishing and crying,
Here in the inland garden
    Why is the sea-gull flying?

Here no fish to dive for;
    Here is the corn and lea;
Here are the green trees rustling.
    Hie away home to sea!

Fresh in the river water
    And quiet among the rushes;
This is no home for the sea-gull,
    But for the rooks and thrushes.

Pity the bird that has wandered!
    Pity the sailor ashore!
Hurry him home to the ocean,
    Let him come here no more.

High on the sea-cliff ledges
    The white gulls are trooping and crying,
Here among rooks and roses,
    Why is the sea-gull flying?
       R.L.Stevenson

Прилет с моря
Покинув обрывистый берег,
Где птицы морские кричат,
Зачем одинокая чайка
Влетела в далекий наш сад?

Здесь овощи только да розы,
И рыбу ей здесь не найти,
Здесь слышен лишь шелест деревьев.
Скорее же к морю лети!

Чистая в речке вода,
Тишь посреди камышей.
Здесь место совсем не для чаек,
А для дроздов и грачей.

Как жаль заблудившихся чаек!
Без моря морячкам – беда!
Пусть чайка летит к океану
И не вернется сюда!

На голых высоких утесах
Пронзительно чайки кричат.
С грачами, дроздами и розами
Нужен ли чайке наш сад?
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин

MORAL TALES

Robin and Ben: or, the Pirate and Apothecary

Come, land me an attentive ear
A startling moral tale to hear,
Or Pirate Rob and Chemist Ben,
And different destinies of men.

Deep in the greenest of the vales
That nestle near the cost of Wales,
The heaving main but just in view,
Robin and Ben together grew, 
Together worked and played the fool,
Together shunned the Sunday school,
And pulled each other’s youthful noses
Around the cots, among the roses.

Together but unlike they grew;
Robin was rough, and through and through
Bold, inconsiderate, and manly,
Like some historic Bruce or Stanly.
Ben had a mean and servile soul,
He robbed not, though he often stole;
He sang on Sunday in the choir,
And tamely kept the passing Squire.

At length, intolerant of trammels –
Wild as a wild Bithynian camels,
Wild as a wild sea-eagle – Bob
His widowed dam contrived to rob,
And thus with great originality
Effectuates his personality.

Thenceforth his terror-haunted flight
He follows through the starry night;
And with the earl morning breeze,
Behold him on the azure seas.
The master of a trading dandy 
Hires Robin for a go of brandy;
And all the happy hills of home
Vanish beyond the fields of foam.


Ben, meanwhile, like a tin reflector,
Attended on the worthy rector;
Opened his eyes and held his breath,
And flattered on the point of death;
And was at last, by good fairy,
Apprenticed to the Apothecary. 

So Ben, while Robin chose to roam,
A rising chemists was at home,
Tended his shop with learned air,
Watered his drugs and oiled his hair,
And gave advice to the unwary,
Like any sleek apothecary.

Meanwhile upon the deep afar
Robin the brave was waging war,
With other tarry desperadoes
About latitude of Barbadoes.
He knew no touch of craven fear;
His voice was thunder in the cheer;
First, from the main-to’ –gallan’ high,
The skulking merchantmen to spy -   

The first to bound upon the deck,
The last to leave the sinking wreck.
His hand was steel, his word was law,
His mates regarded him with awe.
No pirate in the whole profession
Held a more honourable position.

At length, from years of anxious toil,
Bold Robin seeks his native soil;
Wisely arranges his affaires,
And to his native dale repairs.
The Bristol Swallow sets him down
Beside the well-remembered town.
He sighs, he spits, he marks the scene,
Proudly he treads the village green;
And free from pettiness and rancour,
Takes lodgings at “Crown and Anchor.”

Strange, when a man so great and good
Once more in his home-country stood,
Strange that the sordid clowns should show
A dull desire to have him go.
The clinging breeks, his tarry hat,
The way he swore, the way he spat,
A certain quality of manner,
Alarming like the pirate’s banner –
Something that did not seem to suit all –
Something, O call it bluff, not brutal –
Something at least, howe’er it’s called,
Made Robin generally black-balled. 

His soul was wounded and glum,
Alone he sat and swigged his rum,
And took a great distaste to men
Till he encountered Chemist Ben.
Bright was the hour and bright the day
That threw them in each other’s way;
Glad were their mutual salutations,
Long their respective revelations.
Before the inn in sultry weather
They talked of this and that together;
Ben told the tale of his indentures,
And Rob narrated his adventures.
Last, at this point of great weight
The pair contrasted their estate.
And Robin, like a boastful sailor,
Despised the other for a tailor. 

“See, he remarked, “with envy see
A man with such a fist as me!
Bearded and ringed, and big, and brown
I sit and toss the stingo down.
Hear the gold jingle in my bag,-
All won beneath the Jolly flag!”

Ben moralized and shook his head:
“You wanderers earn and eat your bread.
The foe is found, beats or is beaten,
And either how, the wage is eaten.
And after all your pully-hauly
Your proceeds look uncommon small-ly.
You had done better here to tarry
Apprentice to the Apothecary.   
The silent pirates of the shore
Eat and sleep soft, and pocket more
Than any red, robustious ranger
Who picks his farthings hot from danger.
You clang your guineas on the board;
Mine are with several bankers stored.
You reckon riches on your digits,
You dash in chase of Sals and Bridgets,
You drink and risk delirium tremens,
Your whole estate a common seaman’s!
Regard your friend and school companion,
Soon to be wed to Mss Trevanion
(Smooth, honourable, fat and flowery,
With Heaven knows how much land in dowry).
Look at me – Am I in good case?
Look at my hands, look at my face;
Look at the cloth of my apparel;
Try me and test me, lock and barrel;
And own, to give the devil his due,
I have made more in life than you,
Yet I nor sought nor risked my life;
I shudder at an open knife;
The perilous seas I still avoided
And stuck to land whate’er betided.
I had no gold, no marble quarry,
I was a poor apothecary,
Yet here I stand, at thirty-eight,
A man of an assured state.   

“Well”, answered Robin – “well, and how?”
The smiling chemist tapped his brow.
“Rob”, he replied, “this throbbing brain
Still worked and hankered after gain;
By day and night, to work my will,
It pounded like a power mill;
And marking how the world went round
A theory of theft it found.
Here is the key to right and wrong:
Steal little but steal all day long;
And this invaluable plan
Marks what is called the Honest man.
When first I served with Doctor Pill,
My hand was ever in the till;
Now that I am myself a master
My gains come softer still and faster.   
As thus: on Wednesday, a maid
Came to me in the way of trade;
Her mother, an old farmer’s wife,
Required a drug to save her life.
‘At once, my dear, at once’, I said,
Patted the child upon her head,
Bade her be still a loving daughter, -
And filled the bottle up with water.

 “Well, and the mother?” Robin cried.      
“0, she!” said Ben, “I think she died.” 

“Battle and blood, death and disease,
Upon the tainted Tropic seas –
The attendant sharks that chew the cud –
The abhorred scuppers spouting blood –
The untended dead, the Tropic sun –
The thunder of the murderous gun -
The cut-throat crew – the Captain’s curse –
The tempest blustering worse and worse –
These I have known and these can stand,
But you – I settle out of hand!”

Out flashed the cutlass, down went Ben,
Dead and rotten, there and then.
R.L.Stevenson

     Моральные рассказы
Робин и Бен, или пират и аптекарь
 
Итак, послушайте рассказ,
Он  поучителен для вас.
Я двух героев ставлю в ряд:
Один – аптекарь, другой – пират.

В одной большой долине Уэльса,
Где океан вдали виднелся
И на стоянках корабли,
Робин и Бен вместе росли.
Вместе играли там на воле,
Уроки пропускали в школе,
Друг друга дергали за нос
Среди кустов пахучих роз.

Робин и Бен вместе росли,
Но разными путями шли:
Роб предприимчив был, не трус,
Как Генри  Стэнли и Роберт Брюс.
Был Бен с порочною душой:
Любил он кражи, не разбой,
В церкви охотно в хоре пел
И перед сквайрами робел.

Роб, презирая скучный труд,
Как необузданный верблюд,
Как хищный молодой орел,   
Вдову ограбив, прочь пошел.
Такое в виде исключения   
Полезно для самоутверждения. 

Что он в опасности, он знал,
Поэтому всю ночь бежал.
Бежал он к морю, и не зря:
Когда уж занялась заря,
Какой-то шкипер с красным носом
Его на судно взял матросом.
И вот за пеной корабля
Скрылась родимая земля.   


Бен, между тем, не без мучения
Усваивал азы учения.
Тому, кто его учил,
Он угождал и очень льстил 
Благодаря стараньям лекаря
Он стал учеником аптекаря.

Пока Роб странствовал вдали,
Дела у Бена  в гору шли.
Апломб у Бена был большой:
Лекарства разбавлял водой,
С ученым видом знатока
Давал советы свысока.

А Роб пиратствовал на море,
Купцам и богачам на горе,
Где-то в районе Барбадоса
С шайкой отчаянных матросов.
Он первым замечал вдали
С богатым грузом корабли,
Во время яростных сражений
Не знал он страха и сомнений.

Он первым шел на абордаж,
Им восхищался экипаж.
Рука как сталь, слово – закон,
Внушал почтение всем он.
Робин достиг вершины славы
Среди морских бродяг бывалых.

Годы прошли, и Роб стремится
В родные земли возвратиться;
Дела закончены и в путь –
Там, в Уэллсе можно отдохнуть.
Судно из Бристоля примчало
Его к заветному причалу.
Вздыхает он: здесь все знакомо,
Как хорошо всегда быть дома.
С душой, мечтающей о мире,
Остановился он в трактире.

Когда в трактире Роб сидел,
Народ его едва терпел.
Эти болваны и тупицы
Его старались сторониться.
От них он чем-то отличался:
Не так плевал, не так ругался,
В смоленой шляпе и штанах
Он наводил неясный страх.
Смотрел на Роба всюду всяк,
Как смотрят на пиратский флаг. 
Но как бы ни было, такой
Для земляков он был изгой.

Роб, удрученный, за столом
Сидел угрюмо и пил ром.
Теперь людей он презирал…
И вдруг он Бена увидал.
Блажен тот день, блажен тот час,
Когда ваш друг встречает вас.
Роб рад, Бен рад, они друг другу,
Сердечно пожимают руку,
Перед гостиничным крыльцом
Ведут беседу обо всем.
Поведал Бен о треволнениях,
Роб – о заморских приключениях.
И, наконец, пришел черед
Сравнить полученный доход.
Хвастливый Робин как моряк
Стал разглагольствовать вот так:

«Ты на кулак мой посмотри,
Чем твой, он больше раза в три.
Я, бородатый, загорелый,
Крепкий, большой и очень смелый,
Под «Черным Роджером» набрал
Весьма солидный капитал».

Качал в ответ Бен головой:
«У вас, бродяг, карман пустой.
Добытое с большим трудом
На ветер все летит потом.
А бури, пули, такелаж?
Мал ваш награбленный багаж. 
Лучше, по правде говоря,
Быть учеником аптекаря.
Пираты суши в неге спят,
А грабят больше во стократ 
И не рискуют головой,
Как делает пират морской.
Ваши гинеи – для трактиров,
Мои - хранятся у банкиров. 
На море мучает вас качка,
На суше – белая горячка.   
Кроме того, на каждом моле
Вас поджидают Сэл и Молли.
Перед тобой похвастаюсь:
На мисс Треваньон я женюсь.
Она пригожа, толстовата,
К тому же знатна и богата.
Моя одежда элегантна,
Моя фигура импозантна,
И я от головы до ног
Примером всем служить бы мог.
Добился в жизни больше я,
Чем ты, Роб, честно говоря,
При этом не пускал в ход нож, 
Меня всегда бросал он в дрожь.
Я моря издавна чурался,
Держаться берега старался,
Чего хотел, достиг, и с детства
Не ждал богатого наследства.
Сейчас я в тридцать восемь лет
Богат, живу, не зная бед.

- Достиг, - ответил Роб,- но как?   
- Роб, я, конечно, не дурак, -
Пирату Бен так отвечал. -
- Везде я выгоду искал.
Над этим думал постоянно,
Стремясь найти рецепт желанный.
И я, скажу без хвастовства,
Познал секреты воровства:
«Воруй весь день, но понемногу».
Я это соблюдаю строго.
Так делал тот из века в век,
Чье имя – честный человек.
Когда я доктору служил,
Я пенсы у него тащил.
Теперь широкою рекой
Деньги плывут сами собой. 
К примеру, фермера жена
Простыла и была больна.
Малышка для ее спасения
Мне отдала все сбережения. 
Я с дочерью был очень мил,
В бутылочку воды налил,
Добавил каплю из пипетки,
К склянке приклеил этикетки.

- Но как же мать? Она могла…
- Она, конечно, умерла.

- Я в жизни многое видал, -
Роб с возмущением сказал, -
Битвы, болезни, кровь и раны,
Штормы, тайфуны, ураганы,
Повсюду груды мертвецов.
Я слышал страшных пушек рев,
В бою проклятья капитана,
Команды вой, удар тарана.
Но ты - … Тебе прощенья нет.
Тебя отправлю на тот свет.

Вонзил Роб в Бена свой кинжал.
Боюсь, что Бен концы отдал. 
Р.Л.Стивенсон
Перевел: Л.Сербин