Ода сахару

Нож вонзается в сахар,
Твердый, словно бетон.
Без раздумий и страха,
Но удар, как поклон.

Не молитвенный, строгий,
А старательский, весь
Окрыленный, глубокий:
Больше нежность, чем лесть.

Словно жажда насытить
Чрево вторит словам:
"Говорится, стучите
И откроется вам".

На куски до основы
/Как библейский вандал/
Рушит мрамор Кановы
Каждый новый удар.

Это то - же, примерно,
В чем любой сорванец
Преуспел: непременно
Разгрызать леденец.

Это действо из детства,
Где и сахар и хлеб –
Объедение, средство
От хвороб и потреб.

На горбушках, эрзацах,
Как опята – пяток,
Мы учились держаться,
Зная в дерзости толк.

Вился путь купырями
На погосте, зане
Прятал отчество камень
В глубине, в тишине.

Мама рощей шумела,
Да увяла не в срок.
Умирала, одела
Свой печальный платок.

Как закрыли ей вежды,
Так открылась юдоль:
В закутках все надежды –
Спички, мыло и соль.

Свитки пряжи да ситцы
На ораву внучат.
Дорогие вещицы,
О которых молчат.

Фотокарточек ворох.
Больше памяти в них,
Чем в приданьях. Чем порох -
Оглушительней миг.

И за долгие сроки
Одиночеств - поклон,
Материнский, глубокий.
Сладкий, сахарный он.

По кульку, по крупице
Ссыпан надолго, впрок,
Как гнездо голубицы:
К стебельку стебелек.

Сник, слежался умело...
Время жизни, старик!
Нож вонзается в тело.
Боль. И должен быть крик.


Снимок мама? Откуда?
Вся под глянцем и в рост…
Детство. Девочка Люда.
Сахар. Детство. Погост.