раздевай меня, если тебе хочется

Раздевай меня, если тебе хочется,
Наблюдай за мной и любуйся,
Только не пытайся, в глаза заглядывая жадно,
Каждый сантиметр  мой пожирая,
Найти там страсть и ответное желание.
Я позволяю лишь на мгновение опьянения эндорфинового
Тебе насладиться мной
Так, как ты этого хочешь. Так, как требует это время и гормонный прибой.
Раздевай меня, если тебе заблагорассудится,
Я смиренно буду ждать,
Играйся с моими выцвевшими волосами и целуй озябшие руки,
Сейчас  мало кто целует даме руки.
Так удиви своей нежностью прямо сейчас,
Заставь трепетать кренолиновым наслаждением,
Будто бы это действительно рай.
Твои руки теплые и
Разливается в стаканах терпкая бурая сталь,
Я захожу слишком далеко в твоих желаниях
Или это просто слетает рубашка...
Наверное, да, 
холод ключиц обездвиживает,
Губы – синие сгустки – смыкаются в надменную линию,
Если марганцовка обезвреживает раны тела,
То раны души обезвреживает эйфория
белых просторов рассвета.
Ты называешь это любовью, а я движением.
Наше общение не подчиняется ни одному эмпирическому закону,
В нас есть дух и что-то интеллигентское из 60-х.
Мне нравится быть для тебя всем важным на свете,
 И ощущать ущербность нашего экзистенциального существования.
Легкий ветер приоткрытого окна или
Твое надрывистое дыхание
Смешиваются с моими мыслями и томной песней.
Ты осторожен и впечатлен,
Таянием ледником рассеиваются облака,
Я открыта к новым побуждениям,
А небо к звездам с высока.
Ты передо мной млеешь, словно я античная скульптура.
Мне перед тобой нисколько не стыдно, а лишь тебя жаль.
Мрамор моей кожи такой же бездыханный и бездушный,
Как раздробленный на магистралях асфальт,
В моих глазах не горят огни ни любви, ни страсти, ни жизни,
Мое сознание сломалось, батарейкой солнечной уже не подзарядишь.
Ты веришь все же мне, будто я твой бог.
А я лишь искушение, во имя которого пишется история
На крови, из боли, в грусти.
Это успокаивает и на минуту возрождает, что
Твои руки чародейной силой рождают новые звуки,
Ночь. Звезды. И вино. Так обычно бывает.
Ты так же типичен и прозаичен,
Мне нравится твоя медлительность и лиричность,
Я обожаю душевных поэтов. Мое черное сердце без уныния расцветает
От твоих немых слов, душу сказкой наполняет твой причудливый и удивительно наивный взор.
Подари мне весну теплую и воскрешающую,
С запахом жженых костров и сирени.
Раздевай меня, если тебе хочется
И копайся в моих позвоночных впадинах,
Наиграй мелодию осени, отстукивая ритм дождя,
От тебя должно остаться воспоминания
С запахом безумия, раздвоением бытия.
Ты наслаждайся безрассудством
и абсурдом моих стен,
я буду новой Бастилией
под твоими руками расцветать обманчивой акацией.
Тот мираж, который ты сейчас создаешь,
Словно миром правит любовь,
А прикосновение – счастье и дар,
Все заканчивается апофеозно или полным провалом,
Разворачивай меня, словно подарочную упаковку,
Но не смотри в глаза,
В них такая бездна, такая пустота – их не обманет ни тело, ни руки.
Если сейчас зима, то тело будет содрогаться от переохлаждения,
От непередаваемой словами муки.
Ты раздевай меня, если тебе хочется
Сейчас и потом в своих снах и мечтаниях.
Я твоя мимолетная пустая станция,
Ты мой ушедших поезд.
Смятая рубашка, наполненная остатками твоего духа
Будет гореть в отражениях моих темных глаз,
Я сожгу.
Ты будешь вспоминать то безрассудство
Холодной девушки,
Как самую лучшую ночь, как самую прекрасную печаль.