Случай на охоте или кто первый?

ПРОЛОГ

Как повелось по приданиям,
Так на Земле привилось:
Главное в жизни – питание,
Крепче гранита лишь кость.
Мягкие руки мужские,
Сильные и удалые,
Статские и залихватские.
Теплые, юркие, нежные,
Должны быть еще и другими:
Крепкими и золотыми,
Добытчиками и раздатчиками,
Хапугами и захватчиками.
Но главное, что пропитание
Должны же они доставать,
Кроме груди, твою м….
И в этой добыче охотничьей
Должны ее соль понимать.
И сколько бы время ни шарилось
По нашим таежным окраинам.
По, Африки, джунглям густым,
По склонам, под снегом, седым.
По всяким морям и речушкам
Да диким замшелым избушкам
Оно же всегда непременно
И знало и верило в то,
Что каждый мужчина добытчик,
Рыбак и охотник приличный.
В семье он и первый, и главный
Сквозь годы и, даже, века.
А в деле любом только вместе
Сподручно, легко, интересно.
И рядом сидящий с тобою
С тропинки лесной не свернет.
И как бы природа ни била,
Гнала, укоряла, трубила,
Любила и не Любила.
Мужчина в компании друга
К добыче дорогу найдет.

***

И я, на завалинке, где-то,
Однажды услышал про это.
Не помню: аль в осень, аль в лето,
Простую историю ту,
Как жители разного рода
Делили начало природы.
Делили и не поделили,
Усердно твердя о своем.
И в споре о главном забыли,
Поняв, что почем, но потом.
Желаю и вам я поведать
Историю старого света,
Но, правда, по новым заветам.
А вы, прочитавши, поймете,
Быть может, желаньем пройметесь,
Рассказчиком дальше найметесь,
Найдете свои же ответы,
Как жить распрекрасно на свете
И крепкою дружбой при том.

***

Действие 1

Местность, вроде, где-то наша,
Где-то в ближнем перелеске.
А, быть может, место краше
Есть для этой дивной песни.
Я по старости забыл,
Кто, зачем туда ходил,
Да и где тот случай был.
Но, ведь, главное не это,
А о том, кто в песне жил.
По началу-то сезона,
Много всякого резону,
Много мест, где можно уток
К пропитанью пострелять.
Много там лесных опушек
И болот красивых много.
Много юрт, костров, избушек
Для охотничьей подмоги.
Так и я не заостряю
Ваших доблестных вниманий,
А рассказ свой начинаю
С дальних ближних расстояний.

***

Действие 2

На дворе весна, охота
Открывается сполна.
У мужчин во рту слюна
Вытекает с позевотой,
Той, что зимнею охотой
На диване и со сна
Своей слабостью сильна.
Но, опять-таки, весна.
И жена ружьишко в руки,
Провианта в мужни сумки.
Сапоги, портянки, унты,
Что-то там еще дает,
Надевает и сует
И до лесу направленье
За мясцом, без промедленья.
А то так поесть охота,
Что у ней аж позевота
И, опять-таки, работа
И заботы полон рот.
Ну, а, стало быть, хозяин
Должен мясо добывать
И поменьше там зевать.
А не то за позевотой
Он смогет  утей проспать.
Так, что в лес, бегом, два-ать.
Собрались они на радость,
Подзаправилися малость
Отдохнуть от жен так, в сладость,
На природу умелись.
Долго место не искали,
Как заранее все знали.
Быстро на авто домчались
И свободу обрели.

***

Действие 3

Вечер близился к закату,
Костерок горел исправно.
А вокруг него ребята,
По-домашнему так, славно,
Словно в ближнем огороде,
Между грядок огурцов,
По кружочку молодцов.
И одеты по погоде,
В такт весенней непогоде,
Предвечерним холодам
И морозам поутру.
В дань народам и родам
За рюмашкой по нутру.
Белорус, Якут, Башкир –
Все народности на мир.
Все заядлые стрелки
Ждут, когда же эти стрелки
Полночь громко так пробьют,
А пока что, просто пьют.
Из ботинок гонят холод,
Из желудков гонят голод.
А закуску в самый раз
Все Башкир родной припас:
Здесь домашние котлеты,
Помидоры, огуречки.
К чаю сладкие конфеты,
К мясу пареная гречка.
И еще полно всего,
Словно он не на охоту
На одну приехал ночь.
А жене своей в охотку
Захотел чуть-чуть помочь
И избавить холодильник
От припасов на полгода.
Знал, что будет холодина
И такая непогода.
Вдруг придется этих уток
Колбасой своей встречать.
Ну, Башкир, ну парень-чудо,
Как запаслив, твою м...

А счастливый Белорус
Затянул песняк про Русь,
Как живется хорошо
И про что-то там еще.
Раскричался на весь лес
Во весь голос, словно здесь,
В чаще, зрителей полно.
Но, прекрасно, все одно.
Так собрались на природе,
Даже, пусть по непогоде.
И, пока что уток нет,
Хрен на них, силен обед.
Да и водочка прекрасно
Так по телу разлилась,
Просто чудо, высший класс.
А Якут для всех ружьишки
Приготовил на охоту.
Он запаслив, даже, с лишком
На такие вот походы.
И патронов вынул куль:
«Пострелять бы, но на нуль
Не подстряли наши стрелки.
Наливай, Башкир, по мелкой.
Наливай, да не скупись,
Посмотри, какая высь.
Ай, какая красота,
В небе красная черта
От вечернего заката,
Как же классно жить, ребята!
По одной, да под колбаску,
А, катись по Малой Спасской
Городская суета.
Нет, ну, прямо лепота!»

***

Действие 4

Только дело-то к закату,
Да подпили тут ребята,
Что бы малость не замерзнуть
Подложили больше дров.
Опьянев, да прямо в точку,
Потекла струей беседа
О тайге, Любви и ночи,
Об охоте между прочим
И о том, как все, короче,
Появились на Земле.
Тут Башкир берет начало:
«Мне, друзья, вот, мал-помалу,
Дед когда-то, по началу
Говорил такой секрет.
Будто издревле, оттуда,
Из Дворца Царя Иуды,
Изгнан был прадеда дед.
Он бродил тогда степями,
И лугами, и полями,
И лесами, и морями,
И нашел себе приют.
На Земле Обетованной,
Узкоглазой и желанной,
Круглолицей, кареглазой,
Прям, Влюбился он, зараза!
И невинную девицу,
Молодую кобылицу,
Большегрудую, нагую,
Повстречал как будто тут.
И вонзил башкирско семя
Он ей, прям-таки по теме.
Да такое выдал племя,
Что потомки здесь живут.»
И своей довольный речью
Опрокинул рюмку водки,
Закусил хвостом селедки.
Хлеба откусил в охотку
И присел поближе к печке,
То есть, стало быть, к костру,
Что б не взмерзнуть поутру.
Но не тут-то, братцы, было
И полено не остыло,
Белоруса, как подмыло
Возразить Башкиру всласть,
На защиту рода встать.
«Все неправда, все вранье! -
Белорус кричит свое, -
Все не так, не так тут было.
Вы, Башкиры, все забыли,
Никогда вы здесь не жили,
Ты вот первый на селе.
Моего прадеда деду
Говорил прадеда дед,
Как назад с пять сотен лет
Убежал мальцом из дому,
Что бы сделать в жизни круг,
Землю шагом обернуть.
Он с землицы плодородной,
За плечом с сумой походной,
Шел с утра всегда на солнце.
Шел болотами, лесами,
Шел усадьбами, садами.
По горам, высоким самым,
Забирался в небеса.
Все хотел опять увидеть
Сзади мамкины глаза.
Подходил к отвесным скалам,
Речки вплавь переплывал.
Шел и летом, и зимою,
Шел и хвоей, и листвою.
Шел по зорьке, все на солнце
И конца пути искал.
Но однажды снежной бурей
Он замерз без теплой шкуры.
И решил в лесах дремучих
Эту шкуру отыскать.
Заодно себе зимовье
Состругать, да шкурой новой
Не мешало бы замену
Для зимовки натаскать.
И когда огонь в печурке
Запылал от мелкой чурки,
Стал сушить к обновке шкурки,
Узкоглазая девица
На порог к нему пришла.
Да красивая такая,
Ни земная, ни мирская,
Словно дикая какая,
Как такой не обладать.
Он согрел ее на милость,
Покормил, что бы обжилась.
И, как солнце опустилось,
Обнял силушкой своей.
А она, что жарче солнца,
Кожа – яркий свет в оконце.
Голосок – вода в колодце,
Сколько было страсти в ней…
Возмужал тогда он сильно,
Было все ему по силам.
Да с такой девицей мило
Стал народность возрождать.
Вот и родились на диво,
Узкоглазы да красивы,
С белорусскою душой,
Да с якутскою косой
И атласной кожей белой
Две девчонки, знамо дело.
А потом еще, еще,
Вот и род такой пошел».
И довольный здесь собою,
На друзей взглянул с Любовью,
Что, мол, выкусили кукиш,
На мякине нас не купишь.
Знаем мы, кто начал тут
Бело-русых род якут.
Кто был первым здесь обут
И свое благое семя
Расселил по всей Вселенной.
А Якут, подпив изрядно,
Начал было речи к ряду
Говорить, да всем перечить:
«Вам тут было делать нече,
Мой когда сюда пришел,
Никого здесь не нашел.
Ни Башкир, ни Белорус,
Ни красивый карапуз.
Никаких девиц ретивых,
Кобылиц таких игривых.
Лес густой и лес густой.
По тайге стоял настой
Прелых ягод и грибов,
Зверь гулял и вся Любовь.
Дед однажды по лесам
Шел домой во все глаза.
И наткнулся на бревно,
Будто плакало оно.
И какое-то в нем чудо
Заподозрил дед Якут.
Он вокруг него ходил,
Нарезал круги, бродил.
Что-то там себе, в уме,
Представлял уже во тьме.
Согревал его теплом,
Осыпал его добром.
Он читал ему Молитву
Под полночным серебром.
И однажды то бревно,
Словно ожило оно.
Видно, дед своею думой
Закрутил веретено.
А бревно-то то, однако,
Стало женщиною, всяко.
Стало женщиной прекрасной,
Ни сказать, ни описать.
И оно заговорило,
Дед дар речи потерял.
Богатырские все силы
Враз ушли и дух пропал.
А бревно красивым сном
Рассказало-то о том,
Как когда-то злой Колдун
Полюбил красу лесную.
И хотел ее нагую
Заточить в дворце своем.
А она не поддалась,
Извивалась и тряслась.
И тогда в непослушанье
Сделал он ее бревном,
Усыпивши вечным сном.
Но не ведал тот Колдун,
Что сквозь сотни белых лун
Здесь появится мой дед.
И теплом своим согреет
Так, что то бревно сомлеет.
И оттает на глазах
Дева дивная в слезах.
И тогда ему в отраду
Родила та дева к ряду
Род красивых Якутов,
Наших братьев и отцов.
Всех моих сестер несметно,
Их детей и внуков их.
А одним из них был я,
Так родилась и Земля».
И подумал, что друзья
Речью праведной уелись,
Правды-матушки наелись.
И теперь ему перечить
Не сумеют ни за что.
Он запальчиво вздохнул,
Губы в водочку мокнул.
Малость чем-то закусил
И спокойненько уснул,
Захрапев с якутских сил.

***

Действие 5

Но настырный Белорус
Закусил свой белый ус
И Башкиру в доказуху
Дал затрещину по уху.
Да с подпитых серых глаз
Дал еще-то пару раз,
Приговаривая громко:
«Все брехня! Лишь мы потомки
Всех начал на всей Земле!
Мы всех старше на селе!
Мой прадед второго деда
Близким был Христу соседом.
И его тот наделил
Род начать с могучих сил!»
Но Башкир не так был глуп,
Дал затрещине отлуп.
И с большими кулаками
Стал переть на Якута,
Что спокойно мирно спал
И о том уже не знал,
Как потомок Белоруса
Дал Башкиру по ушам,
Только, вот, попался сам.
Как тряхнул его Башкир,
Что в глазах качнулся мир.
И все звездочки на небе
Показались так близки,
Словно утки у реки.
Но, он тоже был не промах
И прикладом тресь! Как даст
Белорусу промеж глаз.
И тому ночные звезды
Встали в дружный хоровод,
Вот охота, Новый Год!
Вот веселая бригада
И удачная гурьба.
Никаких камедь не надо,
Завязалася борьба.
Да такая завязалась!
Так, что по траве катались.
Ветки, ребра, что трещит
Не поймешь, огонь горит,
А они вокруг него.
Каждый лупит своего,
Что поближе от него.
И кому за что попало,
Непонятно ничего.
Только руки, только ноги.
Что куда и кто кого
Ради только одного,
Как другому доказать,
Кто сумел якут зачать.
Кто же главный,
Кто же первый.
Самый шустрый,
Самый смелый,
Что лесную кобылицу
И красавицу таку
Смог подвесть к свому станку.
Кто же новый мир открыл
Так, что семя навострил
И потомков народил.

***
Действие 6

Так они катались долго,
Чуть в костер не угодив.
Поломали треуголку,
Что для мяса припасли
И поставили к костру.
Будет зарево к утру
И увидят кавардак.
А пока что, кто в пятак,
Кто в затылок, кто ногой.
Кто под дых, кто по зубам,
Ничего не видно нам.
Полетела вся посуда
И похлебка на траве.
Повалили на бок блюдо,
Кашу, мясо, огурцы,
Раздухарились отцы…
Но…
Заслышав утки кряк,
Каждый, вроде бы, обмяк.
Стали вслушиваться уши
В непроглядную-то тьму,
Ничего, блин, не поймут:
То ли там, а то ли тут.
И они, давай тихонько
Выбираться из клубка.
Утка здесь, не далека.
Видно, хочет ихней ссоре
Положить большой конец,
Так сказать, принесть пипец.
Где-то крякает так важно,
Бродит, вроде бы, отважно.
Их охотничий задор
Подстегнуть она желает.
И покрякат, покохает.
Только, жалко, в темноте
Не видать ее нигде.

***



Действие 7

Расползлись они в сторонки –
Белорус, башкир, якут.
В темноте пошарят, тут
Их охотничьи двустволки,
Знать, приехали не зря
В нужный день календаря.
Только кряк все где-то слышен
По ушам сто раз подряд.
И палить-то время вышло,
Но куда же, наугад,
В непрогляд, да невпопад.
Так, поодаль дров сидят
И во все глаза глядят.
Да во тьме стволами шарят,
Засадив туда заряд.
И куда похмелье делось,
Не видать его совсем.
Видно, тьмой ночной оделось
И тайгою улетело,
Надоев им сразу всем…
Вот сидят, а где-то утро
Занимается за лесом.
Май свои венчает песни,
А мороз, ну, хоть ты тресни,
Залезает под тулупы.
В камуфляжи и ботинки,
Под портянки и носки.
Холодит ночной эскиз.
Отрезвел якут от тряски
И зубами так стучит,
Будто детская коляска
По булыжникам летит.
От того зубного стука
Брат башкир вдруг отрезвел,
Что-то вымолвить хотел.
Только челюсть-то опухла
И щека слегка припухла,
Да большо како-то ухо.
Так во тьме-то он и сел,
Понял суть прошедших дел.
Тут очнулся белорус,
Потянул себя за ус.
Покачнулся, ужаснулся:
Глаз подбит, ботинки жмут.
На затылке где-то шишка,
Губы странно так жуют.
Вот увидеть бы себя.
Жаль еще не весь рассвет
Над тайгою выпал в свет.
Так уж хочется понять,
Что случилось, твою м...

***

Действие 8

А рассвет уже сереет,
Мясо снова дышит жаром.
Чай башкир башкирский греет,
Режет хлеб, сосиски, сало.
Из осколков стол собрали,
Жбан поставили на место.
Огуречки подобрали,
Гречку всю пособирали,
Утро тихое в печали.
Было ж здорово в начале!
Ждут охотнички с тревогой
И с большой надеждой ждут.
Солнце выйдет – все увидят,
Поглядят, поймут, что было.
Чем же лишнее набили
Так, что взрослые тела,
Словно жидкая смола:
Где-то много, где-то жжет,
Где-то что-то не идет.
Где-то что-то не глядит
И на чем-то не сидит.
А когда в глаза друг другу
Братья глянули.
С испугу
Чуть не бросились тикать.
Как страшны в рассвете рожи,
На кого они похожи:
Белорус, якут, башкир.
Видно, плох им этот мир.
Вот разбойники лихие
И пьянчужки удалые.
Блин, пираты с островов,
Да с Карибских берегов.
Зелено-серо-сине,
Вот так братья, е-мое.
Вот так славная охота
По началу-то сезона.
Ну, блин, сущая босота,
Что на сельском полигоне
Рыщет каждый Божий день.
И друг другу за пятак
Разукрасит морды так,
Что в Большом театре гриму
Не видать фирмянный знак.
Не видать призов гримеру
За великую мазню.
Ну, короче, финиш спору
Видим в полное меню.
Покатилися со смеху
Белорус, башкир, якут.
Покатились снова тут,
Где недавно так упорно
Набивали рожи в споре.
Где друг другу втолковать
Всю свою судьбу пытались.
Где в своей еде катались
Что-то гордо доказать.
Где решали, кто же Землю
Своей спермой окропил
И потомством наградил.
Животы свои порвали,
Посмеялись, порыдали,
Позабыв про синяки
И на мягком месте шишки.
Да про узкие ботинки
Позабыли мужики.
«Посмотри, какая рожа! -
Пряча смех, кричит башкир, -
На кого она похожа.
Будто в валенок обут
Самый красочный якут!»
И на друга тычет пальцем,
А якут ему в ответ:
«Да тебя-то краше нет!
Посмотри на глаз и щеки,
Будто принял ты уроки
По щекам сковородой,
Вот так морда, вот убой!
А рука-то, ну, Шварценеггер!
Вот бы мускулы-то мне бы,
Как одна твоя рука!»
«Чепуха все, чепуха!
Посмотри, каки ботинки
У того же белоруса!
От змеиного укуса
Будет тоньше та нога,
А затылок-то в рогах!»
И обои вновь со смеха
Покатились по траве.
Словно на Цветном Бульваре
Цирк на радость детворе.
«Да вы сами черте что,
Посмотрите-ка еще
На свои раздуты булки
И картошины-носы!
Ой, умора, блин, в усы,
Прямо смех течет в трусы!»
И с такими вот словами
Он упал меж деревами.
И такая перебранка,
Да по маю, спозаранку,
Продолжалась с полчаса.
На глазах и на усах
Все смешинки да улыбки,
Да и слезы в тех глазах.

***

Действие 9

Вот в котле поспело мясо,
Водка свежая вспотела.
Солнце утро им пропело,
А они опять друзья,
Что разлить водой нельзя.
Слово взял опять башкир:
«Да, огромен этот мир
И я, верно, перепутал,
Где же деда дед ходил.
Может, я тайгу попутал
С лесом тем, где в доме жил
Со своей большой семьею
На башкирской стороне.
И река текла змеею
В непрозрачном синем сне.
А текла она на юг,
Да, я точно помню, друг.
А, ведь, здесь другие реки,
Все текут на севера.
Вот, блин, память, вот дыра.
Как же я слова-то деда
Перепутал с пьяных уст,
Будь мой мир три раза пуст.
Вы, друзья, меня простите,
Там же Родина моя,
Вам соврал намедни я.»
Пожурился, побожился,
Опрокинув водки стопку.
По-башкирски поклонился,
Протянув ладонь в середку.
Тут воспрянул белорус:
«Да, ребята, наша Русь
Широка, длинна, большая
И великая такая.
Что забыть не мудрено,
Где пошло веретено
Наших славных белороссов,
Работяг и сенокосов.
Хлеборобов, полеводов
И рабочих на заводах.
Мой, ведь, род идет оттуда,
Там, на западе мой дом.
Вы простите мне, Иуде,
Я же тоже пьяным ртом
Болтанул не то, что надо.
Беларусь – моя отрада,
Там и матерь, и отец,
Там начало и конец.
Деда дед, прадеда дед –
Все оттуда, спору нет.
Просто сказочка красива,
Захотелось поддержать,
О красавице игривой,
Узкоглазой и смазливой.
Сам Влюбился б, твою м…!»
И слова свои закончив,
Протянул ладонь в середку,
Что б со спорами покончить
И…
Глотнул рюмашку водки.
А якут сидит, смеется,
Братьев слушает своих.
Ничего не остается,
Как признаться,
Где под солнцем
Род пошел якут живых:
«Мне, ведь, тоже эта сказка
Про красавицу лесную
Так понравилась, однако,
Одолела в тишь ночную.
Захотелось мне продолжить
Ваш такой мужской почин
И свое же сочинить.
Мой же дед прадеда деда
Был на местных рудниках.
Отбывая за пятак
Жизнь свою в лесных местах.
И его сосед соседа
Был трендеть лихой мастак.
И за долгим разговором,
Приговором, наговором,
Мог болтать, хоть, четвертак.
Вот и слушал деда дед,
Как брехать мастак сосед.
А потом все эти сказки
Написал на местных скалах,
Как умел он в кандалах.
И теперь все это к ряду
Передалось нам по ряду.
Как пошла моя народность,
То в наскальных вензелях.
Так, что вы меня простите,
Я, ведь, тоже был мастак.
И ладонь мою берите:
Враг – не друг, а друг – не враг.»
Так они, скрепив ладони,
Звякнув водочной посудой,
Помирились в это утро,
Где охота началась.
Только взялись за закуску,
Оценив еду по вкусу,
Как откуда ни возьмись…

***

Действие 10

…Утка вдруг взметнулась ввысь.
А за ней одна, вторая.
«Стая, вот заразы, стая! -
Возбудился брат якут,
Закричал, - ружьишко тут?»
Подхватил, поднял,
Бах, бах,
Глаз подбит, ка больно, ах!
Только навык не пропьешь,
Не задушишь, не упрешь.
Кулаком, пускай железным,
Тоже быстро не убьешь.
И летит уже добыча
Сверху вниз, размер приличный.
«Будет, будет нам шулюм, -
Быстро в мозг вернулся ум.»
Белорус не сплоховал,
Тоже пару раз попал.
Повалил на землю уток
Для домашнего обеда.
Хоть рука болит и ноет
И ботинки сильно жмут,
Он про боли, почему-то,
Позабыл, конечно, тут.
И, стремглав помчался в лес,
К близлежащему болоту,
Разбивая вдрызг икоту
Отыскать мясной привес.
«Ай, да славная охота,
Ай, да дивное болото.
Ай, да мы, ай, да бригада
Майской утренней зарей, -
Приговаривал отрадно
Белорус за беготней».
А башкир в кустах засел,
Понимая свой удел.
И палил, что было дроби
По взметнувшимся утям,
Шеей толстою крутя,
Попадая тут и там
По распахнутым крылам.
«Ах вы, милые мои,
Мясо жирненькое.
Ах вы, уточки мои,
Будет вкусненькое.
Будет мясо по-башкирски,
Будет закусь для горилки.
Вот и наш сезон открылся,
Вы в траву валитесь, милки.»
И такой азарт их взял,
Кто бы знал, да не узнал.
Белорус, башкир, якут
Позабыли боли тут.
И палят во все стволы,
Удалы да веселы.
Истребляют все патроны
Да по утренней заре.
Будет славное филе,
Будет дома всем забота
За открытием охоты.
Ай, добытчики лихие,
Ай, ребята удалые.
Как таких мужчин у дома
Жены верные не ждут,
Вот кака охота тут.

***


Действие 11

Улетела птичья стая,
Поистратились патроны.
Порох высыпал усталость,
Ружья сложены в сторонке.
Подобрали все трофеи,
Посчитали все убои,
Да похвастались собою
Наши чудо корифеи.
Подложив в костер дровишек
И пустив огонь повыше,
Разговор пошел чуть слышно
О Любимом ремесле.
Да с такою дружной силой,
Да лихой, да не унылой,
Будто немоту пробило
На глухом всегда селе.
«Будет счастлива башкирка,
Я сезон отметил славно.
Залатал в бюджете дырку,
Я в семье башкирской главный, -
Так башкир друзьям поведал,
Что добытчик он отменный.
Вспомнил женщину родную
И накрытый пышно стол.
А она к нему прильнула,-
Жизнь судьбу не обманула,
Я ее себе нашел.»
«И моя жена спасибо
Скажет мне за это мясо, -
Белорус твердит игриво,-
Я добытчик, род мой счастлив,
Что мужчиной вырос сильным
И несу с добычей счастье, -
И красавицу супругу
Вспомнил грешным делом тут.
Как перед охотой руку
Приложил на женску грудь.
Как ее поцеловал он,
Приласкал и приманил,
Да до спальни заманил.»
«Мой жена опять губами
Будет громко шевелить.
Застучит опять ногами,
Снова чистить не хотит.
Ей все это надоело:
Утки, соболь, сохатина, -
И якут вздохнул несмело, -
Надоела ей скотина.»
И в сердцах, с большой досады
По ноге ладонью треснул.
Белорус же в примиренье
Враз завел о дружбе песню.
Да с лихвой, на всю округу,
На Великую тайгу.
Так, что утки в ближнем круге
Сели плотненько в дугу.
Белорус надрывно пел,
Пел красиво, как умел.
Утки слушали поодаль,
Вот, ведь, Матушка-природа.
Только что была беда
И умчалась в никуда.
Не боясь железной дроби
Из двуствольного ружья.
А послушать песню, что бы
Знать, как верные друзья
И в беде, и в непогоду,
На скале, в огне, в воде,
На бушующей природе
Не оставят быть в беде.

***

Действие 12

И они за эту дружбу –
Белорус, башкир, якут
Огребли остатки водки,
Усекли, что выход нужен
Всем эмоциям их плотским.
Выход нужен, там и тут.
Нужен им и этот воздух,
И закат, и холода.
Им нужна сама природа,
Драка – тоже не беда.
Спор – он истину рождает
И к чему-то вдаль ведет.
Жизнь мужчин сопровождает,
Пищу разуму дает.
Возбуждает в сердце сказки
Небывалой красоты,
Окрыляя их мечты,
Что полны Любви и ласки
В мире нашей суеты.
И махая кулаками,
Все мужчины понимают,
В чем правы и не правы,
Чем живы и не живы.
И зачем они на свете
Стали во главе главы.
Ну, а там, направив ум,
Вспомнить, как с рожденьем лун,
Первый пращур их – мужчина,
Шел в тайгу за пропитаньем.
И семья ждала с почином
Все мужские начинанья.
А, покуда мамонт древний
Был велик и землю рыл,
Всею дружною деревней
Заходили зверю в тыл.
И толпою, сообща,
Били пиками, с плеча.
А потом все вместе ели
И имели, что хотели,
Но, опять же, только вместе,
Только в дружбе и Любви,
Так-то, голуби мои.

***

ЭПИЛОГ

Я за эту кутерьму
Тоже водочки приму.
Что-то в горле пересохло,
Голос двигается плохо,
Ничего я не пойму.
Было это, али нет,
Вам держать за все ответ.
Может, кто-нибудь поверит,
Может, кто-нибудь проверит.
У тайги спроси, у зверя,
Может, видел кто о том,
Как делили мужики
Жизни семя у реки.
Как начало всех начал
Сочинило эту быль.
Узкоглазу, круглолицу
Про красавицу лесную…

…Все, пора остановиться,
Даже звезды все уснули.

***

На краю большой Вселенной,
Недалече от деревни,
Белорус, башкир, якут
Дружно семьями живут.
Вместе ходят на охоту,
Водку пьют, утей жуют.
Спать ложатся с позевотой
И с рассветом жить встают.
Не забыв дела мужские,
Новых жителей плодят:
И башкир, и якутят,
И красивых белороссов
С сероватыми глазами.
«Чей наследник? - кто-то спросит.»
А они не знают сами.
Вот такие, брат, дела
У таежного угла.
Где бы в дружбе вся Вселенна
Так семьями-то жила.
Не видать бы горя-зла
На огромной-то Вселенной,
Да с такого-то села.

КОНЕЦ